Тени теней

В воздухе столбом стояла пыль. На зубах скрипел песок, будто совсем недавно по окрестностям прошла пустынная буря. Под ногами дыбился вспоротый асфальт, выкорчеванными зубцами раскрывая нутро городских дорог. Питер лежал в развалинах, низвергнутый и умерщвленный. Остовы машин, вставшие на вечную парковку вдоль тротуаров, зияли разворошенными салонами сквозь мутные стекла. Сдутые покрышки будто вросли в землю за долгое время простоя, обнесенные горками земли с иссохших газонов. Посреди моста через воды побледневшей Невы застыл трамвайный состав, грудой многотонного железа слился с тяжелыми конструкциями обветшалой переправы. Облицовка домов когда-то обвалилась прямо на дорогу, обнажились металлические перекрытия и бетонные блоки, расчерченные темными ветвистыми провалами сквозных трещин. В окнах почти не осталось рам. Их деревянные обломки громоздились в кучах мусора, пришпоренного пылью. Предметы мебели, бытовая техника, одежда и прочие мелочи — словно в какой-то момент жильцы поспешили избавиться от нажитого имущества и в панике выкидывали скарб прямо наружу, через окна на мостовую. Родные улицы больше не даровали прежнее чувство уюта. Иссохшие стволы некогда могучих деревьев с пушистым багажом листвы скорбно чернели в пустых скверах. Ядовито-рыжее небо, как застывший в вечности закат, окрашивал некогда загадочный гранитный город в мертвенно-лиловое покинутое кладбище, молчаливое и безлюдное. На одной из стен, магнитом привлекая взгляд, подобно рекламным щитам синела простая вывеска дорожного указателя. Такие в великом множестве разбросаны по стране... Однако вместо названий городов и населенных пунктов с цифрами километров, к трем стрелкам направлений было приставлено лишь три коротких слова: «туда», «там» и «тут». Первые две смотрели в разные стороны, отражая друг друга, а последняя указывала точно вниз, будто в сплошной бетонной стене в любую минуту мог открыться проход. Но отчего-то ноги сами повернули в обратную сторону, подальше от странного указателя в три «Т». Петляя между перевернутыми автобусами и развалами рухнувших домов, путь вел все глубже и глубже в центр мистической столицы. Улицы сужались, нависали угрожающими козырьками балконных барельефов, чудом уцелевших в неизвестной катастрофе. Дорогу все чаще преграждали баррикады из каркасов автомобилей, покрышек, скамеек, урн и даже детских качелей. Они хрустели и скрипели старостью от тяжести ног, грозно трепеща от нагрузки, но держали вес путника. Несмотря на оранжевое небо, стены серого города кричали о мрачности будущего, монолитности своей памяти и силы бывших жителей. Белые кляксы, словно тени Хиросимы, начали преследовать нарушителя могильного спокойствия с границы района, что проходил через жутко недвижимый канал, где статуи теперь выглядывали сколами лиц из мутной глади черной воды. В искусственных реках больше не плескались волны - замерли в штиле меж столичных берегов павшей империи. Существа преследовали, неслышимыми шагами вторили живому путнику, перетекали от одной тени к другой, пытаясь остаться незамеченными. Лавируя между остатками праха и белых костей, почти рассыпавшихся от времени, сторожа загоняли невольную жертву все дальше и дальше, в самое сердце погибшего мегаполиса. Что-то заставило нырнуть в очередной темный переулок, ловко преодолеть перевернутые мусорные контейнеры и прибавить ходу. Во мрак за ним кинулись и сумрачные пятна, желтея в тон предрассветному химическому горизонту. Лишь пара вздохов спертого воздуха, тяжелого и застойного, без намека на славный ветер с моря, понадобилось, чтобы добраться до конца. Тупик пестрел кроваво-красной кладкой кирпичей, смыкая собой пепельные стены домов. Сплошная обшарпанная поверхность выделялась в нездоровой палитре города, как луна во вселенской тьме. Взгляд сам остановился в центре стены, словно его притянула невидимая сила. Почти сразу, перерезая бардовые сегменты вдоль и поперек, на ней стал проступать круг света. Вслед окружности тонкие линии рассекли его на восемь секторов, ровных и безукоризненных. Ярче и ярче с каждым мгновением, очертания медленно расходились, выплавляли в каменной кладке огненные прорехи и размыкали круг... Пока горящий коловрат не взорвался, высвечивая бледные тени покинутого города.