Unveil

Я открываю дверь нашего дома, впуская в коридор лучи утреннего солнца. Разговор затянулся, покинуть квартиру удалось уже с рассветом. Голова гудит так, будто я несколько часов подряд стучалась ею об стену. Слишком много информации, в особенности такой, которую мне не хотелось бы знать. Никогда и не при каких обстоятельствах. Будет чудом, если во сне меня не будут преследовать сколопендры, а то и чего похуже. — Я в гостиной. От голоса Джузо вздрагиваю и мельком смотрю на часы в прихожей. Мучительно медленно расстегиваю правый сапог. Предстоит не самый легкий разговор, и я надеялась оттянуть его еще на пару часов, пока Сузуя проснется. Вот только он любит рушить мне все планы. На счастье, молния на левом сапоге заедает, из-за чего я, вслух пожаловавшись на неприятность, вожусь еще добрых минут пять. В конце концов, предлоги остаться в коридоре заканчиваются. Повесив пальто на вешалку, иду в гостиную. Джузо сидит возле дивана, что-то сосредоточенно вырисовывая у себя в альбоме. Он мельком поднимает на меня взгляд и кивает на место рядом с собой. Я застываю на пороге. — Ты спать ложился? — с подозрением спрашиваю, рассматривая сгорбленную фигуру в ярко-зеленой толстовке. — Мне не хотелось. — Джузо пожимает плечами и кусает кончик карандаша. — А как прошла твоя ночь? От смысла вопроса и от его небрежного тона хочется истерически рассмеяться. С чего бы начать? — Нам надо поговорить, — решительно произношу, собравшись с духом. … — Значит, Такацуки Сен — Сова, — устало подытоживаю я, вытягивая ногу перед собой. — Расклад не очень. Мы все еще сидим в коридоре, хоть времени прошло немало. На пол уже падают первые рассветные лучи, пробивающиеся сюда через кухню. За полчаса молчания это мои первые слова, и, кажется, они прозвучали слишком громко. Хайсе кивает, подцепляя странным когтем края папки. — К ней будет очень непросто подобраться, ты ведь понимаешь? — на всякий случай уточняю, прикрывая глаза. — Медийная личность, все дела. Понадобятся достаточно весомые доказательства, чтобы просто начать обыск в ее квартире. Если ты, конечно, уверен в том, что хочешь остаться. — Я хочу остаться, — твердо произносит он. — А как же твои друзья? Девушка, что попала из-за тебя в Кокурию? — Хинами сделала свой выбор. В той жизни для меня больше ничего нет, — бесстрастно говорит Хайсе. Я смотрю на него, пытаясь отгадать, в чем подвох. Сасаки себя так никогда не вел, ему было не плевать на своих близких. Возможно, у Канеки другое мнение на сей счет? На его лице не дрогнул ни один мускул, а он только что чуть ли не расписался в смертном приговоре для той девушки. Хайсе вздыхает и переводит взгляд с папки на меня. — Я не знаю с чего начать. Завтра… Вернее, сегодня я покину команду, не хочу подвергать их опасности. — И они, скорее всего, догадаются, если ты продолжишь находиться рядом. Без обид, но перемены видно невооруженным глазом. И Джузо… — Ты скажешь ему? — спокойно спрашивает он, закрывая глаза. — Да, — не задумываясь, отвечаю, на что Хайсе просто кивает, и прихожая снова погружается в молчание. У нас свои счеты с Совой, да. Но дело даже не в ней. Я бы не смогла скрывать что-то настолько важное от Джузо. Ни с профессиональной точки зрения, ни с личной. Сузуя должен знать, а уж что он будет делать с такой информацией — другой вопрос. Он считает Хайсе другом. Разделяет ли Канеки это чувство? — Я не причиню никому вреда, — будто в ответ на мои мысли произносит полугуль. Наверно, направленный на него взгляд получился весьма скептическим, потому что он вздыхает и добавляет: — Вам двоим — точно. — Утешает, — чуть слышно бормочу, качая головой. — Если Джузо согласится, то мы поможем тебе поймать Сову. — Спасибо. — Но что ты будешь делать потом? — Стану следователем особого класса, — улыбаясь, говорит Хайсе, и мне так хочется в это верить… — Ты хотела поговорить, — напоминает Джузо, не отрываясь от своего художества. Киваю, но продолжаю молчать. Из всей своей речи у меня получилось только продумать первую фразу. Вариантов продолжения было много, но все они даже в голове звучат не очень. Я решила, что слова придут сами, стоит только начать. Начала. Идей так и нет. — Помочь? — деловито интересуется Сузуя, размашисто вырисовывая линию. Удивленно смотрю на него. — Ты хотела рассказать, как себя чувствует Хайсе. — Возможно, — настороженно говорю я, делая шаг вперед. Джузо делает взмах рукой в мою сторону, как бы призывая продолжать. Сажусь рядом с ним и наблюдаю за тем, как он устанавливает альбом в специальную подставку на низком журнальном столике. Подозрение крепнет с каждой секундой. — Почему мне кажется, что ты и так все знаешь? — медленно произношу я, наблюдая за тем, как Джузо подкидывает карандаш. — Потому что я наблюдательный. — Он пожимает плечами, затем вздыхает и отрывает изрисованный лист от альбома. — А ты, — Сузуя сминает свое творение резким движением, — опять рискуешь. Вот и последний кусочек пазла становится на место, но мне до сих пор кажется, что здесь какая-то ошибка, и деталь совсем не подходит. Мог ли Джузо изначально знать, кто такой Хайсе? Они познакомились тогда, когда в моем командире не было и толики той уравновешенности и сдержанности в решениях, что есть сейчас. Иными словами, если бы Сузуе была известна правда с самого начала, то он бы не колебался. Верно? Я откидываюсь назад, запрокидывая голову на диван, закрываю глаза. Внезапно все происходящее начинает ощущаться почти физически. Я устала, я смертельно устала, и у меня нет никаких сил на разбор полетов. Рука мелко подрагивает, когда провожу ею по волосам. Слышу шуршание бумаги — это Джузо готовит новый лист. Что за чертовщина происходит вокруг? — И давно ты знаешь? — спокойно интересуюсь, устремив взгляд в потолок. — С самого начала. Я выпрямляюсь и смотрю на него. Сузуя как ни в чем не бывало рисует очередные кривые линии. Зачастую его художества предстают в таком виде, что Пикассо бы позавидовал. Главное, что он перестал постоянно изображать расчлененку. Мне хочется его стукнуть. Или пойти спать. Несколько секунд я всерьез размышляю над обоими вариантами. — Не понимаю, — бормочу, так и не сумев выбрать. — Это бессмысленно. — У меня хорошая память, — как бы между прочим заявляет Сузуя. Секундочку… …Уже собираясь отходить от автомата, замечаю в дверях знакомые фигуры. Джузо и Ханбее как раз заходят внутрь. Отлично, я уж думала, что он явится именно к двенадцати. Предупреждаю Сузую о том, что новый следователь уже здесь и ожидает в конференц-зале. Так, на всякий случай. Втроем мы поднимаемся на наш этаж, Джузо любезно пропускает меня вперед и даже держит дверь. Подозреваю, такая учтивость как-то связана с тем, что его стакан тоже несу я. Сам он останавливается в проеме и некоторое время с интересом рассматривает Сасаки, который уже представился. Пауза затягивается, и я поневоле начинаю нервничать. Джузо усмехается и делает шаг вперед, роясь на ходу в карманах пиджака. Остановившись перед Сасаки, он протягивает ему руку со словами: — Возвращаю это. Деньги? Мы с Ханбее удивленно переглядываемся, Хайсе озадачен не меньше. Сузуя лишь пожимает плечами. — Спасибо, — неуверенно протягивает Сасаки. — Но… — Шика, что там у нас на сегодня? — перебивает его Джузо и проходит к месту во главе стола, игнорируя попытки следователя заговорить… — Ты узнал его! — выкрикиваю я, чуть ли не подскочив на месте. — Ты вернул ему деньги, ты узнал его тогда! Погоди-ка, при чем тут деньги были? Джузо усмехается, но ничего не говорит. Бессмыслица какая-то. Я никогда не пыталась искать в том эпизоде какой-то скрытый смысл. Может, зря? Тогда голова была забита совершенно другим, и я не обратила внимание на странное поведение Сузуи. Прямо скажем, в то время он постоянно выкидывал какие-то фокусы. И все же. Деньги? Было время, когда Джузо промышлял карманным воровством, я отлично помню, как Шинохара-сан отчитывал его за очередной спертый у кого-то бумажник. — Ты что, обокрал Сколопендру? — мрачно спрашиваю, глядя на невозмутимого следователя по гулям. — Я случайно, — просто отвечает Сузуя. Все. Абсурдность происходящего перевалила далеко за грань дозволенного. К черту. Я иду спать. Кивнув сама себе, поднимаюсь на ноги и направляюсь в сторону коридора. — Шика. На пороге останавливаюсь и поворачиваюсь к Джузо. Он больше не рисует, просто сидит и смотрит на меня до дрожи серьезно. Доходит только сейчас. Он знал. Может, не помнил имени, но знал, что Хайсе — это Глазная повязка, Сколопендра. Тот самый гуль, что напал на Шинохару-сана в подземельях лаборатории доктора Кано. Гуль, из-за которого Арима явился на битву с Совой слишком поздно. Я трясу головой. Канеки натворил бед, бесспорно, но последнее ему приписывать не стоит. Если бы Бог Смерти CCG хотел успеть, он бы успел. Он был бы там с самого начала. — Что будет теперь? — спрашивает Джузо, склонив голову набок. Ничего хорошего. Вот, что подсказывает мне чутье. Но вслух я говорю совсем другое. — Он хочет остаться с нами. Просит никому не говорить. Скрывать это от тебя я бы не стала. — Я знаю, — задумчиво протягивает Сузуя и укладывается на сложенные на столе руки. — А ты что думаешь? Я возвращаюсь на прежнее место, сажусь рядом с ним. Хороший вопрос. — Хочется верить, что все так и есть. Джузо поддевает пальцем подставку, и она с грохотом падает. — Мне было плевать на то, что он гуль, — со вздохом признается Сузуя. — Я его сразу вспомнил. Как и то, что уже дрался с ним однажды. И еще я понял, что он сам ничего не помнит, поэтому подумал, что это не имеет особого значения. Сам не знаю, почему, но мне не хотелось его убивать. И сейчас не хочется. — Тебе и не придется, — с уверенностью заявляю, толкая его в плечо. — Хайсе не пойдет против CCG. Джузо слабо улыбается и прячет лицо в сгибе локтя, а я чувствую себя еще более уставшей, чем прежде. Плюс незаметно подкрадывается дикое желание врезать Канеки, Сасаки или как там он еще себя называет. У Сузуи в жизни было немного друзей. Он не стремился к близкому общению первым, а знакомые не горели желанием узнавать его поближе. Да, Джузо всегда был довольно общительным и даже дружелюбным с теми, кто не лез к нему с нотациями, но при этом безошибочно подмечал все косые взгляды, направленные на него. В нем видели психопата, полезного, но не более. Возможно, поэтому желание сближаться с людьми у него отсутствовало напрочь. Хайсе вел себя иначе с самого начала. Возможно, роль сыграло и его происхождение, да и потеря памяти, но всегда хотелось верить, что Сасаки просто такой человек. Сегодня я поняла, что ошибалась. И все же… Если мне страшно представить, что будет, если он обернется против нас, то что чувствует Джузо, который буквально в шаге от того, чтобы потерять лучшего друга? — Рей, — мягко зову я, толкнув его ладонью в плечо. — Все будет нормально. Хайсе хочет остаться. Кстати, мог бы и сказать о том, что знаешь, кто он. Мы с ним немало времени провели, пытаясь это выяснить. — Вы меня не спросили, — просто говорит Сузуя, и в его голосе слышна усмешка. Логично. — И я тебе поверю. — Прости? — Что все будет хорошо. Если нет… Я сделаю то, что должен. — Тебе не придется, — вновь повторяю, прижимаясь щекой к его плечу. — Так спать хочется… — В таком случае это тебя не заинтересует, да? Джузо достает из-под стола какой-то листок и протягивает мне. Бросив на него взгляд, понимаю, что передо мной первая страница из досье какого-то гуля, и поневоле вчитываюсь в содержание. Поднимаю глаза на Сузую и уточняю: — Новенький? — Ага. — Наш? Джузо кивает, помахивая неизвестно откуда взявшейся папкой. В принципе, не так уж я устала. — Давай остальное.