Just once

      — Ты хочешь завалить меня? — кричит Марк.       Джексон хочет ответить: «Да», но с сожалением понимает, что это адресовано не ему, а Годзилле с очередной марковой игры на Xbox.       Парень геймер — это нормальное явление. Но когда ТВОЙ парень геймер, это уже хуже и не особо весело. Особенно, когда его уносит в виртуальный мир регулярно раз в три месяца сроком на неделю. А ещё никогда не стоит путать понятия: парень-гей и парень-геймер.       — Джекс не мешай, я почти вошёл туда! — орёт Иен, провоцируя своего парня на мысли: «Я бы вошёл в тебя, если бы не эта приставка!».       Ван совсем не озабоченный (разве что немного), просто неделя воздержания при том, что твой парень в трусах бегает, сверкает своим соблазнительным телом — невыносимо!       — Ма-арк, ну я тебя так люблю, — тянет Джексон слог и Марка за руку.       — Я. Перестал. Волноваться, — пытается срелаксировать Туан во имя надписи «You Win».       — Хорошо, хитрая твоя морда, будем играть по моим правилам, — голос шатена стал серьёзным и немного даже грубоватым, из-за чего Иен чуть отвлёкся от игры и подумал о наказании, он ведь совсем не против, даже если немного жестоко. Джекс любит заставлять Марка просить его, любит быть сверху, любит своего парня, безумно, а Туан просто обожает, когда его силой заставляют покориться и играть по его правилам, правилам Джексона Вана.       НО. Это не заставит его оторваться и от собственной игры, ибо нефиг из себя божка строить!       — М, угу, — промычал неразборчиво, но в то же время уже рефлекторно ко всему приготовился и положил под язык слово «пожалуйста».       Джекс взглянул так устало, но более наиграно, и языком цокнул. Угу так угу, Марки. Где там наше «ого»?       А может, не только его правила. Потому что Иени был плохим мальчиком, и его нужно наказать. А в личном ящичке безумия есть много «инструментов», которые они с завидной частотой используют на себе. Сегодня пригодится только вибратор и кольцо для члена, чтобы малыш не кончил раньше времени, пока Кайе сам не наиграется.       — На паузу поставь, — шепчет на ухо любимому, заставляя того вздрогнуть и скорее рефлекторно нажать нужную кнопку, чем потому, что он этого хочет.       Туан был готов ко всему, и когда Джекс начал стягивать с него трусы, даже возмущаться не начал, лишь помог, чтобы быстрее снова включиться в виртуальный мир.       Ван и так долго терпел, Марк даже удивился немного, думал Кайе день на третий завалит его и трахнет куда сможет, но нет, терпел, даже дал поиграть.       Туан вообще всю иронию осознал, когда в игре какая-то обезьяна с дерева кинула банан, а Джексон в это же время раскупорил банановый лубрикант.       — Ножки шире, любимый, тут большой, — вводя второй палец, шепчет Джекс, целуя при этом за ушком, покусывая мочку.       — Ты сдурел? — пронегодовал тот, послушно повинуясь.       — Соскучился просто, — вытащил пальцы и начал потихоньку вводить вибратор, поглаживая по спине. — А ты совсем не замечаешь моих страданий.       — Я тоже не играл давно, почти три месяца, кому хуже, дорогой? — говорит красноволосый, но как-то тихо, чтобы не сильно мозгами отвлекаться, потому что физически с этим прекрасно справляется рука Вана.       — Не переживай, сейчас всем будет хорошо, — под стать тихо, будто врач, говорит Джекс.       «Инструмент» был введён почти полностью, и пока Туан терялся в ощущениях от рук и губ Джексона на своём теле, ловя кайф, потому что и сам изголодался по ласкам любимого, второй надел кольцо на член и закрыл его.       — Чтобы нам было веселее, да, любимый?       — М, угу, — а в мыслях: «Да какого хуя?!». Просто в прошлый раз Джексон три часа кончить не давал с помощью этой штуки, что взбесило.       — Всё, золотой, игра началась, — Ван чуть отстранился, любуясь проделанной работой. — У тебя восемь попыток выиграть, милый. В этой штучке всего шесть режимов, седьмой раунд — я буду помогать тебе, а на восьмом, если ты всё ещё не выиграешь, то будешь наказан, — подняв лицо за подбородок, Джексон поцеловал любимого: властно, жадно, уже возбуждая.       Было бы хорошо, если б Марк эти правила услышал. Внимательно выслушал и заучил. Написал бы на цветных бумажных стиках и расклеил вокруг, залепил бы ими кнопки джойстика и обклеил весь экран. А так лишь:       — М, угу.       — Старт!       Первая скорость вибратора, первый уровень игры.       Когда послышался стон с уст Иена, Джексон, конечно, обрадовался, но не совсем понял, это от проигрыша или по естественным причинам.       — Что такое, сокровище моё?       — Ничего, почти проигра… А, чёрт! Не отвлекай меня! — крикнул Туан.       Проиграл. Включена вторая скорость.       — Что же ты, сладкий, аккуратнее будь. Или ты так скоро хочешь проиграть? — ухмыляясь, но не делал и попытки прикоснуться, хоть и хотелось.       Лежать было очень неудобно, Марку бы сесть, но одна штука в заднице мешает. Привстав на коленях, хоть ненадолго, держась только на ногах, при этом чуть расставив их в стороны, Туан сосредоточенно играл, не особо обращая внимание на вибратор, который потихоньку делал своё дело, потому что член парня уже начал сочиться смазкой и прилично возбудился.       — Джекс, м-мне нравится, как ты меня н-называешь, — всё-таки на это не получалось внимания не обращать, Ван всегда был слишком нежен к Марку… кроме особых случаев.       — Как ты хочешь, чтобы я тебя ещё называл? — неожиданно близко, у самого уха, лизнул щеку. Туан снова проиграл.       — Зачем это мне тебе подсказывать? Хочу твою фантазию.       — А я хочу тебя, — отстраняясь, — но ты ведь не захотел по-хорошему, да, киса? — переключение на третью скорость.       — Называй меня ко-о-от.       — Во-о-от, это уже лучше, — Марк снова лёг.       Сейчас он полностью голый, в заднице вибратор, батарейки не сядут, штука работает от розетки и довольно мощная, а потому даже на третей скорости можно было бы кончить, если бы не это кольцо! Парень лежит на спине, раздвинув ноги в стороны, резиновый член уже немного высунулся, но Джекс не мог допустить того, чтобы его чудо остался без наказания, а потому лёгким движением затолкнул его обратно, вызывая у Иена громкий пошлый стон, глаза сами собой закрылись, а пальцы сжались не на тех кнопках. Проиграл. Чёрт возьми, снова, так быстро! А всё из-за того, что Ван попал по простате, твою мать!       — Ие-е-н, ну что же ты так быстро? Уже готов, что ли? Я думал интереснее будет. Может всё-таки порадуешь? — то ли издевается, то ли серьёзно обидчиво говорит, но скорость переключать не забывает.       — Замолчи, — рычит красноволосый и облизывает губы, нажимая на плэй.       — Фу. Такой грубый. А меня просишь мягче быть. И ещё раз фу! Хотя. Мой любимый, любимый Марки так сильно старается не проиграть, пока в его прекрасной попке такая большая штука, да? — всё ещё не прикасается, только практически невесомые касания вместо поцелуев, дуновение воздуха на разгорячённое тело и пара ловких, но нежных движений пальцами по головке члена.       — В любом случае, хотя бы стараюсь, — не важно, проиграть, выиграть, хотя о втором уже и речи идти не может.       — Ты же меня любишь, — нет, не вопрос, но ответ последовал:       — Да.       — Произнеси это более пошло, родной, — укусил плечо, невозможно удержаться, это тело слишком манит к себе в таком положении.       Член уже истекает смазкой, а вибратор всё чаще начал выпадать из довольно растянутой, влажной от смазки задницы, заставляя Кайе регулярно поправлять его, давая возможность ещё больше сходить с ума Туану. Мозг почти отключился, роковая ошибка, и персонажа снова убивают.       — Д-да, — как просили, так и пошло, — люблю тебя очень, — а вот это уж слишком мило, Джексон аж чуть не всплакнул. В таком положении лгать невозможно, хотя парень и так был в этом уверен, это как заповедь.       — Любимый, это уже пятая, — добавляя мощность. Член внутри парня издавал немного противные жужжащие звуки и заставлял Туана стонать уже в голос.       Он ныл о том, как же ему хорошо и какой же жестокий Джексон. Говорил, как сильно он любит этого парня, но через секунду грубо требовал: «Чёртов идиот, ты заставляешь меня ненавидеть тебя», но опять-таки через несколько секунд, стараясь не особо отрывать взгляд от экрана, чтобы хоть сделать вид, что пытается играть, Марк шептал имя Джекса, повторяя словно мантру.       Прикоснуться к себе не было возможности: в руках джойстик, и поставить на паузу — не вариант — Ван поставил правила, Иен должен играть, а иначе это всё прекратится, он уверен. Джексон сегодня не станет спать с ним, если они не доведут эту игру до конца, и Марк очень, очень хочет довести её и себя до конца. Счастливого.       В этот раз Марку везло не на шутку, а если всё-таки быть более точным, то на очень злую шутку, но на него попросту не нападали в этом раунде. А всё потому, что он не в состоянии был жать на кнопочки сам. Но это злило его Джексона, не в яростном смысле, а в грустном, пришлось напрячься, разлепить глаза и снова всеми силами двинуться навстречу противнику, чтобы доблестно проиграть.       — Га-га, — по слогам произносит красноволосый, прогибаясь в спине, снова выталкивая вибратор из себя, но Джексон тут как тут, всегда готов помочь втолкнуть его обратно, снова зацепляя простату. — Боль-но, Гага, мне… Ах, — просто нажал на плэй и одним пальцем на джойстике кнопку, чтобы персонаж шёл. Какая разница куда, зачем? Скорее бы кончить, скорее бы почувствовать руки Кайе на себе.       Шестой уровень вибрации. Туан не контролирует себя ни физически ни эмоционально, потому что Ван не даёт прикоснуться к возбуждению, не даёт выпихнуть эту адскую штуковину из задницы и просто не даёт!       — Такой нежный чертёнок, смотри как возбудился, — а шатен всё продолжает издеваться, хоть и самому уже не терпелось скорее завладеть этим телом.       — Мать его, Джексон, я проиграл, проиграл, — снова рычит Туан, откидывая джойстик.       — А я выиграл, — шепчет Кайе, но скорее себе, и улыбается. — Милый мой, ещё два раунда, обмануть меня вздумал?       Как бы Джексон порою и ненавидел эти адские штуковины, именуемые джойстиками и все к нему прилагающиеся, но сейчас услужливо вернул его своему измотанному парню в руки, сжимая ладонь на его руке.       Туан рычит несвойственным ему образом, но решается потренировать ещё выдержку.       На седьмом уровне правила слегка меняются: для Марка не в лучшую сторону, потому что возбуждение уже не просто болезненно стонет, а болит очень, а для Джексона в весёлую.       Младший нагибается, плотно размещаясь между ног Туана, умудряется даже не закрыть экран и выжидает такого надоевшего «play».       Моральная подготовка Иена заняла секунду, потому что выдержка уже ни к чёрту, и он жмёт-жмёт-жмёт. Начинается игра, Джексон вбирает в рот головку и-и…       — Что прости, УЖЕ?! Ты уже проиграл, Марки? Ты там суицид, что ли, совершаешь, чтоб быстрее было?       — Господи, любимый, работай уже! — подаваясь бёдрами навстречу то ли шепчет, то ли стонет юноша.       А Джекса сегодня долго просить не надо, потому что как только вибратор выходит из уже растраханной дырочки, а кольцо снято, Туан блаженно стонет и через пару движений ртом кончает. Слишком быстро, но так хорошо, что даже не обидно.       — Малыш, ещё один раунд, ты забыл? — снова этот проклятый джойстик. Марк уже ничего не хочет, ни играть, ни трахаться, поспать бы немного, даже хотеть не хочет.       Ван тем временем целовал бусинки сосков, проводил языком по ключицам, чуть покусывал кожу, оставляя следы. Ладони ласкали горячее, нежное и снова возбуждённое тело, проходясь по бёдрам, животу, иногда поглаживая член.       — Люблю тебя, такой сладкий, — шепчет, чем ещё больше вводит Туана в агонию. — Так хочу тебя, — поцеловал в живот, стараясь особо не мешать своему парню. — Самый желанный и прекрасный для меня.       Туана плющит просто от этих слов. Он не может собрать остатки своего разума и чувствует себя, будто в вакууме. Последний. Последний раз нажать на эту ебучую кнопку и можно продолжать добросовестно слушать упоительные слова любимого. Крышу сносит, но, честно говоря, Иен не хотел бы попасть в историю как первый человек на планете, что кончил от одних слов.       — Гага, мой, — всё тело напряжено, и вот, наконец, на экране большого телевизора долгожданное «Game Over». — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — не устанет повторять, потому что хочется больше, больше и больше!       — Твой, чей же ещё? — усмехается Ван, и ему так приятно на самом деле.       Потому что он сам распускает и готов распускать миллионы слов нежности своему мальчику, а у Туана эрудированность в этом плане, конечно, не меньше, вот только словесная энергия ущербнее, а потому на сто слов Джексона, он готов сам расцветать на одно туановское.       Туан прогибался, громко стонал и подавался Джексону, ловя на себе каждое его прикосновение, каждый поцелуй, вздох, укус. Ему нравилось всё в этом парне, буквально всё. Он словно умирал и воскресал каждый раз, когда они занимались любовью. Марк безумно любит Кайе, как никогда никого в жизни не любил и любить не будет, он уверен. Просто игры — это как болезнь, Туан иногда срывается, и тогда дни уходят в забытье. Но в другие, когда наваждение проходит, они забываются другими способами. Иногда грубо и грязно, порой даже больно, но Марк сам этого хочет, он заставлял Джекса делать это, потому что больно и грубо — это не всегда плохо. Пусть душит, пусть бьёт, пусть привязывает. Скотч, верёвки, наручники, разнообразные игрушки от обычных вибраторов и фаллосов до кляпов во рту, слабых электрошокеров и прищепок для сосков.       Это не закачивалось просто на игрушках, иногда парни одевались в костюмы каких-то героев, делая секс интереснее, потому что видеть любимого в разных образах интересно и забавно. Но бывают и моменты, когда им просто хочется забыться друг в друге без всей этой мишуры, только их чувства друг к другу и выражение нереальной нежности всеми возможными способами.       Джексон тоже стонет, ведь нет смысла чего-то скрывать, ловит каждую вибрацию тела Марка, не помня себя, запоминая только его, хотя казалось, что знает досконально, но Марк — он как космос, только в этом космосе хочется потеряться от реальности.       Вся смесь томного дыхания, пошлых шлепков и мимолётных взглядов под пеленой создаёт особое отдельное вакуумное пространство, в котором свой климат и свои правила. Там миллиарды живых существ вроде мурашек на коже, столько же цветов, которые распускаются где-то под рёбрами парней. Красные полоски на телах, вроде двойных сплошных, которые можно пересекать. А ещё куча-куча чувств, которые неизвестны простым смертным.       Джексону нравится контролировать старшего, но не менее — сгорать самому под его руководством.       — Дж… ах… хочу! — выпаливает Марк, врезаясь ногтями в лопатки, оставляя следы крыльев.       Этот низкий голос пробирается в самую глубь груди, и хочется спуститься в преисподнюю, покаяться.       Тонкая накрахмаленная простынь кажется жёстче, чем прикосновения Вана. Марк позволяет себе помочь, нет, он требует этого, ладонь Джекса уже во всю двигается по длине ствола, пока старшего не сотрясает землетрясением — на деле — бешеным вторым оргазмом.       Кайе добивает, следует и повинуется. Полукрик и накаченное, но такое лёгкое тело падает сверху, придавливает к постели и послушно ждёт прекращения всех подрагиваний: коленей, бёдер, плеч и даже щёк, после этого плавно выцеловывая всё названное, но в обратном направлении.       — Мой Марки, больше не будешь играть в свои игрушки? — шепчет уже лёжа сбоку и крепко обнимая.       — Не знаю, — Иен теперь вообще-то мало что хочет. Может быть вот, чаще так растворяться в любимом, а, может быть, и нет. — Если ты так каждый раз будешь меня наказывать, я вовсе играть перестану, — а затем хитрая ухмылочка, — а, может быть, и нет.       — Мой хитрый котяра, — смеётся Ван и ерошит и без того растрёпанные волосы любимого. — В следующий раз наказания могут быть более жестокими.       — Ты купишь вибратор на больше скоростей? — тоже расхохотался Иен, но вместе с тем переплетая пальцы рук с парнем.       — Кто знает, кто знает…