Ещё совсем недавно они были потеряны от окружающего мира, но по неожиданной удаче завтра смогут вернуться домой и закончить этот кошмар. Они и так видели слишком многое.
Юноша не сомневался, что все его новые знакомые вцепятся в этот шанс. Ни один нормальный человек не откажется от своего шанса спасения. А он? Тело щекочут противные блошки ярости, когда он вспоминает принца, человека, отделяющего его между шансом вернуться домой и свободой. Хотя особенно он злится не на человека, а на себя, болвана, решившего, что управится потом. Зубы сжимаются всё сильнее, когда он в который раз проверяет, что это последние глаза его клана. И он, во что бы то не стало, должен заполучить их. Но он не успевает, только если этот выродок сам придёт к ним в руки. Или Курапика пойдёт сейчас. Он щурится, пытаясь разглядеть спящие лица новоиспечённых товарищей. Королева точно спит. Он видит лицо Сая, блаженно дрыхнущего, внезапно вернувшего свой оптимизм. Но других он не видит, совсем. Черт. Курапика аккуратно встаёт с сооружённый койки, едва дыша поворачивает голову на то место, где по идее должен находиться часовой. Он никого не увидел. Дрова трещат, осыпаясь фонтанам белых искр-светлячков и снова загорают спокойным пламенем. Курута не уверен, это отражение или внутренний огонь зажегся в его глазах, идентичный этому. Он хочет рискнуть. Но вглядываясь в собственную судьбу, он понимает, что — я никуда не уйду. Однако ложиться обратно он не спешит. Юноша не двигается с места. По прежнему никого. "Я не чувствую ничьего присутствия, где же, черт возьми, часовой?" - голова зудит из-за роя мыслей, одновременно проникнувших и без того не в пустую голову. Курапика отчаянно хочет уйти в одиночество, разобраться со своими мыслями и необдуманными поступками. Юноша едва слышно шипит, головная боль накапливается снежным комом. Он понимает, здесь так тихо и спокойно, а где-то, возможно, идут боевые действия. Если они тщательно спрятали своё присутствие, а он лично это проверял не один десяток раз, то ему придётся очень осторожно выходить из безопасной зоны, чтобы его никто не заметил. Но проблема не только в этом. Неизведанные ночные твари могут причинить непоправимый вред, ему и королеве. Имеет ли он права оставить их? Курапика легко и свободно выпускает на волю свою ауру. "Наши эмоция влияют на нашу силу, так ведь?" - юноша помнил, насколько сильно меняет наш образ жизни эту двусмысленную силу и на всё состояние человека. Хуже всего было понимать, что сейчас он едва ли сможет защищать. Дерьмо***
Тёмная вода блестела бледной бирюзой, тихо струясь по течению, принося неведомому страннику покой. Тишина леса не прерывалась спокойным дыханием. Одинокий человек смотрел на этот вид, мрачное впечатление затерялось среди бесконечных диковинных деревьев. Он прикрыл глаза. Если бы я мог повернуть всё, то где бы я остановился? Курапика не знает. Блаженно думать, что он вернул бы свою семью из мира мертвых, но трудно принимать, что тогда он лишиться друзей. Глупые мысли.Тогда, если бы мог помочь, то кому?
Сонные рассуждения улетают прочь, когда на их место приходят воспоминания. Он слышит их тяжёлые шаги, несущие на себе всю его жизнь. От первого солнечного утра до… завтрашнего дня. Скрип цепей. Вполне материален. Решение? -Кто бы ты ни был, выходи. Курута полностью спокоен, как холодная земля под ним, когда шелестом листвы прознаменовал приход человека. Он не оборачивается, чтобы разглядеть лицо, а лишь покрепче сжимает подоспевшие под руку парные клинки. -Что ты здесь делаешь? — молодой человек усмехается, когда мужчина делает акцент на второе слово, поравнявшись с ним. -Я бы мог спросить тоже самое у вас. — Курапика щурит глаза, переведя взгляд на недовольного Билла. Похоже, слишком много яда. -Я думал, ты нас предал. Слова показывают всю серьёзность предложения, и подросток растерял всю веселость, принимая близко к сердцу. Он встаёт, тихо и бесшумно, направляясь обратно в лагерь, но замерев, тихо и остро вонзает точно в цель: -Никогда На подходе к месту ночлего, обрывается глухая тишина. К нему подошли: -Что ты решил? -Я давно решил. Он мышкой прошмыгнул в ещё тёплое одеяло и зажмуривает глаза. Уже можно отдохнуть и не беспокоится по поводу несбывшихся надежд. Скоро они поедут домой, Леорио снова начнёт лечить людей, королева будет ухаживать за принцем, остальные разберутся, кто куда. Главное — завтра очень хороший день, и к нему надо как следует подготовиться. Курапика моргает. Голубые глаза натыкаются на прямой взгляд во всю улыбающегося Армина: -Знаете, я решил с вами остаться. С вами весело. Послышались тихие смешки, кто-то хмыкнул. Курапика тоже улыбается.***
… Мужчина шёл проваливаясь всё глубже в смолистую дорогу. Куда и зачем он не знал. Но чёткий приказ идти заставлял не оставаться на месте. В голове всё сильнее сквозило противным звоном, а неясный взгляд перекидывался без единой задержки. Перед глазами всё расплывалось. Было очень темно. Может быть потому что глухая местность не отпускала солнечные лучи, но при взгляде на небо, можно было понять, что солнца просто не было. Тогда возникал вопрос посреди всего этого безумия: -Откуда свет? И ответ был прост и лёгок — ниоткуда. Его просто нет. Что здесь точно было — это духота. Она въедалась в сознание так же материально, как и тьма. Чахлые деревья тянули свои корни в бездарную почву, медленно высыхая, как высыхал и он. Крупные бисеринки лихорадки скатывались со всего тела. Человек тяжело вздыхал при каждом шаге. Чернь вторила пустынным эхом. Казалось, он к чему-то приближался. Неясные очертания построек рассыпались на отдельные островки темноты, и тогда становилось жутко. Тьма вела за собой. Молодой человек опустил голову, он слышал голос. Внутри всё похолодело, будто могло ещё сильнее омертветь. Его звали: -Леорио… В этом могильном месте не должно быть живых существ, даже сам юноша не совсем понимал, как здесь оказался. Он просто знал, что должен что-то сделать. Он, во имя всех богов, пошёл на зов. Его имя расползалось во все направления, бессчетное количество раз кружась над владельцем. Будто чёрный ворон. Он огляделся. Никакого намёка на здравый смысл, никакой надежды. Он зашёл в первое попавшееся строение. Тяжело было поверить, что это когда-то построил человек. Но хуже всего было то, что он увидел обладателя знакомого голоса. Тусклый луч исходил из дыры в потолке и покрывал чью-то голову. Золотые пряди потускнели и их тёплый свет практически сливался с окружающей пустотой. Только по одним этим волосам, Леорио узнал. Он хотел было подбежать, но тут же остановился. Они были не одни. Из тени вышел человек. С ним он тоже был знаком. К несчастью. Леорио насторожился. Посланник ада не спеша прошёлся к середине зала и остановился возле Курапики. Его друг не шевелился. Казалось, он был только зрителем. Золотоволосый был к нему спиной, но он видел, как тот весь сжался, физически прирастая к полу. Куроро протянул к нему свою левую руку, мягко провёл по щеке и остановился у края подбородка. Затем пошёл ниже, к шее и схватил за край воротника. Курапика не двигался. Люцифер мазнул взглядом по Леорио, усмехнулся и одним рывком сорвал одежду с шеи и плеч Курапики. Доктору предстала страшная картина: от шеи до краешков плеч развернул свои сети огромный паук клеймованый на теле подростка. Тринадцать красных лап возвышались над попавшимся мотыльком, а длинные клыки хищника были в ехидном оскале. Номера, как у остальных членов Труппы Теней не было. Был лишь пылающий ожог охватывающий всю кожу мальчишки и, без сомнения, оставшийся здесь навсегда.Это клеймо растекалось пылающей болью огнём, таким же ярким, как его алые глаза… возможно, оно когда-нибудь сожжет его до тла.
Леорио не понимал, что он чувствует. Он видел, его лучшего друга пытали, оставив на его теле увечье, вечное достижение их триумфа. Его било волной, выворачивало наизнанку, и липкий страх, как этот чертов паук, протянул к нему свои лапы. Это был ужас… -Леорио. — твёрдый голос оставил все мысли позади. Курапика не склонялся, слабо повинуясь манипуляциям паука. Леорио сделал шаг навстречу и тут же замер, Курапика обернулся открывая своё детское лицо с пылающими малиновым огнём глазами — Почему ты меня бросил? Леорио приходит в ужас, взрывная мощь чувств накатывается на него огромной волной.Последнее, что он видит — Курапика плачет.
Леорио просыпается в ледяном поту, сыплющимся с него мелкой рябью. На часах глубокая ночь, но мужчине долго придётся успокаивать своё сердцебиение. Похоже сегодня, он больше не заснёт.