Знакомьтесь, Булаткины!

Позже тем же вечером. Наверху, совмещённая ванная между Хозяйской и какой-то другой, неважной в сравнении спальней.

Егор Булаткин Тук-тук-тук-тук-тук. – Сказала же: сейчас выйду, – пропела Кэтрин таким, правда… охуенно… раздражающим голоском, зайдясь в приступе сучизма и не желая признаваться в этом. Но я-то раскусил её. – Почему ты вообще пользуешься этой ванной? – Я потряс дверную ручку, как будто волшебным образом мог открыть эту чёртову штуковину. – У тебя громадная ванная в хозяйской спальне. Я изобразил в воздухе кавычки, словно она могла видеть меня сквозь дверь. – Мне не нравится та ванная. Ага, конечно. – И по какой такой особой причине ты невзлюбила свою ванную в пятьдесят квадратных метров? – Ну не знаю… В ней… жутковато. Да ну? Типовая, только построенная, хозяйская ванная жутковата? – Ты выёбываешься со мной? – Нет, я не выёбываюсь с тобой. В той душевой кабине даже нет двери, как и стены между ванной и спальней. Кто угодно может войти и… увидеть меня. Я нахмурился, несколько раз моргая, переваривая её слова. Она в действительности беспокоилась вероятности такого события. Я оглянулся по сторонам, словно ожидал обнаружить вокруг ещё больше людей. – Эмн, ты хоть понимаешь, что мы живём одни, верно? – Тогда что остановит тебя от того, чтобы просто не вломиться и… Я прервал её на полуслове, громко засмеявшись. Вообще-то даже слишком громко. Знать бы ещё причину такой реакции. Я даже не стал муссировать тот факт, что скорее сплюнул бы иголки, чем удовлетворил Хейз мыслью, что в моей голове витали хотя бы малейшие, отдалённо неприличные мысли в отношении её тела. Она что, не понимала, как работают двери и замки? Что напомнило мне кое о чём. И подало замечательную идею. Я привстал на цыпочки прощупать верх дверной рамы, пока не нашёл его. Хозяйский ключ. Да. Тук-тук-тук-тук-тук. –Егор, клянусь Богом… – Это не твоя ванная,Кэтринесса. Таким образом, я, полагаю, официально и совершенно разумно прошу тебя немедленно покинуть помещение, – подстёгивал я Кэт, а затем услышал театральный вздох. – Господь все… Воспользуйся другими ваннами, сам знаешь: их четыре в этом доме. И прекрати церемонничать: тебе не принадлежит этот дом. Я молча высмеял «жёнушку», скорчив рожу. Тебе не принадлежит этот дом. – Как и тебе, чтоб ты знала… – Весьма уважительно посоветовал ей я. – И поскольку здесь так много других ванных комнат, то почему бы тебе не предъявить права на одну из них? – Думаю, я уже так поступила. Не, Хейз, пра-а-авда, напросилась. Самодовольная… льстивая… стервозная… – Даю тебе последний шанс добровольно выйти оттуда. – Или что? – рассмеялась девушка, намекая, что может уделать меня одной левой. Я лишь спокойно потряс головой в ответ на её чванство, так как знал, как не отвлечься. – Раз… Ничего, одна тишина. Я скользнул ключом в крошечную замочную скважину на дверной ручке и повертел им, пока тот не встал на место. – Два… Брюнетка по-прежнему игнорировала меня. Повернув ключ, пока дверь не оказалась отпертой, я схватил ручку, очень осторожно поворачивая. – Ты выходишь? – Уходи, Егор… Сейчас. По правде, мне не очень нравится говорить о последующих событиях. Мне до сих пор снятся кошмары, но ради вас я постараюсь. Хотя должен предупредить, что некоторые детали как в тумане, поскольку я намеренно или нет мог подсознательно блокировать некоторые вещи… Короче, когда она в последний раз произнесла моё имя, я рывком распахнул дверь с огроменной, «я-тя-сделал» усмешкой на лице, тогда это и случилось. Слышали когда-нибудь в голове музыку из «Психа» во время монументально-ужасающего опыта в своей жизни? Осознав перед собой нагое тело (что, в принципе, должно быть хорошо), но в этом случае не настолько из-за непонятного ужаса, которым по неизвестной причине обмазалась Хейз, моё лицо медленно скривилось, бесшабашность сменилась чистым…удивлением. И криком. Воплей было много. Визгливых, что, наверное, могли быть услышаны собачонками вдалеке. И опять я в главной роли. Однако глаз я оторвать не мог, невзирая на ждавшее меня отвращение в человеческой форме. – Вот…ужас! Мои глаза! Не удержался я от просмотра. – Господи помилуй, что ж за херь ты творишь! Девушка заорала, пытаясь прикрыть, в чём я не сомневался, своё обнажённое тело одной рукой, а другой ища полотенце. А потом я заметил её лицо. Толстым слоем обмазанное… – Боже, это что ещё такое? Теперь уже она бессвязно вопила. Слова вроде «хрен», «засранец» и «чудо-с-оторванными яйцами» разлетались вокруг, пока я пытался понять, какой эпизод «Сумеречной зоны» всё это мне напоминало. На меня полезли с кулаками. Кажется. Во всяком случае, то была какая-то конечность, а одна моя нога спонтанно среагировала и отбила руку Кати от полотенца, застав её врасплох, отчего девушка уронила его. – А это ещё что такое? – снова закричал я. На этот раз я указал на… нечто, чем она зашвырнула в меня, заставив заворчать в отвращении и рефлекторно поймать его. Затем я перевёл взгляд на этот предмет. Душ… определённо, то был душ. Прошу, не говорите мне, что она только что воспользовалась этой штуковиной. – Убирайся! Опустим женские части (вставим – штуковину), думаю, я наклонился подобрать для неё полотенце, как, впрочем, и она. Право, это единственное объяснение наших столкнувшихся голов. – Б-б-бл-я-ядь! Я схватился за свою голову; только мы близко находились друг к другу, и я, наверное, а может быть, и нет, схватил Кэт за грудь. Клянусь Богом, я непреднамеренно. – О… Боже… Помнится, ух ты, на ощупь действительно приятно, хотя достаточно странно. Потом мой внетелесный контакт со строением тела Кэтрин Хейз подошёл к концу. – Выметайся! Боже мой! – мямлила она, отпихивая мою руку и наконец-то находя полотенце, но зря. Я испугался на всю жизнь, и ни одному отбеливателю не удалось бы стереть это из моей памяти. – Мне жаль! Я думал, ты просто здесь, ну знаешь… Я, правда, не знал, чем я думал, – сказать по правде: просто хотел воспользоваться этой грёбаной ванной. Свон хмурилась. Кажется. Из-за всей этой хрени на лице трудно было сказать, а она, возможно, шипела. –Булаткин, если через... ты через три секунды не покинешь эту ванную… Я откалибрую тебе глаза этой бритвой, – Катька поднесла ко мне это орудие. Которое было розовым. Сексуально розовым, что по моей памяти, странно; я типа думал, что её бритва – чёрная – с черепушками да ножами и прочей хренью. Я отпрянул. Она захлопнула дверь перед моим носом, а я облегчённо выдохнул, что всё закончилось, честно говоря. Я привалился к стене напротив двери, пялясь на неё с минуту-две, пытаясь выровнять сердцебиение. «Неужели все женщины так выглядят за закрытыми дверями?» – гадал я. Коли так, то я пас. Я пытался вспомнить расположение другой ванной на втором этаже, а затем направился туда, быстро ероша свои волосы от полной досады, лёгкой вины, но больше всего – от страха. После того случая я некоторое время не видел девушку. Живьём уж точно. Однако отчасти мой мозг прокручивал в голове случившееся, рисуя мне очень яркие образы в то время, как я искал на лэптопе информацию о Джаспере Стине. Я улыбался – в этом-то можно признаться. Потому что, несмотря на грязеобразную слизь на всём теле Беллы, грудь у неё что надо. Как и всё остальное. Я чуток посмеялся про себя, пытаясь оживить в памяти её реакцию на всю ситуацию, и только через несколько секунд осознал, что мой член эрегировал. Ей-богу, фантастика. Я к тому, что не в стояке моём дело – он у меня в норме, частенько «по стойке смирно», особливо в последнее время, но это не относится к делу. А я к тому веду, что странна не эрекция, а конкретный момент её возникновения – вот и всё. Выдохнув, я отогнал сексуально озабоченные мысли, затем вбил в гугл «Джаспер Стин, Америка, Флорида.». Вышла типичная информация. Я мог бы и деньги заплатить за проверку данных. Нафиг, когда, по-видимому, у нас в пригороде всамделишный хакер имеется. Инфа поведала мне о компаниях в его владении. Несколько статей всё же привлекли моё внимание. Я уже собирался открыть одну из них, когда с Интернетом и моим ноутбуком приключилась какая-то фигня. – Блять. Я нажал пару клавиш – ничего. Перезагрузил… опять ничего. Похоже, комп совершенно сдох. – Чёрт подери. – Что-то не так? – донёсся из дверей голос. Я вздёрнул голову, увидев очень нормальную, ну, по её меркам, Кэтрин Хейз. Слава тебе, господи. Да и к тому же она – очень даже хороша без всей этой слизи и хрени, говоря иными словами. Не то чтобы я обращал внимание. – Что ты… – Прости, но в твоём голосе звучала… досада, – проскрипела она, целенаправленно замявшись на последнем слове. Теперь уже хмурился я, не в силах постигнуть, какого дьявола тут происходит, потому что девушка стояла в моих дверях – мокрая, без макияжа. Ох-х, а она хороша. Да и лифчика тоже не имелось. Это мне тоже подсказал вышеупомянутый халатик – как видите, незавязанный. Не, честно. Жеманно так повязанный, но, опять же, она не дурила меня. Хотя могла бы постараться. Морда кирпичом… где твоя морда кирпичом, Булаткин. – Ты не могла бы… Я указал на неё, надеясь, что она поймёт мою молчаливую просьбу прикрыться, но Кэтрин лишь улыбнулась, заходя в комнату. Прошла к кровати вся такая… сексуальная. И лучше бы мне было счесть это за первое предупреждение. – О, ты любишь подглядывать, когда игра идёт по твоим правилам, не так ли? – поинтересовалась она у меня. Брюнетка вскинула идеально выщипанную бровку, и внезапно я охуенно обрадовался, что лэптоп прикрывал мой член. А то ой какой конфуз случился бы. Морда кирпичом. Внезапно во рту у меня пересохло. – Да я как раз не об этом… – Что? Вломиться ко мне, в то время как я собираюсь? – невинно спросила она, проводя пальцем по покрывалу. Я и дальше силился не отвлекаться на некоторые части её тела, едва прикрытые этим чёртовым халатиком. Морда-морда кирпичом, морда-морда кирпичом. – Лапаешь себя во время моего травматичного момента? – бесхитростно добавила она, склоняясь над кроватью. Травматичным для неё? Почти нависнув надо мной, Катя посмотрела мне прямо в глаза, приоткрыв при этом губы, и почему-то я оказался не в силах прекратить смотреть на эти приближающиеся ко мне губы. Я застыл, борясь с желанием сорвать с неё этой треклятый халат, как и с желанием сохранить спокойствие и собранность профессионального жулика, коим всегда был. Мор-да… кирпичом. Мысленно я подавлял желанием закатить глаза. Не смотри на её грудь… не смотри на её грудь. Дерьмо, ты на неё посмотрел. Когда же я оторвал взгляд, пытаясь выставить всё в таком свете, словно я не пялился никуда , а Катька ухмыльнулась мне. – Знаешь, а они ведь настоящие. Нет, блядь. – Неужели, – нахмурился я. – Не заметил. Хейз украдкой посмотрела на мой член. – И в чём проблема? – поинтересовалась она. Я фыркнул: – Проблема? У меня нет никаких проблем – с чего ты взяла, что у меня проблемы с моим… – Он сдох, что ли? – Сдох?.. Погодите. Она всё ещё говорит о моём члене? Затем до меня дошло. Изначально Кэт говорила не об этом. Опачки. Наклонившись чуть ниже, девушка потянулась безупречно накрашенными, мягкими на вид пальцами к клавиатуре. Я схватил её за руки и остановил, игнорируя сильное желание потянуть её на себя, схватить за задницу и поиграть в «погладь одноглазую змейку», пока та не плюнет, как Клинт Иствуд в «Бледном всаднике». – И что, по-твоему, ты делаешь? – обратился я к ней. Она чуть не засмеялась. – Пытаюсь помочь тебе реанимировать твой ноутбук. – Мне не нужна твоя помощь, – ответил я, отпихивая её руки от своей Прелести. – А по мне, так да, – насмешливо проговорила Хейз. – Что ж, – засмеялся я, – ты ошибаешься. Я нажал ещё пару клавиш – посмотреть, сработает ли, но тщетно. – Егор? – Да? Не смотри ей в глаза. Не… смотри ей в глаза. Фиаско. – Перестань быть упрямым ослом. Ни с того ни с сего из вида и голоса Кати ушло высокомерие, но и милой она тоже не казалась, – суровой, да. И мне хотелось следовать её инструкциям. Думается мне, что это контроль разума. Затем я столкнул ноут с колен, наконец-то радуясь возможности утихомирить разбушевавшийся стояк до обычной эрекции, и сказал: – Ладно, но если сломаешь моё оборудование, то обзаведёшься проблемами. Кэт усмехнулась: – Егор, если бы я хотела сломать твоё оборудование, то сделала бы это сейчас, –подколола она. Мне пришлось всерьёз сосредоточиться, чтобы эрекция оставалась эрекцией, а не третьесортным посмешищем. Не доставлять же ей удовольствие, верно? Клацнув по паре кнопок, Кэтрин обратилась ко мне: – У тебя и так проблемы, – затем она передвинула лэптоп обратно ко мне. Я посмотрел на экран. – Ты что, волшебница? – Не совсем, но спасибо за комплимент, – сказала она, выпрямляясь и плотнее запахиваясь в халатик на два размера меньше. – Я не благодарил тебя, а просто… – Пожалуйста, Егор , – удалилась она, тряся задницей и тем самым распаляя мой член. А округлости-то её выглядывали из-под того чёртового халатика. Дождавшись, когда она выйдет за дверь, я отпихнул ноут в сторонку, шагнул к двери и высунул голову в коридор, наблюдая, как она возвращается к себе. То есть в свою комнату. Как только Белла завернула за угол и скрылась из виду, я ощутил вину. Потому что она на самом деле заслужила немного искренней благодарности, избавив меня от получасовой возни с компьютером. Поэтому я проследовал по коридору к хозяйской спальне. Катя закрыла дверь, не до конца, так что я подошёл к ней. В нерешительности я чуть-чуть приоткрыл её, надеясь не повторить инцидент в ванной, но, услышав голоса, остановился. Вообще-то один голос – только Кэт. Она разговаривала по телефону, но не успел я уйти, как до меня донеслось: – Привет, пап. Мне следовало уйти и дать ей возможность поговорить наедине. Так бы поступил любой нормальный, законопослушный человек. Знаю, однако я не жил в таком мире, не так ли? Так что я тихонько стоял, вслушиваясь и выясняя, а не помешает ли мне разузнать немного мою ненастоящую жёнушку, которая вполне себе может желать сломать моё оборудование? Ведь знание – сила, а сила играла важную роль в организации Джорджа. Мне нужно знать по максимуму, раз я планирую завязать с этим делом. – Я в порядке, папа, не волнуйся… Я в Америке уже… – с таким чарующим, столь знакомым и любимым мной сарказмом говорила Хейз. – Куда важнее то, как ты долетел? Они до сих пор домогаются тебя? Я нахмурился. Они? – Нет. Он сказал, что мне придётся взяться за это дело с… важной шишкой. Она говорила обо мне? Это я – большая шишка? – Он безобиден… доверься мне. Ха! Безобиден, говорит она. – Я не могу назвать тебе ключевые имен, пап, ты знаешь это… Ладно, очевидно, он знает, чем его дочь зарабатывает себе на жизнь. А сам? Белла вздохнула, и я улучил возможность глянуть в щёлочку, но увидел только спину девушки, сидевшей на краю кровати, лицом к окну. Сгорбившись, она сидела, локтём упёршись в колено. А другая рука, должно быть, держала телефон. Спустя мгновение она продолжила, и на этот раз в её тоне проскользнула нотка грусти. – Не знаю, пап. Полагаю, что смогу попытаться, когда закончу с этой работой. Тоже скучаю по тебе. Знаю. Знаю. Давненько. Ага. Нет, буду. Обещаю. Тоже люблю тебя. Кэтрин завершила разговор, а я дёрнулся обратно, опять прячась за дверью. Наступила тишина. Да такая, что приземлись муха на роскошном ковре девушки, – можно было бы услышать. Я сделал шаг, подумывая войти, может, убедиться, что с ней всё в порядке, но затем остановился, когда вспомнил… Каждый сам за себя в этом мире. Ты не жалеешь людей, не сопереживаешь им, а уж тем более – не симпатизируешь никому, и, разумеется, не теряешь бдительности с новыми знакомыми. Независимо от того, обречены они быть вашими «партнёрами» или нет. Таким людям вы доверяете меньше всего. Поверьте мне. Так что я направился обратно по коридору в свою спальню и распаковал вещи, переложив пару личных вещей в безопасное место – ну, максимально безопасное, которое можно было найти. Всего лишь на мгновение я позволил толике отвращения завладеть собой, вспоминая, как близко я был к приобретению к уже выбранному новому сорокафутовому паруснику от «Бенето», как меня опять засосало в мир Романова. Убрав фотографию под замок, я убедил себя, что всё ещё впереди. Я свершу это, и мои планы принесут плоды. Хоть убейте. Знаю… дурацкая ирония. После короткой передышки, как и планировалось, я закончил гуглить Джаспера Стина, а затем, поразмышляв, решил, что почему бы и не нарыть что-нибудь на Кэтрин Хейз. Не то чтобы меня ждала удача в этом деле, учитывая, на кого мы работали, но никогда не знаешь. Может, я смог вытрясти имя её отца из неё же, ну знаете, как-нибудь во время обычного разговора? В одном, по крайней мере, я был точно уверен: Кэтрин Хейз не так проста, как кажется, и, что больше всего беспокоило, вероятно, – тёмная лошадка. Перед началом моего расследования оставалось ответить на последний вопрос: а действительно ли я хочу знать больше? Но не успел я вдариться в размышления по этому поводу, ответ напросился сам собой. Хотел. Я определённо хотел разузнать больше о Кэт.