Unveil

Мне почти удается проскользнуть незамеченной. Я беспрепятственно миновала охранника, дошла до лифта и уже даже повернула ключ в замке своего кабинета. Однако стальная хватка на воротнике моей куртки ясно дает понять, что план провалился, причем с треском. — Ну и что ты здесь делаешь? — подозрительно спокойно интересуется Накарай, не разжимая пальцы. — В гости зашла, — вяло и очень неубедительно вру, боясь оборачиваться. — Сузуя-сан приказал тебе оставаться дома. Спрашиваю еще раз: что ты здесь делаешь? И почему пришла одна? — Я не одна! Все-таки смотрю на него и указываю на широкую сумку, которая висит у меня на плече. Быстро расстегиваю молнию, и оттуда тут же высовывается черная кошачья голова и с любопытством принимается осматривать окрестности. — Ты, должно быть, шутишь, — сокрушенно бормочет Накарай и распахивает дверь кабинета, подталкивая меня вперед. Куро протестующе мяукает, но его мнение интересует заместителя Джузо еще меньше, чем мое. — Я просто не могу больше сидеть дома, — шепотом жалуюсь и тянусь, чтобы включить свет, но Кейджин не дает. — Ты сидишь дома всего сутки. — И я уже схожу с ума! — Мои соболезнования. Стой тут, я посмотрю, где Сузуя-сан. Потом отправлю тебя домой, будешь сходить с ума дальше. — Но… — Приказы командира не обсуждаются, — строго прерывает Накарай. Он собирается выходить, но я вцепляюсь в его рукав и сбивчиво начинаю объяснять, как мне плохо дома, и я уже вылечилась и готова работать. Вру, конечно, но процесс «сидеть и ничего не делать» действует на меня действительно угнетающе. Вчера я просыпалась с твердой уверенностью, что скучать не буду, ведь дома можно найти уйму дел. Не учла того, что занимают они часа три, если не сильно спешить. К середине дня я уже расхаживала по начищенной до блеска кухне и воинственно поглядывала в сторону заднего двора. Даже всерьез вознамерилась навести там порядок, собрала все садовые принадлежности, какие нашла, вышла на крыльцо. И просидела там полчаса, не зная, с чего вообще надо начинать. В итоге пришлось идти обратно в дом, чтобы прибегнуть к помощи Гугла. Начитавшись статей и руководств, пришла к выводу, что пейзажик в стиле Амитивилля не так уж и плохо выглядит. На Хэллоуин можно будет водить сюда подростков на фотосессии. К возвращению Джузо мне уже хотелось лезть на стену. Буквально позавчера я рассказала ему о своей оплошности с электронной картой, но он лишь махнул рукой. Сказал, что к работе меня все равно допускать не собирался. Вот только проблема в том, что дома мне тоже делать нечего, о чем я ему и сообщила вечером. Все было бы не так трагично, если б он хоть разрешил выходить за пределы двора. Я предложила помогать в чем-нибудь мелком, но Сузуя остался непреклонен. Не знаю, на что надеялась, заявившись сюда. Наверно, рассчитывала, что даже если Джузо меня поймает, то не отправит обратно. Вот только наткнуться повезло на Кейджина. — Дай хотя бы посмотреть, над каким делом работает сейчас отряд, — прошу, сложив руки перед собой в молитвенном жесте. — Возьму материалы и разберу их дома. Судя по выражению лица, Накарай собирается меня послать, но не успевает, потому что дверь в кабинет открывается. Глазам Джузо предстает занимательное зрелище, ведь мы все еще стоим в темноте, а Кейджин до сих пор не отпустил мой воротник. — Так и думал, что ты не удержишься, — резюмирует Сузуя, складывая руки на груди. — Поймал на месте преступления, — безжалостно сообщает Накарай, игнорируя мои возмущения. — Ладно. — Джузо страдальчески вздыхает и поворачивается спиной. — Пойдем, покажу тебе дело. Кота оставь Кейджину. Настала моя очередь верить в Карму. Улыбнувшись, вручаю сумку Накараю, который с сомнением смотрит на Куро. Продолжая держать багаж в вытянутых руках, он одаривает меня мрачным взглядом и выходит вслед за Джузо. — Обычный гуль, — произносит Сузуя, когда я нагоняю его. — Просто выследим его и убьем, все, как ты любишь. Действительно, все, как я люблю. Мы заходим в конференц-зал, где уже собрались остальные члены отряда. На их лицах не отразилось ни грамма удивления. Наверняка еще и ставки делали. Ханбее вводит меня в курс дела, показывая имеющиеся у нас материалы, коих не так уж много. Итак, гуль сегодня ночью напал на семью из четырех человек. Мать, отец и старшая дочь погибли, в живых осталась девятнадцатилетняя Ямадзаки Азэми. Убийцей оказался ее парень, и еще не ясно, знала она о том, кто он, или нет. Впрочем, вряд ли девушка признается, даже если ей было все известно. — Мы с тобой и Ханбее пойдем ее допрашивать, — говорит Сузуя, забирая у нас папку, и направляется к двери. — Что? — Я вскакиваю со стула и бегу за ним. — Давайте я лучше поищу информацию о девушке и ее парне, проверю семью и… — Неа. Ну знает же, как сильно я не люблю допрашивать родственников погибших, выслушивать их причитания, смотреть на рыдания и моральную агонию. Больше этого ненавижу только работать с выжившими. Не самые приятные воспоминания порой всплывают. «Почему это случилось именно со мной?». Вечный вопрос, который можно прочитать на их лицах, и ответа на него просто нет. — Остальные пока займутся вторым гулем, — командует Сузуя, пропуская меня вперед. — Вторым? — удивленно уточняю, оборачиваясь. Джузо кладет ладони мне на плечи. — Шика. — Что? — Просто иди. Сказано это было таким тоном, что спорить мне расхотелось сразу же. Если командир полагает, что раненой подчиненной пока не стоит влезать во все дела с головой, то кто я такая, чтобы спорить? По крайней мере, он не отправил меня обратно домой. Если буду пытаться качать права, то именно туда и поеду. История была простой только на первый взгляд. Мы это понимаем в тот момент, когда Ханбее задает дежурный вопрос: — Вы знали, что ваш молодой человек является гулем? Я готовлюсь к долгой и проникновенной речи, сопровождаемой слезами. Девушка до сего момента вела себя вполне спокойно, только немного нервно. И вот сейчас, сидя на темно-коричневом кресле в просторной гостиной, белокурое ангельское создание вскидывает на нас голубые глаза и с вызовом заявляет: — Знала. Мы переглядываемся. Снова смотрим на Азэми, которая, кажется, гордится своей осведомленностью. — Знали? — на всякий случай уточняет Ханбее. — Да. — Интересно, — протягивает Джузо и подается вперед, опираясь ладонями о небольшой кофейный столик. — Почему не сообщили в CCG? — Я не обязана вам ничего сообщать, — сердито отвечает девушка, скрещивая руки на груди. Теперь понятно, почему она отказалась называть имя гуля. Сузуя стучит пальцами по столу и внимательно рассматривает «потерпевшую». — Можно? — спрашиваю, осторожно дергая начальника за рукав пиджака. Он кивает и встает с дивана, вместе с ним поднимается и Ханбее. Они отходят подальше, а я пересаживаюсь на середину и участливым тоном интересуюсь: — Скажите, вы ведь любили его? Азэми едва заметно вздрагивает, но молчит. Дом все еще полон оперативников CCG, поэтому я понижаю голос и говорю: — Вы можете мне рассказать, Ямадзаки-сан, я не собираюсь вас судить. — Он не виноват, — шепчет девушка, наклоняясь вперед. — На вашу семью напал другой гуль? — Нет, — чуть слышно выдыхает она, отвернувшись. — Это был он, но… Вы не понимаете, у него есть проблемы, да, но мы работаем над ними. Керо вспыльчивый и иногда агрессивный, раньше он часто совершал ужасные вещи, да, но сейчас все не так! — Однако члены вашей семьи убиты, — напоминаю, стараясь выглядеть невозмутимой. У нее явно не все дома, как бы странно это не звучало в нашей ситуации. — Он не хотел! — выпаливает девушка, но тут же замолкает, нервно оглядываясь. Убедившись, что на нас никто не смотрит, Азэми продолжает: — Они сами, они спровоцировали его, не хотели принять, я думала, что родители поймут… Пытаясь вытащить из ее сбивчивых объяснений общий смысл, прихожу к неутешительному выводу. Спокойствие, которому я так поражалась, оказалось всего лишь еще одной формой нервного потрясения. У девушки шок. — Керо не специально. Вы… Он не убийца, он же не убил меня. У нас было все хорошо, он стал меняться, потому что любит меня. И… Она обрывает себя на полуслове и больше ничего не говорит, уставившись в одну точку. Вздохнув, встаю и отхожу к Сузуе и Ханбее. Они как раз разговаривают с тетей девушки. Поскольку Азэми несовершеннолетняя, никто не может допрашивать ее без опекуна, и женщина все это время стояла здесь. — Мне очень жаль, но мы вынуждены задержать вашу племянницу, — негромко произношу, оглядываясь. — Поясни, — приказывает Джузо, опережая возмущения родственницы. Я вкратце пересказываю то, что удалось узнать. Если посудить с точки зрения психологии, то случай не такой уж редкий. Некоторые девушки твердо убеждены, что великая сила любви может перевоспитать даже самого отъявленного серийного убийцу. Нет. Не влюбляйтесь в маньяков. Наверно, странно слышать такой совет от меня, но я и не говорю про людей вроде Джузо. Я имею в виду личностей, которые действительно отвратительны, потому что они причиняют людям боль и убивают их без всякой причины, просто им так хочется. Он не станет пушистым зайкой, если вы его искренне полюбите, совсем нет. И не забросит свои злодейства просто оттого, что якобы полюбит вас. Ведь он вас не полюбит. Не надо жалеть маньяков, не надо пытаться их перевоспитывать, учить простым мирским радостям. Если парень ел на завтрак сердца своих жертв, то о каком вообще «он вспыльчивый, мы работаем над его проблемами» может идти речь? А он ел. Я не просто так это упоминаю. Найти Керо не составляет труда, лучшая подруга Азэми с готовностью сообщает нам его фамилию и делится фотографиями. Пристроив свой ноутбук на столике в коридоре, я листаю личное дело, заведенное на гуля по прозвищу Богомол. Получил он его из-за кагуне характерного вида, маска же у него просто черная. Досье насыщенное, парень неплохо развлекался. Очень любил вырезать своим жертвам сердца, пока те еще были живы, и есть их, не брезговал и просто банальной расчлененкой, периодически убивал чисто и аккуратно, насколько это вообще возможно для гуля. Список вырисовывается внушительный. Как я уже говорила… Не надо жалеть маньяков. — Она сумасшедшая? — с надеждой спрашивает Сузуя и жестом просит подвинуться. — Сомневаюсь. — Пересаживаюсь на край широкого пуфика и отклоняюсь в сторону, чтобы ему было видно личное дело. — Только посмотри. — Значит, просто дура, — расстроенно делает вывод Джузо. По-другому и не скажешь. Она не только знала, что ее парень был далеко не святой в прошлом, и поставила свою жизнь под угрозу. Азэми привела его домой, чтобы познакомить с родителями, и рассказала им, что Керо — гуль. Неужели думала, что они примут монстра с распростертыми объятиями? Ах, ну да, «гули имеют право на жизнь», «гули — не убийцы», «гули просто хотят есть», «гули не виноваты». «Я спасу его душу, научу любить, и все будет хорошо». А потом наши эксперты соскребают внутренности с пола. И это не лицемерие с моей стороны, даже Джо очень негативно отзывался о таких мечтательных идиотках. — Сможешь его найти? — спрашивает Сузуя, дочитав досье. — Дай мне пару часов. — Без добровольцев, ладно? — поморщившись, просит он. — Как скажете, босс. Кстати, я тут подумала… Яростный девичий визг заставляет нас прерваться. Джузо вскакивает и в мгновение ока преодолевает расстояние до гостиной, я подбегаю уже после него. Зрелище не самое приятное. Азэми, судя по всему, перешла на другую стадию истерики, и ее теперь удерживают два следователя. Девушка кричит и вырывается, обвиняет CCG в том, что они, вернее, мы, собираемся убить ее «любимого». Тетя стоит в стороне и тихо плачет, пока беснующуюся Азэми вытаскивают из дома и сажают в машину. — Просто… — шепчет женщина, но окончание фразы я расслышать не могу. — Вы что-то сказали? — вежливо интересуюсь, соблюдая дистанцию. Мало ли, вдруг тоже попытается кинуться с кулаками. — Просто убейте его, — просит она, судорожно вцепившись в подол платья. — Считайте, что он уже мертв, — легко заверяет ее Джузо и вместе с Ханбее выходит из дома. Я прощаюсь и тоже покидаю место преступления, стараясь не смотреть в сторону столовой. Запах не замечать гораздо сложнее. В принципе, все так, как Сузуя и обещал. Просто найдем гуля и убьем, приятное разнообразие. А вечером ждет побоище пострашнее, ведь папа позвал нас на ужин, и Джузо согласился. Наивный отец искренне полагает, что его бунтующий подросток одумается. Как бывший бунтующий подросток, авторитетно заявляю: нет. Поиск занимает гораздо больше времени, чем я думала. Парень совсем не глуп, раз его до сих пор не поймали, он хорошо заметает следы. Пару раз его чуть не настигли следователи, но Керо умудрился скрыться. В последние пару месяцев он затих. Все та же сердобольная подружка рассказала, что они с Азэми жили вместе где-то на окраине, адреса она не знает. Я выделяю несколько зон поиска, руководствуясь ее кредитной историей, благодарю моду на пластиковые карточки среди молодежи и оставляю программу работать. Когда Джузо заходит в кабинет, я уже запускаю распознавание лиц и делаю рассылку по всем полицейским участкам. Под фотографией гуля обязательная пометка о том, что никто не должен к нему приближаться, если увидит, только сразу связываться с нами. Хорошо, что с течением времени желающих играть в героев становится все меньше. Еще бы, статистика у подобных случаев весьма неутешительная. — Ты готова? — спрашивает Сузуя, опираясь на спинку стула. — А давай не пойдем? — предлагаю, откидываясь назад. Джузо усмехается и качает головой. — Ладно, но не забывай, что Ками все еще бесится и будет всячески пытаться испортить окружающим настроение. — Знаю, ведь вы с ней похожи. Ухмылка Сузуи становится только шире, когда я пренебрежительно фыркаю и выпрямляюсь. — Хотела сказать, что это не важно, ведь я все равно на твоей стороне. — Делаю последние приготовления, чтобы можно было спокойно уйти и оставить технику работать. — Но теперь не скажу. — Пойдем, — со смешком говорит Сузуя. Я встаю, беру куртку и направляюсь за ним к лифту. С утра думала, что просто загляну в филиал на пару часов, поэтому не стала надевать офисный костюм. Идти на семейный ужин в джинсах, вязаном свитере и кроссовках, конечно, не принято, но переодеваться времени уже нет. Да и родительский дом грозится обернуться полем боя, не на каблуках же воевать. Добираемся мы вовремя, на улице как раз начинает моросить противный мелкий дождь. Зонта у нас нет, поэтому оставшиеся пару метров приходится преодолевать чуть ли не бегом. В очередной раз удостоившись звания черепахи, показываю Сузуе язык и нажимаю на кнопку звонка. Бабушка до сих пор не уехала, и встречает гостей она. Выглядит, как всегда, идеально, и мне становится очень неловко в успевшей немного вымокнуть одежде. Стабильность. Отец выходит в коридор, чтобы с нами поздороваться, и провожает в столовую, где уже все готово. Включая бунтующего подростка. Ками сидит неестественно прямо и смотрит куда-то в противоположную стену, явно делая вид, что нас не существует. Под строгим папиным взглядом она все-таки встает и рвано приветствует нас. Вечер обещает быть чудесным. — Шика, ты ведь добросовестно сидишь дома на больничном? — нарушает отец царящую за столом тишину. — Помогаю по мелочам, чтобы не сойти с ума от безделья, — отвечаю я, легко пиная ногу Джузо своей, чтобы он не сдал меня. — Ничего серьезного мне не доверяют. — Тебе необходимо полностью восстановиться, — укоризненно произносит папа и хмурится. — Как твоя рука? — Не болит. Прототип профессора Чигьо отлично работает. Не волнуйся, он разбирается в куинке как никто другой. — Классно, наверно, делать оружие из своих жертв? — бормочет Ками, глядя в свою тарелку. — Когда тебе снимут этот… прототип? — спрашивает папа, проигнорировав ее реплику. — Через пару недель проверим, — отвечаю, приняв правила игры. — Если повезет, в Сакраменто поеду без него. Сестра молчит и не подает признаков активности. Ладно, может, буря не такая уж сильная, как я себе нафантазировала. В конце концов, до нее дойдет. Весь мой альтруизм испарился довольно быстро, когда я вспомнила, что из-за парня чуть не убили меня и моего лучшего друга. Видимо, отец потерял бдительность и поверил в смирение Ками, потому что спустя пару дежурных бесед ни о чем задал животрепещущий вопрос: — И над каким делом вы сейчас работаете? Я смотрю на Джузо, приподняв бровь, и жду, соизволит ли он отвечать правду. Папа иногда интересуется нашими расследованиями. Не уверена, действительно ли ему хочется знать, чем мы занимаемся. Он тяжело пережил смерть мамы, и к гулям относится, мягко говоря, негативно. Может, ему нравится думать, что CCG действительно защищает людей от страшного зла. Само собой, моя точка зрения остается при мне. — Сейчас мы охотимся за гулем, который вырезал семью своей подружки, — будничным тоном сообщает Сузуя. Да, его мало интересует, что это, вообще-то, секретная информация. — Если программы Шики сработают, то охота будет недолгой. — Кто бы сомневался, — фыркает сестра и отворачивается. — Ками, — строго одергивает ее бабушка. — Мамору, ты выбрал не самую подходящую тему для беседы. Шика, как поживает ваш сад? Джузо ухмыляется, я делаю вид, что меня очень интересует содержимое моей тарелки. — Понятно, — недовольно чеканит бабушка и вздыхает. — Я могу прислать тебе несколько книг. — Вы серьезно? — вспыхивает ни с того ни с сего сестра, громко стукнув стаканом по столу. — Вы и дальше будете делать вид, что ничего не произошло? — Ничего не произошло, Камико, — холодно говорит мадам Кэтрин. — Джузо, ты не передашь мне… — Да вы издеваетесь! — Сестра вскакивает, указывает на Сузую и ядовито интересуется: — Он убил моего друга, а я должна быть спокойной и вежливой? — Гуля, который притворялся твоим другом, — твердо поправляет ее отец. — Сейчас не время для… — А когда время?! Ты обманул меня! — Она смотрит на Джузо, но он продолжает молчать, глядя ей в глаза. — Обещал его не трогать! — Ты говоришь про гуля, — напоминаю ей, но Сузуя сжимает под столом мою руку, и я не продолжаю. — А чем он был хуже? — в ярости шипит Ками. — Тем, что я убил его, а не он меня, — спокойно говорит Джузо и наклоняет голову на бок. — Ты действительно хочешь поговорить о том, кто из нас ошибся больше? Сестра замирает. Ни бабушка, ни отец не знают, что она намеренно выболтала гулю информацию. Они думают, что Иоши вел очень тонкую игру и постепенно выведал у нее нужные сведения, не привлекая внимания. Ками разворачивается и стремительно покидает столовую. Слушая ее шаги на лестнице, я медленно закипаю. — Все, это пора заканчивать, — негромко говорю и тоже встаю. Сузуя вопросительно смотрит на меня. — Я сама. — Шика, подожди, не стоит горячиться, — просит бабушка и пытается взять за руку. — Стоит, — жестко огрызаюсь, уворачиваясь от нее. Не желая больше ничего слушать, решительно иду к лестнице, по дороге прихватив из сумки папку с фотографиями. Давно так не злилась. Я пыталась ее понять, вот честно пыталась. Вспоминала, какой была в свои семнадцать лет, старалась поставить себя на место Ками. Твою мать, если б Джо продал кому-то информацию о моей сестре и ее бы чуть не убили, я бы Сузуе кейс с куинке подавала, чтобы он его прикончил. Вот только в своих друзьях я уверена. И могу признать ошибки. — Отвали, — грубо бросает Ками, стоит мне открыть дверь, и усаживается на кровать, собираясь надеть свои огромные черные наушники. — Ну нет уж. — Хватаю несчастную гарнитуру и швыряю куда-то в сторону. Потом ей новые куплю. Сестра начинает возмущаться, но я обрываю ее: — Замолчи. Ками смотрит на меня широко распахнутыми глазами, от удивления забыв про злость. — Ты хотя бы примерно понимаешь, в чем обвиняешь Джузо? — зло спрашиваю и, не дожидаясь ответа, продолжаю: — В том, что он подчищает за тобой хвосты? Может, ты хотела, чтобы было вот так? Я открываю папку и швыряю ее на кровать. По покрывалу рассыпаются фотографии с весьма отвратным содержанием. Сестра бросает на них взгляд, но тут же отворачивается, судорожно выдохнув. — Не нравится? А это то, что сделал гуль с семьей своей подружки, которая тоже поверила в его «чистую и светлую душу». Ты хотела, чтобы все закончилось так? — Иоши бы не стал, — зло шепчет Ками. — Да, он бы всего лишь выставил на аукцион информацию о семье одного из самых опасных следователей. Думаешь, мало придурков захотели бы разорвать тебя и папу на части? — мрачно спрашиваю, махнув рукой в сторону фотографий. — Вот чем заканчивается дружба малолетних идиоток с гулями. — А ты сама чем лучше? — с вызовом выдает сестра. — Мой друг годами хранил в тайне информацию о том, кто я. Черт, я не собиралась тебя укорять, но раз уж ты набрасываешься на человека, который спас твой неблагодарный зад, то давай будем говорить прямо. Из-за тебя меня чуть не убили. Вот это, — дергаю ворот свитера, оголяя все еще свежий, едва затянувшийся, шрам, — я сделала сама, я ранила себя сама, чтобы спастись. От гуля, который нашел меня из-за тебя! Ками съеживается и отводит взгляд. — Хочешь обвинять кого-то? — Я возвращаю свитер на место, сгребаю фотографии обратно в папку и иду к двери. — Отлично. Начинай с себя. Внизу возле лестницы стоит Джузо и внимательно наблюдает, как я торопливо спускаюсь. На предпоследней ступеньке папка, как назло, выскальзывает из моих рук, и фотографии свободно разлетаются по полу. Выругавшись, принимаюсь их собирать, Сузуя качает головой и помогает мне. — Почему мне кажется, что я вечно делаю что-то такое, из-за чего тебе потом приходится меня защищать? — с невеселой усмешкой говорит он, отдавая снимки. — Рей… Знаешь, я просто хочу домой. Прости, пап, мы уйдем пораньше. Отец, застывший в дверном проеме гостиной, кивает и обеспокоенно смотрит вверх. Да, возможно, я перегнула палку. Нет, совершенно точно перегнула. Ни Ками, ни Джузо не виноваты в данной ситуации. Все из-за мелкого гаденыша, который решил срубить себе репутацию на чужой жизни, и жалеть его я уж точно больше не собираюсь. Черт возьми, если у тебя нет мозгов, то не лезь в игры взрослых. — Ты злишься, — негромко замечает Джузо, когда мы отходим от дома подальше. — Программы закончили работу, — сообщаю, проверив электронную почту через мобильник. — Можем заехать в филиал и глянуть результаты. Как думаешь, отряд все еще в офисе? — На это дело мне нужен только Ханбее, остальные пусть занимаются вторым гулем. — Вторым гулем? — переспрашиваю, не отрываясь от экрана мобильника. И чуть не врезаюсь в Джузо, который уже успел переместиться вперед и встать прямо передо мной. Убрав телефон, хмуро смотрю на него. — Я злюсь не на тебя, — спокойно говорю, собираясь отстраниться. Он ловит меня за края шарфа и не дает отойти. Уступаю и подхожу ближе. — Просто вся эта ситуация выводит меня из равновесия. Мне вообще не нравится, когда кто-то пытается повесить на тебя всех собак. Мы все наделали ошибок в деле Тибы. — Ты в этой истории пострадавшая сторона, — произносит Сузуя, зарываясь носом мне в волосы. Мы стоим посреди улицы, и остается только радоваться, что она не очень оживленная, и в нас не врезается поток прохожих. — Пострадавшая сторона? Да я одна из первых села в лужу, когда потащилась на ту станцию без тебя. — Вот тебе, как ты говоришь, яркий пример, — весело заявляет Джузо. — Не стоит куда-то ходить без меня. — Личная свобода, — напоминаю, поцеловав его в щеку. — У тебя ее нет, смирись, — довольно протягивает он и, посмеиваясь, добавляет зловещим голосом: — Ты подписала себе приговор еще тогда, когда мы познакомились. — Вот уж точно, — бормочу я и удостаиваюсь многозначительного укуса в шею. — Пойдем в филиал? — Ага. Надо разобраться с обоими гулями до отъезда на свадьбу твоей сестры. Где, говоришь, она живет? — В Сакраменто… Подожди, так что там за второй гуль? Джузо ухмыляется, поворачивается ко мне спиной и идет вперед, что-то насвистывая. Стоять и давиться собственной злостью довольно быстро надоедает, поэтому я, ворча сквозь зубы, шагаю следом. Допрыгается, буду выдавать ему по одному результату поиска в неделю. А то и в две. Злорадно хихикая и распугивая прохожих, ускоряюсь, чтобы догнать Джузо.