Аккорды безумия

Воздух на такой высоте становится разряженным, но я упрямо поднимался по каменным ступеням, опираясь на свой самодельный шест. Чтобы отвлечь разум от усталости, я считал ступени — их меньше, чем семь тысяч, но от этого мне не становилось легче. Местами подъем давался тяжело, иногда приходилось отбиваться от волков, а дышать с каждым шагом становилось всё сложнее. Сейчас здесь нет паломников, а охотники не рискуют взбираться так далеко. В конце концов, им просто незачем лезть сюда — внизу добычи больше, и безопаснее её добывать. Да и мне самому очень повезло, что драконы будто забыли о существовании Глотки Мира. Чтение надписей на табличках внушало умиротворение, а открывавшийся с такой высоты вид завораживал. Скайрим всё же прекрасен. Лишь недавно я начал ловить себя на мысли, что люблю виды северных краёв — а ведь раньше они вгоняли меня в уныние, даже навевали мысли о смерти. Холодов же я давно перестал бояться, да и голодным не останусь. Жизнь слишком многому научила меня, чтобы бесславно умереть от холода или голода в этих краях. Громада горной обители уже показалась передо мной. Удивительно, как норды возвели её здесь, на такой высоте? Воистину, в стародавние времена они были превосходными архитекторами. Да, Высокий Хротгар лишён изящества, присущего эльфийским строениям, но иным он быть и не должен. Строгий, лишённый лишних деталей и величественный — северный стиль, вызывающий немой восторг. А мысли о том, что внутри меня ждут тепло и отдых, неожиданно прибавили мне сил. Последняя резная табличка. Последние шаги. Последние ступени перед порогом. Двери открылись со скрипом: пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть их — но, возможно, я просто устал, и потому это показалось мне такой тяжелой задачей. Внутри было темно, зал освещался каменными жаровнями, но их было недостаточно, чтобы разогнать тьму. Я набрался смелости, прошёл вглубь, позволил себе приблизиться к жаровне и наконец-то снять капюшон. Хотелось просто стоять у этого огня, отогреваться, а затем сползти по стене на пол и лежать, пока силы не восстановятся. — Эльф? Что ты здесь делаешь? Моё появление, разумеется, сразу же привлекло внимание Седобородых. Такого гостя, как я, они не ждали бы никогда. Да, я — чистокровный альтмер, из тех, которых люди считают высокомерными ублюдками и изнеженными аристократами. Когда-то я и был таким, сейчас же… я прошёл пешком много лиг, прячась от малейшего шороха, ночуя, где придётся, и питаясь всем, что смогу добыть. На мне не было ни изысканных украшений, ни изящных нарядов — драгоценности всё равно пришлось бы или продать, а изящные наряды так непрактичны, что я с огромным удовольствием сменил их на грубую одежду из кожи и шерсти. Сейчас я наверняка выгляжу, как бандит — но позволить себе приличный внешний вид я уже очень давно не могу. — Я тот, кого вы ждёте. Но кого не призывали. В глазах старика мелькнуло недоумение. Он понимал всё, знал, что я сейчас скажу, но не мог поверить. Не хотел поверить. — Ты можешь доказать это? — голос норда едва заметно дрожал, звучал неуверенно, но в то же время с надеждой. Надеждой на то, что происходящее — какое-то недоразумение. Конечно, им нужны доказательства: одних слов в таком вопросе будет недостаточно. А что может быть лучше, чем демонстрация собственных умений, собственных сил и знаний? — FO! Слово вызвало небольшую вьюгу и заставило стоявшие возле стены горшки покрыться легкой изморозью. — Этого достаточно? Всеми силами я прогонял из голоса выработавшееся за годы высокомерие, пытался быть дружелюбным и постарался натянуть на лицо приятную улыбку. Эти старики должны стать моими союзниками. Чем лучшие отношения мне удастся выстроить, тем больше ответов я получу. Я шёл сюда за этим, рисковал всем, что имею, ради этого. Ради ответов на вопросы. — Это… определённо Крик, — старик обескуражен, не желая верить в то, что увидел. Это слышно по его голосу, видно по его взгляду и неуверенной, закрытой позе. — Где ты выучил его? — На какой-то древней стене недалеко от Рощи Кин. Седобородые переглянулись. Их молчание пугало меня, а взгляды словно пронизывали насквозь. Мои мысли путались, я не мог объяснить им ничего и не знал, как описать те странные чувства, когда выкрикивал эти забытые заклинания. — Мы тебя поняли, — голос старика, наконец-то, стал более дружелюбным. — Но, мне кажется, ты хочешь нам кое-то рассказать. Да. Всё верно. Для начала мне придётся рассказать им всё, что со мной произошло за последний год с небольшим. Я боялся, что мой рассказ выйдет нестройным, и что я покажусь им глупцом, не умеющим и двух слов связать. Возможно, в какой-то мере я и есть глупец, медленно сходящий с ума? — У меня очень долгая история. — Мы никуда не спешим. После ужина тебе будет легче рассказывать, а нам — легче тебя понимать. Старики пригласили меня следовать за собой, по тёмным коридорам. Наши шаги отдавали по освещённым фонарями коридорам громким эхом. Жутковатое место. Такое холодное. Такое тёмное. Будто могильник. И остальные старики — молчаливые, с пронзительными взглядами, обрамленными бледной кожей, точно ожившие мертвецы. Их столовая выглядела более уютной — зажженный в центре комнаты очаг лучше разгонял темноту, а в чашках дымилось что-то ароматное. Даже заложенный от холода нос смог почувствовать его. Я набросился на еду, которую мне предложили, разрывал мясо руками, растирал сочившийся жир по коже. Я давно забыл, что такое этикет, и не обращал даже внимание на косые взгляды Седобородых. — А теперь, я думаю, самое время тебе начать рассказ, а нам — слушать.