Тени теней

— Что это было? — лежа на чужой кровати, Ваня наблюдал за тем, как Костя медленно приходил в себя после ночных приключений. — О чем ты? — рассвет уже наступил в полную силу, прогоняя тьму из комнаты школьника. Хозяин лениво наблюдал за тенью от окна, лежащей на полу, и старательно игнорировал настойчивый взгляд с лежанки. — Ну, ожившие мертвецы, эфемерные светлячки, серый огонь и все такое, — помахал рукой в воздухе Синицин, будто разом изображая все обстоятельства, приключившиеся накануне. — Это магия, — неуверенно ответил Костя. — Магия? А, конечно. Как же я не догадался-то, — иронично вскликнул Синицин и серьезно добавил. — Чувствую, нам нужно очень серьезно и обстоятельно поговорить. — Согласен, — кивнул Лазарев, потирая глаза. Усталость неотвратимо брала свое, но время на часах напоминало о новом дне и его обязанностях. — Но только после того, как вернусь из школы. — Ты еще на учебу собрался? После таких событий? — Ваня удивленно подскочил на кровати, изумленно глядя на переодевающегося одноклассника. — Каких событий? Твоей смерти, проникновения в морг посреди ночи, восставших мертвецов, упокоенных светлячками? — Мда, на отмазку не катит, — расстроено выдохнул тот, растекаясь по матрацу. — Именно, — кивнул Костя, забрасывая в сумку нужные книги и тетради. — Тетка не придет до вечера, поэтому можешь чувствовать себя как дома. Как вернусь — поговорим. — Заметано, — показав большой палец в потолок, Ваня лишь накинулся покрывалом. А Лазарев быстро накинул куртку и закрыл за собой дверь. *** Как бы Костя не предполагал, но в школе все было по старому, будто никакой трагедии не случилось. И только упавшие грудой леса на стройке корпуса напоминали об инциденте. Ученики большей частью все также лениво отсиживались на уроках, резво выскакивая из кабинетов на короткий перерыв. С шумом и гамом, смехом и криками школьники продолжали свою учебу, как и учителя — свою работу. В их классе, все-таки, стало немного тише. С дальней парты Косте было заметно, насколько убавилось веселья в коллективе, словно мелкая деталь выпала из отлаженного механизма — изменения были незначительными, но, на каком-то подсознательном уровне восприятия, нарушали всю картину. Исчезли виновники недавних событий — троица качков и Елена, которых Лазарев мысленно записал в недруги, впервые за долгие годы испытав злобу и ненависть к другим людям. Тени тут же откликнулись на зов, шебурша мерзкими тельцами в закоулках школьных коридоров, голося тихим дребезжащим голосом. Но Костя не прислушивался к знакомым подбадриваниям и взываниям к расплате. Однако старания темных духов были тщетны, как и всегда. На уроках парень не спал, хотя очень хотелось. Игнорируя позывы из мрака, последними остатками разума Костя пытался найти способ вернуть Вани его полноценную жизнь. В трансе рассуждения перешли из мистической — в практическую плоскость, где человек был ничем иным, как задекларированной единицей общества. Как вернуть на место человека, который официально выпал из мира живых? Если штамп и роспись уже стоят в личном деле гражданина, утвердившую его кончину? Можно было подменить бумаги, но как быть с памятью людей? Врачей, родственников и других свидетелей? Происходящее выходило за рамки привычного понимания вещей, поэтому Костя лишь покачал головой. Учитель какого-то урока, за которым он едва ли следил сегодня, подозрительно на него уставилась, но не остановила свой монотонный пересказ материала. Все равно, угадав по фразам приблизительную тему, парень расслабился, припомнив, как уже изучал ее самостоятельно. По пути домой, Косте на ум пришел единственный выход — таинственный незнакомец из клуба. Тот казался по настоящему ведающим в вопросе сверхъестественной стези, а другого способа, чтобы вернуть Ване полноценную жизнь в социуме Лазарев просто не мог представить. Здесь точно нужно что-то невероятное. — Я не вру. Я видел его, мам! — справа прозвенел детский голосок с недоумением. — Он говорил со мной! — Хватит, Витя, — устало отозвалась женщина рядом с мальчиком. Они стояли недалеко от входа в школу. Костя узнал их без сомнений — мама и брат Вани, по-прежнему скрывающегося в его квартире. Знакомое лицо женщины старше сорока залегло в морщинах и тенях, словно скукоженное от натуги. В нем угадывалось самое страшное горе родителя, которое только возможно представить. А пятиклашка рядом отчаянно крутил руками, по-детски пытаясь что-то доказать взрослому человеку. Еще накануне Лазарев сидел вместе с ними в приемном отделении, в ожидании вестей из реанимации, но сейчас он просто не мог позволить себе приблизиться к разбитым потерей частички семьи. Проследив взглядом их путь до ворот школы, парень решил обойти непривычной дорогой, какой пользовался редко. С другой стороны здания вела тропинка к дальней остановке Крюк получится знатный, но лишняя встреча с близкими Синицина почему-то нервировала больше, чем ночь в безлюдном морге и восстание мертвецов. — Бедный мальчик, — пробормотал чей-то родителей, ведя беснующегося младшеклассника неподалеку. — Потерял брата. — Да, какое горе, — покачала головой другая мамаша со своим чадом на буксире. Костю всегда тошнило от показной жалость, а тени лишь усиливали это ощущение. Они буквально гарцевали своими лапками в складках одежды на взрослых от совсем иных, истинных чувств, не имеющих ничего общего с их лицами. Подавив раздражение, парень усилием воли отвернулся, до боли сжав челюсть, и быстрым шагом отправился прочь от школы. Придя домой, Лазарев скинул одежду и обувь, чтобы упасть на смятую кровать. Он отказался слушать привычный треп восставшего из мертвых одноклассника, заснув, едва голова коснулась подушки. Лишь глубокой ночью он смог очнуться, по-прежнему чувствуя привычную усталость. *** Ближе к рассвету с постели Кости, которую снова оккупировал гость, раздался неуверенный голос. До этого несколько часов на пролет Синицын без устали и передышки рассуждал о смысле жизни, как умудренный жизнью старец. Перемешивая фразы из учебников, выражения из сети и собственную импровизацию он создал отличный звуковой фон, который вытеснил угрюмые мысли из головы хозяина комнаты. Тот устроился за рабочим столом, внимательно изучая страницы древней рукописи, делая пометки в собственных записях. Но стройное журчание бодрого голоса оборвалось в один момент, заставив Лазарев нахмуриться и кинуть взгляд через плечо. Там, свесившись с края вниз светлой головой Ваня играл в гляделки с подкроватной темнотой, и та в ответ блестела двумя золотыми отблесками глаз. — Костян, мне кажется… В смысле, я не уверен, но… — неуверенно пробормотал Синицын. — За мной кто-то наблюдает оттуда. — Это мой личный домовой, если мифы не врут, — с облегчением выдохнул Костя, возвращаясь к штудированию таинственной книги. — Добро пожаловать в мой мир. — Чувак, ты тоже это видишь? — возопил Ваня, сверля взглядом его спину. — Почти семь лет. Со смерти родителей, — равнодушно ответил тот. — Блин, и ты столько времени терпел? У меня мурашки по коже. Страх какой, — простучал зубами светловолосый парень, словно от холода. — Я привык. И ты смиришься, — пожал плечами Лазарев, не отрываясь от текста. — Не уверен, что и заснуть-то смогу. — Ваня, мне кажется, тебе больше сон и не нужен. — Ах, точно. Как я мог забыть. Зомби не спят… — расстроился парень и поник. Друг внезапно замолчал, заставив Костю вновь обратить на него внимание. Развернувшись вместе со стулом, он впервые после пробуждения пригляделся к соседу. Легкие кеды на ногах, старая ветровка и болезненная бледность. Тот с загробным голосом поведал дальше, не замечая пристального взгляда, что теперь, видимо, он должен переселиться на кладбище, переключив тему для болтовни на архитектуру склепов и риелторские агентства по подбору жилплощади для нежити. Но Лазарев быстро сложил дважды два и пришел в бешенство. — Где ты был?! — крикнул Костя, слетел со стула и взял за грудки постояльца. — Хоть представляешь, что случится, если о твоем волшебном воскрешении кто-то узнает? — Я всего-то прогулялся до дома. Подумаешь, проблему нашел… — не делая попыток вырваться, недовольно ответил Ваня. — Думал, зайду за своими шмотками, пока никого в квартире нет. Только про ключи забыл — они в старой одежде остались, в которой меня придавило. Наверно, в мертвецкой где-то до сих пор лежит. — Ваня… — В общем, я решил подождать, пока мелкий вернется из школы, шугануть и зайти домой вместе с ним. Все равно ему бы никто не поверил про чудесное возрождение. Мамка давно его выдумки просекла. Только представь, старший брат, которого ты ненавидишь, восстает из мертвых и возвращается домой, за тобой! Какое бы у него было лицо!.. — Ты выбрал неудачное время, чтобы… — Но когда я к нему подошел… — будто не услышав Костю, тот продолжил. — Пойми меня правильно. Несмотря на его пакостное отношение, я мелкого люблю и никогда не желал ему зла. Однако, едва я к нему приблизился, то внезапно захотел сломать его тонкую шейку. Буквально, и я представил это настолько ярко. Разорвать жилы и насытиться горячей кровью. — Что со мной не так, Костян? Костя, пребывая в ступоре, отошел от кровати с понурившимся парнем и на автомате пролистал магическую книгу до нужной главы, чтобы перечитать знакомый текст. Именно им он воспользовался накануне для подготовки ритуала возвращения души. Большинство слов тем вечером пришлось пропустить, сразу перепрыгнув к точным инструкциям и рекомендациям. Но теперь, вникнув в суть заклинания, Лазарев ужаснулся. Это было правдой — то, о чем поведал Ваня, те чувства, которые он описал. Голод, жажда и десятки других синонимов сходились в одном понятии — нужде живительной силы, какая течет только в жилах людей и животных. — Молодец! Ты поступил правильно! Теперь хотя бы один человек бесспорно принадлежит тебе, — хрипели тени за окном, не в силах проникнуть внутрь. Но их все равно было прекрасно слышно, будто они шептали на ухо. Но это было не все. Костя читал и читал, впиваясь взглядом в старинный шрифт. Чужие объяснения вклинивались в голову, словно удары кувалды по наковальне, вызывая болезненный и тревожный звон. — Теперь он просто не сможет сбежать, поняв насколько ужасна и отвратительна твоя суть. Даже если захочет. Такие практики, как любезно подсказывал мистический трактат, использовались для создания верных слуг мага. Они не знали усталости, повиновались беспрекословно и были практически бессмертны. — Больше нет одиночества. Ты получил то, чего желал, и никто не в силах это отобрать! Книга описывала, а точнее — предупреждала, что поднятый мертвец с насильно возвращенной душой был силой и сутью своей привязан к призывателю до конца времен. Что только смерть колдуна могла освободить неживого покойника и упокоить с миром. — Да будет так отныне и навеки вечные! Наказав Ване не выходить из квартиры, Костя лихорадочно собрался, игнорируя недоуменный взгляд друга, и быстро сбежал из собственного дома. Лишь за пару кварталов он смог прийти в себя, успокоив сбившееся от паники дыхание. Отправиться в знакомый клуб раньше казалось лишь неплохой идеей, чтобы у его владельца получить ответы на вопросы. Но теперь незнакомец в очках был единственным выбором, который приходил на ум.