***
В тот день я в первые попал в место, которое раньше видел только во снах. Впервые понял, что моря из кислоты, мёртвое зелёное небо, узорчатые решётки и абсолютная, гнетущая тишина — не плод моего воображения. Но почему это место снилось мне? Конечно. Я расскажу всё по порядку. — Вот она, Чёрная Книга, — благоговейно произнёс Нелот. Запуск котлов восстановил подачу пара в читальную комнату. Это позволило освободить Книгу из стеклянной витрины и поднять её на поверхность. Фрея тем временем с помощью магии высушила мою одежду. — Возьми её, юстициар, — приказал данмер. — Возьми и прочти, ты заслужил это. Раненое плечо снова заныло. — Не думаю, что рана тебе помешает — вроде, наша общая подруга хорошо тебе её перевязала. В общем, давай уже, читай — всё равно в Тель-Митрин я вас приглашать не буду, нечего вам там делать. Пришлось подчиниться требованию старика Телванни — тем более, что Чёрная Книга звала меня, требовала прикоснуться к её пожелтевшим от времени страницам, вдохнуть накопившуюся в ней за века пыль… Перед глазами снова всё помутнело, и я оказался перед зелёным кислотным морем, которое видел во сне. — Вот ты и пришёл ко Мне, высокий эльф. Протяжный, манящий голос звучал в моей голове. Нет, со мной говорил не Мирак. То был голос владыки этого места. — Все, подобные тебе, однажды приходят ко Мне. Так иди же вперёд, высокий эльф, читай эту Книгу — но опасайся моих Слуг, и не зайди в своём любопытстве слишком далеко. Я же буду ждать тебя на последней странице. Мосты здесь были способны сворачиваться и разворачиваться, будто цветочные бутоны, и сами они зависят от каких-то странных цветов. Коридоры в этом месте жили своей собственной жизнью, то удлинялись, то укорачивались, могли вести одновременно в две разные комнаты. Книги и свитки манили меня, даже беспорядочно летающие листы бумаги требовали поймать себя и прочесть. На очередном островке меня ждала раскрытая книга — точная копия той, которую мы нашли в Нчардаке. Я пытался прочесть, что написано на пожелтевних от времени листах бумаги, но буквы будто бы ускользали от меня, сливались в единое чернильное пятно. Перед глазами всё расплылось, и я будто провалился в бездну. Когда сознание снова вернулось ко мне, я оказался запертым в клетке, вокруг меня бродили те существа с щупальцами во рту и твари, которые выскакивали из очистившихся Камней Всесоздателя. Вероятно, чтобы пройти дальше, мне нужно сорвать светящийся цветок в дальнем углу — и сделать это до того, как твари настигнут меня. Укрепив тело заклинаниями, я открыл безопасную клетку. Тело свело судорогой, но я едва нашёл в себе силы, чтобы призвать на помощь атронаха. Затем бросился к лепестку, но тело снова свело судорогой, затем я рухнул на пол, от неудачного приземления плечо заныло, ноги будто отказали мне. Я упрямо полз дальше, пока мышцы снова не сковало, а сознание не помутнело… Я очнулся на руках Фреи, а проклятая Книга закрытой лежала рядом на полу; мой солдат бестолково смотрел на меня. — И что ты там увидел? — с противной ухмылкой спросил Нелот. — Книга перенесла меня куда-то, — отчего-то я сам себе напомнил побитую собаку. — Там были какие-то странные существа… Старик недовольно закатил глаза. — И чему только вас, юстициаров, учат? Тоже мне, элита высшей расы — ни о Планах Принцев Даэдра ничего не знаете, ни об их слугах! Эта книга перенесла твой разум в Апокриф, а тело осталось здесь. Очень удобно, знаешь ли — гибнешь там, и тут же приходишь в себя абсолютно целым здесь. Попробуй ещё раз, может, в другой раз ты умнее будешь! Я помассировал больное плечо. Фрея ласково погладила меня по голове и произнесла какое-то заклинание, на время уняв мою боль. Хотелось закончить этот кошмар и вернуться в скаальскую деревню, где она исцелит меня. Снова это отвратительное чувство падения в бездну. Снова эта гнетущая тишина, прерывающаяся лишь свистом хлыстов-щупалец и это мёртвое небо. Снова томительное ожидание опасности на каждом повороте. На этот раз я не стал тратить время и силы на призыв атронахов, а просто добежал до цветка, а затем бросился в открывшиеся ворота. Спасительное отражение книги переместило меня в другую комнату, где было проще спрятаться. На площадке парило двое существ с щупальцами. Мимо них никак не проскользнуть: там открытое пространство, я не знаю заклинания невидимости, и у меня нет при себе нужного зелья. Вступать в бой не хотелось, потому, заставив атронаха отвлекать их внимание, я побежал дальше. Я бежал прочь от треска молний и чуть не свалился с обрыва в кислотное море. Одна тварь больше не гналась за мной, а другая стояла на островке в отдалении от меня. Движущийся коридор приблизился ко мне, я прыгнул в него и побежал дальше. От ещё одной твари с щупальцами я убежал прочь, однако тут же столкнулся с тварью-рыбой. Вырвавшиеся из её рта щупальца больно обожгли мне руки, а мощный пинок сбил меня с узкого мостика в кислотное море. Всё тело невероятно жгло, я закричал от боли, но затем воздух в лёгких закончился. Меня объяло чувство страха… — Ты худший боевой офицер из всех, каких я когда-либо видел. Сочащийся презрением голос Нелота дал мне понять, что я на самом деле до сих пор жив. — Можно подумать, у кого-то с первого раза получалось одолеть всех тамошних монстров, — прошипел я. Старик рассмеялся. — Допустим, я знаю таких, — ехидно парировал он. — И, нет — это не только я. Ну, с третьего раза дойдёшь до конца, или мне лучше не тратить здесь время? Я предпочёл снова взять Книгу в руки и погрузиться в её мир. Мостик и движущийся коридор первой главы. Поле с чудовищами во второй. Обрыв в третьей. Я затаился между книгами, а затем бросил в чудовище с щупальцами самый мощный огненный шар, на какой только был способен. Тварь с противным писком сгорела, но ей на помощь прибежала другая. Я призвал себе на помощь атронаха, отпугнул тварь слабым огненным шаром и снова побежал. Ноги несли меня прочь, щупальца нещадно били, сгустки энергии лишали сил — но я всё же добежал до новой главы, лишёной противников. Я стоял перед обрывом, рядом располагался цветок, от которого следовало отщипнуть верхушку. Опустились мостики, скрывавшие собой островок, где на постаменте лежала Чёрная Книга — точно такая, как и в реальности. Я осторожно подошёл и прикоснулся к её массивной облочке. Книга сама собой раскрылась, чернильные буквы ускользали от моего внимания, я словно не мог сосредоточиться, чтобы прочесть их. Свет закрыла массивная тень, я поднял голову. Надо мной парило множество щупалец и глаз, которое однажды я увидел во сне. Каждый глаз смотрел на меня, будто сдирая кожу и вырывая внутренности, а мертвенный свет отражался от каждого щупальца. Тягучий голос проникал в самые глубины моего разума, вызывая непреодолимый ступор. — Ты прошёл испытание, — сказал мне Хермеус Мора. — И доказал, что достоин просветления. — Мне нужно не просветление, — собрав волю в кулак, парировал я. — Я лишь ищу способ, как одолеть Мирака. — Конечно, — без тени усмешки ответил Принц. — Мне как раз нужен тот, кто накажет его за самоуверенность. Я едва сдерживал гнев. Было противно осознавать, что я стал в Его руках игрушкой. — Но просто так Ты ничего мне не скажешь, верно? — догадался я. — Разумеется. Каждому знанию есть своя цена. Моя цена — другие знания. Приведи ко мне скаальского шамана — он прячет от меня знания, за которыми я уже очень давно охочусь. Выходит, ради того, чтобы одолеть Мирака, мне придётся погубить Сторна, предать людей, которые были добры ко мне, а смерть отца очень расстроит Фрею… — А если я не захочу служить Тебе? — спросил я. — Ты уже служишь мне, — в тягучем голосе послышалась насмешка. Я смутно понимал, о чём говорит Даэдрический Принц. — Почему я? — А кто ещё? Старик Телванни не оценит мои дары по достоинству, будет использовать их лишь во благо себе, а его ученик станет орудием в руках своего учителя. Нелот, к тому же, погубил бы цветок, который я посадил в его ученика, не дав ему раскрыться. Скаальской воительнице-волшебнице ни за что не одолеть Мирака, как и её отцу. Ты же достаточно подготовлен и обучен, чтобы победить. Это меня и напугало, Мастер: вдруг мой дар — творение не Ауриэля, а Хермеуса Моры, коварного демона?***
Седобородые с осуждением смотрели на меня. Казалось, они собрались выгнать меня прочь за то, что я посмел насмехаться над их святыней. Но я не просил такой милости, не просил такого дара, Хермеус Мора сам избрал меня, посчитав удобным для исполнения своих прихотей. Затем старики переглянулись, перешёптывались о чём-то. Каждый звук сотрясал воздух так, словно дул ураганный ветер или с гор сходила лавина. — Мы… впервые слышим такое, — произнёс Арнгейр. — Скорее всего, твои опасения не напрасны. Но, в любом случае, ты способен поглощать драконьи души, и неважно, благодаря кому. И ты, в любом случае, наша единственная надежда. С завтрашнего дня ты будешь познавать третье слово Безжалостной Силы. А проходить наше традиционное испытание или нет — решать лишь тебе. Мы не обидимся, если ты откажешься. Я с улыбкой опустил голову и сделал несколько глотков горячего напитка из снежных ягод. А пока что ты хочешь знать, как я выбрался из Чёрной Книги и что сказал Фрее.***
Я вернулся в своё тело, едва прикоснувшись к страницам Книги. — Судя по тому, что ты не дёргался, как припадочный, Книгу до конца ты всё же дочитал, — предположил Нелот. — И что же ты узнал там? — Ничего, — хмыкнул я, поднявшись на ноги. — Зато я повстречал Хермеуса Мору. На меня с удивлением посмотрело три пары глаз. — И что он сказал тебе? — Он расскажет мне, как одолеть Мирака, только в обмен на знания скаалов, — размыто ответил я. Фрея испуганно ахнула. Нелот лишь хмыкнул. — Интересно, что такого знают скаалы, раз ими сам Хермеус Мора заинтересовался? Ладно, не моё это дело, разбираться в даэдрических желаниях. Старик подобрал лежавшую на полу книгу и направился к выходу. — Что же, юстициар, спасибо тебе за Чёрную Книгу. Теперь, я думаю, самое время нам расстаться. Следом за Нелотом наружу вышли и мы — не хотелось задерживаться в этих душных пыльных руинах. Свежий воздух немного взбодрил. Солнце уже опускалось за горизонт, придавая небу и морю грозный кровавый оттенок. Мимо пронеслась огромная крылатая тень. На землю полилась мощная струя пламени, от которой я едва успел отскочить в сторону. — Скампов дракон! — выкрикнул Нелот. — Откуда он только взялся? Ящер зашёл на новый круг. — Фрея, держись за мной! От следующей струи пламени я едва успел спрятаться за обережным заклинанием, затем принялся превращать крылья этого ящера в решето. Старик, к счастью, решил помочь мне. Дракон взмыл вверх, решив пикировать на нас и полить огнём. — По моей команде, юстициар! Чудовище описало изящную дугу и летело прямо на нас. Его пасть, кажется, открывалась. — Сейчас! Одновременно мы сотворили по мощной молнии. Послышался рёв, и ящер начал падать. Его левое крыло было сломано, и более или менее плавно приземлиться у него вышло лишь чудом. — За мной! — приказал я. Втроём мы побежали на песчанный пляж, где приземлился дракон. Пришлось спрыгнуть с моста прямо в воду, чтобы не столкнуться с ящером лоб в лоб. — Я отвлекаю его, а вы постарайтесь распороть ему горло. Мы кивнули друг другу. Я первым выскочил из укрытия, привлекал внимание ящера молниями, защищался от огня оберегами. Чудовище снова заревело от боли: Фрея ухитрилась перерубить ему сухожилия на ноге. Дракон выгнул шею, хотел схватить скаалку пастью — та скрылась между камней. Мой солдат решил воспользоваться замешкой, хотел вонзить меч в горло — но ящер сбил его хвостом. От струи огня солдату удалось укрыться щитом, но в следующее мгновение его настигла драконья пасть. От злобы я закричал, снова привлёк внимание ящера молниями, змей вытянул шею, почти вплотную прижавшись к земле — но сталгрим всё же смог пробить его чешую, пока я нещадно бил эту крылатую тварь молниями. Не то от усталости, не то от злобы всё тело тряслось, затем меня пронзила боль — такая же, как и в первый раз, когда я поглотил драконью душу, а из глубин разума всплыло Слово. — MUL! Не знаю, зачем я выкрикнул это — но в тот же миг мои руки покрыли призрачные перчатки, будто сделанные из проклятой драконьей чешуи. Я рухнул на колени и сгрёб в кулаки смешанный с пеплом песок. Нужно взять себя в руки. Всё произошедшее — не моя прямая вина. Мы сражались сначала с двемерскими автоматонами, я и сам оказался ранен. Затем нам пришлось сразиться с драконом, Фрее просто повезло, что рядом с ней оказались камни, за которыми можно укрыться. — Пойдём, — попросила скаалка. — Тебе надо наконечник из раны вытащить. — Сначала я должен похоронить их, — возразил я и поднял глаза. — Поможешь мне, пожалуйста? Старик ненадолго задержался возле драконьего скелета, что-то пробурчал себе под нос и вернулся в Тель-Митрин. Надеюсь, мне больше не придётся просить у этого мера помощь. В бандитском лагере нам удалось найти пару лопат. Преодолевая боль и заглушая её найденным дешёвым вином, я копал в песке могилы для двоих своих солдат, а затем вместе с Фреей мы уложили в них тела. Я прочитал заупокойную молитву и бросил в могилу горсть песка. — Мальчишка был совсем молод, — зачем-то сказал я, насыпав над этой братской могилой небольшой курган. — Ему бы жениться на хорошей женщине и воспитывать детей, а не лежать сейчас здесь. Впрочем, пойти в армию было его выбором. Тела погибших разбойников Фрея попросила меня сжечь с помощью магии. Эта работа отвлекала меня от боли и опьянения, а когда мертвецы были превращены в прах, скаалка велела мне выпить ещё эля. Сама она нашла более или менее чистую миску, положила в неё какие-то инструменты и залила их дешёвым вином. Затем она разожгла костёр, перетащила стол поближе к нему и велела мне раздеваться по пояс. Выпивка немного заглушила боль — и потому раздеться оказалось намного легче, чем я боялся. Фрея приказала мне ложиться на стол. Я уже предполагал, что она будет делать, потому решил зажать зубами какую-то палку — так приходилось делать нашим целителям в полевых лагерях. — Не нужно, — скаалка отобрала у меня палку и прошептала какое-то заклинание, погрузившее меня в сон. Когда я очнулся, на месте раны красовался белёсый рубец. Боли практически не чувствовалось, лишь немного шумело в голове от выпитого. Солнце уже погрузилось за горизонт, и темноту разгоняло лишь пламя костра. — Одевайся. Еда здесь, на этой лавочке. Пока ужинай, а я скоро вернусь. Фрея выглядела уставшей — кажется, моё исцеление заняло у неё много сил. Я оделся, сел перед огнём и с жадностью набросился на жареное мясо с грибами и запил его элем. Когда скаалка вернулась, она лишь села возле меня, молча смотрела на огонь. — Спасибо тебе, — произнёс я. — За всё. Знаешь, после всего, что… мне пришлось пережить, я себя идиотом чувствую. Скаалка вопросительно посмотрела на меня. — Я не рассказывал тебе про Талмор? Про то, что мы считаем себя прямыми потомками древних альдмери… Самых первых эльфов, которые возникли на этой земле? Альдмери были очень могущественны, но со временем они распались на множество других народов, растеряли большую часть своего величия. Талмор учит нас, что мы, как их потомки, должны вернуть это величие. — Разве это плохо? — с недоумением спросила Фрея. — Было бы куда лучше, если бы нам не вбивали в голову, что мы — высшая раса, а все остальные — так, второй, если не третий сорт. Норды, впрочем, от нас не отстают, тоже считают себя самой лучшей человеческой расой, потому, наверное, нас особенно и ненавидят… — Но это ведь глупо! Все мы равны перед Всесоздателем, и можем вернуться в этот мир в любой форме — человеком, эльфом, зверем или же птицей… Я улыбнулся и прижал скаалку к себе. — Потому я и чувствую себя идиотом. Фрея, ты ведь сможешь простить меня? Вы с отцом были добры ко мне, приютили меня, ты заботилась о нас всё это время, что мы были в походе, а я должен буду убить твоего отца только потому, что об этом просит Хермеус Мора. — Отец придумает что-нибудь, — успокоила она. — И никому не придётся умирать раньше срока. Как же мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась.***
— С тех пор ты начал жалеть, что вообще пришёл в Талмор? Вопрос Арнгейра показался мне глупым, лишённым смысла. Нет, я ни дня не жалел, что пришёл служить туда, ведь как иначе бы я осознал ошибочность и глупость всего, чему Талмор учит? — Нет, Мастер. Иначе я бы не оказался на Солстхейме, не познакомился с Фреей, не оказался бы в конечном итоге здесь. Но возвращаться туда я не очень хочу. — Не возвращайся, — посоветовал Мастер. — Тебе там всё равно больше нечего делать. В ответ я лишь усмехнулся: в жизни никогда и ничего не было так просто. Было уже поздно: Седобородые устали слушать, я — рассказывать, и после небольшой работы по хозяйству Высокий Хротгар погрузился в сон.