Тени теней

Красное здание ярко выделялось среди безликих многоэтажных корпусов, заперших его в двух сторон высокими тенями. Узкие окна, словно тюремные щели в казематах, зияли непроглядной чернотой. Городской морг отдавал настолько неприятным ощущением, что Костя на секунду запнулся. Но в следующее мгновение смело перекинул тело через ограду и вступил на дорожку, ведущую к закрытым на ночь дверям временного притона мертвецов. Улица была безлюдна и пуста. Освещенный дорожными фонарями асфальт блестел недавней моросью, а замершие в безветрии редкие деревья бросали на землю узкие силуэты. Лишь в отдалении, не дальше квартала, шумел запруженный проспект, несмотря на глубокую ночь. Но одинокий путник слышал лишь настойчивый шепот невидимых тварей, крадущихся за человеком по самым темным границам теней. — Доволен? — хрипели они. — Ты же этого хотел — чтобы от тебя отстали. Но Лазарев не обращал на них внимания, прижав к груди сжатый кулак, словно сокровище, и, не скрываясь, преодолел расстояние до нужного здания. Мистические создания пытались зародить в нем сомнения, но он давно научился игнорировать их настойчивые увещевания. Сейчас для него стояла более важная цель, к которой он шел всю прошедшую ночь. До рассвета оставалось не больше часа, о чем Костю оповестил яркий свет дисплея на телефоне, и парень без всякой чувств разбил ногой одно из маленьких окон. Открывшийся проем отдавал ничем иным, как могильным холодом. Все тело прошибло чем-то мерзким и душным, и во рту на время обосновался горький привкус пепла. Глубоко вздохнув ночную прохладу спящего города, Костя нырнул внутрь. Слегка нелепо проникнув в здание, он ожидал звуков тревоги или бегущего навстречу охранника, как часто показывали в фильмах, но даже спустя несколько томительных минут никто не появился. Кроме теней, шептавших из каждого закутка покинутого на ночь Божьего Дома. — Зачем ты так стараешься? — шипели они. — Наслаждайся. Наконец, ты остался совсем один. Подсвечивая телефоном пустые коридоры, ночной нарушитель быстро обошел невыдающееся количество помещений, оставляя без внимания кабинеты и процедурную. Стараясь не стискивать пальца больше необходимого, парень часто поглядывал на свободную руку со сжатым кулаком. Наконец, в самом дальнем крыле здания, почти в самом подвале, Костя нашел то, что искал. Проходя насквозь секционный зал, он пытался не останавливаться взглядом на бликующих в свете экрана металлическом столе посреди комнаты. Но даже сосредоточившись на белой плитке под ногами, потрескавшейся от времени, глаза сами находили и чашу огромных весов, чем больше подходили мяснику, и чашу раковины для посудомойки, и доску с пришпиленными к пластику бумагами, словно заказами для повара. Сглотнув вязкую слюну, Лазарев покрепче притиснул руку к груди, другой освещая себе путь к двойным широким дверям без ручек. Тяжелые створки распахнулись без особого усилия, выпуская иллюзорный холод наружу. Пустая комната с одиноким окном, словно по случайности оставшимся при строительстве, сияла белизной стерильного кафеля. Тихое жужжание наполняло воздух из узких решеток над потолком, над двумя рядами квадратных люков. Без промедления Костя подошел к первому попавшемуся и дернул железную ручку. Створка отошла с легких шипением, будто футуристический шлюз. Осветив пустой металлический желоб, Лазарев с облегчением выдохнул. Он даже не заметил, как задержал дыхание. Следующая попытка оказалась удачнее, но вместо погибшего друга ему попалась неизвестная женщина с опухшим телом, будто закачанным воздухом шарик. Отпрыгнув сторону, Костя с шумом втянул воздух, пытаясь сдержать рвотный позыв. Это оказалось тяжелее, чем он планировал. Так и не закрыв открытый люк, парень кинулся к новой секции, едва заметив быстра тающее остаток ночи. Ручка поддалась с легким скрипом, отворяя хранилище очередного трупа. Мужчина средних лет, на первый взгляд не показался страшным, но синие прожилки вен, едва тех коснулся искусственный свет, превратились в живых червей в воображении Кости. Застонав, он мгновенно отвернулся и без всяких предисловий стал открывать все холодильники подряд. Ему повезло найти знакомые очертания в одной из последних камер. Выкатив полку до отказа с противным скрипом, Костя занес руку над неподвижным телом и закусил губу до боли от тусклой картины. Хрупкое тело недавно бодрого и веселого подростка покрывали множественные разрезы и черные синяки. Где плоть была сшита, как врезалось в память Лазарева, были открытые переломы с выпирающими обломками костей. Кровавые разводы бывших ранений теперь вымыты скрупулезно и аккуратно, оставляя на ногах и руках только небольшие царапины. Бледная кожа синела сеткой капилляров, ногти окрасились в лиловые дуги. Но при взгляде на грудь Костя все-таки не удержался и быстро задрал голову. Длинный шов от шеи до края живота, прямой и бескомпромиссный, навечно разрезал Синицина от жизни. И лишь последняя мысль заставила встряхнуть головой и вспомнить цель вторжения в мертвецкую. Ритуал был заучен с первого раза и запечатлен на подкорке черепа, поэтому незваный посетитель не стал снова задаваться вопросами и действовал без колебаний. Верный нож оставил символы на безжизненной плоти в нужных местах, оставляя бескровные разрезы на холодной коже. Стиснутый кулак растопырил пальцы, открывая миру мерцающий огонек полупрозрачной бабочки. Покрутившись на ладони пару мгновений, она, наконец, обрела свободу и запорхала по холодильной комнате с ритмичных пируэтах, расцвечивая темный зал в слабый мистический свет своих красных крыльев. Все тени, до этого шептавшие лживые посылы, растворились в ярком сиянии, словно в солнечном рассвете. Вздохнув с облегчением, Костя оставил телефон на краю выкаченного стола и возложил руки на лоб и грудь мертвого друга, едва не отдернувшись от ледяного ощущения, пронзившего окровавленную ладонь. — Сатима веритас анима. Сатима веритас анима… Проглотив страх, парень закрыл глаза и начал беззвучно шевелить губами, зачитывая врубленные в память фразы. Их смысл был для него не понятен, слова неизвестны, но он покорно подчинялся описанию в таинственной книге, слепо доверившись мистическому совпадению. Раз за разом, снова и снова Костя повторял написанное кем-то составленное заклинание, словно поставленный на повтор музыкальный трек. Звуки заполняли тишину его хриплым бормотанием, кожа под пальцами, казалось, медленно нагревалась, но чего-то не хватало. Отмахнувшись от докучливых сомнений и столь же назойливых теней, которые даже здесь не пожелали его оставить, Лазарев опять и опять проговаривал формулировки, громче с каждым разом, пока не повысил голос от раздражения. Гребанная магия либо не хотела работать, либо была простым вымыслом. И последняя мысль прошило сознание слепым гневом, отчего в горле запершило, как бывало всякий раз от злости. Костя больше не замечал холода из морозильных камер с покойниками. Слова спадали с губ бессмысленной дробью скороговорки, но в мыслях его кулак уже встречался с очкастым мудилой, который своей таинственной аурой ввел в заблуждение горюющего от потери незнакомца. Ох, вот он повеселится, вколачивая правильное поведение в этого шарлатана по количеству раз, что прозвучали эти псевдомагические формулировки! Открыв глаза, Косте пришлось проморгаться от неожиданных слез, быстро скатившихся по щекам. Боль от смерти Вани начала стремительно возвращаться к тому отчаянию, которое он испытывал в больнице. Книга солгала, магия не сработала, а тени — лишь плод его расстроенной психики, которой… Внезапно перед глазами объявилась знакомая бабочка, лениво махая красными светящимися крыльями. Зависнув на пару мгновений в паре сантиметров от лица расстроенное парня, летающая красавица вальяжно и неторопливо стала опускаться вниз, пока не коснулась бледной груди Синицина. Дернув крыльями напоследок, ночная добыча Лазарева подернулась светлой дымкой и растворилась в воздухе. Лишившись мистического свечения, комната погрузилась во мрак, который слабо разгоняла подсветка телефона. Разинув рот от шока, Костя застыл на месте, будто вмерзнув в пол, и подчистую забыл про заклинание. Взгляд бурил то место, где еще секунду назад грациозно приземлилась бабочка, за которой парень гонялся по всему центру несколько часов. Из-за афектного состояния от мысли, что столько времени было потрачено на пустую надежду, он не сразу отметил изменения. Точнее, почувствовал. Ту-дук. Ту-дук. Ту-дук. Медленный, но смелый ритм сердца под ладонью заставил Костю отдернуть руки от ожившего тела. Пытаясь придать реальности хоть каплю адекватности, парень с опаской вернул ладонь на слабо вздымающуюся грудь и охнул. Кожа была практически теплой. Серый оттенок мертвеца неумолимо окрашивался в медовый цвет живого человека. — Получилось, — не своим голосом прохрипел шокированный Лазарев, наблюдая за тем, как знаки на коже, оставленные его швейцарским сокровищем, сначала выступили кровью, а потом медленно затянулись. Как и все ссадины, синяки и порезы, даже самый фатальный на груди от руки патологоанатома. Пока Синицин не дернулся всем телом и не заорал: — А-а-а! — прозвенел громкий крик воскресшего школьника, севшего на выдвижном столе. — А-а-а! — неосознанно повторил за ним Костя, испугавшись, но быстро отошел от шока и по привычке отвесил сильный подзатыльник товарищу. — Ты чего орешь, дурак?! — Мне приснилось, что я — бабочка, — потирая голову, ответил Ваня. Затем в прострации огляделся. — Стоп! А почему я голый? — Эм… — пытаясь подобрать слова, Лазарев начал с очевидного. — Что ты помнишь последним? — Мы дрались с Севером? Потом я увидел что-то… Балки! Точно, они падали прямо на тебя, поэтому я тебя оттолкнул, — глядя в никуда, тот запнулся на мгновение. — И… Мы в морге? — Вань…- положив руку на плечо, которое казалось обжигающе горячим в холодном воздухе от холодильников, Костя посмотрел на бегающий взгляд воскресшего одноклассника. — Послушай меня. — Значит, я умер, — выдохнул парень, не осознанно кивая. — Странно, я почувствовал, что куда-то лечу и чего-то жду. Все было таким настоящим, реальным… Пока ты меня не схватил. — Ты и это помнишь? — удивился Костя. — Ага. Это было очень странно и трудно подобрать слова для этих ощущений, но… — вытянув руку в жесте, будто пытаясь показать наглядно, Ваня неожиданно замер. — Что это за звук?.. Тын-тыц. Бух-тынц. Клац-клац. С широко раскрытыми глазами парни пялились друг другу в глаза, боясь посмотреть в сторону. Кабинет медленно наполнялся какофонией скрежета, глухих постукиваний и хриплого дыхания. Сзади и спереди с металлических столов неохотно выползали мертвецы, поднимаясь на ноги. — А-а-а! Зомби! — заорал Ваня и слетел собственной лежанки, не забыв обернуться в стерильную простынь. Схватив за руку примерзшего к месту Костю, он выбежал в соседнюю секционную. С силой распахнув тяжелые створки дверей, парни оббежали центральный стол, больше похожий на разделочный, и застыли. Не отрывая взгляда от колышущихся ставней, Лазарев пытался утихомирить панику, едкими каплями выступившую вдоль спины. Раздался стук. И еще один. Потом из мертвецкой донесся громкий грохот, заставивший парней подскочить на месте. Вскоре весь морг наполнила дробь мертвых тел о металлические столы. Оба мальчика замерли, со страхом наблюдая через небольшие оконца, как вскрытые тела поднимались на ноги. — Костян, сделай что-нибудь! — ухватившись за руку, Ваня начал трясти плохо соображающего от шока соседа. — И что, по-твоему, я могу сделать с этим?! — заорал Костя в ответ, выпестовав свободную ладонь в сторону восставших покойников. — Не знаю! Но ты точно умнее меня, придумай! Успокой их как-нибудь! — заныл Синицин, не потеряв раздражающей манеры громко голосить даже после смерти. — Ладно-ладно! Попробую! Успокоить, успокоить… — освободившись от хватки, Лазарев вытащил из-за пазухи таинственный фолиант и залистал страницами. Костя лишь краем сознания отметил, что страх испарился, замещенный на привычное раздражение от присутствия друга. Шурша пожелтевшей бумагой, он не обращал внимания на внешний мир, уткнувшись в строчки, заголовки и рисунки, в надежде найти необходимую информацию. Но его отвлек перепуганный, словно задушенный, писк сбоку. — Они заметили нас… — прошептал Ваня, но тут же закричал во всю глотку, звеня эхом в стенах секционной. — О, да! Они определенно нас заметили и наступают! И у них очень голодные глаза! — Отвлеки их! — бросил Лазарев, снова ныряя в знания древности. — Как?! Я не хочу, чтобы меня укусили, и я стал зомби! — в ужасе задохнулся тот, в присущей ему театральности прижав руки к груди. — Ты только что вышел из такого же холодильника, — отрезал Костя и пожал плечами. — С тобой, наверняка, ничего не случится. — Наверняка — это не стопроцентно! — воздев руки к потолку, оживший парень таки и не добился реакции от соседа и, поражено выдохнув, вышел из укрытия навстречу дверям. — Черт! Ладно, потанцуем, ребятки! Но все мгновенно пошло наперекосяк. Троица мертвяков, не обращая внимания на крутящегося вокруг Синицина в простыне, маленькими шажками перли к центральному столу, за которым стоял Костя. Раскрытая книга желтела под светом от экрана телефона, а мрак секционной слабо разгоняли уличные фонари, видимые из окна. — Костян, у нас проблема! Они на меня не реагируют! — ходячие трупы даже после толчков продолжали напирать вперед. — Просто задержи их! — Любыми средствами? — Абсолютно! — Окей, — схватив металлический прут, зачем-то оказавшийся в морге, Ваня картинно хрустнул шеей и взмахнул импровизированным оружием. — Гоу бэк ту дэс, мазефакерс! Костя абстрагировался от всего окружающего мира. Он больше не чувствовал морозного воздуха, медленно поступающего из открытых холодильников, он не слышал глухих ударов палки по умершим телам, он не думал о том, как вся эта ситуация сложится к утру. Под дрожащими пальцами, наконец, нашелся абзац с упоминанием нужных словосочетаний. Буквально впившись взглядом в древний росчерк чьего-то пера, Лазарев просканировал выдержку от начала и до конца, вбирая суть и отбрасывая сомнения в сторону. Сколько времени прошло с того момента, как Костя окунулся в перипетии старинных записей он не знал, но подняв голову, резко подался назад, едва успев прихватить книгу с железного стола. На то же место в следующий момент завалился посиневший труп, слепо шаря блеклыми глазами и хрипя раскрытым ртом. Рядом с ним другого мертвеца сдерживал Ваня, всем тело навалившись на грудь распухшего толстяка, который медленно сдвигал невысокого школьника собственным весом. Ситуация выходила из-под контроля, и таинственные слова сами сорвались с губ. Неизвестные формулировки текли и текли быстрым речитативом, будто Костя днями напролет заучивал трудно выговариваемые слова, но удивляться было не время. С каждым новым предложением секционная будто светлела, едва заметные глазом яркие светлячки вылетали прямо из стен, привлеченные мистическим зовом. Они медленно наполняли комнату, порхая вокруг призывателя, собираясь в вихрь бледного света. И в один момент, как Лазарев оборвал непонятное заклинания, словно поняв, что именно сейчас это было нужно, так и летающая волна, искря невесомыми крылышками, разделилась на три копья и выстрелила в каждого из ходящих трупов. Тела замерли на мгновение, пока Костя, отчаянно моргая, пытался привыкнуть к нахлынувшей темноте, а в новую секунду все три как один вспыхнули пепельным огнем. Почти прозрачная дымка окутала их с ног до головы, неотвратимо разгораясь все ярче и ярче, пока кокон призрачного огня не взорвался, осыпаясь бледными опилками вокруг упавших тел. Ваня едва успел отскочить в сторону, чуть не завалившись на центральный стол. — Вот это я понимаю — зажгли, — прокомментировал он, а Лазарев, не сдержавшись, закатил глаза на такое остроумие. Первые лучи солнца рассекли секционную надвое, освещая серые безжизненные тела, хмурого школьника и его одноклассника с ошарашенным взглядом. В одной руке закрытая книга настойчиво требовала к себе внимания, но Костя приструнил собственное любопытство. Время на телефоне уже кричало о том, как все критически выбилось из графика. Очнувшись от транса, Лазарев заткнул полученный от незнакомца фолиант и быстрым шагом достиг дальней стены. Скинутый рюкзак полегчал на комплект одежды, который без слов принял погибший вчера Синицин. Сам Ваня также молча оделся в предложенные джинсы, толстовку и кеды — заранее подготовленные другом вещи пришлись впору, хотя Костя заталкивал все наугад. Синицин осмотрел себя, не успев толком после пробуждения, и никаких ужасных шрамов, кроме уже полученных, не нашел, поэтому с облегчение выдохнул. Его не успели вскрыть. Затем парень огляделся, с холодком игнорируя лежащие на полу трупы, и кивнул напарнику, а через десяток минут они выскользнули из морга и скрылись в ночи.