НЕвозможности

      Даже в жаркий летний день это место было пропитано сыростью и холодом.        Смертью...       Возможно, это было всего лишь самовнушением, но Драко был уверен, что каждый сантиметр почвы здесь пропитан липким, словно пастила, разложением. И пожелтевшая трава не могла разрушить эту иллюзию, как и дикий плющ, обвивающий замшелый гранит. Он никогда не любил это место - с самого детства оно вызывало необъяснимое чувство тревоги.        Кладбище Малфоев       После войны казалось вполне оправданным решение не приходить сюда больше. Ему довелось видеть достаточно смертей, чтобы позволить себе не посещать обитель мертвых. Долгие годы он избегал этого мрачного места. И вот сейчас стоял здесь, и просто не знал, как себя вести. Положив букет цветов на холодный камень, Драко вздохнул и осмотрелся вокруг. Когда тонкие прохладные руки легли ему на плечи, губы растянулись в невольной улыбке.       - Ты долго, - словно за спиной стояло его чудесное спасение, он несколько резковато развернулся на сто восемьдесят градусов.       - Тебе нужно было побыть здесь одному, - этот упрямый, нереально тёплый голос, наполнял даже это гнилое место светом, как и шелест темно-серого льняного платья, - не хотела мешать.       Драко лишь закатил глаза, не скрывая своего скептического отношения к её словам.       - Женщина, это ты захотела, чтобы я сюда пришел, - заметил он, заглянув в карие глаза, - А я тут себя чувствую некомфортно. Мне, знаешь ли, до сих пор кошмары снятся.       Гермиона погладила его по щеке и улыбнулась. И в этой улыбке он видел слишком много всего, чему не было смысла искать названия. Драко просто любовался этим, благодаря Мерлина, и ещё кого угодно, за свершившееся чудо.       - Ты слишком долго таил обиды на отца. Стоило это, наконец, выпустить, - такой ободряющий, полный нежности, голос, действительно вселял веру в её слова, - А на счёт кошмаров... Они пройдут. Я жива. И я - здесь, с тобой. Рядом.       Прижав её к себе, Драко жадно вдохнул запах её волос и прикрыл глаза, вспоминая самый страшный и самый счастливый день в своей жизни.        - Малфой. Она умерла. - безжалостно и четко. В тот момент смерть явно была рядом. И что-то внутри, пожалуй, сдохло после этих дурацких сухих слов... Драко отчаянно закрыл ладонями уши, словно если бы он не услышал их, это не стало бы правдой. Он не хотел слышать их. Не желал верить.       - Нет. Она не могла. Она не умерла! - повинуясь исключительно бьющему в голове набатом хаосу, он рванул к кровати Грейнджер и поймал её ладонь, падая у кровати на колени. - Очнись! Гермиона, не смей умирать! Пожалуйста.       Он давно не позволял себе плакать. Наверное, этого не было с тех пор, когда Лорд дал ему задание убить Дамблдора. Но сейчас по щекам текли горячие соленые капли воды.       Гермиона...       Даже сейчас он не хотел верить. Слишком много сил было потрачено в попытках спасти эту женщину. Слишком отчаянно Драко хватался за любую возможность. Так, боги, неужели всё это было напрасно?! Он крепко сжимал руку Грейнджер и почти физически чувствовал, как из тонкой ладони уходят последние искры жизни.       НЕТ!!!       - Не смей, Гермиона! - шум в ушах мешал расслышать собственный хриплый крик, руки схватили хрупкое тело в объятия. Словно он мог вырвать её из холодных рук неизбежности. Он не готов был её отпустить. И что-то отвратительное, отчаянное, вонзало когти в самую его прогнившую душу.       Только не Грейнджер.       Ни за что.       Драко не сразу почувствовал, как стал слабнуть. В глазах всё поплыло, и лишь резко распахнувшиеся глаза медового цвета Малфой видел на удивление чётко.       - Д... Драко? - этот слабый, осипший голос. Ради этого гребаного чуда можно было даже воскреснуть, наверное, из мёртвых. Но слабость накрывала с молниеносной скоростью. Последней его четкой мыслью было "Она жива..."       Когда позже он очнулся от гадкого вкуса тонизирующего зелья, было сложно отличить бред от реальности.       - Гермиона... Что с ней? - он даже не понял, что спросил об этом вслух. Но уже в следующий миг почувствовал, как кто-то сжал его ладонь.       - Всё хорошо, Драко. Всё хорошо. Я здесь...       Неужели это не сон? Неужели Грейнджер здесь, рядом? Повернув голову, он увидел её - всё еще бледную, сильно исхудавшую... Живую. Самое главное - живую!       Кое-как поднявшись, Драко притянул её к себе, зарылся пальцами в её до безумия растрепанные волосы.       - Грейнджер... - неверяще, тихо. В перерывах между короткими жадными поцелуями. - Грейнджер... Грейнджер...       Сладко. Невероятно.       Если раньше Драко понимал значение слова "эйфория", то теперь представление об этом сильно изменилось. Потому что - вот она - эйфория.       Она рядом. Живая...       - МакКиннон говорила... - нет. Сказать это вслух он просто не мог. - Она сказала...       - Я жива, Драко... - улыбнулась она так тепло, игнорируя влагу, выступающую в уголках глаз. Слёзы счастья. - Кассандра обещала зайти сегодня. Спасибо тебе.       - За что, женщина? - он прищурился, крепче прижав к себе Гермиону, - За то, что ты меня не послушалась и наложила Обливиэйт? - голос был тихим и всё ещё слабым, но от этого возмущения в нём меньше не становилось.       - Прости... - ей даже хватило совести, чтобы стыдливо опустить ресницы. Драко едва удержался от смеха. - Я не думала, что всё вот так обернется.       - Я тебя выпорю, идиотка. - сердито прорычал Драко, не чувствуя в действительности вообще ничего, кроме ликования. Обругать её теперь было его заслуженным правом, - Не думала она... Я заметил, знаешь ли!       - Всё же закончилось хорошо. - неуверенно сказала Гермиона, явно чувствуя, как его просто накрывает осознанием всего, через что им пришлось пройти. Он видел это в её взгляде.       - Закончилось хорошо?! - голос его вызывал ассоциации с символом факультета, на котором аристократ когда-то учился. - Я, блядь, думал, что ты умерла! Ты соображаешь это? - всё тело била мелкая дрожь, - Ты облажалась, Гермиона! Ради чего всё это было?!       - Тише, тише... - типично-грейнджеровский голос одновременно и бесил, и радовал. Она едва ли не силой уложила мужчину обратно на подушку. - У тебя было истощение. Не стоит психовать.       - Истощение? Как это понимать? - этого момента он действительно не понял, но всё же постарался успокоиться. Сейчас не лучшее время, чтобы расклеиваться.       - У тебя случился магический выброс. Ну... Мне так сказали. - сбивчиво стала объяснять Гермиона, забавно заламывая свои тонкие руки, - А я, каким-то образом сумела впитать эту энергию. Когда я очнулась, ты был без сознания. Да и физически ты был измотан. Блейз тут долго матерился и удивлялся, как ты вообще продержался так долго.       - Блейз приходил? - спрашивал он как-то отстраненно, но сразу махнул рукой и вспомнил другую важную тему. - Ты мне вот что скажи, стратег гриффиндорский, ты хоть знаешь, кто пытался тебя грохнуть?       Он пристально наблюдал за тем, как Гермиона зажмурила глаза, будто устала, а когда открыла их, то сразу отвела взгляд. Теперь вся его фигура выражала нетерпение. Она явно знала. Знала, но до сих пор не хотела верить. Казалось, прошло несколько вечностей, прежде, чем она, всё же, ответила.       - Перси... Это был Перси.       Драко понимал те чувства, что видел в ней. Брат её мужа, человек, с которым не раз Гермиона сидела за одним столом. Человек, который не раз оставался наедине с её детьми, чуть не убил её.       Оказался сумасшедшим...       - Перси? Братец твоего рыжего ублюдка? Тот самый, который жалкий рыжий ботаник? - переспросил, просто чтобы не дать ей анализировать это. Он всегда недолюбливал этого тихоню, и сейчас желание успокоить Гермиону и не дать ей погрузиться в паршивые мысли, вставало в противовес желанию лично свернуть психу шею.       - Не говори так о Роне. Он - мой друг. И...       Не успела Гермиона закончить предложение, как Драко одним взглядом прервал поток её речи. Слышать то, что она хотела сказать, он больше не желал никогда.       - И это последнее, с чем я готов смириться. Он - твой типа друг. Какой-никакой, отец Розы и Хью. Но, Грейнджер, заткнись сейчас и не смей продолжать. Даже если придется связать тебя и держать взаперти - я тебя не отпущу больше. Это ясно? - он не был намерен спрашивать. Просто ставил свою женщину перед фактом. - Лучше скажи, где моя дракклова палочка?       - Нет, тебе нельзя использовать магию, - он не сдержал короткого смешка, несмотря на раздражение. Снова такая деловая, уверенная. Раскомандовалась. Наверное, из-за шока после всего пережитого, или чего-то подобного, на его слова она отреагировала на удивление спокойно. А раз не озвучивала возражений, он посчитал вопрос решенным. Гермиона же смотрела на Драко с какой-то долей растерянности, хлопала своими ресницами. Не нужно было быть легилиментом, чтобы понять, что она прокручивала в мыслях его слова.       "Я не отпущу тебя..." - всплыло и в его голове. Как окончательное решение, не подлежащее обжалованию.       Или это звучало так правильно из-за тех долгих лет, когда они наивно пытались бороться с судьбой?       - Грейнджер, мне надо срочно отправить патронус Поттеру! - раздраженно закатил глаза, не давая себе сбиться с главного, - Ты не выйдешь отсюда, пока этот ублюдок не будет гнить в Азкабане. Ясно?       - Ты не будешь посылать Патронус, - упрямо вскинула подбородок Гермиона, насколько в своей манере, что дышать стало трудно на миг. Наваливалось осознание того, что она и правда жива. Жива. - Ты истощен, а это заклинание требует энергии. Я сама сообщу Гарри.       - Какая же ты дура. - слова вырвались с теплой улыбкой. Всё такая же упрямая... Его. - Нельзя светить твой Патронус. Или, ты думаешь, твой маньяк-заучка не узнает его, в случае чего? Зови Забини.       Всё ещё Малфой просыпался иногда в холодном поту, когда ему снилось, что он не сумел спасти её. Что слова МакКиннон оказались, всё же, ужасной правдой.       - Поверить не могу, что сейчас где-то здесь мог бы быть памятник с твоим именем. - тихо сказал Драко, посмотрев на гранитную плиту на могиле отца.       - Я? На кладбище чистокровных снобов? Помилуй! - она рассмеялась, беззаботно запрокинув голову.       - Грейнджер, я не о том говорю! - он нахмурился, глядя за весельем этой невозможной женщины.       - Когда-нибудь мы умрем, - успокоившись, и глядя прямо ему в глаза, сказала Гермиона, - И встретимся на небесах. Но это случится не сейчас. Надеюсь, не скоро. Мы выжили, Драко.       Теперь рассмеялся Драко и подошел ближе к жене.       - Когда же ты перестанешь верить в сказки, женщина? - спросил он, приподнимая подушечками пальцев лицо Гермионы.       - Никогда. - пожала плечами Грейнджер (а ныне уже - миссис Малфой).       Драко склонился к её лицу, и накрыл её губы своими. Сложно было поверить в то, что после стольких лет они наконец-то действительно были вместе. Вопреки всему. Вопреки упрямству и предрассудкам. Вопреки всем ошибкам и всем "никогда".       Вместе...       И сейчас было так плевать на окружающий мир. Совершенно не волновало то, что они стоят у могилы его отца - человека, внушавшего ему о важности волшебной крови. Это было лишь размытым фоном для них. Ни Гермиона, ни Малфой не заметили трёх людей, подошедших к ним.       - Я же говорил, - закатил глаза Скорпиус, - снова целуются!       - Взрослые. - в тон сводному брату продолжила Рози.       Хью же молча изобразил, как его тошнит. Все трое подростков громко рассмеялись, схватившись за животы. На самом деле, каждый из них на удивление спокойно воспринял известие о переменах в их семье. Но пока что они не могли понять - какую прелесть их родители находят в том, чтобы облизывать друг друга.       - Хватит уже! Сколько можно обмениваться слюнями? - воскликнул Скорп, брезгливо скривившись.       Оторвавшись от губ жены, Драко лишь рассмеялся, в унисон с ней.       - Я каждому из вас это припомню через пару лет. - он придал нарочитую зловещесть голосу и, озорно ухмыльнувшись, глянул в глаза Гермионе.       - Агуаменти! - хором вскинули палочки Драко и Гермиона, и под веселые крики детей, побежали за ними к мэнору.