Ведьмак из ниоткуда

      Они пришли ночью. Очередной темной ночью, укутанные в черные плащи, не освещая свой путь факелами. Если бы не Моррель, его верный слуга Моррель, человек уже был бы в их руках, а он и две собаки, подобранные им на одной из дорог были бы зарезаны. Впрочем, сейчас они и так погибнут, но выиграют своему господину и хозяину время.       За спиной были слышны крики, краткие приказы на неизвестном человеку языке, но это не имело для него значения. Сейчас нужно убежать как можно дальше и найти укрытие. Переждать и продолжить путь в Редклиф. Единственное место, где его примут и не выдадут Логейну.       Ноги скользили по мокрой земле и корням — он не успел обуться, когда услышал крик Морреля. Тогда он успел схватить лишь меч и, разрезав палатку, побежать во тьму ночного леса. Ветки не различимых в ночи деревьев хлестали его тело, но он никак не обращал на это внимания. Не сейчас, когда сердце готово выпрыгнуть из груди, а враги наступали ему на пятки. — Arran! Ughan, hal hal! Крик «тени», к ужасу беглеца, был слишком близко к нему. Слишком рядом, чтобы он успел убежать.       И в этот момент что-то толкнуло его в бок. Он покатился кубарем вниз, ударяясь обо все камни, расположенные на склоне. Когда он все-таки остановился, то был весь покрыт холодной мерзкой грязью и прилипшими листьями. Но это было лишь самой малой из проблем — они были внизу.       Человек посмотрел вверх и увидел своих преследователей. Пятеро существ, смотрели на него, держа в руках окровавленные клинки. — Helshen. Merre sin hae. Последнее, что человек увидел была белая сфера, посланная одной из теней, после чего наступила тьма.       Мрачные черные статуи вновь встречали своим суровым ликом пришедшего человека, а стоящие у ворот стражники лишь кивнули Айдану, открывая перед ним ворота Командории. Кусланд уже привык к этому, хотя поначалу он не понимал такого отношения к себе. Лишь позже, пообщавшись с Милдрейтом и исполнив его просьбу, он понял в чем дело.       Дело было в древних «словно Камень» клятвах, данных Серыми Стражами и Легионом Мертвых друг другу в вечной верности. Эта клятва прошла сквозь века, за которые летописцы не занесли в свои трактаты ни одного упоминания о сражениях между двумя орденами. А учитывая тот факт, что гномы злопамятны по своей природе (коль и дружелюбны к тем, кого считают друзьями) это говорит о многом. — Приветствую тебя, Страж. От размышлений о прошлом своего Ордена Кусланда оторвал излишне отстраненный тон Амруна, следящего за тренировкой новобранцев. Тут Айдан и обратил внимание на плац, где вовсю тренировались будущие легионеры. Все они были одеты в черные робы, на их руках красовались черные руны, наверняка, обозначающие принадлежность к какому-либо отряду. — Приветствую. — Айдан подошел к командиру Легиона.- У меня есть разговор к вам. Амрун кивнул и жестом пригласил Стража войти в обитель. — Что за разговор, Страж? — вопоросил командир Легиона пока шел с Айданом по коридорам обители. — Думаю, вы знаете, что в Орзаммаре появился новый Совершенный… — Слышал. Набел наконец-то смог уговорить старейшин признать его творение, хотя для этого пришлось сменить Ортанов на Эдуканов. Тебе что до этого? — Голос Совершенного изберет короля. Король поведет войска на поверхность чтобы бороться с Мором. — И? — не понял Амрун. — Я надеюсь, что Легион Мертвых присоединится к армии Орзаммара в этом походе. Амрун остановился и мрачно посмотрел на Кусланда. — Страж, Легион Мертвых защищает Орзаммар. Зачищает Тропы от тварей из тьмы. Поверхность не наша забота. Так что ты зря теряешь свое время. Командир успел сделать лишь один шаг в сторону выхода, когда Айдан продолжил: — Однако на поверхности порождения тьмы устраивают не меньше разрушений чем здесь. После нашей победы куда они вернутся? Амрун повернулся к нему и молча ждал продолжения. — Легион защищает Тропы и Орзаммар от порождений тьмы. Это благородная цель, ради которой вы жертвуете свои жизни не ожидая наград. Но сейчас Тропы почти пусты. Вы сами говорили об этом во время моего прихода сюда за знаниями о тоннелях. Они пусты, потому что вся орда на поверхности и несет там смерть и разрушение. Айдан подошел к гному и посмотрел ему в глаза. — После победы порождения тьмы вернуться сюда. Их будет меньше, но они вернутся. И чем больше гномов поднимется на поверхность тем меньше порождений тьмы с неё вернется. — И кто тогда будет встречать их тут? — упрямился гном. — Если армия Орзаммара уйдет, то никто не сможет защитить город. Никто, кроме Легиона. Мы остаемся единственной надеждой Орзаммара, пока Белен идет на войну. — А кто просит весь Орден? Ваш опыт боев с порождениями тьмы, ваши знания и навыки будут полезнее тысячи клинков. Сколько воинов отправится с Беленом решайте вы. Я лишь хочу победить Мор. Амрун молча смотрел на юнца — что-что, а возраст людей он за свою жизнь различать научился — размышляя над его словами. Кусланд не торопил старого воина. Участие Легиона в войне с Мором было бы предпочтительно, но пока еще не жизненно важно. Особенно сейчас, когда армия Орзаммара имеет все шансы присоединится к Стражам и Ферелдену.       Командир Легиона был в раздумьях. Беды поверхности его не заботили — наземники пускай сами разбираются со своими проблемами — но вдруг Страж прав? Ведь орда порождений вернется. Вернется в количестве большем, чем раньше — с ними придут обращенные и те, кто не жил в бесконечных тоннелях Троп. И они хлынут в Орзаммар. Однако Город должен быть защищен. Защищен от порождений, все еще искавших в тоннелях посреди мертвых и пустых тейгов. А значит Легион в первую очередь нужен тут. — Когорта. — наконец промолвил он. — Я отправлю с армией короля когорту своих воинов. — Большего я и не жду, Амрун. Благодарю тебя. Гном кивнул и направился в сторону выхода, давая понять, что аудиенция окончена. Командир Легиона вернулся к наблюдению за пополнением, а Айдан… Айдан вышел за пределы обители и направился к выходу. Он получил что хотел и отправился обратно в Алмазные залы, к своему отряду. Отряд. Он сам не знал как так получилось, но он стал командиром. Не было никаких выборов, не было никаких решений. Дункан погиб и бремя лидерства пало на него… Это тяготило. Он не был готов. Именно сейчас, в Орзаммаре, он понял какую титаническую работу несли на своих плечах Серые Стражи, нес Дункан… и теперь несет он. И теперь остается лишь надеяться, что он справляется. Что его отец гордился бы им, ведь именно благодаря его урокам он смог зайти так далеко. На его примере чести, достоинства и ответственности… Из Фергюса бы вышел лучший командир. Он умел вести за собой людей, воодушевлять, сделать сплоченным отрядом, а не как у него… Чего стоят только Ольгерд и Морриган…       Проходя мимо торговых рядов его глаза зацепились за лежащую у одного из торговцев на лавке безделушку, в памяти всплыл один из разговоров в лагере. конечно же она больше подошла Лелиане, но страж подумал, что одной особе его подарок придется по вкусу и поможет надломить ту сложившуюся отчужденность.       Кусланд нашел её в одной из комнат в особняке Белена. Морриган сидела рядом с камином на шкуре какого-то животного, листая какую-то книгу. По черным четким линиям рун Айдан сразу понял, что книга принадлежит гномам. — Не думал, что ты знаешь язык Орзаммара. Ведьма посмотрела от него. Книгу она закрыла. — Не знаю язык гномов я, но мысли их дали обрывки слов и предложений. — То есть ты прочитала их мысли и можешь понять их письмена. Морриган лишь кивнула. — Есть дело у тебя ко мне? — Не совсем дело… — Айдан чуть замялся. — Я прогуливался по Орзаммару и нашел кое-что. Думаю тебе понравится. С этими словами он передал ей небольшое, украшенное золотом и камнями, зеркальце. Морриган взяла его и завороженно уставилась в свое отражение. — Ты рассказывала про Флемет и то, что она разбила зеркало, которое ты украла. Оно, конечно, не ферелденское, но надеюсь тебе понравится. — Подарок твой приятен мне. Благодарю тебя. Неожиданно для Кусланда, Морриган улыбнулась. Он этого не ожидал, так как за все время их путешествия ведьма ни разу не показала своей улыбки. — Рад, что тебе понравилось. Айдан сел рядом с ней, молча смотря на огонь. Морриган же молча смотрела на его подарок, а чем были полны её мысли Кусланд мог только догадываться. Она была загадкой, чем и привлекала молодого Стража. — Почему тут все еще мы? — услышал он её вопрос. — Разве нет у нас дел других? — Хочу удостовериться, что Белен исполнит свою часть договора. По крайней мере заявит о том, что пойдет на поверхность. Услышав это Морриган только засмеялась. — Поразить сегодня решил меня ты? Айдан ничего не ответил просто сидел рядом с ней и молча наблюдал. И ведьма это заметила. — Наблюдаешь почему-то за мною ты? — Просто нравится на тебя смотреть. Что такого? Ведьма ничего не ответила. На её лице и эмоции не мелькнуло, из-за чего Айдан начал подозревать, что произнес какую-то глупость. — Просьба есть к тебе у меня. Айдан не ожидал такого, но кивнул Морриган. Та продолжила: — У матери моей давно был гримуар. И должен быть он в Круге Магов. Когда мы будем там, помоги найти его. — А что в нем? Вопрос Айдана был не из праздных. Ведьма из Диких Земель вряд ли описывала в нем живность или культуру местных племен. А значит жди беды. — Подозрений много для человека, принесшего столь чуткий дар. По спине Стража чуть не пробежали мурашки. Не думал он, что и ЕГО мысли она знает. Но Морриган продолжила. — Однако вопрос твой ожидаем и понятен. Там знания матери моей. Знания, что помогут Стражам в битве с Мором. Если же ты не веришь мне, то забудь о просьбе моей. Ответить Айдан не успел, услышав за спиной как открылась дверь. — Оу, простите, что помешал. — Ничего, Алистер. Я уже собирался выходить. — ответил Айдан, вставая со пушистой шкуры. Посмотрев на Морриган он добавил. — Я помогу тебе. — Хорошо. Может тогда поможешь мне в одном деле… Айдан вышел и потому не увидел как Морриган смотрела на его подарок. Как гладила крышку зеркала и улыбалась, думая о вещах, которые ранее были для неё пустяком.       Айдан молча уставился на Алистера. Когда тот просил ему помочь, он подумал о чем угодно, но уж явно не о том, что ему придется в очередной раз вмешиваться во внутреннюю жизнь Орзаммара. Хвала Создателю, что не в политику, которая уже начинала ему надоедать! Хотя хвала ли? Все-таки из-за веры в него он в это и влез! — Алистер, — спокойно начал Кусланд, смотря на храмовника. — Скажи мне за каким чертом мы должны в это ввязываться?! Тот лишь посмотрел на него как на глупца. — Разве не должны мы помогать тем, кто хочет рассказать о Создателе, указавшем нам путь? — Может потому что мы не в Ферелдене, а в центре королевства гномов?! — прошипел Айдан. Он подошел ближе. Гном-проповедник, конечно, ушел по своим делам, но привлекать его внимание было глупо. — Если ты не заметил, гномы весьма обидчивые. С чего ты решил, что наше участие пойдет Церкви на пользу?! Мы и так не знаем будет ли Белен соблюдать договоры или просто использует нас ради своих целей. И, словно этого было мало, ты решил устроить еще и религиозный конфликт, втянув в него еще и нас. Храмовник смолчал, но по его взгляду Кусланд понял, что тот с ним не согласен. Религиозные распри, вызванные в первую очередь не принятием гномами людской веры, он не считал чем-то страшным. Может не понимал, а может просто считал вопрос веры более важным, чем вопрос лояльности. — Я не меньше твоего хочу остановить Мор, но, Айдан, никто кроме нас ему не поможет. Остальные гномы либо не обладают достаточной властью, либо просто не хотят распространения культа Андрасте. — Может потому что это не их вера? Я понимаю, что храмовники есть защитники Церкви. Вы в первых рядах любого Священного Похода, но это перебор. Алистер умолк, а Айдан тяжело вздохнул, обратив внимание на небольшую еле заметную дверь, ведущую в храм. Средств у Беркела не было и потому он просто переделал свой дом в святую обитель. И судя по грязным оборванцам он имел определенную репутацию у гномов без касты. Быть может и получится убедить кого-либо из Хранителей. — Ладно, Ваше Величество. Не могу же я бросить короля в столь трудный час. На подкол Айдана Алистер заскрипел зубами. — Я же просил…

***

      Летописец хроник, самый старый гном из всех виденных Айданом в Орзаммаре, поднял суровый свой лик от слишком большой для него книги и уставился на «гостей». — Стражи, я рад, что вы пришли и помогли нам разрешить кризис с выборами короля, но не думаю, что в этом вопросе нужна ваша помощь. — Летописец Торман, мы понимаем вашу позицию, но брат Беркел лишь желает помочь Орзаммару. — начал было Айдан, но тут же смолк, увидев суровый взгляд гнома. — Тем что пытается расшатать общество? Летописец поднялся и величественно спустился с кафедры. — Орзаммар испокон исповедует веру в Камень. Это основа нашего общества, нашей жизни. Основа самого Орзаммара, Стражи. Не буду говорить, что сейчас все спокойно — вражда между Беленом и Харроумонтом расколола город — но если сюда придет людская вера, то вряд ли это будет способствовать спокойствию. — Возможно, — заговорил Алистер. — Брат Беркел сможет помочь успокоить город после избрания короля. Он гном. — В первую очередь он наземник! Тот кто бросил наши традиции и наш город. Именно так его запомнят в веках. И если мы будем потворствовать ему, то мы не осуждаем таких как он. Его деятельность лишь усугубит положение в городе. Айдан молча слушал слова Летописца. Как он и ожидал, Хранители были против появления в Орзаммаре церкви Андрасте. И он не мог их осуждать, слушая доводы гнома. — Однако вспомните о той части Церкви, как благотворительность. — стоял на своем Алистер. — Церковь помогает беднякам и беженцам. В Орзаммаре этим может заниматься брат Беркел. Гном почесал бороду, но продолжал стоять на своем. — Этим пускай кланы занимаются. Нет гнома досточтимого без клана и клана без гнома. — А что до гномов без касты и клана? Айдан заметил на себе две пары удивленных глаз. Только если в человеческих была надежда, то вот в гномьих была надменная усмешка. — Неприкасаемые обречены, Страж. Таковы традиции. — Которые Белен собирается пересмотреть. Неприкасаемые это та часть гномов, которая занята ничем. Они не могут заработать себе на еду и потому идут эту самую еду воровать. А там им прямой путь в Хартию. Хранитель молчал, что Кусланд принял за добрый знак. — Эти преступники мешают жизни Орзаммара, делают его слабее. Брат Беркел может хотя бы словом, но облегчить их существование. Словом и помощью. Молчание продлилось недолго. Гном посмотрел на Стражей и с явным неудовольствием пошел к своему столу. — Я дам ему временное разрешение. Временное, чтобы удостовериться в том, что от вашей веры есть хоть какой-то прок! Алистер смолчал на такое оскорбление, но Кусланд был рад, что хотя так, но он решил проблему Алистера. — Рады вашему решению. — произнес Кусланд.       Хотя он и сомневался в том, что поступил правильно.       Вновь вернувшись в особняк Белена Стражи увидели настоящее безумие. Десятки гномов и гномих катили бочки, таскали ящики с угощениями, украшали залы. — Похоже, Белен готовится к коронации. — решил Алистер, хотя Айдан был другого мнения. — Скорее к пирушке по случаю коронации. Впрочем, Стражам было все равно и что как пройдет. Гораздо больше их волновало как бы не упасть из-за напора прущих туда-сюда карликов. — В любом случае, надо укрыться в наших комнатах, пока нас не задавили работяги. Кивнув храмовнику, Айдан начал «пробиваться» вперед. То извиняясь, то про себя ругаясь на работяг, но Стражи смогли пробиться в крыло, где число работников было поменьше. Оттуда они уже спокойно добрались до зала.       Айдан собирался войти, когда услышал голоса. Оба женские и даже более того. Он знал чьи они. — Странно, что она на него вообще посмотрела. Что в нем такого особенного? О ком говорила Лелиана Кусланду пояснять было не надо. Все-таки парочка в их отряде была ровно одна. — Похожего на себя нашла она. В отличии от собеседницы Морриган была спокойна и, как показалось Кусланду, явно скучала от темы разговора. — То есть? — не поняла ответа жрица. — Такой же варвар, как бы ты сказала. Один он, не нужен никому. Как и она сама ненужной чувствует себя везде. И считает, что нужна ему, хотя он ей сильнее нужен. Он одиночка словно волк, чью голову носит на шее он. — Знаешь… У тебя очень странная манера речи. И что в тебе Айдан нашел? — Не поняла я твоего вопроса. Ничего нету у меня с ним. — А ты не замечаешь как он на тебя смотрит? Или ты сама себе зеркальце купила? — Подарок это. — как ни в чем не бывало ответила ведьма. — И от кого же? Алистер вряд ли подарит, ведьмак наш не такой уж романтик, а Стэн погружен в свои раздумья. Так кто же? Неожиданно Айдан услышал её хихиканье. — А чего ты краснеешь? Если не его подарок и он тебе никто, чего же лицо красным стало? Но ожидаемого ответа Лелиана не дождалась. Ведьма считала иначе. — Не в свои дела ты лезешь, жрица. В твое же прошлое не лезу я. И не в то, что напоказ ты выставила. Мое это дело. Слова Морриган заставили Кусланда задуматься. Уж что-что, но Лелиана подозрений вызывала меньше всех. Да, она явно не была миленькой жрицей — умению убивать парными клинками в монастырях не учат — но Айдан никогда не думал кто же она на самом деле. Все-таки к вере люди приходят разными путями и обычно их прошлое весьма темное. — Откуда ты узнала? — только спросила жрица, подкрепив подозрения Стража. — Не знала я. Пока ответа не получила. И эльфийки это дело тоже, что с ведьмаком творить. Тем более не ровня он тебе. — О чем ты? — тут же спросила Лелиана. Тут уже пришло время Морриган посмеяться, но в её смехе не было той же легкость и беспечности как у жрицы. Он был холоднее, в чем-то даже злее. — Ведьмак тебе не ровня, Лелиана. Как говорила ты сама. Не знаешь ты его. Как и никто из нас. — А ты? Ты словно знаешь больше. Мгновение ведьма молчала. — Пытаюсь понять его. Но мир его жесток и многогранен. Сложно разобраться без руки направляющей. Лелиана хмыкнула. — То есть нужен сам ведьмак, который пояснит… Кстати, а где он?       Ведьмак был в своих покоях. Лежа на кровати, обнятый эльфийкой, он размышлял над делами более простыми, но более привычными для его ведьмачьего ума. — Набел даст все необходимое. Пару часов и будут хотя бы бомбы. Уже неплохое дополнение. Ольгерд говорил шепотом, не желая разбудить спящую у него на груди женщину. То сильнее обнимала его, то хватка её ослабевала. Он к этому привык за те несколько дней, пока Белен держал Стражей при себе на случай «непредвиденных происшествий». Ольгерд же воспользовался этим «отдыхом» по полной программе.       Взгляд охотника на чудовищ пал на покоящейся в ножнах клинок. Мириш не солгал и лично работал над оружием, выковав настоящий шедевр (по мнению работавших вместе с ним гномов). Кроме того на мече были нанесены руны благодарности, дабы каждый клан, как-либо связанный с Набел оказывал Ольгерду помощь при встрече. Кроме этого, Ольгерд подумал и о стражах, ибо в глазах клана они были такими же друзьями как он сам — потому что они друзья друга. Потому Стэна, Айдана и Алистера ждали лучшие доспехи клана Набел, какие они только смогли создать. Пока еще они не прибыли из-за сложностей, связанных с коронацией, но ведьмак отдавал гномам должное — быть благодарными они умели. Правда что-то внутри подсказывало ведьмаку, что выгоды с такого подарка гномы получат больше… но как любой приличный представитель своего цеха Ольгерд предпочитал не задумываться над такой чепухой как политика.       Но не только одним оружием, бомбами, доспехами и избеганием политики были полны мысли Ольгерда. Размышления о Набеле, который был родом из этой сферы и каким-то образом попал в его мир, никак не покидали его болящую с последней попойки голову. Воспоминания о ней, как и о радости Лориэль, когда он позвал её с собой, вызывали усмешку, но Ольгерд быстро задумался о более серьезных вещах.       А именно над тем как ему быть? Если Набел попал в его сферу, значит и он сможет это повторить! Вернуться назад, в мир который он знает и который понимает чуть ли не полностью. Но был ли в этом смысл? Что может дать ему родной мир кроме как понимания своей сути? Каэр Морхен и папочка Весемир, которых он не видел уже давно? Эскель и Ламберт, которых то и дело заносит в давно уже мертвые стены крепости? Или вернуться ради кметов, проклинающих ведьмаков, стоит им исполнить заказ и взять деньги?       А чем эта сфера лучше? Полная неизвестности, лишенная того, что ведьмак знал все эти годы. Новые чудовища, против которых нужно найти оружие, новые государства и языки, которые надо учить. Новое все и не факт, что ведьмак сможет адаптироваться. Его сфера хотя бы понятна, но не менее от этого не привлекательна. Но и эта сфера мало чем вызывала желание остаться. Почти ничем… точнее никем.       Ведьмак посмотрел на эльфку. Решит ли она пойти за ним? Вернуться с ним в его мир? А зачем ей это? Что же она будет там делать? Путешествовать вместе с ним по миру? Охотиться на монстров? Или ждать его в Каэр Морхене, помогая Весемиру? От этого Ольгерду самому становилось смешно, но он не мог решить куда ему податься. Остаться здесь или вернуться домой… домой ли? Был ли у него дом?       От сложных раздумий ведьмака оторвал стук в дверь. С трудом (даже для него), но он услышал два голоса. Гнома и… Айдана? — Король Белен сообщил, что ждет вас на своей коронации как почетных гостей… — Я ему передам. Не переживай. Гном ушел и Кусланд (больше некому) чуть приоткрыл дверь. — Ольгерд, Белен… — Я слышал, Айдан. Мы будем. — Что? Куда ты собрался? — произнесла Лориэль, разбуженная тем, что ведьмак начал вставать с кровати. — Белен зовет. Коронацию свою показывать собрался. — ведьмак начал одеваться. — Ты до этого хоть одну коронацию видела? — Неа. — Вот и я не видел. Быстро снарядившись — ведьмак отдал на ремонт и свои доспехи — ведьмак застегнул ремень ножен на груди. — Ты чем-то взволнован? — Нет. — Врешь! Ольгерд посмотрел на полураздетую Лориэль, вновь чем-то «недовольную». Но тут же на её лице мелькнуло нечто другое. Печаль? — Что случилось? — Ничего, Лори. Все в порядке. — Я что-то натворила? — Нет. Все в порядке. Не думай об этом. Ольгерд подошел к ней и чутка улыбнулся. — Просто думал о глупостях. «О глупостях, которые пока еще не ставят меня перед выбором». Неожиданно дверь открылась и вновь перед ведьмаком стоял Кусланд. — Ольгерд, а что там за ящики от клана Набел. Гном сказал, что это… — Это подарок. — Ольгерд ухмыльнулся. — Компенсация за то, что вы меня пока еще не сожгли.       Алмазные залы были заполнены гномами. Одетые в роскошные доспехи деширы стояли с оружием в руках, стуча ими о каменный пол зала Совета, приветствуя Белена, вошедшего в зал под защитой стражи Совета. Он шел твердо и каждый его шаг эхом отражался в помещении, удивительным образом совпадая с ударами деширов. Он шел к своей цели, шел к короне своего отца, которую так желал. В конце зала стоял один из деширов. И в отличие от своих коллег он не скрывал своего неудовольствия.       Дойдя до лорда Харроумонта, державшего в руках корону, Белен улыбнулся краешком губ и встал перед ним на одно колено. Удары прекратились и деширы молча, словно статуи ждали, когда огромная корона из небесного железа окажется на его челе.       Харроумонт не стал тянуть. Он понимал, что произойдет дальше, как понимали и деширы, стоящие вокруг. Как догадывался один Страж, стоящий во тьме зала, куда их привел слуга. И потому не сильно удивился, увидев как стражники уводят Харроумонта, а первым приказом нового короля стала конфискация почти всего имущества кланов, подчиненных Харроумонту. Люди молча наблюдали за этим. Кто-то был поражен подобной жестокостью — особенно Лелиана и Алистер. Кто-то оценил сие по достоинству — Морриган и Стэн одобрительно кивая, слушая речь нового короля. А кто-то молчал, как ведьмак и Айдан. И если первого подобное удивить и задеть не могло. То второй… второй просто выучил урок, который преподала ему жизнь. При Остагаре он его не понял, в Редклифе он про него забыл. В Орзаммаре он его вызубрил. — Похоже это было обязательно. Белен лишь бросил недоверчивый взгляд на Кусланда. После окончания церемонии начался пир, во время которого Айдана и позвал избранный монарх. Сейчас на нем не было ни блестящих доспехов, ни не менее блестящей короны. Лишь богатая одежда и перстни с золотой цепью. — Таковы наши традиции, Страж. Проигравший не забывает обид. Как и оскорбленный. Намек был понятен, но Кусланду на него было плевать. Он слышал угроз за эти несколько дней «радушного» приема достаточно, чтобы привыкнуть и не обращать на них внимания. Тем более, что на внутреннее состояние Орзаммара ему также стало все равно. — Если говорить честно, то мне все равно что ты будешь тут устраивать. Я лишь хочу остановить Мор. — Разумеется. — Белен улыбнулся. — Моя армия скоро выступит на поверхность. Завтра генералы начнут планировать поход. Вы заслужили мое расположение. И даже более того. Заслужили награду большую, чем просто исполнение условий древнего договора. Хлопнув в ладоши, он вызвал слугу, принесшего огромный кошель монет. — Сотня золотых. Бери, Страж, ты их заслужил. Айдан мялся мгновение. Удивительно, но он вспомнил момент на мосту, когда Стражи шли в сторону Лотеринга. Как он с омерзением смотрел на мародерство ведьмака, обчищавшего карманы и мешки разбойников. Не прошло и года, как он сам занимался подобным, пускай и без особого энтузиазма. А теперь ему было все равно насчет жизни существа, которого чуть ли не своими собственными же руками приговорил к смерти, как и его родственников. Он просто взял мешок и чуть подкинул его, взвешивая. — Тогда не буду тебя задерживать. Мы поспешим в дорогу, Ваше Величество. Белен лишь кивнул и Кусланд вышел из кабинета, неожиданно встретив у дверей Лориэль. — Что? — Смотрю Кошачьи Глазки на тебя дурно влияет. Помнится раньше ты был брезгливее. Трупы не шмонал, людей не подставлял… Взрослеешь, братишка! На подкол эльфийки Страж ничего не ответил. Повесив кошель на ремень, он поспешил к товарищам, уже ждавшим его у ворот особняка. Тут им делать больше нечего. Их ждал Круг Магов.       Логейн был в мрачных раздумьях. Не потому что дела шли скверно — а они шли отнюдь не идеально — а потому что он вновь боролся с самим собой. Боролся с чувством предательства, которое он совершил. — Снова думаете насчет вашего выбора, Ваше Величество? Логейн посмотрел на тихо вошедшего в тронный зал Хоу. Эрл кивнул стражникам и те поспешили освободить помещение от своего присутствия. Дела государства были не для их ушей. — Что сообщают Вороны? — Скоро будет их посланник. Мои агенты видели его у западных ворот. — Думаешь они его поймали? На вопрос «короля», ставшего регентом при собственной дочери и вдове Кайлана, эрл усмехнулся. — Я в этом уверен, Логейн. Они лучшие в своем роде и найти человека для них не особо сложная задача. Король молча смотрел на своего советника. Заговорщика, который помог спланировать заговор. Были еще участники, но Логейн позаботился, чтобы они остались лежать под Остагаром. Все ради Ферелдена и той тайны, которую сейчас несут лишь двое. — Не думаю, дружище, что сейчас время предаваться стенаниям о предательстве и жалости к самому себе. — голос Хоу стал холоднее и жестче, словно натянутая тетива лука. — Все уже сделано и ты ничего не исправишь. Если только не хочешь приговорить себя, свою жену и дочь к смерти. — Что ты не… — Ты прекрасно понял о чем я. Ведь не просто так ты приказал сохранить ему жизнь? Вороны могли его убить и утопить в болоте, сжечь или скормить свиньям, но… — Знай о ком говоришь, Хоу! — прочеканил Логейн, но на это эрл только самодовольно ухмыльнулся. — На что ты рассчитываешь? Что он поймет? Что он простит и даст тебе править? Что не приговорит тебя к смерти за предательство? Даже его ума хватит, чтобы понять весь масштаб твоего падения. Круг расколот, банны готовы начать гражданскую войну, а армия, которой он когда-то владел нет и в помине! — Хоу мотнул головой. — Нет, сейчас, раз ты хочешь сохранить трон, Ферелден и жизнь, ты должен быть более жестким, чем когда-либо. Только так ты спасешь королевство и от раскола и от порождений тьмы. Так что прекрати пускать сопли и займись делом! — А ты, в следующий раз, — Логейн поднялся с трона, который не так давно занимал Кайлан. — думай как говоришь со мной в таком тоне. Я не всегда такой милосердный, как тебе хочется меня видеть. — Однако мои услуги советника тебе все еще нужны. — хитрая ухмылка никак не сползала с лица эрла, раздражая Логейна. Тут ублюдок был прав. — И сейчас я должен знать зачем он тебе живым. Логейн молчал, чем начинал раздражать уже Хоу. У того были свои мысли на этот счет, но он никак не хотел верить, что его король, давший ему власть над целым королевством, решил сдаться. — Только не говори, что ты хотел вернуть ему трон. — Эрл с трудом сдержал смех. — Мы не можем так поступить. Не ради нас, но ради наших родных мы должны идти до конца. И я надеюсь, что ты это понимаешь. Ведь понимаешь, Логейн? Скажи. Король ничего не ответил. Не успел, когда массивные деревянные двери открылись и в тронный зал вошел низкорослый эльф в черном плаще, в руках которого был футляр для пергамента. — А вот и эмиссар Воронов. Как я и говорил, Ваше Величество, он прибудет с минуты на минуту. Эльф поклонился — сначала королю, потом Хоу — и открыл футляр. Открывал он его голыми руками в качестве доказательства безопасности футляра и пергамента. Раскрыв его также собственноручно, Ворон передал его Хоу. — Отряд Воронов нашел его. Он направлялся в Редклиф. Похоже вести о болезни эрла Эамона до него не дошли. — Либо он решил, что его брат или жена помогут ему. — Логейн сплюнул на каменный пол. — Где он сейчас? — Будет доставлен через два дня, Ваше Величество. Мы привезем его ночью, когда будет меньше глаз. — А он… — Ничего не сделает. Маг парализовал его. Он снимет заклятье перед тем как передать вам. Логейн на это ничего не ответил. На душе было отвратительное состояние. Он предал того, кто рос на его глазах и теперь должен выбрать место, где тому содержаться до конца его дней. В одиночестве. Почему он на это идет? Ради блага Ферелдена, хотя для него было бы лучше просто убить парня и прервать его страдания. Почему же так не сделать? Что-то внутри, глубоко внутри него, не давала ему произнести короткий приказ и решить проблему. Что-то столь сильное, что не было подвластно Герою реки Дейр. Чувство долга, которое вовремя было обмануто тогда, при Остагаре, но теперь не прощающее Логейну ничего. — Доставьте его в форт Драккон. Я дам распоряжения, чтобы вас спокойно пропустили. Там его будут ждать. Эльф кивнул и Логейн вновь заговорил. — Передайте своему командиру, что Стражи обнаружены в Морозных горах. Неделю назад мой посол видел их при входе в город гномов. — Оттуда они не выйдут, Ваше Величество. В этом можете не сомневаться. Сказав это, Ворон направился к выходу, а Логейн вновь сел на свой трон. С него он видел карту Ферелдена, который он так намеревался спасти. И над которым он неумолимо начинал терять контроль.