Тени.

- Роза нанесла следящие чары на все лопаты, на всякий случай, но их так никто и не брал, за исключением профессора Долгопупса, да и тот не выносил ни одной из них за пределы теплиц, - со вздохом произнес Джеймс, шагая по заснеженному склону. Тропинка, протоптанная учениками, ходившими на уроки травологии и обратно, обледенела, отчего ноги постоянно скользили, и приходилось быть очень осторожным, чтобы не упасть. - Глупо было полагать, что это сработает. Капюшон умен и хитер, и, конечно же, понял, что мы теперь будем пристально следить за лопатами, - ответил Оливер, шедший слева от Джеймса. На нем был шарф с зелеными и серебряными полосами и кожаные перчатки. Сам Джеймс тоже утеплился – под мантией на нем был связанный бабушкой на прошлое Рождество свитер. На улице заметно похолодало. Ни о каких дождях больше не шло и речи, единственными осадками стал снег, мелкий и ужасно колючий. Состоявшийся вчера матч Пуффендуй – Когтевран проходил в условиях внезапной метели. Джеймс искренне сочувствовал игрокам этих команд и тихо радовался, что на прошлой неделе, когда играл Гриффиндор, еще стояла относительно теплая погода. - До сих пор не могу перестать думать о том, как близки вы были к тому, чтобы узнать, кто под капюшоном, - снова вздохнул Джеймс. Когда события, случившиеся с Мией, наконец, улеглись в его голове, он в полной мере ощутил то, что произошло с остальными его друзьями в теплицах. - Не повезло, - согласился Оливер, но Джеймс услышал невысказанную досаду. Он представлял, как обидно Сноу, но он, даже если и злился на Дила и винил его, то никогда не высказывал этого вслух. То ли все, что стоило сказать, он озвучил там, в теплицах, то ли просто не считал нужным бросаться обвинениями. В конце концов, это ничего не исправит. - Так, - Джеймс вспомнил еще об одном интересующем его вопросе и постарался, чтобы голос его звучал небрежно, - ты разговаривал с Мией? Он знал ответ, потому что на следующий после Хэллоуина день видел из окна прогуливающихся вместе Грейс и Оливера. Ему бы так хотелось знать, о чем они говорили. Сказала ли Мия что-то, что скрыла от него? Едва Джеймс задавался этим вопросом, как в нем тут же поднималась волна неоправданного раздражения на весь мир. И он прекрасно знал, что Роза назвала бы это чувство другим словом – ревность. - Да, - коротко и просто ответил Оливер. И Джеймс понял, что большего от него уже не добьется. В молчании они спустились с холма и пошли к теплицам. Около озера прыгали какие-то дети. Джеймс не понимал, что они делают – для снежков недостаточно снега, как и для снеговиков и крепостей, а для катания на коньках вода еще не замерзла. И среди побелевшей седой земли почти не заметной становилась белая гробница – место упокоения и памятник величайшему директору Хогвартса. Это место всегда навевало на Джеймса какую-то странную, необъяснимую грусть. И потому он торопливо отвел глаза. В теплицах никого не было, но дверь оказалась не заперта. Наверное, Долгопупс должен был вскоре вернуться. Значит, у них не так много времени. Оливер первым вошел внутрь, на ходу снимая перчатки. Джеймс скользнул следом. Привычный душный запах тотчас заполнил нос. Джеймс поморщился. У него невольно складывалось впечатление, что за эти несколько месяцев он бывал здесь чаще, чем за предыдущие пять лет. Лопаты, скрытые кустами, все так же стояли в углу. И та единственная, украшенная узорами, тоже. Никто не приходил за ней. - Поищем, вдруг что-то осталось, - произнес Джеймс. Но надежда на это была слабой. Если человек в капюшоне и оставил какие-то следы, то за неделю их точно смели толпы учеников, приходивших на травологию. Но выделить время для того, чтобы наведаться сюда, раньше ни у Джеймса, ни у Оливера не получилось. - Жаль, что ты не видел, куда он побежал... - Да. Если бы только у меня была с собой палочка... Джеймс невольно подумал о Мие – вот уж кого без палочки невозможно застать. Наверное, она и спит с ней. Но тут же образ мирно посапывающей Грейс сменился резким осознанием. Джеймса словно окатили холодной водой. Мысль, только что пришедшая в голову, была подобна взрывающему заклинанию. Он остановился и прямо взглянул на Оливера, который в этот момент изучающее рассматривал что-то на земле. - Тебе повезло, что он не напал на тебя из тьмы, - пропыхтел Джеймс. Оливер даже не взглянул на него, но когда ответил, голос его звучал прохладно: - Я его не боюсь. - А стоило бы, - фыркнул Джеймс. Что за безрассудство? Что за отношение к своей жизни? Оливеру же не может быть плевать на себя! - Перестань, - отмахнулся от такого предостережения Сноу, так и не удостоив Джеймса даже крошечным взглядом. Это задело. Поттер отвернулся и принялся осматривать кусты, за которыми стояли лопаты. Мысленно он решил, что больше не будет ничего говорить, раз Оливер не хочет слушать. Вот еще, тратить на это время! В конце концов, слизеринец не ребенок, сам должен всё понимать. Но молчать долго у Джеймса не получилось – раздражение как зверь вгрызлось в него зубами, вызывая внутренний зуд и заставляя вновь говорить. - Надеюсь, ты не собираешься героически погибнуть в битве со злом, - бросил Джеймс, и не надеясь получить ответ. - Что-то героическое – это по твоей части, - отозвался Оливер ровным тоном. И вдруг раздался короткий смешок. А потом последовало уже совершенно весёлым голосом. – Ты что, волнуешься за меня, Джимми? Джеймс бы скорее съел свой галстук, чем признался в подобном Оливеру. Потому он нарочито сердито буркнул: - Вот еще. Как будто у меня без этого мало проблем. Но такой ответ, очевидно, позабавил Оливера еще больше. Краем глаза Джеймс заметил на его лице снисходительную улыбку и сразу же отвел глаза. - Не смущайся, Джимми. Я никому не скажу. Джеймс вспыхнул и уже собирался парировать, но тут взгляд его заметил что-то маленькое, темнеющее в самом углу, около лопат. Так и не ответив, он протиснулся туда, по пути оцарапав руку и наклонился, чтобы лучше рассмотреть находку. Это был кусок бархатной черной мантии, зацепившийся за острый шип растения. - Оливер, - позвал слизеринца Джеймс. Сердце его учащенно заколотилось. Спустя две секунды Сноу оказался рядом и тоже уставился на лоскуток. А потом наклонился и первым протянул к нему руку. И тут же Джеймс вспомнил их первое совместное дело – поход в Запретный лес, где лежали мертвые звери с красными глазами. Тогда Оливер так же склонился над хорьком и без промедлений прикоснулся к его глазам. Снова рискнув. Тогда Джеймса это не тронуло, ведь Сноу был для него просто самовлюбленным слизеринцем, мужским воплощением Диаз и ярким представителем своего малоприятного факультета. Но с тех пор многое изменилось. И сейчас он не мог не отметить некоторую опрометчивость в действиях парня. Оливер снял клочок ткани с колючки и вновь выпрямился. - Кто-то зацепился, - произнес он задумчиво, рассматривая находку. – Тот, кто брал отсюда лопату. Иначе, какой смысл забираться так глубоко в эти кусты? - Подожди, - Джеймса вдруг осенило. – На этой неделе лопаты брал только Долгопупс. Значит, это или его, или... Он резко замолчал, пораженный собственной догадкой. Этот лоскуток мог принадлежать человеку в капюшоне. Оливер, разумеется, подумал о том же. Он поднес кусочек ткани к свету и произнес: - Не помню, чтобы профессор Долгопупс ходил в таких дорогих мантиях. Только взгляни, она из бархата, да еще и с каким-то узором. Похоже на... снежинки? - Что?! До этого момента сердце Джеймса билось часто? Нет. Оно не билось вовсе по сравнению с тем, как застучало сейчас. Стремительно он выхватил лоскуток из рук Оливера и уставился на ткань во все глаза. Ему казалось, что он падает. И у пропасти этой нет дна. - Джеймс? – в голосе Оливера зазвучала тревога. А Джеймс вдруг ощутил, как мелко-мелко задрожали колени и пальцы рук. То ли от открывшейся ему правды, то ли от высокой волны ненависти. В этой школе лишь один человек носил мантию из черного бархата, украшенную столь же черными вышитыми нитками снежинками. - Я знаю, - прошептал Джеймс сиплым от озарения или ужаса голосом. И повернул голову. Взгляд его встретился с взглядом Оливера и утонул в нем. - Что? - Я знаю, кто под капюшоном.

***

Всю неделю Розе не давала покоя мысль об упущенном человеке с капюшоном. Наложенные ей на лопаты чары слежения оказались бесполезны и не принесли никаких результатов. Но она не могла отделаться от мысли, что все они упустили что-то важное. И потому в воскресенье вечером, когда Джеймс и Оливер ушли в теплицы, она тоже решила кое-что проверить. Ей не хотелось говорить друзьям о своей теории заранее, потому что она боялась быть высмеянной в случае ошибки. А ошибаться, особенно на глазах у других, Роза терпеть не могла. Потому-то, зная, что брат и Оливер не могут ей помешать, она оставила книжки и тетрадки в спальне, накинула поверх магловской одежды школьную мантию и выскользнула из гостиной. Вышагивая по коридорам, Роза не могла перестать думать об этой внезапной дружбе между Оливером и Джеймсом, даже если оба они не признавали даже факта ее существования. Она ясно помнила те волны раздражения, что были между ними в самом начале. И как теперь все изменилось. Хотя, после долгих размышлений, девушка пришла к выводу, что дружба эта не так уж и внезапна. Просто она сама только что обратила на нее внимание. Но эти переглядки Оливера с Джеймсом, их разговоры, шутки и подколы – всё это немного сердило Розу. И этому было только одно основание, которого девушка боялась – ей самой немного хотелось быть на месте Поттера. Даже письмо от дедушки Оливер показал Джеймсу, а не ей, хотя именно она была в курсе того, что старший Сноу вообще должен что-то написать. - Роза, ты куда? – сразу за топотом бегущих ног раздался голос. Дил. Разумеется, в теплицы он не пошел. То ли из-за своей явной неприязни к Оливеру, то ли опасаясь, что ему поставят в вину побег капюшона. Но он так быстро скрылся из гостиной, когда Джеймс сообщил, что они собираются на поиск улик, что Роза даже не успела спросить, куда он. - Дил, - Уизли заставила себя улыбнуться. И несколько неуверенно придумала. – Я... в библиотеку. - Я с тобой, - сразу же отозвался парень, тоже с улыбкой. И с готовностью махнул рукой вперед. – Как раз поищу что-нибудь про зелье Эйфории. Роза вздохнула, глубоко и тяжело. Она не хотела тратить время на библиотеку сейчас, а запретить идти Дилану с собой не могла. Оставался только один выход – сознаться. - Ладно, на самом деле я не в библиотеку. Лицо Дилана сразу вытянулось. А затем моментально приняло подозрительное выражение. - Тогда куда? Роза заглянула ему за спину, потом оглянулась – нигде никого. Ладно. В конце концов, так даже лучше. По крайней мере, Джеймс не станет орать на нее, когда узнает, что она полезла во все это в одиночку. Да и вдвоем все-таки веселее и уютней. - Знаешь, - полушепотом начала Роза, - я все думала о том, что случилось в Хэллоуин, - лицо Дила сразу помрачнело. – Понимаешь, капюшон вышел из школы, думая, что никто его не заметит, и потом пытался вернуть лопату. Настоящий, не иллюзия. И той ночью, помнишь, когда мы увидели его впервые, он ведь не мог знать, что мы там будем. Может, он и подслушивает наши разговоры, но не может предсказывать будущее. И, очевидно, не следит за нами все время, иначе он бы знал, что мы в теплице, и не вернулся. - Что ты хочешь сказать? - Что, если и в тот раз это тоже был он? – глаза Розы оживленно горели, как яркое пламя. Эта мысль будоражила ее, и она была рада, что наконец-то смогла ей с кем-то поделиться. – Тогда получается, что там, под лестницей, настоящий проход в его тайное логово, или что там у него, не знаю. - Но мы ведь все перепроверили в прошлый раз, - с ноткой сомнения в голосе потянул Дил. Роза и на это уже придумала объяснение. - Потому что, очевидно, вход как-то магически защищен. Возможно, какими-то древними чарами, которые не снимешь так просто. Я хочу еще раз все там осмотреть. А сейчас лучший момент, все в своих гостиных, никто не может помешать. - Роза... – все еще не был убежден Дил. Но Роза была слишком возбуждена возможной истинностью своих слов и не обратила на это внимания. - Да послушай, Дил, - всплеснула она руками, - я видела капюшона в ночь Хэллоуина. И он выглядел точно так же, как тот, кого мы встретили ночью. - То есть в черной мантии, полностью скрывающей лицо и фигуру, - скептически подчеркнул Дилан. Из его уст это и правда звучало маловероятно, но Роза не собиралась так легко сдаваться. Ей хотелось сделать что-то особенное, важное, значимое. - Я всю неделю читала в библиотеке про разные способы открытия тайных заколдованных дверей и сейчас хочу их испробовать. Ты со мной? – бодро заявила Роза. Желание рисковать в ней в последние недели стало каким-то особенно сильным. Дилан нахмурился, о чем-то думая. А после вдруг тихо произнес: - Кого ты хочешь впечатлить своими подвигами, Роза? Меня? ...Или Сноу? Розе показалось, что в грудь ей со всей силы всадили длинную острую иголку, и она прошла насквозь, пронзив сердце. Дилан стоял, опустив голову, и девушка ощутила приступ жалости. Сейчас Джексон казался ей таким маленьким, меньше Микки, и таким несчастным, что хотелось обнять его, прижать к себе и, целуя в лоб, пообещать, что все беды уйдут. Потому Роза сделала шаг к парню и взяла его за руку. Тотчас голубые глаза взглянули на нее. - Я просто хочу найти убийцу, пока он не совершил что-то плохое вновь, - четко произнесла девушка. - Хочу узнать, чье лицо скрывается под капюшоном. И, может, за той дверью будут ответы. Если ты мне поможешь, я буду рада. Губы Дила дрогнули, и улыбка расцвела на лице. Роза с облегчением выдохнула. Эти новые сложные отношения с Джексоном ей совсем не нравились, и она хотела, чтобы вернулись те простые и легкие, что были весь предыдущий год. И дело было не только в ревности Дилана, но и в ее собственных сомнениях. Днями Розе удавалось не думать ни о чем таком, но ночью ее сознание ослабевало, и во снах приходило то, чему в ее голове и сердце не должно было быть места. Вместе они спустились в подземелья и подошли к той лестнице, под которой когда-то искали капюшона. Вытащив волшебную палочку из кармана, Роза начала бормотать заклинания. И если здесь что-то есть, она это найдет. - Ты уверена? – позвал ее Дил. Он так и не решился зайти под саму лестницу, лишь топтался, глядя со стороны. Роза взглянула на него через плечо и быстро улыбнулась. - Да. Следи, не идет ли кто-нибудь. Если что, предупреждай меня сразу. Ни к чему, чтобы кто-то решил, что мы здесь что-то затеваем. Все эти старинные ритуалы были вычитаны Розой в не менее старинных книгах и сопровождались не только длинными магическими формулировками, но и определенными взмахами палочкой. Порой ей приходилось выделывать целые узоры и схемы в воздухе. Примерно минут через двадцать, когда энтузиазм Розы все больше и больше превращался в голое упрямство, мимо проплыл ужасающего вида призрак. Кровавый барон, приведение Слизерина. Дил чуть не вскрикнул и отскочил, когда тот выплыл прямо из стены и понесся дальше по коридору с совершенно равнодушным выражением лица. - Дил! – ахнула Роза, когда парень споткнулся за собственную ногу, толкнул девушку, и палочка вылетела из ее рук. Золотой луч, вырвавшийся из ее кончика, ударил куда-то в самый низ стены, разлетелся на искорки и погас. - Прости, прости, - сразу забормотал Дилан. Но Роза его не слушала. Она наклонилась, чтобы поднять отлетевшую в самый темный угол под лестницей палочку, и тут увидела тонкую голубую полоску света между стеной и полом. Сердце замерло. - Дил... – шепотом, боясь говорить громко, позвала своего парня Роза. Он через секунду оказался рядом. – Смотри. - Что это? – так же тихо выдохнул Дил. Роза обернула на него горящие глаза и ответила: - Тайный ход. Мы нашли его.