Двумя днями позже, Флорида-Кис
Егор Мне потребовалось около тридцати шести часов и семнадцати минут, чтобы добраться до места своего назначения, и я выдохнул. Большую часть пути у меня сводило внутренности. Поначалу я немного безумствовал от свободы, понимаете? Громче необходимого включил радио, мчась по трасс I-95, ел в каждой точке обслуживания, где продавали еду. Я немного распсиховался, когда меня словно припечатало о бетонную стену, пока я пробирался сквозь свой мысленный лабиринт. Будет ли там Кэтрин, не будет ли она там... Если её там нет... А вдруг она там?.. Может, я даже разок-другой остановился, чтобы утешить свои мысли. Ладно, три раза, но кто считает? Не говоря уже о том, что у меня не было мобильника, даже будь он у меня, вряд ли был бы от этого прок. Может, мне следует вернуться. По сути, я мучил себя. Моё подсознание право. Чтоб их, этих женщин. Нет. Точнее, чтоб эту Катю. Я не о физическом контакте. Чёртова девушка завладела моей головой. И как минимум, сердцем. Она всё перевернула вверх тормашками. Заставила меня заботиться о ней. Любить её. Пойти на жертвы ради неё, а теперь посмотрите на меня. Я пьяный в стельку, после купленной текилы. Ладно, я не был пьян. Пока что. И всё же. Буду. Рано или поздно. Я к тому, что эта женщина в лучшем случае была вне себя. В худшем – занудой, а ко всему прочему... Стояла в шести метрах от меня, собачась с торговцем из-за цены туфель. У меня сперло дыхание, пока я наблюдал за ней. И с дискомфортом осознал, что у меня серьёзные тенденции в отношении Хейз. Позже изучу это. Я улыбался. Пытался утихомирить сердцебиение, пока ноги тащили меня к ней. Шаг – с этого всё начинается, Булаткин. Я сделал его. Я рассматривал кареглазку, делая второй шаг. Волосы чуть-чуть короче. Светлее. Она накрутила их, а её кожа загорела. Она тут давно. Может, все семь месяцев, пока я торчал в тюрьме. Она дожидалась. Меня. Ещё шажок. Просто сделай ещё один шаг. Чем ближе я подходил, тем больше мог её разглядеть, отметив, что это не та непробиваемая брюнетка, которую Георгий Романов слепил и сформировал в холодную, расчётливую, хладнокровную сучку, которая трахала мне мозг. Ну знаете, которую я встретил тыщу лет назад в Москве. Нет. Катя казалась непринуждённой и, ну не знаю, нормальной. Как бы ни трактовалась норма. Когда я услышал её голос, меня словно перенесло в наш фальшивый дом с бутафорскими машинами и ненастоящими друзьями, которые больше не были таковыми и которым мы не пытались укоротить хвост. – То есть вы заверяете меня, что это «Джимми Чу». – Да. – И сколько хотите за них? – Сорок девять долларов девяносто девять центов. – А по какой-такой причине на них написано «Джонни Чу»? Её оппонент глянул на ярлык и тряхнул головой: – Опечатка. – Да вы, понимаете это? Судорога. – Нет, мэм. Я купил их по выгодной цене. – Позвольте мне кое-что прояснить насчёт «Джимми Чу».– Девушка указала продавцу на двенадцатисантиметровый каблук поддельной туфли. – Любой в ясном рассудке, продающий «Джимми Чу», не запросит ниже пяти сотен. И это со скидкой. Она запустила в парня сумкой, а он заметил меня позади неё и взял туфлю, решив более не упражняться в психоделике, и вернулся в свой магазин. Не успела Кэт полностью развернуться и во гневе покинуть это заведение, как столкнулась со мной, потеряв равновесие. – Прошу прощения, – пробормотала она. А меня мигом перенесло в тот аэропорт, в очередь на сканер, где она впервые сказала мне эти слова. Забавно, что больше меня это так не раздражало. Я предотвратил её падение, ещё шире ухмыляясь, парируя: – Ты прощена. Вначале ей завладела сердитость. Готовясь поколотить кого-то после обескураживающей стычки с обувным консультантом, однако затем её глаза пропутешествовали по мне. Как в наш последний секс, по всему моему телу, наконец остановившись на моих глазах, у неё раскрылся рот – чуточку. Я тщился не усмехнуться. Обещаю. Катя молчала. Предполагаю, потому, что отчасти разделяла мои чувства. Ну, может, не совсем те же. Я заправил прядку волос Кэтрин за ухо, избегая встречаться с ней взглядом после предыдущей мысли. – Ты скажешь мне, как счастлива меня видеть, или?.. Мои брови решили побуянить, взмыв вверх, а я переместил взгляд на девушку, на что она вскинула бровку – мою бровку. – Счастлива? Да. – Ну, я надеялся на это, – тихо засмеялся я. – Ты... – Да, Кать, я здесь. Её явно пробило на эмоции после моего появления, раз она снизошла до односложных ответов. Я тронут. Пока она не прищурилась. А вот теперь её поведение целиком изменилось. – Думаешь, я должна радоваться, что ты бросил меня с... – Кареглазая тряхнула головой, озираясь в попытке подобрать нужные слова, – ФБР? Мне бежать в укрытие? Может быть. Только на тот момент я силился подавить смешок. Боже, как же у меня кружит голову. «Жёнушка» вернулась! Лицо девушки перекашивало, когда ей владело раздражение вперемешку с озадаченностью – на мою реакцию на что-либо. – Чего ты смеешься? Я немного вскинул брови: – Ой, прости-прости, что там говорит женщина, которая хочет, чтобы её отымели меня до беспамятства? – Булаткин, иди к чёртям. Собачьим, – завелась она. Я её остановил. – Может, пальчиком? – я вскинул руку, пошевелив пятернёй. – Или комплексное обслуживание? Хейз фыркнула. Не к добру. Затем оттолкнула меня в сторону и потопала. Всерьёз. – Заткнись, Егор. Я последовал за ней. – Я ведь знаю одно местечко... – Боже, ты последний идиот на Земле. Прохожие вслушивались в нашу перепалку. А брюнетка включила пятую передачу. – Собственно, я просто рад, что ты жива и, ну, явно не бедствуешь, пока я сидел в тюрьме семь месяцев. Кэт повернулась лицом ко мне. – Думаешь, я тут как на курорте жила? – Ну... – пропыхтел я, рукой обводя величие, идущее рядом со мной. – Я никого не знаю. Я не знала, пырнут ли тебя заточкой в камере, приедешь ли ты сюда, выйдя из тюрьмы. Не знала, когда ты выйдешь оттуда... Последнюю фразу Кэтрин проговорила с болью. А меня накрыла лёгкая меланхолия. Я помрачнел, что её толком не информировали. – Юнусов не говорил тебе? – Тимур мало о чём вообще говорит, Егор. – Он ушлый. – Скорее помешанный на контроле правительства. Я сдавленно рассмеялся.Несколько дней спустя
Роскошный пригород в Америке. Штат Флорида.
Кэтрин Хейз. – Не могу поверить, что мы делаем это... снова. Я трясу головой, гадая, с чего вообще подписалась на это. Бородач ухмыляется, а мне хочется врезать ему. – Ты по-прежнему смешная, когда так делаешь. Он натягивает джинсы и застёгивает их, отчего я выгибаю бровь, гадая, пойдёт ли он в джинсах... без рубашки. – Иди на хер, Булаткин. – Прям сейчас, Кэтти? Он знает, что зовя меня так, обязательно получит от меня. Я фукую: – Вот как я убью тебя, когда закончу тут, – грожу я, припудривая лицо поверх румян. – Думаю, я бы овладел тобой, брось ты мне вызов. Если ты не боишься этого, – дразнит меня голубоглазый. Я закатываю глаза, в итоге бросаю на него сердитый взгляд, намекая, что я всерьёз рассматриваю этот вариант. – Тебе бы понравилось. – Ещё как. Он такой... дурак. Но, боже, я люблю его. – Ненавижу такие мероприятия. – Всего один день, Кать. – Егор скрылся в другой комнате нашего отеля. – Эй, ты знаешь, куда я положил свой бумажник? Мы снова в «Дрискеле», и у меня мурашки. Мне не нравится думать о Романове или Феликсе, или чём-то ещё из той прошлой жизни, когда были тут в последний раз. Единственное, что было в плюсе, присутствие Булаткина и то, что я нашла в нём. Я замечаю, что больше не крашусь, а просто пялюсь в зеркало на девушку напротив. Теперь она другая. Не такая злобная, как давным-давно. Больше доверяю, ну, кое-кому, с кем делю постель. Я растягиваю губы в улыбке, благодарная за это. – Разве нельзя сказать им, что у нас техническая заминка? Егор смеётся: – Нашёл! Идиот. Я выдыхаю. Полагаю, я переживу день в цивилизации. Просто я уже привыкла к одиночеству в компании с этим блондином. Наверное, я немного скучаю по Аленке и Лизе. Может, Тимуру. И Джасперу. Я шире улыбаюсь, вспоминая время, когда мой напарник просто застрелил бы Юнусова в голову за то, что флиртовал со мной, но всё не так. Он был просто... мил. Однако было чертовски весело наблюдать за нервничающим Егором. И сейчас. Раньше у меня никогда не было друзей, так что это до сих пор чуждо мне. Полёт до Москвы, чтобы повидаться и поговорить с ними без афёр в качестве предлога для разговоров. Я не знала, как мне вести себя, беседуя с людьми, пытаясь узнать их поближе не для того, чтобы получить что-то от них или продвинуться по карьере в организации, процветавшей на разрушении жизней. Я даже не уверена, что они вообще захотят иметь дело со мной, учитывая, что почти до самого конца я охотно была готова потопить их ради спасения себя и... спасения парня. Я до сих пор не уверена, сколько он сказал Элизабетте и Шишковой, но, полагаю, что Тим и Джаспер проболтались им, хотя бы немного. Я мельком кидаю взгляд на бородоча, который пытается застегнуть запонки на рубашке, и усмехаюсь так широко, что он ловит меня на этом. Мне плевать – не совсем. Я просто люблю его. Так сильно, что сердце переполняет это чувство, иногда. Один из моих первых опытов, что непривычно, и, надеюсь, я не привыкну к этому. Люблю это чувство. Люблю... люблю Егора. Я отчасти нервничаю выходить в люди, несмотря на то, что мы особо не избегаем людей из организации Георгия, которые могли бы пытаться выслеживать нас с нашего приезда обратно во Флориду. Юнусов убедился в этом. Он вместе со Стином держат руку на пульсе, так что я уже довольно долго не боюсь за свою жизнь. Приятные перемены. – Готова? Он крадучись оплетает руками мою талию, наклоняясь поцеловать меня в шею, и целует так легко, отчего у меня мурашки. Я смотрю на нас в зеркало и вспоминаю время, когда он так же коснулся бы меня, и я бы треснула его. Но сейчас... – Готова, – я поворачиваюсь в его объятиях, чтобы сполна насладиться его поцелуями. Булаткин толкает нас вперёд, нагибая над ванным столиком, блуждая руками вниз, с одного бока платья, ища его край, но я останавливаю их, пока мы не углубились в процесс. – Нам вообще ещё туда топать, – одариваю его своей фирменной ухмылочкой. Поправив свой наряд и заново нанеся помаду, я следую за парнем из номера, мы играючи переплетаем пальцы, подходя к лифту. – Теперь я не могу выбросить из головы идею снять с тебя это платье, – говорит Егор. Теперь я точно ухмыляюсь. Он даже не представляет, что его ждёт. – Я тоже. Люди заполняют лифт, и я нервно сжимаю ладонь. Он сжимает её в ответ, молча уверяя меня, что всё будет в порядке. В толпе мне очень нравится. Мне известно, как работает Романов. Я всегда выискиваю людей, которые кажутся... неуместными. Мой напарник тоже, пускай так явственно это не показывает, но мне-то известно. Он не глуп. Также он подозревает, что однажды, волей-неволей кто-нибудь примется за нас. Сегодня же он кажется мне довольно расслабленным, и я гадаю почему. Может, просто предвкушает встречу с Тимуром и Джасом. Может, он знает некий супертайный секрет, которым не удосуживается поделиться со мной. Позжу вытрясу из него всё. Сейчас же мы едем в арендованном «хаммере» по знакомым улицам, и у меня дежавю такое дежавю. – Ты помнишь тот день? Егор прыскает со смеху: – Какой день? – День, когда я купила туфли от «Джимми Чу» по цене меньшей, чем заплатила бы за те туфли на распродаже. Он кивает с задумчивой улыбкой и смотрит на дорогу. – Помню. Голубоглазый слегка поворачивает голову, искоса поглядывает на меня. Когда мы подъезжали к дому Стинов, в окрестности, в которых провели несколько месяцев, на меня нахлынули воспоминания, в том числе вина из-за наших тогдашних намерений, и, не успеваем мы дойти до тротуара, как мои ноги резко останавливаются. Егор рывком тормозит, оборачивается, видя ужас в моих глазах, которые говорят ему, что я не хочу встречаться лицом к лицу с этими людьми. Не после того как мы обошлись с ними. Но блондин сдвигает брови, отпускает мою руку, обхватывая ладонями моё лицо. – Кать, этим людям не плевать на тебя. Поэтому они пригласили нас. Всё пройдёт нормально. Я сглатываю комок и киваю. Затем он целует меня, напоминая мне, какой долгий путь мы прошли, чтобы оказаться тут. Я вздыхаю в его красивый рот, чуть расслабляясь, восстанавливая самоуверенность. И только мы заходим на задний двор наших дражайших друзей: – Я так рада, что ты пришла, Катька! – вступает в разговор Лиза, утаскивая меня от ошеломлённого, непонимающего, с чем имеет дело возлюбленного. Я машу ему рукой с мыслью: «Мы ещё скоро встретимся». День идёт своим чередом, и в итоге я рада, что пришла. Может, девчонки знают немного, но не поднимают эту тему. Ни разу. И в который раз я думаю, как мне повезло повстречать этих людей в этой жизни. Мы хохочем над туфлями, грядущем модном сезоне и кинозвёздах, которым явно не стоит одеваться самим. Я флиртую с Булаткиным через весь двор. Я противная, но просто обожаю надоедать ему до дискомфорта. Это очаровательно. Если верно разыграю карты, это воздастся мне сторицей. Этот визит превосходит мои ожидания. Так сильно отличается от предыдущей жизни, пока мы едим и говорим, оставаясь самими собой. Удивительно, и я вечно благодарна, что бородач влюбился в меня. Влюбился в нас. Без него я была бы никем. Ничем. Моя жизнь была бы бессмысленной. Кстати, о смысле. – Ты не очень-то любезна, Кать, – шепчет мне на ухо Егор, рукой скользя к бедрам. Мне приходится прикусить губу, чтобы не засиять, как идиотка. И даже чуть ли ноги не приходится скрещивать. Я улыбаюсь и киваю над фразой одного из знакомых соседей, наклоняюсь к парню. – Да я сама любезность, – парирую я. – Я очень любезна. – Хей, к нам тут пожаловали гости!- Кричит один из толпы собравшихся, и все люди потопали к тем неизвестным, что решили разрядить атмосферу и так замечательного вечера. Я спрашиваю толпу, и только парочка людей замечает мой вопрос. – Кто это?- Спрашиваю я у блондина. Он также мечется в раздумьях, то вставая на носочки ,чтобы получше присмотреться к "новобранцам". Хотя какой смысл ему так делать, если этот человек отличается самым большим ростом среди всех. Я выдерживаю его буравящий взгляд и выгибаю бровь. Когда строй соседей раздвигается, то в пару метров от нас располагается какая-то новая, по-видимому, семья, приехавшая в эту окружность. А судя по разгорячившемся разговорам, то она тоже русскоговорящая. - Кстати, знакомьтесь...- Сквозь всех людей выглядывает Юнусов, маша нам рукой и подзывая к себе поближе,- Это вот ещё одна пара, которая проживает неподалеку. Познакомив нас, как я понимаю, с молодожёнами, которые разнарядились в самые богатые украшения и костюмы, Тимур что- то долго ещё с ними обсуждал, а мы стояли рядышком, совсем не погруженные в остроту этого дня. Егор крепко сжимал мою ладонь, всем видом показывая, что я его принадлежность. И знаете... Это ни черта меня не смущает! Брюнет вновь махнул рукой по воздуху, наполняя бокал крепкой жидкостью и отходя от голубков, которые привычно им, заворковали. - Так как вас...- Начал щетинистый мужчина напротив. - Булаткины,- Чуть ли не ответили мы с голубоглазым хором, но тот перегнал инициативу на себя. - Приятно познакомиться, Булаткины,- Молодые отошли от нас, взявшись под локти и проходя меж поставленных на заднем дворе столиков. Егор нагнулся к моему уху, опаляя то мятным дыханием, из- за чего холод тут же отошел от моей кожи. И очень медленно прошептал, тоже хватая меня, подобно только что прошедшей парочке: - Я, уверен, что скоро это будет настоящая фамилия нашей семьи. Конец