***
Схватившись за колющий бок, Гермиона бросилась обратно в замок. У девушки началась сильная одышка, ноги гудели от усталости, но она не останавливалась. На её счастье, было время обеда, и почти все уже собрались в Большом зале. Её быстрые шаги гулким эхом отражались от каменных стен, окружающих и оберегающих её. То, что Невилл чуть не засёк её снаружи, было как благословением, так и проклятием. Немногим ранее она вырвалась из суровых — но всё же действующих успокаивающе — пределов школы и отправилась передохнуть, чуть размять ноги. Гермиона пересекла местность озера и наложила на себя Дезиллюминационные чары во избежание того, чтобы её не побеспокоили мимо проходящие. Мысли сменяли друг друга и таким образом нерешительно обратились к молодому человеку, который отравлял их обладательнице жизнь. Честно признаться, она не знала, что и думать, и это её глубоко беспокоило. А тут и думать нечего, Малфой являлся воплощением демона, зацикленного на своём вожделении к ней. Её передёрнуло. Ещё со времён самого первого курса он третировал её, разбрасываясь оскорбительными кличками, которые ранили острее любого ножа до тех пор, пока девушка не стала проявлять стальной характер. На протяжении предыдущих лет он множество раз и так и эдак стремился поддразнить её, напомнить о её происхождении или попросту болтался рядом и сверлил взглядом. Зловредное присутствие Драко Малфоя отмечалось не только в её голове, но и в реальном мире. Поначалу было больно. Он был красивым мальчиком, который возненавидел её из-за крови. Мальчиком, который бросал на неё взгляды только тогда, когда критиковал или дразнил. Мальчиком, который не думал о ней ровным счётом ничего, кроме как то, что она была отвратительной мелкой грязнокровкой, не имеющей права учиться в Хогвартсе. Она с горечью вспомнила тот день, когда Драко впервые обозвал её так, и пролитые тогда слёзы. Но она выросла, да, ещё как повзрослела. Благодаря Гарри и Рону она научилась не позволять Малфою выводить её на эмоции. Его оскорбления ничего (почти) не значили для неё, она всегда (по большей части) игнорировала их. Однако она знала достаточно о Драко Малфое, чтобы убедиться, что он был тем человеком, который недостоин её потраченного времени. Он был сыном Пожирателя Смерти и жил под самым носом у Волан-де-Морта; в его воспитании не обошлось без Тёмных искусств, и юноша вырос избалованным, жестоким и тщеславным. Она всегда считала его Пожирателем Смерти, но теперь, если верить словам его отца, выяснилось, что она ошибалась. Подавляя дрожь, Гермиона прикусила губу, зажав её между зубами. «Как бы то ни было, Пожиратель смерти он или нет, это вовсе не оправдывает его поведение по отношению к тебе», — произнёс строгий голос в её голове. Откровенно говоря, она была согласна. Малфой брал её под свой контроль, и хотя он и не полностью распоряжался её действиями, девушка ни к кому не могла обратиться за помощью или даже заикнуться о ситуации, в которой оказалась. Каждый день она очень жалела, что не рассказала кому-то раньше. Она быстро разобралась с Кормаком, так почему же не смогла сделать то же самое с Малфоем? «По крайней мере, можно было бы рассказать Гарри», — с грустью подумала она. Затем в памяти её вспыхнули то проклятое кольцо да тот факт, что он уже не один раз нападал на неё! От этой мысли её глаза наполнились влагой; она ещё даже не перешла к интимной части отношений с Гарри, а тут этот Драко хренов Малфой уже удумал, что может взять и ворваться в её жизнь и делать вид, что он ей хозяин! Гермиона пришла в ярость. Дойдя до портрета, она пробормотала: «Персефона» — и шагнула внутрь. Гермиона знала, что причины её размышлений не будет в комнате, так как она видела его и остальную команду Слизерина на поле для квиддича. Девушка была вдвойне рада, что воспользовалась маскирующими чарами, когда бежала в замок, ненавидя тот факт, что делала именно то, чего от неё хотел он — проживать в башне старост, чего не хотела она, не хотела каждой клеточкой своего тела. В этом плане Империус всё ещё был действителен, слизеринец держал её под контролем. И хотя он не делал ничего выходящего за рамки, как прошлой ночью в его постели, однако и этого было достаточно, чтобы Гермиона держала свой рот на замке. Всякий раз, когда она пыталась рассказать о том, что с ней происходит, её язык будто переставал функционировать, и она не могла произнести ни слова, не могла издать ни единого звука. Ей и невдомёк было, что заклинание Империус и поныне воздействует на неё. Её пугала мысль о том, что Малфой контролирует её даже тогда, когда его нет рядом. К её облегчению, последние несколько дней Малфой был каким-то отстранённым. Теперь он почти не бывал в гостиной старост, и хотя она ни на что не жаловалась, Гермиона знала, что он что-то задумал. Всякий раз, когда он попадал в её поле зрения, в его глазах появлялся настойчивый блеск, а на губах — крошечная ухмылка, скрывающая тайну, которую она так отчаянно хотела узнать. Во время их совместных обходов он и в самом деле держался на расстоянии, что поражало её. Парень шагал на несколько шагов позади, погрузившись в свои мысли, но девушка всегда чувствовала на себе его взгляд. «Да, Грейнджер. Скоро ты станешь моей женой». Она вздрогнула от удивления, широко раскрыв глаза. Неужели он действительно это сказал? Как она могла забыть? Её всю затрясло, пальцы, расстёгивавшие кардиган, вдруг потеряли способность взаимодействовать с мелкими пуговичками. — Besoin d'aide, mon amour?* Из её горла вырвался вскрик, и как только девушка увидела, кто прислонился к косяку её двери, она отшатнулась, попятившись в сторону комода. Всё ещё одетый в квиддичную форму, Малфой стоял и ухмылялся ей. Зелёный и серебристый оттенки делали его глаза до того ясными, что тревожно становилось. Он смотрел на неё, скрестив руки на груди, его волосы были взъерошены и растрёпаны ветром. — Je te previens, laisse-moi tranquille**, — рявкнула она, поднимая свою волшебную палочку с целью захлопнуть дверь. Драко оперативно появился позади неё и прикарманил её палочку, прежде чем девушка успела бы выпроводить его из своей комнаты. Приобняв её, он начал расстёгивать пуговицы её кардигана, в то время как она норовила вырваться из его хватки. — Не знал, что ты умеешь говорить по-французски, — прошептал он, стягивая ткань с её рук. Как только её руки стали свободны, она отошла от него как можно дальше. — Ты ничего обо мне не знаешь, — тихо отозвалась Гермиона. Юноша склонил голову. — Это легко можно исправить. — Как ты узнал, что я здесь? Ты же был на квиддичном поле, — обвинительно произнесла она, в подозрении сузив глаза. Малфой ухмыльнулся. — Тебе не спрятаться от меня, лапуля. — Он сделал шаг в её сторону, и она тут же отступила. — Мне нужны ответы, — заявила она. — И моя палочка. — Мои ответы зависят от того, какие вопросы ты будешь задавать. А что касается твоей палочки, то безоговорочное нет. Гермиона всё равно попыталась выхватить древко, но Малфой уклонился, провёл рукой по своим волосам и присел на край её кровати в ожидании. — Спрашивай, что угодно, но если ты ещё раз выкинешь что-либо подобное, то я уйду и заберу твою палочку с собой. Его слова не особо пришлись ей по душе, но понимая, что палочка-то ей необходима, Гермиона согласилась и медленно подошла к нему. — Это только в целях проверки, — заявила она. — Двинешься хоть на дюйм – пожалеешь об этом. Он выглядел одновременно и заинтересованным, и настороженным, но всё же кивнул. Она подошла к нему и, схватив его левую руку, приподняла её на уровень своей талии. Смекнув её намерение, Драко ухмыльнулся и протянул ей руку внутренней стороной вверх, дабы ей не пришлось прикладывать усилия. Несмотря на дрожь, её пальцы двигались быстро, и уже вскоре его снаряжение для защиты рук уже лежало на полу, а рукав был закатан до локтя. Пусто. Его белая, подобная снегу кожа, была не запятнана и нетронута. Идеальна. Драко смотрел на её растерянное лицо и почти слышал, как крутятся шестерёнки в её голове. — Разочарована? — спросил он. Гермиона опустила его руку и сделала шаг назад. — А я думала, что твой отец лжёт, — пробормотала она. Драко немного выпрямился. — Что мой отец сказал тебе? — То, в чём я только что убедилась, — ответила она. Её глаза превратились в маленькие щёлки. — Почему ты не в рядах Пожирателей Смерти? — Тебя это разочаровывает? — задал он тот же вопрос. — Что ты такое говоришь. Каким бы ты ни был омерзительным, и как бы ни были отвратительны твои поступки, было бы в тысячу раз хуже, если бы ты был одним из них. Но то, что ты не Пожиратель Смерти, не значит, что я прощаю тебя за содеянное, — выплюнула гриффиндорка. — Никогда не прощу. Драко попросту откинулся на локти, полулёжа на матрасе, и воззрился на неё. — У меня есть свои причины не принимать Чёрную метку, — медленно произнёс он. — Это означает, что на мой вопрос ты не ответишь, — безразлично ответила Гермиона. Он рассмеялся. — В общем-то, да. Следующий вопрос. Она положила руки на бёдра. — Что это ещё за чушь касательно меня в качестве твоей жены? В этот момент парень откинулся на её кровать, его длинные ноги остались лежать на полу согнутыми в коленях. — Ох, Грейнджер, — Драко вздохнул. — Это вовсе не чушь. Девушка шумно выдохнула. — Чушь и ещё раз чушь. Я не планирую выходить замуж ни сейчас, ни когда-либо ещё, если речь идёт о тебе. Малфой фыркнул, его глаза вспыхнули недобрым огнём. — А что, ты бы предпочла выйти замуж за Поттера? — Нашим уговором не было предусмотрено то, что ты будешь задавать какие-либо вопросы, — просто ответила Гермиона. Он медленно принял сидячее положение. — Не знал, что мы заключали уговор, дорогуша. — Ты согласился ответить на мои вопросы, но не упомянул, что тоже собираешься спрашивать меня о чём-либо, поэтому я не скажу тебе ни слова. — Она вскинула руку, когда он открыл рот в попытке заговорить. — Так что покинь мою комнату, вопросов больше нет. Он широко улыбнулся. — Присядь. Она замерла. Её колени уже подгибались. — Нет. — Садись, душа моя. Я не люблю повторяться. И она села, всё ещё пытаясь побороть влияние Империуса. — Я убью тебя, — выпалила она, её тело напряглось от ярости и усилий обрести свободу. — Клянусь, убью. Драко встал и медленно направился к ней, ступая нарочито громко, чтобы звук отчётливых шагов отдавался в ушах Гермионы. Глаза её горели огнём, с каждым новым его шагом она всё больше желала ему смерти. — Это самые внушительные слова, которые я когда-либо слышал от тебя, — сказал он, останавливаясь прямо перед ней и наклоняясь, чтобы установить зрительный контакт. — Но взгляни на себя, ты сидишь по моей команде. — Я тебя не боюсь, — заявила она. Её губы подрагивали. — Подними левую руку. Она подчинилась. — А теперь вторую. Гермиона против воли последовала приказу. — Опусти их. — Тебе нравится контролировать других людей? — Тебя больше всех. — Я найду способ освободиться, — поклялась девушка. — Я никогда не буду твоей. Драко встал и пошёл по направлению к двери. Остановился он лишь для того, чтобы произнести следующее: — Удачки, птичка.***
Она лежала в постели. Болезнь запустила в её организм глубокие корни. Казалось, с каждым вдохом недуг пожирал её. Он провёл рукой по своему лицу и вздохнул. Казалось, она никогда и не была здорова; теперь она всегда находилась в лежачем положении. Они оба понимали, что этот день настанет, но делали вид, что всё так, как и должно быть. Как же он теперь сожалел об этом. Был ли бы у неё шанс выкарабкаться, начни они лечение раньше? Он должен был обратить внимание на симптомы. То, как она могла спать целыми днями, её усталость, снижение аппетита. И уже после того, как их сыну поручили выполнить невозможное, таинственная хворь застигла женщину врасплох, и с тех пор она проводила свои дни в постели. Нарцисса пребывала в беспокойном сне, её светлые, стареющие черты лица разгладились, сделав её похожей на саму себя ещё в школьные годы. Бледно-жёлтые волосы, которые он всегда любил, лежали веером вокруг её головы, словно хрупкий нимб на нетронутой подушке. Люциус заёрзал на стуле возле её кровати, но не сводил глаз с жены. Видимо, женщина услышала шум, раз распахнула глаза. Через мгновение мужчина уже сидел на корточках рядом с ней. — Я не хотел тебя разбудить, — прошептал он, протягивая ей свою руку. Она крепко за неё ухватилась. Какое-то время она молчала. Смотрела в окно на сумеречное небо, а он наблюдал за ней. — Где мой сын? Её голос был тихим, слегка хрипловатым. Люциус нежно сжал её руку. — Драко сказал, что скоро навестит нас, — сообщил он ей. Нарцисса отреагировала не совсем так, как он ожидал. Она ограничилась кивком, на её лице появилось выражение некоторого удовлетворения. — Убедись, что он прибудет домой, — предупредила она, снова закрыв глаза. Он ждал, что она вновь заговорит, но её дыхание выровнялось, и она заснула. Отпустив её руку, он сел обратно. И больше не сдвинулся с места.