НЕвозможности

      Они были такими жизнерадостными — до тошноты! Все эти улыбки–объятия–пожатия — смотреть противно! А он стоял рядом со своим сыном, женой и не мог заставить себя отвести глаз от слишком хорошо знакомой женской фигуры, облаченной в дурацкий какой-то пуританский костюм. Вполне в её стиле, наверное. По-грейнджеровски.       — Милый, что с тобой? — Астория положила руку на плечо мужа, словно пытаясь вернуть его в реальность, но тот лишь дернулся, словно она скорпиона ему поверх пальто кинула. Ответом на такое откровенное пренебрежение стали раздраженно поджатые губы. Это выматывало. Его вечная раздраженность, обида на весь мир… Асторию выбешивало, до какой степени ее муж замкнут в собственном мирке. Даже если у них не сложилось Большой Любви — какого черта?! Почему дурацкие формальности в виде навязанного брака уничтожили ее дружбу с неплохим человеком? Ведь по-человечески общаться они бы могли, если бы сами решились. Драко же понял только то, что дома его ждет очередная гневная тирада от милой супруги.       — Все в порядке, Астория. Просто наблюдаю за героями войны в естественной среде обитания, — бросил он с долей сарказма. Это звучало так, словно речь шла о редких диковинных животных в зоопарке — не иначе.       — Драко, — наставительно сказала Асти, прослеживая взгляд мужа. И почему её не удивило, что Малфой смотрел на неё? — Ты ведь уже взрослый человек. Школа закончилась очень давно! Может, хватит уже плеваться ядом в их сторону? В конце концов, это благодаря Поттеру ты избежал клейма Пожирателя после войны! — всё это брюнетка шипела ему в ухо, стараясь, чтобы Скорпиус не услышал. Стараясь не задеть ту тему, что оставалась негласным табу в их семье. Седьмой курс. Чертов седьмой курс…       Раздражение       Вот что чувствовал сейчас Драко. Сейчас, когда на расстоянии нескольких ничтожных метров стояла она. Стояла и улыбалась драккловому Уизли. Этим фактом, почему-то, уничтожала его хренову вселенную, а может, даже просто тем, что была здесь. Сейчас хотелось, чтобы Астория просто замолчала и дала ему возможность собраться с мыслями.       — Заткнись, — так же шепотом сказал Малфой на ухо жене, так и не отрываясь от созерцания Гермионы в кругу близких, — Лучше бы ты воспитывала нашего сына, а не меня, — от этого голоса, казалось, весь Кинг-Кросс должен бы покрыться инеем, но этого почему-то не случилось, — а я и сам разберусь, ладно? Иди, вон, маникюр сделай. Или носик попудри, а не мои мозги.       Астория бросила на мужа испепеляющий взгляд и впилась ногтями в его плечо. Эгоизм и боль делали его невыносимым. Да, она внимательно следила за внешностью. Но, черт, а что еще ей осталось? Трудно было сдерживать злость. Драко так привык упиваться своим горем, так вжился в роль несчастного, что в его голову даже мысли не приходило о том, что она так же всего лишь заполняет пустоту. Заполняет салонами красоты, магазинами, светскими раутами. Точно так же, как он заполняет свою пустоту работой, сыном и алкоголем.       Но поднимать сейчас эту тему было глупо, чтобы отвлечься, Астория повернулась к сыну.       — Скорпиус, милый, ты не волнуешься? — от такого вопроса парень поднял на мать настороженный взгляд. Такое поведение было ей не свойственным, и он был уверен, мать вела себя так в двух случаях — либо когда хотела доказать отцу что-то, либо, когда хотела казаться перед кем-то прекрасной матерью. Он правда так думал.       Доверительных отношений с сыном у Астории точно не получилось. Увлеченная своими переживаниями, она просто упустила тот момент, когда надо было сближаться с этим маленьким человеком… А потом любые попытки что-то исправить выходили неловкими и натянутыми. Как сейчас. В итоге — мать и сын были друг другу почти чужими. Иногда она могла провести вечер в его компании, пытаясь создать видимость нормальной семьи. Но и сама понимала, что это бесполезно.       — Нет, maman, — вежливо улыбнулся мальчик. — Все в порядке. Это же просто школа. Я — Малфой. Малфои не волнуются из-за каких-то пустяков.       Конечно, Скорп врал. Он был бледнее обычного и все время то нервно теребил рукав мантии, то норовил поправить прическу. Астория этого не замечала — не хотела замечать, чтобы не влезть сейчас в его почти взрослую жизнь и не задавить сына той болью, что многие годы чернела внутри. Но Драко взял мальчишку за руку и ободряюще улыбнулся. Ему было крайне важно, чтобы сын знал, как сильно папа им дорожит. Ведь сам видел Люциуса всегда холодным и сдержанным. Тот не считал нужным проявлять эмоции — и это всегда давило на его сына. Так хотелось заслужить одобрение, увидеть гордость в неизменно холодных серых глазах… Скорп заслуживал лучшего. Драко был несказанно благодарен ему. Именно сын заставил его жить, вынырнуть со дна. Казалось недопустимым обречь родного сына на такую же участь, как постигла его с Люциусом. Наверное, Скорп — это единственное, что было стоящего в его жизни. Он всегда находил время для общения с ним — походы в кафе Фортескью по выходным, совместные полеты на метлах, посещения занятий юного Скорпиуса. Это было круто. Такие моменты заставляли старшего Малфоя забыть о том, что он уже давно мертв. Это было важным для Драко — тем, что он правда высоко ценил.       — Я буду на неделе в школе, — сказал он мальчику. — Заодно навещу тебя, если ты не против. Хорошо?       — Конечно, папа! — Вот теперь улыбка младшего Малфоя была искренней, а в глазах засветилась радость. Драко знал это.       Он почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял голову. Поттер. Блондин почтительно кивнул, избегая смотреть на обладательницу копны каштановых волос, теперь уложенных в прическу. Губы невольно сжались в тонкую линию. Рыжая девчонка Уизли — вернее, давно уже миссис Поттер — что-то говорила детям. Драко про себя признал, что из Джинни получилась хорошая жена для главного спасителя всея магической Британии. По крайней мере, тот выглядел весьма довольным в её компании. Странно, но в душе возникло даже что-то отдаленно похожее на радость за шрамированого героя. Хоть кто-то действительно счастлив.       А вот семейка Уизли, к которой мимо воли скользнул взгляд, раздражала — самая успешная работница Министерства и конопатый аврор. Драко стиснул челюсти. Смотреть на это было гадко… Гермиона что-то говорила рыжей девочке — наверняка, своей дочке — а Уизел говорил какую-то ахинею, на которую его жена — это казалось жестокой насмешкой судьбы — отвечала укоризненными взглядами и окриками.       Малфой не хотел бы стоять ближе и знать, о чем там говорят эти двое. Правда — не хотел. И плевать, что стоял посреди Кингс-Кросс и жадно захватывал периферийным зрением каждый её жест. Конкретно сейчас ему хотелось отправить сына в Хогвартс и благополучно напиться. Желательно — до беспамятства. Она стала такой… Мордред! Как же жалко — думать об этой министерской стерве, ловить её жесты, мимику — впитывать их в себя, словно воздух.       «Ненавижу»       — Драко, ты меня хоть слушаешь? — голос Астории вывел Драко из оцепенения, и он перевел взгляд на жену. Оставалось лишь разобраться — зол он, или благодарен.       — А надо? — непринужденно ответил Малфой, и присел на корточки возле сына. Объяснить жене хотя бы часть того бреда, что творился сейчас в его голове, все равно бы не получилось. Да и не стоило. — Скорпиус, Хогвартс-экспресс скоро отправляется, тебе пора идти. Постарайся отправить сову побыстрее, хорошо? — мальчик кивнул и стал подбирать свой багаж, — Я помогу тебе.       Возле дверей поезда Драко подал Скорпу сундук и пожал ему руку длинным мудреным способом — это был их личный ритуал приветствия и прощания, на который Астория вечно недовольно закатывала глаза.       — Удачи, Скорпиус.       — Пока, пап. А ты точно приедешь?       — Я же обещал, — серьезно ответил Драко и это успокоило мальчика. Отец никогда не пытался ему врать. Он посмотрел, как сын заходит с тамбура в вагон и развернулся, чтобы уходить, и тут на него налетел маленький рыжий вихрь.       — Ой, простите! — Девочка с огненными волосами и веснушками на курносом носу испуганно смотрела на высокого солидного мужчину, в которого только что впечаталась. Её медового цвета глаза казались просто огромными от детского чистого ужаса. Так и читалось в этом взгляде «Вот сейчас этот дядька меня отругает, как несмышленого ребенка. А ведь я уже взрослая! Я еду в Хогвартс!»       — Ничего страшного, мисс. Вы не ушиблись? Помочь вам с багажом? — не хотелось портить девочке впечатления о первой поездке в школу из-за ерунды. Ну и, конечно, Малфой узнал её. Ещё бы! Ведь несколько минут назад он наблюдал за тем, как эта непоседа носилась вокруг рыжего папаши. Но даже если это было бы не так, девочке достались мамины глаза. А их, к собственному сожалению, Драко всё ещё мог бы узнать из тысячи.       Девочка не успела даже отреагировать на столь неожиданно дружелюбную реакцию мужчины, как невольно вздрогнула.       — Роза Уизли! — Раздался сердитый оклик и звук каблуков, стучащих по перрону за спиной Малфоя. — Что ты творишь? Неужели на поезд нельзя сесть без происшествий?       «О нет!» — обреченно пронеслось в голове Малфоя, — «Только не…»       — Мам… — девочка виновато опустила ресницы, а Драко уже вслух продолжил свою последнюю мысль.       — Грейнджер, — Он с отвращением нацепил на лицо светскую улыбку и медленно развернулся, — зачем так орать? Мы с мисс Розой — я правильно понял? — уточнил Малфой, кинув взгляд на малышку, — как раз беседовали. Я предложил ей помощь. К слову, Вы так и не ответили, юная леди, — заговорщически подмигнул девочке, подбадривая. Он знал, что Грейнджер заметит. Но бесить её, даже спустя отвратительно долгих восемнадцать лет — удовольствие, сравнить которое просто не с чем. Да и Роза выглядела уж больно напуганной.       — Да, сэр. Спасибо, сэр, — сложно было не подчеркнуть, как она обрадовалась неожиданной защите. Наверняка думала, что Драко всё расскажет, нажалуется. Судя по всему, Грейнджер держала дочь в ежовых рукавицах, и точно не одобрила бы такой неосмотрительности.       — Не стоит благодарности, Роза. Вы не возражаете, если я буду называть вас по имени? — Драко не сдержал мимолетной улыбки, заметив, как стоящая рядом Гермиона закатила глаза. — Рад был познакомиться.       — Конечно, я не против, сэр. — девочка забралась в поезд вслед за своим багажом, который Малфой уже успел перенести заклинанием. — До свидания, сэр.       — Что за цирк ты устроил, Малфой? — когда её дочка скрылась в поезде, Гермиона, видимо, решила не скрывать раздражения. — Я видела, как она врезалась в тебя!       — Грейнджер, — от глупости ситуации и жестокой ироничности, Драко закатил глаза, — успокойся, или ты сейчас закипишь, как чайник. Ты неслась сюда фурией, орала не хуже банши! Лучше было тебя к ребенку в таком состоянии не подпускать.       — Да как ты… Что?! — от возмущения Гермиона, кажется, готова была разорваться на мелкие кусочки, — Не подпускать? Это моя дочь, между прочим! И нечего потакать ее безобразному поведению!       День у неё с самого утра выдался нервный. Переживания за Розу, одергивания Рона, который говорил такую чушь, что хотелось его задушить… А тут еще и он… Ну почему? Нормально же восемнадцать лет не виделись! Почему обязательно надо было встретиться?!       — Грейнджер… — как и восемнадцать лет назад, ему нравилось наблюдать за тем, как она закипала, — Я догадался, что это твоя дочь. Но она, в первую очередь, ребенок. И она едет в незнакомое ей место. Ну что случилось-то? Что ты устроила?       — Между прочим, я уже давно не Грейнджер, — голос стал дотошным, уже гораздо спокойнее. И было непонятно, показалось ли ей, что Малфоя слегка передернуло, — А если бы она упала на рельсы? А если бы что-то случилось? Она же девочка! Как можно так носиться сломя голову?       — Вот уж не думал, что женщина, отстаивающая права сквибов, домовых эльфов и прочих сирых и убогих, окажется такой шовинисткой, — по здравому размышлению, пора бы свалить отсюда, но Драко лишь приподнял бровь, почему-то продолжая эту странную беседу, — Не переживай так за девчонку. Она же твоя дочь — а значит, со всем справится.       Мозг категорически отвергал мысль о родстве той милой шустрой девчушки с Рональдом Уизли. Драко видел в ней маленькую рыжую копию мамы. И, наверное, это было хреновым знаком.       — Да… — рассеянно сказала Гермиона, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь волос, — Конечно. А… Ты что здесь делаешь?       Странно было сейчас беседовать с этим человеком. Годы ненависти… Год безумия… Годы убивания воспоминаний… И вот — они обсуждают её дочь. Мир сошел с ума!       — То же самое, что и ты, Грейнджер, — пожал плечами аристократ, совсем по-мальчишески пряча руки в карманы брюк, — Скорп в этом году тоже поехал в Хогвартс.       — Да? Хм-м… Поздравляю, — сказала женщина. Точно. У него есть сын. — И сколько раз мне повторить — меня зовут Гермиона. Гер-ми-о-на. Не Грейнджер. Я же миллион раз тебе говорила… — произнесла она и запнулась. Говорила. Восемнадцать лет назад. В том времени, которое она запретила себе вспоминать… Черт!       — Да, говорила. — Сказал Драко, глядя вслед отъезжающему поезду. Одна фраза, и вся видимость непринужденной беседы стала с треском осыпаться. Вот нахрена было вспоминать? — И, помнится, я так тебя и называл, разве нет? — заметить в холодном голосе раздражение и досаду было очень трудно, но Гермиона невольно закрыла глаза.       — Драко, я…       — Не смей! — прошипел, переведя на нее убийственный взгляд. Все внутренности переворачивались от собственного имени, произнесенного её голосом, — Не смей называть меня по имени. Ты не можешь. Не можешь делать этого сейчас, после всего. Ты не смеешь делать со мной это       Забавно, наверное, видеть, как люди могут за миг внутренне взрываться. Только вот Гермионе не было смешно. И внутри взбесившимся пульсом звучал единственный вопрос — с чего это он строит из себя оскорбленного?       — Мы же взрослые люди! — она, старалась не сорваться на крик, — Не пора ли оставить прошлое в прошлом? Что ты сейчас творишь?! И, раз уж на то пошло, не надо делать меня крайней, ладно?!       — Конечно! Как же иначе? Это же Идеальна–до–мозга–костей–Грейнджер! Разве может она хоть когда-то быть в чем-то неправой?       От сдерживаемой злости сводило зубы.       — Прекрати паясничать, сейчас же, — едва процедила Гермиона.       — Командовать будешь своим рыжим придурком, — в тон ей ответил Драко, оскалившись, — Ну, или своими подчиненными на работе. Ясно?       — Какой же ты… ублюдок! — она с досадой покачала головой.       — А ты министерская шавка, — не дожидаясь ответа на брошенную реплику, Драко зашагал прочь.       — Ненавижу! — полетело озлобленно ему в спину. Пожалуй, с той же интонацией Грейнджер могла легко швырнуть вдогонку третье непростительное.       — Взаимно, Гермиона. Взаимно, — сказал Малфой, развернувшись через плечо. Губы невольно растянулись в грустной какой-то улыбке, а сердце сжалось, будто в стальных тисках.       Он хотел, чтобы это было правдой.       Он понимал, что, кажется… Ничерта это не так. Всё ещё не так.       Гермиона закачала головой и опустила взгляд.       Всё такой же ублюдок.       Драко повернулся и продолжил свой путь, прикладывая титанические усилия, чтобы не обернуться, или чтоб не сорваться на бег. Одна единственная встреча разворошила слишком многое. Воспоминания душили, перекрывая кислород. Картинки из далекого прошлого насмешливым калейдоскопом мелькали в голове. Прошлого, которое так хотелось забыть. Прошлого, которое бережно скрывалось в самых дальних уголках сознания. А теперь всё всколыхнулось и вырвалось наружу, оглушая своим напором. И все из-за одной треклятой встречи с Гермионой–мать–её–Грейнджер, которая давным–давно стала драккловой миссис Уизли. Плечи мужчины невольно передернулись от злости и раздражения.       — Где ты был? Мне некогда тут торчать! — Возмущенно залепетала Астория, лишь только Драко приблизился, — сегодня нас ждут у родителей! Мне же подготовиться надо!       Она искренне надеялась, что ничего страшного не случилось. По крайней мере, ничего катастрофического. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что встреча у перрона, за которой имела возможность наблюдать, не прошла гладко.       — Ну и чего ты заводишься? Надо — иди. Я тут при чем? — смутно Драко понимал, что подставляет жену, но на сегодня встреч ему хватило по горло, светский раут у Гринграссов был невыполнимой задачей. И, наверное, выплескивать злость на жену было плохой идеей.       — Как это — при чем? Я же должна знать, когда ты меня заберешь. И вообще! Неужели надо было тащиться на этот вокзал? Скорпиуса вполне могла посадить на поезд Мариетта!       «Тогда ты не увидел бы её и не бесился бы, как бешеный гиппогриф.»       — Мой сын никогда не будет отправляться в школу, сопровождаемый прислугой! Ты настолько увлечена собой, что правда не понимаешь этого? К твоей безусловной радости, Скорпиус не появится дома до самого Рождества! К слову, я полагаю, что Мариетте стоит искать новую работу. Услуги гувернантки нам больше не требуются. Иди уже в свой салон и не беси меня. И еще — у Гринграссов меня не будет. Я занят, — с этими словами Малфой зашагал подальше от своей жены. Легче не становилось. Чертова Грейнджер…       — Как это — занят? Драко! Ты не можешь! — появляться дома у родителей для Астории было сродни жестокой пытке. Приходить туда одной — пытке особо жестокой, поэтому, возмущение в ее голосе было не удивительным. — Мне уже стыдно появляться одной на людях! Ты нигде со мной не бываешь! И вечно эти твои глупые отговорки!       — Астория! Заткнись и слушай сюда! Читай по губам: у–меня–ДЕЛА! — сейчас Драко был готов наплевать на всё и размазать холеную мордашку жены по ближайшей колонне, хоть и смутно осознавал, что не она была причиной зудящего под лопатками раздражения, — Именно благодаря моей работе и занятости ты имеешь возможность ходить по дурацким салонам и каждую неделю шляться на своих глупых тусовках, делая вид, что тебе все ещё семнадцать лет! Дошло до тебя? И учти, повторять я не намерен!

***

      Гермиона сидела в сидении маггловского авто, и то и дело одергивала Хьюго. Девятилетний мальчишка постоянно норовил за что-то ухватиться, оторвать, пощупать. Если бы не ремни безопасности — этот сорванец, очевидно, лазил бы по всему салону.       — Хью, веди себя прилично! Ты же уже взрослый парень, — взгляд карих глаз с присущей ей строгостью впивался в сына. Она безумно устала сегодня, а день только начался.       — Ну, мам, мне скучно! — он расстроенно нахмурил брови, принимая игру в гляделки, которую Гермиона затеяла       — Не «нумам», а потерпи, и не вертись тут волчком. — приложив усилие, она хитро прищурилась, — Или ты уже не хочешь в Фортескью?       — Хочу! — от былого уныния сына, ожидаемо, не осталось даже следа, — А мы купим мне метлу?       — Чуть позже, милый, подожди, — и, хрупкий энтузиазм Хью тут же стал осыпаться мишурой, так что Гермиона, смягчившись, добавила, — Но мы сможем зайти в магазин метел и присмотреть тебе модель, договорились?       Общение с Хью медленно возвращало к жизни. Он довольно кивнул, уже предвкушая прогулку.       — Гермиона, мама спрашивала, будешь ли ты устраивать праздник в честь Розы? Она же пошла в Хогвартс! — Рон не смотрел в её сторону, выискивая глазами все нужные приборы и рычаги в машине. Он только сегодня получил водительские права и за рулем чувствовал себя неуютно. Главное было, чтобы никто не узнал, что для получения желаемого удостоверения ему пришлось всё же конфундить инструктора.       — Какой праздник? Роза уехала, ей это ни к чему. Я думаю, это просто глупо. Молли устраивает всякое такое по малейшему поводу. Мне некогда! Я отпросилась сегодня с работы не для того, чтобы стоять у плиты, и терпеть её неодобрительные и снисходительные взгляды. У нас весь день расписан.       Когда-то Молли казалась очень милой женщиной, но в роли свекрови она была монстром! Из тех, которые всегда имели собственное представление о семье, о воспитании детей, ведении хозяйства. И другие точки зрения по умолчанию считали косвенными. Гермиона очень быстро разучилась спокойно воспринимать манеру Молли лезть не в своё дело со своим уставом. - Рон, может, лучше мне повести? — невольно, в голосе проскочила настороженность.       — Я сам поведу. Я справлюсь! Почему ты вечно только критикуешь? — возмущения Рона казались бессмысленными, ведь она ничего не сказала такого, но его лицо покрылось красными пятнами, — Я же сдал на права! Чего ещё тебе нужно?       — Рональд! Прекрати, пожалуйста, и поехали, раз ты уверен в собственных силах. Только перестань тогда копаться.       Этого хватило, по крайней мере, чтобы он обижено поджал губы и завел мотор. Гермиона судорожно вцепилась в сидение, когда машина рывком стартанула с места.       — Вот видишь? — буркнул Рон, — Я и сам могу вести.       — Да-да-да, вижу! На дорогу смотри, а не на меня! На дорогу, Рон! В машине ребенок!       — Да ладно тебе. Все же хорошо! — он только пожал плечами, но всё же сосредоточился на происходящем снаружи, — И чего паниковать так?       — Мам, еще долго? — спросил Хьюго, нетерпеливо ерзая на сидении.       — Недолго, Хью. Через пару минут будем выбирать самое вкусное мороженое в мире! Как думаешь, много его в тебя влезет? Рон, аккуратнее!!! — крикнула Гермиона, когда её муж едва не врезался на повороте в столб.       — А что я? Что я? — буркнул себе под нос тот.       — Ничего, — уже сквозь зубы процедила Гермиона, крепко держась за подлокотник.       Она была вся на нервах после встречи с Малфоем на вокзале. И надо же было такому случиться? Хуже всего было то, что сейчас в голове прокручивались сцены из безвозвратно ушедшего прошлого. И если бы только это! Постепенно волнами стали накатывать эмоции — ранящие, болезненные, запретные. Она ведь правда думала, что забыла всё это. Действительно полагала, что все прошло! Но одно непродолжительное столкновение с этим самоуверенным хорьком сумело выбить почву у неё из-под ног.       Он вел себя, как обиженный ребенок! Всё внутри Гермионы закипело от возмущения. Если кто должен был обижаться, то явно не он. Это было невыносимо просто! Проведя рукой по лицу, шатенка устало закрыла глаза.       «Перестань думать об этом! Всё прошло! Ты пережила тот момент! Не смей начинать снова!»       Из раздумий её вырвал звук удара и резкий толчок. Чудом Гермиона успела сгрупироваться. В следующий миг она больно ударилась плечом о приборную панель.       — Милый, как ты? — голос был сиплый, но Гермиона старалась не напугать Хьюго ещё сильнее. Она огромным трудом сдерживала желание разбить голову супруга и руль. Но правило «Не ссориться при детях» исполнялось всегда неукоснительно.       — Нормально, мам. — он слабо улыбнулся, явно старался держать лицо, но невозможно было скрыть бледность от нешуточного испуга. Благо, ремни безопасности уберегли его от серьезных травм.       — Рональд Билиус Уизли! Ты кретин! — Гермиона совсем по змеиному шипела в сторону мужа, стараясь, чтобы Хью не слышал её ругани. Но в маленьком салоне авто это было на грани утопии. — Чем ты вообще думал?! Я не желаю больше тебя видеть за рулем! Никогда! Ты меня понял?! Кто выдал тебе права? Это же ненормально!!!       — Ну, Миона… Всё же обошлось, — Рон выглядел виноватым, но вряд ли это хоть как-то могло ему помочь. Если бы взгляд Гермионы был материальным, он уже давно разрезал бы её мужа на тонкие ломтики.       — Ты врезался! Это, по-твоему, обошлось?! Хьюго напуган! У меня что-то с плечом! — Гермиона всё так же тихо шипела, почти переходя на парселтанг. На самом деле — Хью вполне мог и по мимике догадаться, что его родители явно не погоду на уик-энд обсуждают. — Дома поговорим. — Звучало это, как приговор к казни. Такую безответственность женщина просто не понимала и жалеть Рона не собиралась. Рон это отлично осознавал, потому заранее хмурился и тяжело вздыхал.       — Так что, милый? Едем в Фортескью? — Спросила волшебница, тепло улыбнувшись Хью, стараясь подбодрить его, несмотря на внутренний раздрай. Очень хотелось отвлечь его, переключить мысли на что-то приятное.       — Ты знаешь, я чего-то устал. Может, домой поедем? — негромко попросил Хью, пряча взляд. Настроение явно не располагало к посиделкам в кафе.       — Хорошо. Домой, так домой. А на вечер закажем что-нибудь вкусненькое. Договорились?       — Ага, — Хьюго слегка улыбнулся. Дома было безопасно. Там можно и о вкусностях подумать. Пока же маленький Уизли просто хотел добраться туда.       На сердце Гермионы стало немного теплее от гордости. Ее мальчик растет настоящим мужчиной, старается не показывать страх даже сейчас.       — Отлично. Рональд, вылезай из машины. — Отчеканила женщина тоном, не терпящим возражений, — Живо! Я поведу. Садись на моё место.       — Гермиона! Я же сказал, я могу вести сам!       — Нет уж! С нами наш сын! Ты не сядешь за руль! — еще немного, и она была бы вполне способна на хладнокровное убийство одного рыжего безответственного субьекта. Игрушку он себе купил — машину! Да чтоб ему боггарты в каждом шкафу являлись!       — Ну и ладно! Сами добирайтесь! — обижено буркнул Уизли и аппарировал прямо с места.       — Как дитё малое! — зло прошипела Гермиона, быстро перебираясь на водительское сидение, — Всё хорошо, Хьюго. Скоро доберемся домой…       С этими словами шатенка достала маггловский мобильный телефон и набрала номер эвакуатора, пытаясь определить вероятность того, что исчезновение её мужа заметил кто-то из магглов и мысленно обещая отвинтить Рону голову сразу по прибытии домой. Сама она вести машину, как выяснилось, не могла. Плечо очень сильно болело и разумнее было не рисковать в таком состоянии управлять авто. Минут через двадцать машину забрали на парковку, а Гермиона зашла с усиленно храбрящимся мальчишкой в безлюдный переулок и аппарировала домой.