Война

К — когда кости крошатся, казаться карателем криминально. Дима выходит в круг, чтобы ненавидеть своего оппонента, и делает это ровно те тридцать минут, которые снимает главная камера. После он ненавидит себя. О — объективность обманчива. Победа или правда — лишнее вычеркнуть. Такие выборы делать всегда трудно; Дима понимает, что тут одно из двух, а третьего не дано. Пора бы уже перейти этот Рубикон, хотя бы потому, что, стоя на берегу, можно опоздать на собственное сражение. Р — разорваться ради решающего реванша. Дима — тот, кто начал Священную Войну с заведомо недосягаемым противником. Дима и есть война. Но не полумифический вестник Апокалипсиса, а вполне реальный боец на территории всех этих «уличных псов», которые забиваются в свою конуру, стоит лишь замаячить малейшей опасности потерять лицо и замарать репутацию. Победа так близко, достаточно лишь протянуть руку, но выстраиваемый долгими месяцами принцип играет с ним злую шутку. И — изношенный изгой имитирует идейную инакость. Протест льется агрессией и неконтролируемой ненавистью. Дима плюется ей как ядом, прицельно разбрызгивая едкие капли. Да, ломать не строить, и его основная проблема в том, что создавать на расчищенном месте он не умеет. Остаётся только лезть из кожи вон, выдавливать строчки, израсходовав себя до конца. Ф — фатальный финал, фонтанирующий фотонами флегмы. Абба закатывает глаза, старательно переигрывая, и это не вызывает ничего, кроме отвращения. Дима бы с удовольствием заломал ему руку за спину, скрутил прямо в кругу, чтобы увидеть, как с его лица слетит демонстративный вызов. Но он только улыбается во весь рот и кивает, мол, давай, продолжай, я тебя слушаю. Умение не распускать руки попусту вдолбили ещё в армии. К тому же баттл есть баттл. Диму выворачивает, распирает от чувства собственной правоты, но если взяться расспрашивать, за что он бьётся, то одного единственного ответа не будет. То он защищает «честь мундира» (чьего, зазнавшегося лицемера Чейни, что ли?), то обличает стадный инстинкт толпы, то пытается поднять культуру. Родись Дима полвека назад, ему была бы прямая дорога в партийный актив Советов. Идейные агитаторы имеют самый большой кредит доверия.        Идея окрыляет, но она же делает тебя слепым. Но это там, а здесь он выпускник престижного ВУЗ-а, инженер, лейтенант и просто порядочный гражданин. Баттл — единственное место, где можно позволить себе что-то выбивающееся из привычного образа жизни. Пожалуй, инстинкт обличителя ничем не лучше стадного чувства. Е — Евангелие еретикам. Дима не верит в бога, и тот отвечает ему взаимностью. Строители — неважно, миров или чего-то меньшего, неинтересны друг другу. Дима верит только себе и своим глазам, расчетам, собственноручно спроектированным объектам и в силу слова. Иногда слово его подводит. Но это всё не так важно, куда важнее не подвести самого себя. И — искания исчезнувшей истины. Максимально простая суть: она на самом деле одна. Правда в том, что правда не нужна. Особенно его правда — семейке СловаСпб, потонувшего в глубоком, непрекращающемся инцесте. К о р и ф е й — эти буквы скрывают за собой не гневного праведника, а всего лишь ещё одну маску, образ для вскрытия образов. Это порождение эпохи, выкидыш военного времени, архетип лишнего человека. Такие люди исчезают в тени, когда в них отпадает надобность. Дима знает, что ему осталось недолго.