selcouth

Эва шла с работы, имея детскую улыбку на своем лице, ведь она целый день прождала, чтобы увидеть его. Сначала университет, потом пару часов работы. Ей казалось, что время замирало, когда она через каждую минуту проверяла, не звонил ли он. Кристофер предупредил, что будет позже, чем обычно, потому что у него была какая-то важная встреча. Эва не упрекала в такие моменты и была понимающей, ведь они договорились, что без доверия именно их отношения, где она – ревнивая и очень эмоциональная, а он – не умеющий держать язык за зубами и не контролирующий свою злость, не продержатся слишком долго. Девушка решила зайти в кафе, где она бы купила ему любимых кокосовых пончиков как десерт на ужин. В этом месте он официально попросил стать его девушкой. Она помнила, как он глупо хихикал, и какими красными были его щеки, ведь Кристофер немного выпил для храбрости. Они потом еще долго шутили на эту тему. И каждый раз он заслушивался звуком ее смеха. Она зашла в помещения, стряхивая свежий снег с волос; первый в этом году. С ее лица не сходила улыбка, пока она не увидела Кристофера. Она была удивлена, когда увидела, что он был с Ибен. Речь о ней не заходила с окончания школы, потому что она была причиной разногласий очень часто. Парень держал ее лицо в своих ладонях, словно намеривался поцеловать. В том месте, где их отношения обрели смысл для Эвы. Но она не стала дожидаться, когда случится то, что она будет проигрывать в голове до конца жизни. Когда она заходит в квартиру, ей хочется биться головой об стену, кричать, чтобы соседи позвонили в полицию. Она не понимала, как он так легко может крошить собственные слова, обещания. Если бы он сейчас появился на пороге, то Эва не сдержалась бы и просто ударила бы его по лицу с такой силой, что он вряд ли бы устоял на ногах. Отношения с Кристофером научили ее контролировать гневом будущий поток слез. Хоть какая-то польза. Она достала дорожную сумку, с которой она переезжала сюда, и стала сгребать все свои вещи, что видела перед глазами. Обманул, обманул, обманул. Эва была тем самым типом человека, который не умел решать конфликты; не умел разбираться в чем-либо, а потом действовать. Ею всегда правили эмоции. И Кристофер знал это. Только вот сама девушка никогда не извлекала из подобных ситуаций урок. Она перемыла ему все косточки, говоря, насколько была глупа в школе, что повелась хоть на одно из его слов. Их отношения должны были держаться на доверии. Но что она могла поделать, когда Кристофер просто берет и ломает все это? Он сказал, что встреча с однокурсником, что она официальная, что ей не стоит волноваться. Он говорил, что у него нет чувств к Ибен и их никогда не было. Но все и всегда сводилось к обратному. Эва не понимала, в чем был смысл строить воздушные города в ее голове, полные леденцов и сахарной ваты, когда на деле он все еще оставался правителем каменного замка, окруженного водой. И он все еще не умел плавать. Эва слышит, как хлопает дверь, но это ее не останавливает. Она не хочет его видеть. Потому что тогда она простит ему все снова, как делала до этого. Все слова, поступки. Она даже простит то, что он сломал обещание, данное им самим же. И оно было не о доверии. — Эва, где ты? – она слышит его голос, который даже в этот период отношений между ними является музыкой для ее ушей. Шаги приближаются к их спальне и рыжая понимает, что он стоит прямо за ее спиной. – Что ты делаешь? — Я не могу больше жить с человеком, чьи тайны разрушают меня во всех аспектах, - она застегивает сумку и скидывает ее на пол в разочаровании. – Чем ты думал, Крис? – это был первый раз за всю свою жизнь, когда она назвала его так. Может быть, потому, что его называли так все, кто видел его по-настоящему, без пелены влюбленности перед глазами. – Ты думал, что тайная встреча с Ибен ничего не значит для меня? Или то, что безобидный засос не разрушает отношения? – она оттолкнула его в сторону, таща за собой сумку. Но Кристофер схватился за тканевую ручку, останавливая. — Черт возьми, Эва, и мы снова пришли к этому? – он резко дергает ее на себя, пока их лица не оказываются в нескольких сантиметрах. — Когда твоя девушка заходит в свое самое любимое в мире кафе, чтобы купить самому милому парню любимый десерт, последнее, чего она ждет, - это лицо чужой девушки в руках своего парня. Учитывая, что он клялся, будто у него нет чувств к ней, - она дергает сумку обратно, выходя из комнаты и направляясь к выходу. — Эва, ты даже не хочешь услышать, что произошло. Как же доверие, о котором ты постоянно твердишь? – злость в нем закипает, потому что она готова уйти и не выслушать. — Ты только что его растоптал, Крис, - гневно бросает в ответ она, бросая пару ключей в него. Выходя за дверь, она развернулась и замерла. Она понимала, что если она выходит за порог, то никогда, вероятно, больше не вернется. Но сейчас это было последнее, чего ей хотелось. – Когда ты предложил мне выйти за тебя, ты вообще имел это в виду? – не дождавшись ответа, она закрывает за собой дверь и с тяжелой сумкой идет к лифту. Ее дрожащие пальцы тянутся к кнопке на стене, но так и не достигают ее. Грудь Эвы начинает разрывать от рыданий, и она с грохотом садится на пол возле лифта, не в силах уйти. Слезы обжигают ее глаза, щеки, шею. Как будто на нее брызнули кислотой. Она смотрит в окно, которое находилось рядом с лифтом. Оно было во всю стену и давало возможность наблюдать за пробуждающимся городом. Под свет ночных фонарей, она листала фото в своем телефоне и понимала, что не сможет вернуться на круги обыденной жизни. Это было слишком давно. Она привыкла к черному постельному белью, к человеку, который, не осуждая, всегда перевязывал ей костяшки, когда у нее случался нервный срыв. Как он нервно знакомил ее со своей семьей после того, как они резко вернулись, обнаруживая их двоих спящими в доме. И, если бы был хоть один шанс не влюбиться по уши в него, она бы потратила все силы на то, чтобы не принимать его. Ведь Кристофер единственный, кто читал ей Шекспира перед сном в грозовые ночи, знал наизусть ее любимую часть из Ромео и Джульетты, варил безумно вкусный кофе, говорил цитатами, имел демонов, которые имели свойство дружить с ее чертями. Он знал, что она ни за что не позволит себе взять кусочек еды в рот после шести вечера, даже если она не ела весь день из-за занятости, поэтому тащил ее в ресторан, даже если потом за квартиру им приходилось выплачивать долги и занимать деньги у родителей. Кристофер водил ее в театры, на выставки, только чтобы понять, что такого она видела в искусстве. Это стало его любимым занятием – дарить ей улыбку. Когда она плакала, он рассказывал, как разбивал коленки в детстве и хлюпал носом, жалуясь маме. Вспоминал, как желал разбить лицо Юнасу, когда он говорил про Эву лишнее. Как хотел запереть Вильде в кладовке каждый раз, когда она заставляла его Эву плакать. Просто она перестала быть единственной, у кого были самые сильные чувства. Чувства, которые позволили ему убить ненависть к себе и обществу. — Ты же знаешь, что мне не выжить без тебя, - раздается голос над ней. – Я никогда не хотел быть причиной твоих слез. И я понимаю, что никогда не воспринимал всерьез твое ревнивое отношение к Ибен. И мне жаль. Но я прошу тебя, вернись. Я обещаю, что не буду умалчивать о вещах вроде этих, да и об остальных тоже. Просто вернись, Эва, - он сел перед ней на колени и взял ее лицо в свои большие ладони. – Меня разрывает от мысли, что тебя не будет со мной до конца, что у нас не будет детей, внуков. Что дочка, которую ты так хочешь, не будет иметь твои рыжие волосы и мои проклятые лживые глаза, - Эва улыбнулась. – Если это поможет, то я скажу, что имел в виду каждое слово, которое когда-либо было адресовано тебе лично. И, когда я спросил на твоем восемнадцатилетии, выйдешь ли ты за меня, на часах было три двадцать утра, а небо было цвета твоих волос. И я уверен, что даже спустя три года после этого, я не сожалею об этом решении. Если ты мне позволишь, то сделаешь меня самым счастливым человеком в этом городе, - она смотрит в его глаза и видит, что они такие же красные, как они бывают у нее после слез. – И самым счастливым в мире, если кроме дочки у меня будет сын, - Кристофер начинает смеяться, видя, как Эва воодушевленно кивает головой. Она прижимается к его груди, с силой обнимая широкие плечи. Он целует ее волосы сухими губами и бормочет, как благодарен за нее. — Я обещаю вернуться при одном условии. — Каком же? – в его глазах отражается свет фонарей с улицы, и она вспоминает, что это ее любимый цвет. — При условии, что ты сваришь мне свой жутко восхитительный кофе.