Он настороженно посмотрел на свою руку, лежащую на столе. Хотя конечность и была на месте, она была бесполезна. Проклятие иссушило его руку, будто простецкий сорняк садовый цветок. Почерневшие и слегка сморщенные пальцы были причудливо искривлены, из-за чего он вынужден постоянно прятать руку, дабы не вызвать лишних подозрений или беспокойств.
— Вы меня не слушаете, — раздался низкий голос с обратной стороны его рабочего стола.
Поправив очки здоровой рукой, он поднял взгляд на профессора зелий, на землистом лице которого застыло раздражённое выражение.
— Прости меня, Северус. Я ведь старик: кажется, мои мысли разбегаются, словно мыши, — хихикнул он.
Собеседник не разделял его веселья.
— Как Вы можете потешаться, когда знаете, что грядёт? Разве Вы забыли, что скоро умрёте? — прошипел Северус, положив тощие ледяные руки на стол директора.
— Я не забыл, Северус, но и не хочу, чтобы эта мрачная мысль поглощала все остальные. Я понимаю, что умру, это неизбежно. Знаю, что моя смерть ляжет на плечи мистера Малфоя, а не на твои. — Видя реакцию мужчины, он продолжил: — Мне известно об обете, который ты дал его матери, но что-то подсказывает мне, что юный Драко будет стремиться выполнить свою миссию сам.
Северус прищурился.
— То есть полагаетесь Вы исключительно на своё чутьё?
Дамблдор встал и подошёл к арочному окну позади своего стола, где хранился набор магических премудростей.
— Безусловно. Я, между прочим, никогда не ошибаюсь, Северус, и ты прекрасно об этом знаешь, — Дамблдор пригрозил пальцем. Профессор боролся с желанием закатить глаза. Он подавил волну беспокойства, грозившуюся поглотить его.
Именно в тот день, когда он разговаривал с Гермионой после занятий, Драко сообщил ему о своих планах на её счёт. Обеспокоенность о девушке побудила его немедленно отправиться в кабинет директора, но на пути к нему парнишка подловил его. Юный Малфой заставил его принести клятву Волшебника, которая была не столь суровой, как Непреложный обет, но всё же очень могущественной и имела собственную форму наказания на тот случай, если он нарушит своё слово не рассказывать о планах Драко.
Директор, казалось, не замечал несвойственной Северусу тревоги. Тихонько напевая себе что-то под нос, он протянул руку и отрешённо погладил Фоукса, своего ярко оперённого феникса.
Шорох ткани стал ему знаком, что посетитель ушёл.
Директор бросил взгляд на солнце в окне, исчезающее за горами и холмами, возвышавшимися над территорией школы.
В воздухе висела странная тишина, которая просачивалась до самых костей, вызывая дрожь и ощущение, будто за ними наблюдают.
Фоукс повернул голову в сторону хозяина и глянул на него краем глаза.
На лице старика появилась лёгкая улыбка.
— Что ж, Фоукс, — сказал он, — представляется мне, что на Хогвартс грядёт что-то страшное.
***
Гарри резко распахнул глаза. На лбу у него выступила испарина. Снаружи светила луна, отбрасывая зловещий свет на школу и территорию при ней.
Ему снова снился сон — тот самый на Астрономической башне. Там было много людей, много голосов, но весь сон был искажён, изображение было нечётким, как будто он наблюдал за всем из-под воды. Однако это не спасло парня от леденящего душу страха, который охватил его.
Завтра должна была состояться их поездка с Дамблдором. Во время ужина он получил записку от самого директора, в которой тот просил его не распространяться об этом, можно было поделиться только с Роном и Гермионой. Уроки окклюменции, которые ему преподавал Снейп, не совсем помогали; не было плюсом и то, что он был ужасен в ней. Это было унизительно и выматывало: то, что Гарри был не в состоянии остановить мерзкого человека от проникновения в его разум.
Он прикрыл глаза рукой в попытке выкинуть сон из головы. Завтра он всё расскажет Дамблдору.
***
Стянув носки, Драко скользнул в постель к спящей ведьме, которая его заклинанием была погружена в глубокий сон. Её глубокое, ровное дыхание успокаивало его, пока он укладывался рядом с ней, натягивая на них алое одеяло. Её тёмные кудри рассыпались по подушке и обвились вокруг его рук; он схватил её за талию и прижал к себе.
«
Завтра знаменательный день», — подумал Драко, усмехаясь про себя.
Она вздрогнула во сне, как будто знала, о чём он говорит. На ней была широкая футболка и фиолетовые пижамные штаны в мелкий синий горошек на завязках. Трепетала кожа, гудело сердце от их близости, от тепла девичьего тела, от каждого её вздоха, который он ощущал на себе.
Он почувствовал, как кожа на руках Гермионы покрылась мурашками, и медленно потёр её в попытке согреть, наслаждаясь тем, как девушка прижалась головой к его шее.
Он улыбнулся и закрыл глаза, положив ладони ей на живот.
«
Уже завтра ты будешь у меня», — подумал он и погрузился в сон.
