Я жду шестнадцатилетия

      — Рин, Лен, вставайте! Что вы опять делаете здесь вместе?!       — М-м-м, что? — я лениво приоткрыла левый глаз. Нет, ну а что? Спишь себе, никого не трогаешь, а тут в комнату врываются с криками и непонятными претензиями.       — Ну отличненько, тогда, жду вас внизу, — а, мама. Ой, вот это можно назвать "огроменный попадос".       Она вышла, и я медленно села.       — Лен, ты что, уйти забыл? — я пихнула локтем мирно развалившегося на моей кровати брата.       — Что? — Лен открыл глаза и недоумённо посмотрел на меня.       Я вздохнула. Всё уже было более, чем очевидно.       — Мама увидела.       — Увидела?       — Да, увидела! Именно в тот день, когда ты забыл уйти, она зашла!       — Но всегда ведь прокатывало... — Лен уткнулся носом в подушку и снова закрыл глаза.       — Это уже неважно. Вставай.       Я встала и резким движением скинула одеяло. Лен съежился.       — Не хочу. Опять они нам выговор сделают, — он кашлянул и начал говорить высоким голосом, перекривляя маму. — Вы же брат и сестра! На кой чёрт вы спите в одной кровати? Это неприемлемо! Вам не по пять лет!       Я вздохнула. Так и есть, каждый раз, когда ко мне приходит спать брат и родители это замечают, потом нас обязательно ждут воспитательные беседы о том, что брату и сестре старше восьми лет как минимум не позволено спать вместе.       — Ладно, тогда я жду тебя внизу.       Я уже хотела было идти, но Лен схватил меня за руку и резко дёрнул на себя, поэтому мгновенно села рядом с ним.       — Не иди, — он сел и потянулся. — Я сначала пойду.       Я с сомнением посмотрела на Лена.       — Ты и так каждый раз первый выходишь. Так нечестно. На тебя же всё сыпется. Думаешь, я не замечаю?       Лен повернулся ко мне, улыбаясь.       — Рин, ты девочка, а я парень. Это нормально. Я же должен тебя защищать.       — Из-за этого я чувствую себя неловко, — я придвинулась к Лену поближе. — Я пойду.       — Глупости, — Лен встал и подошёл к двери. — Выходи через пять минут.       — Хорошо, — еле слышно ответила я и кивнула.       Дверь за Леном закрылась. Я подпёрла подбородок рукой и задумалась. Да, такая ситуация происходит время от времени в нашем доме на протяжении уже четырёх лет.       А началось ведь всё ещё когда нам было по одиннадцать. До этого времени нас с братом было почти не различить. Но, как известно, почти всегда именно в таком возрасте ребёнок начинает меняться и становиться больше похожим на девочку или мальчика. И как только нам исполнилось одиннадцать, нас начали потихоньку отдалять. Маленькими, но верными шажками.       Тогда нас с Леном записали на разные кружки. Мы с ним не виделись несколько часов после школы, и мне это, естественно, не нравилось. Поэтому я часто прогуливала свой кружок, и ходила к Лену. В кабинете его кружка меня вскоре уже принимали за родную. Родителям это не понравилось, когда они узнали, но ничего поделать уже не могли, потому что был конец третьего триместра.       — Вы же брат и сестра, и вы уже не маленькие, нельзя так! — услышала я голос матери, вздрогнула и отвлеклась от своих мыслей. Видимо, отец ещё не проснулся, потому что если бы он уже не спал, то Лена отчитывал бы именно он.       Я снова задумалась. Воспоминания лезут сами собой. После конца триместра мама решила поговорить со мной. Это была моя первая воспитательная беседа, потому что я всегда была примерной девочкой, а тут взяла и вытворила такое. Про что же говорила мама? Всё, что я поняла из этого разговора, это то, что, по логике, я должна быть умнее, потому что я девочка. Я до сих пор не могу понять, почему девочки обязательно должны быть умнее? Между прочим, это на женские мозг и логику жалуются, а не на мужские.       Но это было лишь начало. Когда нам с братом исполнилось двенадцать, то родители уже в открытую запретили нам спать вместе. Сначала я отнеслась к этому спокойно, потому что, ну... что стоит обмануть родителей и исподтишка залезть к брату под одеяло? Они ведь тоже не совы, ночью спят. Лен вечером признался, что и сам думал над этим. Однако, первая же попытка не увенчалась успехом. Отец застукал нас, когда Лен посреди ночи встал и перешёл ко мне. Как папа так угадал? Я до сих пор этого понять не могу.       Меня снова ожидала воспитательная беседа, но на этот раз не только меня, но и Лена. Я тогда вообще не могла понять, что мы с братом сделали такого плохого, а Лен гладил меня по голове и успокаивал. Я, конечно, понимала, что мы уже не маленькие, но что тут такого-то?       — Ринни, успокойся, мы ещё добьёмся своего.       — Как? Мы-то им не докажем, что ничего плохого не сделали.       — Ринок, не нагнетай. Всё будет хорошо.       Я тогда на это лишь кивнула. Однако, своего мы так и не добились. Все просто поорали друг на друга, так ни о чём и не договорившись. Поэтому теперь уже я пришла к Лену ночью.       — А? Рин, что такое?       — Подвинься, будь добр.       — Но нельзя же.       — Пожалуйста, Лен. Я же так уснуть не могу.       — Ладно, — Лен приподнял одеяло, и я легла рядом.       Ночь прошла спокойно, однако утром... Мать нас застала, и они с Леном начали орать друг на друга. Я же сначала просто тихо сидела, а потом устроила огромную истерику. Её и вправду стоит называть огромной, потому что тогда я и кричала, и рыдала, едва не дошло до того, что я чуть не начала бить сервиз. Угадайте, кто меня успокоил? Правильно, Лен.       После этого мы с Леном долгое время не ходили спать друг к другу. Я не высыпалась, да и он, в принципе, тоже.       — Что происходит? — я услышала приглушённый голос отца снизу, и снова вернулась к реальности. Значит, мне уже пора выходить.       Я медленно открыла дверь и спустилась вниз по ступенькам. Там уже стояли и мама, и папа, распинаясь возле бедного Лена.       — Пап, не ори на Лена, — я подошла к брату сзади. — Это я его попросила ко мне прийти, потому что не могла заснуть. Извините, мой косяк.       Лен обернулся и посмотрел на меня взглядом а-ля "дура что ли?", а я лишь еле заметно кивнула ему, приулыбнувшись. Он вздохнул и повернулся обратно.       — Рин, ну ты же девочка, ты должна понимать... — ну вот, любимая фраза мамы.       — Я понимаю. Извини.       Несколько секунд стояла гробовая тишина, но её прервал Лен.       — Дискуссия закончена? Тогда пошли есть.       За руку к столу меня потащил Лен, что меня немного успокоило, однако я всё ещё волновалась.       Если подумать, то наше с Леном тринадцатилетние и последующий год прошли довольно спокойно. Ходили мы друг к другу довольно редко, но всё же ходили, и, на удивление, в тот год родители ни разу нас не застали.       А вот в четырнадцать уже всё покосилось, причём заметно. Может, я и неправа, но лично я считаю, что в этой ситуации виновата мама. Да, немного эгоистичное заявление, но всё же.       — Пора бы тебе уже парня найти, — в один прекрасный день предложила она.       Тогда я искренне удивилась.       — Зачем?       — Он бы ухаживал за тобой, приглашал бы прогуляться, заботился бы... — мама томно вздохнула, явно что-то вспоминая.       — Я не нуждаюсь в парне, — уверенно заявила я тогда. — Поухаживать или сходить на прогулку со мной может Лен.       — Но ты же не будешь вечно с ним вместе жить, — мама оторвалась от своих никому кроме ей неизвестных мыслей и внимательно посмотрела на меня. — В конце концов, у него когда-то появится семья, и у тебя будет то же самое.       — Рано ещё пока об этом думать, мама, — отрезала я. — И у нас с Леном достаточно крепкие узы, я уверена, что мы с ним всегда будем вместе.       — Но он же не будет твоим парнем, а потом и мужем, — ответила мама, явно думая, что я не догоняю ход её мыслей. По ней было видно, что она уже готова вспылить.       — А, может, и будет! — вспыхнула я, не подумав о последствиях. Правда, в следующий миг я сообразила, что сказала кое-что лишнее. Мы с мамой — две истерички, и мог разразиться настоящий скандал.       — Чего вы кричите? Что уже произошло? — в кухню вошёл Лен, чем и попрепятствовал худшему развитию событий. — Уже десять часов вечера, не пора ли ложиться спать?       Будь я в другой ситуации, я бы намекнула Лену, что я не такой человек, который ложится в десять вечера, однако положение для меня было совсем невыигрышным, и я быстро скрылась в нашей с Кагамине комнате.       — Что вы опять не поделили? — спросил он, закрывая дверь.       Я мгновенно покраснела, но на вопрос тогда так и не ответила, помотав головой. Если бы Лен был моей сестрой, то тогда уж был бы другой разговор, а так... Хотя, до сестрёнки ему не так уж и далеко.       — Спасибо, — я отвлеклась от своих мыслей, встала из-за стола и поставила тарелку в мойку.       За столом всё ещё витала напряжённая атмосфера, поэтому все молчали, и я мельком посмотрела на Лена. Дома он почти всегда унылый, а сейчас улыбается. Явно что-то задумал.       Я направилась в комнату переодеваться и снова задумалась. Когда нам с Леном исполнилось четырнадцать лет много всего произошло. Я начала больше внимания обращать на то, что с возрастом мы с Леном начали намного больше отличаться. Он стал больше похож на парня, да и ростом меня перегнал на полторы головы. Тогда я впервые задумалась о нём не как о брате. Естественно, мне потом стало ужасно стыдно, и я много раз бранила себя, но вскоре поняла, что это бесполезно.       Потом я его приревновала. Причём ужасно приревновала. Ему поручили писать реферат с нашей одноклассницей, и они после уроков оставались в классе и обсуждали эту работу. Меня это буквально выводило из себя, и никто не мог понять, что со мной происходит. Я тогда даже перестала ходить к Лену спать, чему он очень удивился. А признаться ему мне было страшно, потому что мало ли что он мог подумать или даже возненавидеть меня.       Однако, когда Лен в очередной раз спросил у меня, что же происходит, я сорвалась. Тогда я готова была убежать в слезах на веки вечные, но этот блондинистый балбес меня остановил и поцеловал.       А что родители? Родители об этом даже не подозревали. Но всё хорошее быстро кончается. И незадолго после того, как нам исполнилось пятнадцать, отец застал нас с Леном целующихся на балконе. Тогда они с Леном уже были готовы подраться. Потом с работы пришла мама и началось — сплошные беседы, беседы, беседы...       — О чём задумалась? — ко мне сзади подошёл уже полностью готовый Лен, и я вздрогнула.       — Ни о чём! — я схватила портфель и повернулась к нему. — Пошли.       — Ты из-за утренней потасовки страдаешь? Брось это, — Лен наклонился и чмокнул меня в щёку.       — Да я...       — Отговорки не принимаются! Идём штурмовать школу! — Лен взял меня за руку и потащил в коридор. Я улыбнулась.       Сейчас мне уже пятнадцать лет и четыре месяца, и, чтобы наконец-то съехать с братом от родителей, я жду шестнадцатилетия.