***
— Арс, это очень плохая идея, — Антон сидел на кровати в своей комнате, уперев локти в колени, прижимая ладони к подбородку. Попов стоял рядом, прижимаясь спиной к тумбочке. — Мы же уже сто раз всё обговорили! Хватит паниковать, — Арсений подошёл вплотную и опустился на колени, обхватывая руками запястья парня. — Она поймёт. — А если нет? — Шастун прикрыл глаза, начиная трястись. — Если она расскажет отцу? Меня же сбагрят в монастырь! Или заживо закопают в огороде вместо удобрения. — Уйми свою фантазию, — посоветовал Попов, обнимая парня за плечи, прижимаясь ближе к нему, упираясь лбом в его шею. — Не могу, — прошептал Антон в волосы Арсения, сжимая его рубашку на спине. — Придётся постараться. Попов легко коснулся губами шеи парня, осторожно целуя нежную кожу, поднимаясь выше. Воздух с шумом вырвался из груди Шаста. Арс медленно провел рукой по его щеке и поцеловал в губы, заставляя вздрагивать от удовольствия. — Так нужно, ты же знаешь, — Попов отстранился, положив руки на колени юноши. Звонок в дверь не позволил Антону возразить. — Боже, — Шастун сглотнул, ухватившись за плечи Арсения. — Это моя мама, — Попов в последний раз поцеловал парня и поднялся на затёкшие ноги. В коридоре послышались женские голоса. Антон вскочил с места, широко раскрытыми глазами глядя на дверь. — Ты готов? — Арсений сжал ладонь парня, ведя к двери. Шастун неуверенно, но согласно качнул головой и прошёл в коридор, утешая себя тем, что, если бы отец не уехал в командировку, всё было бы куда хуже.***
— Очень рада, что наши мальчики дружат, — мать Антона суетилась вокруг стола, постоянно кому-то что-то подкладывая. — Ну, знаете, когда Илюша Макаров закончил школу, я переживала, что Антон не найдёт себе компанию, но Арсений очень удачно перевёлся в наш класс. Шастун закатил глаза, услышав про Макара, а женщина, ничего не заметив, потрепала его по волосам и села напротив матери Арса. — Мы, собственно, за тем и собрались, чтобы обсудить их отношения, — улыбнулась та так мягко, как только могла, начиная заведомо неловкий разговор. — А что же тут обсуждать? — удивилась мама Антона. — Пусть дружат себе. Лишь бы наркотики не употребляли. — Да, это верно, но ребята не просто дружат, — настаивала женщина. Из руки Антона на стол выпала вилка, сердце бешено забилось в груди, а глаза готовы были вылезти из орбит. Ему очень хотелось проследить за реакцией матери, но в то же время он до жути боялся увидеть на её лице гнев или разочарование. — Что Вы имеете в виду? — нахмурилась она, уставившись на мать Арсения. Та вздохнула и медленно, словно боясь спугнуть зверя на охоте, произнесла: — Арсений и Антон встречаются. Сразу хочу сказать, что в этом нет ничего плохого. Вам не стоит переживать. Шастун уставился на свои руки, теребя кольца. Кровь била в ушах, мешая сфокусироваться на разговоре. Нога Арсения задела его под столом, привлекая к себе внимание, и парень встретился взглядом с чистым омутом голубых глаз, смотрящих с пониманием и толикой жалости. Антон будто слышал голос парня, утопая в двух океанах: «Всё будет хорошо. Только смотри мне в глаза, и всё будет хорошо». Смех с характерным шумом разорвал ткань молчания на мелкие ошмётки. Напряжение, повисшее со словами об отношениях, удвоилось, ибо смех был нервным и неправдоподобным. — Что Вы такое говорите? Какая чушь! — мать Антона облокотилась на спинку стула и переводила взгляд с одного гостя на другого, ни разу не посмотрев на сына. — Это не чушь, — вмешался Арсений. — Помолчите, молодой человек, я обращаюсь не к Вам, — грубо прервала его женщина. — Вы пришли сюда, чтобы надо мной насмехаться? Какой вздор! У моего сына есть девушка. — Была, — поправил Антон. — Допустим. Это не так важно… — А сейчас у меня есть парень, — Шастун упрямо смотрел на мать, отстранившуюся подальше от сына. — Что ты такое говоришь? — удивилась она, глядя на него, как на предателя. — Мы, с Арсением, вместе, — попытался объяснить Антон. — Нет, нет, нет! — женщина подскочила на месте, отошла от стола и, качая головой, как болванчик, направилась в сторону коридора. — Мам, — попытался удержать её Шастун, но мать Арсения его остановила, направившись следом за женщиной. — Давай я попробую. Ближайшие десять минут были для Антона сущим мучением. Попов пытался его поддерживать, держа за руки, прижимая за плечи к себе. Мать отреагировала именно так, как Антон предполагал. И он радовался хотя бы тому, что отца поблизости не было. Время тянулось слишком медленно. Шастун изо всех сил старался не прислушиваться к разговору за стеной, но вновь и вновь до его ушей доносились мамины всхлипы и выкрики. Попов сжимал его ладонь, стараясь успокоить. Наконец, мать Арсения вернулась на кухню, произнося: — Я сделала всё, что могла, — она положила руку на плечо Антона. — Теперь твоя очередь. Поговори с ней. Шастун качнул головой, в последний раз сжав ладонь Попова, и поплёлся в зал, где на диване, схватившись за голову, сидела его мать. Парень застыл в дверном проёме, не в силах пройти дальше. Тишина ощутимо сгущалась. — Мам, — каждый раз, когда Антона охватывало волнение, он не мог закончить свою мысль, хотел сказать, но в голове всё путалось. Так случилось и сейчас. Юноша пытался выразить всё, что лежало на сердце, но не мог. Язык непослушно ворочался во рту, отказываясь говорить что-либо членораздельное. — Это всё правда? — женщина повернула голову, прикрывая ладонью рот и с вопросом глядя на сына. — Да, — на выдохе промолвил парень, чувствуя, как внутри всё стынет. — Не смей говорить отцу, — женщина надавила пальцами на веки, произнося негромко и мягко, — он не поймёт. — Я знаю, — согласился Антон. — А ты? Ты поймёшь? — Я? — переспросила мать. — Разве это что-то изменит? Ты же любишь этого мальчишку? — Люблю. — Подтвердил парень, чувствуя облегчение, растекающееся по всему телу от спокойного, смиренного тона женщины. — Тогда нет смысла с тобой спорить. Ты взрослый мальчик, — она встала с дивана и подошла к сыну. — Ты сам можешь решить, кого любить. — Женщина улыбнулась и поправила рукой волосы, спадавшие на лоб парня. — А если Арсений хоть наполовину такой же разумный, как и его мама, то я точно не буду против. Антон ухмыльнулся, склонив голову на плечо матери, чувствуя, как её нежные руки смыкаются у него за спиной в теплых объятиях. — Я люблю тебя таким, какой ты есть, — заверила она его. — А сейчас нужно вернуться к гостям. Кажется, нам предстоит неловкий и долгий вечер. Женщина снова усмехнулась и обошла Шастуна, возвращаясь на кухню. Парень поспешил за ней, не веря тому, что только что произошло, не веря своему счастью.