Потерянные

      Осень 2031 года.       Либерти-сити, Стантон.       Либерти-сити горел. Огнями. Это были огни самого разного рода. Огни супермаркетов, автомоек, новостроек и старых магазинчиков конца ненавистного многим XX века. Мэр Билл Даркел навалял (иногда в прямом, иногда в переносном смысле) в 2010 году каждому, кто попытался сказать что-то за снос старых зданий, гаражей и домов. Оставили. Так и не трогали уже двадцать лет. Память о Даркеле – страшная сила.       Многое, конечно, изменилось. Новые дороги, дома, магазины, жители. В Прибрежной долине открыли научный центр, на Стантоне запретили наркотики. А в Портленде, в одном райончике, самовольно разрешили проституцию. То есть она и так была, но теперь на улочке тех самых Красных фонарей шлюхи были вроде как легальны. Никто просто не оспорил решения какого-то там пуэрто-риканского активиста с гранатомётом. Пусть будут там легально, а везде нелегально. Чёрный пиар – тоже пиар. Логично – не всегда круто. Главное, что девочки в том районе имели защиту и даже (редко, но метко) права.       В центре некий мистер Роман Беллик в начале 2011 года пытался открыть ресторан европейской кухни, чем навлёк на себя все беды мира. Сначала это была ругань с соседями. Потом – конфликты с конкурентами. Беллик, урождённый серб, хотел готовить итальянскую еду – не пошло. Французские круассаны тоже не спасли Беллика. Позже всё вылилось в газетные материалы и посты в Интернете, а там и до ток-шоу дошло. Мистера Беллика славянского происхождения поддержали только жители Бохана. Итальянские рестораны выиграли, наверняка не без поддержки местной мафии. Зато история «Жирненького Эр» продержалась на слуху с десяток лет.       Всё это вспоминал парнишка по прозвищу Феникс, пока бежал по центральной улице Либерти-сити. Раньше этот островок называли Стантоном, теперь – как заблагорассудится. Фениксу было шестнадцать, когда он получил свои первые лёгкие деньги только за то, что подвёз на велосипеде какой-то пакет до какого-то гаража. Вышел огромный чернокожий старик, лысина блестела при лунном свете. Он криво ухмыльнулся, взял пакет и кинул парнишке денег. Там было достаточно, чтобы тусить неделю.       Теперь Фениксу было двадцать, его не раз пытались убить, он словил три пули и черепно-мозговую травму, но до сих пор был жив. Поэтому ему и дали такое прозвище, ведь он – «неубиваемый» и прыткий мальчишка, который вовремя понял, что запретными путями деньги достать быстрее. Сначала думал, что и легче. Да ошибался. Он работал на всех помаленьку, но в особенности ему нравился клан Сиприани: платили много, до сих пор эти люди ходили в костюмах, и все их уважали.       «Вот бы когда-нибудь с ними «гонять»…» – думал Феникс вечерами, не совсем понимая, как именно в клан Сиприани попадали лучшие.       Лучшие, прежде всего, были близкими дону Тони Сиприани по духу. Как добраться до дона, Феникс пока не знал, поэтому бежал со всех сил по улице, крепко сжимая свёрток в руке. Этот дали ему колумбийцы. Их не было много-много лет на улицах Либерти, так говаривал отец Феникса. И вот они снова здесь, предлагают работу и деньги.       Никогда Феникс не интересовался, что в свёртке или в пакете, зачем и почему. И это всем нравилось. Он просто делал то, что сказали, получал деньги и тратил их на свою жизнь. Жить для себя казалось ему не такой уж плохой затеей.       Он пробежал мимо Центрального парка, слегка скорректировал путь, направляясь в сторону бывшего автосалона. В 2001-2002 здесь пользовались спросом машины, которые ездили по земле. Теперь, в 2031-м, учёные запаривались вопросом машин в воздухе. Получалось пока дурно, а все наземные машины перекочевали в другие салоны.       Где-то там, рассказывал отец Феникса, дальше салона, прямо по улице жил Дональд Лав, отец на него работал некоторое время. А потом Лава нашли обезглавленным в канаве, недалеко от стантонских сточных труб. Вроде это было в 2009 году. Позже выяснилось, что Лав – каннибал и некрофил. Тогдашний мэр Либерти Даркел говорил об этом во многих интервью. Даркел был путёвым мужиком поначалу, но свихнулся под конец срока, так рассказывал отец. В общем-то всё это не имело значения для жизни Феникса теперь, но парень любил историю и с удовольствием слушал эти россказни.       Дальше, говорила уже мама, было казино мистера Кенджи Касена. Его убили люди из банды колумбийского картеля. «Предков» той самой, для которой Феникс сейчас выполнял задание. Как же было прекрасно бежать по улицам, насквозь пропитанным историей. И чем история была темнее, порочнее и кровавее, тем Фениксу нравилось больше. История гангстеров была куда занимательнее истории простых смертных. Чуть не сбила машина, правильно, кто же бежит на красный? Феникс только матюгнулся, продолжая бежать. Он свернул за угол, оттуда окунулся в пучину высоток, которые понастроили в неисчислимом количестве. Было тихо. Либерти сохранил те самые подворотни, там только и жди подвоха, все знали ещё с 90-х. Феникс не ждал, он был ребёнком XXI века, в котором везде можно было встретить уверенного человека, верящего в собственную неприкосновенность и безопасность… А зря.       — Положи свёрток к ногам и пни в мою сторону, – послышался голос за спиной. Низкий, но недостаточно мужской.       «Голос, наверное, ломается. И у меня такое было. Щенок! Сейчас получит у меня, шпана малолетняя…» – возомнив себя взрослым, подумал Феникс.       Он обернулся, но увидел вместо шпаны фигуру в широких одеждах, капюшон скрывал большую половину лица. Фигура держала наготове пистолет, судя по всему, имея в карманах баллончик и нож.       «На голову выше меня, сволочь. Какой-то тухлый дрищ меня не испугает!».       — Иди нахрен! Тут нет денег.       — Я прекрасно знаю, что нет. Положи к ногам и пни в мою сторону, повторяю.       — Да иди ты в жопу! – Феникс сжал свёрток и кинулся на фигуру.       Та уклонялась, да так хорошо, что Феникс даже ни разу не смог её ударить.       — После третьего повтора – стреляю.       — Ну уж хер-то там был!       Феникс резко подался вперёд и стукнул фигуру плечом в грудь. Фигура отошла назад, немного нагнулась и тихо застонала.       — Положи… к ногам… и ко мне…       Феникс хохотнул и снял с фигуры капюшон. На него смотрело озлобленное женское лицо. Большие тёмные глаза, синяки под ними, правильные черты лица и жёсткие волосы, спадающие на лоб. Феникс опешил. Но он не успел ничего даже предположить, как выронил свёрток и заорал так громко, как ещё ему никогда не приходилось. Она выстрелила ему в руку. Предупреждение, да. Свёрток быстро оказался в её руке, другой она держалась за грудь. Ну, теперь стало понятно, чего ей стало больно при толчке…       — Кто ты такая?       Девушка не ответила, набрав какой-то номер в смартфоне.       — Да, здравствуйте, – сказала она низким голосом. – Меня подстрелил какой-то чудак в третьем переулке, тут тёмный закуток. Да, Центральная улица. Да, от парка чуть левее. Прострелили руку. Жду, спасибо. Скорее, пожалуйста…       Ни слова больше не сказав, девушка убежала. Феникс не в силах был описать это происшествие. Он знал, что, возможно, за провал его убьют. Он думал, что мало кто поверит ему, расскажи он о такой встрече. Он почувствовал, что хочет узнать, кто она такая. И почему-то ему казались знакомыми эти глаза и черты лица. Пока он не мог ответить себе, откуда мог бы их знать. Кажется, в каких-то рассказах его родителей фигурировало подобное описание. А, может, это от боли казалось всякое.       Уже через несколько часов Феникс сидел с перевязанной рукой в тёмном помещении, избитый, но живой. Как обычно.       — Значит, говоришь, это была баба. Значит, тебя нагнула и выебала в жопу баба, да?       — Она довольно сильная и ловкая, я не видел её ни разу, она не из банды.       — Понятно, блять, что она не из банды, – человек сплюнул на пол. – Алло? Мистер Версетти? Да, походу, опять эта сука на горизонте высветилась. Взяла пакет, ничего серьёзного, но всё же… Понял Вас, мистер Версетти. Будет сделано, – разговор был окончен. – Развяжите этого идиота и отведите, куда у нас заведено.       Феникс впервые за долгое время не на шутку испугался.