Бар "Усталый путник"

- Я пыталась! Простите! Я да.. - секретарша замолчала на полуслове, как только увидела скупой жест своего начальника. Не поднимая взгляда к распахнувшейся двери в кабинет, к громиле, которого бы девушка не смогла остановить, даже если бы легла умирать поперек приемной, к, собственно, самой девушке — он приподнял ладонь в молчаливом жесте. И сразу же опустил обратно, возвращаясь к своей работе. - Чай? Кофе? - успокоилась секретарша. - Как обычно, - ответил босс, допечатал что-то и только тогда поднял взгляд к своему гостю. Смотрел, впрочем, недолго. Хмыкнул. - И простой холодной воды. Девушка кивнула и тихо шмыгнула за дверь. А вот качок явно не собирался никуда прятаться и лениво пошел по кабинету, озираясь по сторонам, как на выставке в Версале. Не тяготясь пристальным взглядом светлых глаз, он с интересом рассмотрел и стены, покрытые очень темными пластинами мореного дерева, и огромное окно за спиной у хозяина кабинета, в котором были видны какие-то яркие огни и чернота непроглядной ночи. Самого хозяина – еще один экспонат в этом зале - гость тоже осмотрел придирчиво. Будто по частям разобрал и собранные в низкий хвост волосы, и сосредоточенное выражение лица, и тонкие пальцы, которые отстукивали дробь рядом с небольшой прозрачной секцией стола со светящимися буквами… и даже строгий черный костюм-тройку, плотно облегавший обманчиво хрупкую фигуру осмотрел тоже... О, а еще - пластиковую черного цвета табличку с золотистой надписью "Мэйрон Сау". - Бедно, - резюмировал качок. - В этой эпохе немного другие понятия о красоте и богатстве. - Убогие понятия, - вздохнул громила и подошел ближе. Развернул одно из черных, обитых кожей кресел, и уселся в него на правах победителя, еле втискивая в заданные рамки свою атлетичную джинсовую задницу. На какое-то время повисла тишина. Пальцы хозяина кабинета отбивали все ту же размеренную дробь по столу, гость вроде бы смотрел в окно на громаду уходящих в ночное небо небоскребов. Из-за дождя черные стены выглядели совсем как отвесные скалы, размытые пятна неоновой рекламы - всполохами пламени... Очевидно, что оба мужчины были готовы вскочить в любой момент… Дверь в кабинет снова распахнулась, и секретарша внесла маленький поднос. Она деловито обслужила своего начальника, сервировав перед ним идеально белую чашечку горячего эспрессо на широком блюдце, и только потом обошла стол и поставила перед качком стеклянную бутылочку минералки. Не забыв подстаканник, естественно. Столешница из цельной японской сосны не простила бы мокрого донышка. Снова не удостоившись ни единого взгляда, девушка ушла. А босс, наконец, откинулся в своем кресле и перестал отстукивать по дереву бравый боевой марш. - Вот ты, напротив, выглядишь удивительно хорошо, - пробасил гость, подхватывая смешно выглядящую в его больших руках бутылочку. - Особенно по сравнению с нашей последней встречей. - Благодарю за комплимент, - холодно кивнул хозяин. – Надо сказать, в Войне Гнева я был отнюдь не в худшей своей форме. - Наслышан, - усмехнулся мужчина, делая первый пробный глоточек. - Зачем пришел? - А то сам не догадываешься, - скривился гость и снова сделал маленький глоточек. - Как тут принято говорить?.. Слышал, пока в метро ехал. Сейчас... - он пощелкал пальцами в воздухе. - «Мы люди подневольные, куда пошлют — туда и едем»... Ужасный вкус. Эта вода тухлая, что ли? - Нет, просто тут, без благодати твоих хозяев все стало таким, как... каким стало. - А ты и рад, наверное. Это же все ваши с Мелькором игры, - он кивнул головой на многострадальную бутылочку. - Ты посмотри... - протянул хозяин, подпирая висок тонкими пальцами. - Кого это мы тут на ночь глядя вспомнили. - Сам разве не вспоминаешь? Совсем? – участливо спросил гость. - Избавлю тебя, Манвэ и весь остальной Аман от своих переживаний по данному поводу, - отмахнулся босс. - Говори, что хотел, и иди обратно. Еще на метро до святой земли опоздаешь. - Догадался ведь уже. Если даже это, - громила сделал широкий жест свободной рукой в воздухе, очерчивая фигуру оппонента — восстановил, то и мозги, наверное, тоже... - Да уж было время, - кивнул босс. - И, тем не менее, я слушаю. Тебя. Эонвэ. Незваный гость усмехнулся, склоняя голову к плечу: - Где твоя дочь? - Мои дочери, если такие и были, давно мертвы. - Ты знаешь, о ком я. И не заставляй разбираться в генеалогии детей Эру и твоей собственной. Хозяин кабинета смерил гостя недовольным взглядом, но почти сразу пожал плечами: - Мы не очень близки после Третьей эпохи. Думаю, ты найдешь ее гораздо быстрее, если постараешься отойти от меня на максимально возможное расстояние. - Неправда, - покачал головой Эонвэ. - Она здесь, в городе. И ты, пожалуй, выбрал именно это место для своей новой башни только потому, что я прав. - С чего ты взял? - Будем считать, что я хорошо тебя знаю. Босс улыбнулся чашке эспрессо: - Допустим — только допустим — ты прав. И она в этом городе. И я — тоже тут. Так зачем ты пришел ко мне? И зачем тебе она? - К тебе я пришел, чтобы не тратить зря времени на поиски... - ...и чтобы я знал, что на Таникветиль помнят и обо мне, и о моем скромном потомстве. Помнят и ненавязчиво следят. - Ты действительно восстановил свои умственные способности, Саурон, - хохотнул Эонвэ. - С логикой, по крайней мере, все в порядке. - Ты вот зато свои так и не приобрел, - майа подхватил чашечку и выпил ее одним глотком. - Все еще слишком уверен в собственных силах. - Сила меня не подводила. Вера в тебя — да, бывало. Но этой ошибки я больше не совершу. - Как трогательно, - на этот раз улыбнулся хозяин кабинета. - Я разбил тебе сердце? Скажи, не стесняйся. - Ты упрочил мою веру в то, что сошедший с пути не достоин жалости, - отрезал Эонвэ, глаза его заблестели холодным острым льдом. - И поэтому ты пришел за моей дочерью? Спустя три эпохи вспомнил про ее грешки? На минуту в кабинете снова повисла тишина. Воздух в кабинете затрещал и заискрился, то раскаляясь до жара кузнечного горна, то замерзая и рассеиваясь, унося с собой жизнь... - Я не отведу тебя ни-ку-да, - по слогам проговорил Саурон, - пока не узнаю, зачем на этот раз подослал тебя хозяин. - Хозяин был у тебя, Саурон! У меня — учитель и друг. - Оставь философский спор на следующий раз, - от сильного, громкого голоса зазвенела треснувшая чашка, стекла за спиной хозяина кабинета заходили ходуном, будто полотнище на ветру. - Чего хочет Манвэ?! - Всего лишь знания. Не более. - С чего мне верить? - Это ты обманывал нас и не однажды. - Тогда с чего мне помогать? Я спрашиваю в последний раз, Эонвэ. И это твой последний шанс выполнить свою важную, - майа несколько раз загнул указательный и безымянный пальцы на обеих руках: жест, который собеседник не понял, - миссию. В противном случае я сам ее спрячу. А я умею играть в прятки. Эонвэ откинулся на спинку кресла, отвернулся, кожаное сидение под ним жалобно затрещало. Весь гордый вид вестника владыки Арды кричал о том, что разговорить его не получится, и… Саурон вдруг рассмеялся, моментально рассеивая напряжение в комнате: - Ты еще и лицедей отвратный. Неужели действительно рассчитывал провести меня? Или, думаешь, титул Отца Лжи мне подарили, как утешительный приз, а обманывал я исключительно тебя? Говори. Я больше чем уверен, что твой друг и покровитель разрешил эту уступку, чтобы купить мое доверие. Вперед — покупай. - Откуда?.. - Ты плохой врун и глупый майа, Эонвэ. Я уже упоминал об этом сегодня. Ну?.. Маленькая бутылочка с отвратительной водой полетела в хозяина кабинета с такой скоростью, что разглядеть ее было почти невозможно. Но рука Саурона оказалась быстрее. Не различимое людьми мгновение — и его пальцы, прямо напротив собственного лба, сжали холодное стекло. - Хотел проверить восстановил ли ты реакцию и силы, - пожал плечами Эонвэ. - Будем считать, что так. Говори. Гость скупо кивнул: - Помнишь Курумо? Мы не пустили его в Валинор после известных тебе событий. Владыка рассеял его дух по Арде. Но Курумо всегда тебя копировал... Рыжая бровь скептически взлетела вверх: - Все еще не понимаю, причем тут моя дочь. - А, знаешь, как он смог снова собрать свой дух и обрести тело? - Полагаю, способов достаточно. - О, наверняка. Эру предусмотрел для нас некоторые пути. Но Курумо использовал твой путь. - А какой использовал я? - Я не настолько глуп, насколько тебе хотелось бы думать, - покачал Эонвэ головой. – Но если тебе хочется проверить, в курсе ли мы относительно твоих дел, то изволь. Когда Мелиан родила дочь, ее силы не ослабли, пояс вокруг Дориата не пал, магия не ушла из леса. Хотя ты, наверное, первым не станешь отрицать, что Лютиэн по силе не уступала лучшим из нас… - Ближе к теме. - Ты вложил себя не только в кольцо. Часть силы, что была дарована тебе Эру, воплотилась и в твоих детях. - Правда? А я-то был уверен, что большинство из них — балбесы и позор для всей нашей дружной семьи айнур. - Или чудо, если вдуматься, - проигнорировал сарказм Эонвэ. - Чудо, доступное эльдар, людям и нам. Но не доступное валар. Мы творим из самих себя, не тратя на это отмеренного. Создаем новое. Множим, положенное Эру, повторяем, приумножаем... Дети — это, правда, чудо... Сколько у тебя было детей, Саурон? И скольких из них ты... как это лучше сказать? Поглотил?.. чтобы снова обрести былые силы и тело? - Нескольких, - легкомысленно отмахнулся майа. - И не ври, что будешь плакать об их судьбе... Что же, малыш Курумо тоже пошалил, прежде чем... - Саурон обвел пальцем невидимую бороду, а потом вдруг резко поморщился. – Или даже во время? Эонвэ молча кивнул. - Впечатлен, - брезгливо поджал губы хозяин кабинета. - И моя дочь нужна Манвэ, потому что?.. - Потому что Курумо и ты — не единственные айнур, сделавшие неправильный выбор. - Серьезно? Это, может, и было новостью, но в Эпоху Светильников... - Их стало больше, Майрон, - прошептал Эонвэ, вдруг перейдя на имя, которое часто произносил в ту самую эпоху. Прошептал и замолчал. Они посидели так какое-то время, пока майа не заговорил снова. - Их стало намного больше. Многие — ждут Дагор Дагорат. Многие — решили ускорить ход событий. Попытки открыть Врата Ночи... часты. Им не хватает сил. Пока. Но ты, надо признать, по праву считался одним из сильнейших... Саурон резко встал и подошел к окну, отворачиваясь от гостя и начиная отбивать все ту же дробь уже по твердому стеклу. - Владыка Манвэ волнуется, потому что боится отдать очередное кольцо МОЕГО ВСЕВЛАСТИЯ не в те руки? Отражение Эонвэ в стекле снова кивнуло: - Лютиэн — одно слово. Она сильнейшая из детей майар, что сейчас обитают в Арде. - И почему же владыка Манвэ уверен, что я не держу ее для себя и не помогу тем слабакам, что бьются о Врата сейчас? - Смею предположить, что ты бы уже это сделал. Да и в последние эпохи ты совсем не из числа тех майар, что идеализируют Мелькора, разве нет? И не из числа тех, кто снова жаждет его господства над собой. Саурон хмыкнул, на секунду его пальцы остановились, но затем дробь началась снова. - Еще один вопрос, Эонвэ. Если майар стали поглощать своих детей, множа силы, что мешает им поглощать других майар? Более слабых? Глашатая едва заметно передернуло: - До такого извращения с детьми пока додумались только ты и Курумо. Про нападение на сородичей речи не идет вовсе. Пока. - В кои-то веки работаете на опережение, - Саурон слегка наклонил голову вбок... а потом улыбнулся, будто увидел в своем отражении на фоне ночного мегаполиса старого знакомого. – Что ж... уговорил. Идем знакомиться. В маленьком почти незаметном баре "Усталый путник", который спрятался в оживленном районе где-то не слишком далеко от промзоны, присутствие эльдар не угадывалось ни в чем. Вытянутый зал с низкими потолками, почти полная темнота, помноженная на иллюзию нескольких направленных цветных светильников. Разобрать в прокуренном помещении можно было только чуть лучше подсвеченный бар, за которым что-то перебирал бармен – высокий темноволосый мужчина, и чуть хуже подсвеченную пустую сцену. Новые посетители зашли тихо, стараясь не привлекать к себе внимания нескольких людей за столиками и барной стойкой, и Саурон сразу же повернул куда-то в угол. Там, в абсолютно темном и пыльном углу, спрятался еще один небольшой круглый стол. Майа в костюме-тройке первым брезгливо присел с краю и махнул официантке. Та, хоть и находилась в другом конце зала и вообще смотрела в другую сторону, тут же повернулась и поспешила к новым посетителям. - Советую бурбон, - Саурон все еще придирчиво осматривал липкий стол, пока Эонвэ протискивался между столиком и скамейкой. - Алкоголь здесь приличный. В отличие от остального. Его приятель кивнул, усмехнувшись, и сам озвучил заказ подбежавшей женщине средних лет. Пока на другом конце бара бокалы наполнялись алкоголем, вестник владыки осмотрелся. - Отвратительно, - он снова вынес приговор. - На этот раз согласен. Хотя не лишено своего шарма. - И твоя дочь живет... здесь? - Работает. Живет в другом таком же клоповнике. - Налицо семейная тяга к отвратительным местам, - криво ухмыльнулся Эонвэ. - Ты никогда не гостил у меня в Утумно или в Барад-Дур, насколько я помню. - Да, зато прошелся по Ангбанду, когда его разрушал. Ответа не последовало. К столу снова подошла официантка, поставила стаканы и пошла обратно. А софит, что освещал сцену, вдруг загорелся ярче. По залу потекла удивительно приятная для подобного места музыка. Гомон, что до этого стоял над залом, вдруг резко прекратился. Немногочисленные посетители захлопали: громко и, видно было, что от души. Кто-то даже крикнул «Лита!». Эонвэ вопросительно глянул на соседа, тот кивнул. И оба развернулись к сцене. К микрофонной стойке вышла высокая рыжеволосая женщина. Костюм, мягко говоря, был не сценическим. Черные джинсы, какие-то массивные берцы до колена и растянутый, чуть ли не дырявый свитер. Однако посетителей этот вид явно не смущал, аплодисменты стали громче. Женщина же, даже не посмотрев в зал, села на высокий стул, запела и... И все стало неважно: прокуренный спертый воздух, низкие потолки, рваный свитер... Какое-то время все, кто находился в зале, слушали молча. Казалось, даже дышали посетители реже, стараясь не испортить звучания. - Красиво поет, - нарушил тишину их угла Эонвэ, но сам, оказывается, смотрел не на сцену, а на бармена, который лениво протирал бокалы за стойкой. Пальцы двигались, четко попадая в рваный музыкальный ритм. Мужчина, кажется, вообще ничего особенного не делал, но как-то волшебным образом дополнял бессвязную мелодию. - Узнал? - безучастно спросил Саурон, отпивая. Второй майа помолчал секунду. - Да. Неожиданно. - Отчего же? Или ваши шпионы забыли рассказать про него? Перестали следить за перводомскими последышами, как только камни сгинули в небытие? Ай-яй-яй, - покачал головой. - Как непрофессионально. - Сам знаешь, где большинство «перводомских последышей» обитает последние эпохи. - Сам знаешь, что один из них никогда не доходил до Чертогов, - передразнил Саурон. - Да, не уследили, - раздраженно бросил Эонвэ, на секунду отрываясь от высокой фигуры бармена. - Доволен? - Вполне, - пожал тот плечами. – Пока что… Так и какой план? Будем и дальше тихо напиваться в углу или все же наш прекраснодушный Сулимо возложил на тебя более ответственную миссию? Эонвэ улыбнулся, не менее хитро, чем его оппонент: - А тебе не нравится пить со мной? Саурон поставил бокал на столешницу и слегка откинулся на диване: - Сплошной восторг. Только в желание Манвэ "знать и не более" я не верю. - Не усложняй. Ты же и сам понимаешь, что в Амане ей будет намного безопаснее. И ей, и всем, кто находится в Арде. - Ясно... – медленно кивнул майа, но вдруг его губы растянулись в легкомысленную улыбку. - Надо признать, поет она, правда, неплохо. И подхватил хитрую музыкальную тему, что вела женщина на сцене. Не вторил ей, дополнял. На него начали оборачиваться люди за соседними столиками. Пел он негромко, но слышно было довольно хорошо. Да и красиво оттеняло мелодию, что заполняла прокуренный зал. Эонвэ поморщился. Самое лучшее определение для Саурона он тоже уже слышал в метро. Позер. Сначала замолчала певица, резко оборвав себя на середине слова. Спустя всего мгновение раздался еле различимый из-за музыки звон стекла — бокал выскользнул из рук бармена. А дальше все произошло очень быстро. Бармен перепрыгнул через стойку и молниеносно побежал к сцене, женщина с нее уже исчезла, видимо, скрывшись за дверью служебного хода. Эонвэ, негромко упомянув Мелькора, отбросил стол и стремительно пошел на перехват бармену. А вот сам Саурон, воспользовавшись тем, что успел подхватить свой стакан с бурбоном, сделал еще один небольшой глоток, встал и, ловко обходя растерявшихся и еще не успевших ринуться к выходу людей, скрылся в темноте зала. Перехватить бармена почти удалось, но тот на полном ходу вдруг резко сменил направление и перекатился через один из столиков, за которым закричали какие-то женщины. Эонвэ отбросил и это препятствие, оттолкнулся от упавшего стула и играючи перевернулся в воздухе, приземляясь почти у сцены. Впрочем, бармен снова не растерялся, и просто использовал майа как ступеньку к сцене, пока тот не успел распрямиться. Допустить такого Эонвэ не мог, схватил беглеца за лодыжку, однако сразу получил по скуле второй ногой. Зашипев от непривычной боли, он расслабил захват, и бармен, снова перекатившись, выскользнул в незакрытый зев служебной двери. Уже через несколько секунд майа бежал по темному коридору, из которого был только один выход. За спиной запоздало нарастал людской гул, до посетителей только спустя эти несколько секунд дошло, что происходит что-то не очень хорошее. А дверь на улицу уже пытались закрыть с другой стороны. Эонвэ со всей силы налетел на нее плечом, и хлипкая конструкция отлетела в сторону. В тесном темном переулке быстро поднимался на ноги чертов бармен, женской фигуры видно не было. - Я все еще тебе не враг, сын Феанора, - быстро сказал Эонвэ. - Где?.. Но договорить он не успел. Дверь резко захлопнулась, чувствительно толкая еще не вышедшего из проема майа. В лицо ему ударил поток ледяного воздуха, и, будь на его месте кто другой, тот, наверное, отступил бы. Но не слуга владыки ветров. Он резко отмахнулся от чужого колдовства. Секунда. А бармен и женщина, которая, видимо, пряталась в тени, уже бежали в сторону освященной фонарями улицы. Два, три, четыре шага. Эонвэ догнал их на кромке света, которая отделяла улицу от задворок клуба. Он уже протянул руку, уже чувствовал пальцами ткань рубашки на спине у бармена, но другая сила вдруг подхватила его, по инерции направляя стремительный бег дальше. Остановиться за мгновение не мог даже майа. Еще несколько быстрых шагов и подхватившая сила отбросила его дальше. Выпустила. Не страшно. Он все еще в нескольких шагах от беглецов. Эонвэ выпрямился, готовый снова ринуться в погоню, но тут сбоку услышал нарастающий противный звук. Повернул голову и... моментально встретился с железным корпусом автобуса, который так и не успел затормозить... - Предлагаю отойти. И бармен, и женщина все еще смотрели на скрипящий тормозами автобус. Но порыв ветра быстро толкнул обоих, заставляя отступить обратно в тень только что покинутого проулка. Выход сразу преградила высокая фигура, отойдя от границы света ровно на то количество шагов, которое позволило ей целиком оказаться в тени. Саурон лениво привел в порядок пиджак и отдернул вниз свою жилетку. - Ты, - судорожно, очень напугано выдохнула женщина. - Ты!.. Она словно сложилась пополам, явно не находя опоры и воздуха для того, чтобы сделать вдох. Майа даже поднял на нее взгляд, невольно опуская руки. Но уже в следующее мгновение женщина выпрямилась, выхватывая из-за голенища сапога короткий кинжал. Она кинулась вперед, но буквально в дюйме от чужой шеи клинок вдруг резко ушел в сторону, а саму ее отбросило к стене. - Я сделала это один раз. Сделаю и второй! - чуть не прошипела она, снова разворачиваясь и кидаясь в атаку. Но на этот раз ей помешал бармен, быстро перехватывая за талию и оттягивая за себя. Пытаясь это сделать, по крайней мере. - Отпусти! Пусти меня! - закричала певица, но мужчина не слушал. - Не сейчас и не здесь... Что тебе нужно, Саурон? – бармен еле удерживал свою подругу, но не сводил глаз с майа, который даже не думал принимать оборонительную позицию. Все так же смотрел на певицу с опущенными руками. - Канафинвэ Макалаурэ, - невесело улыбнулся тот. - Все так же приятно иметь с тобой дело. И в кого только такой умный и воспитанный? - Пустиии! - Моя ты кровиночка, - вдруг очень серьезно покачал головой Саурон и даже руки к груди прижал, смотря на все еще пытающуюся убить его женщину. - Спи. Крики моментально прекратились. Певица обмякла на руках у своего друга. По асфальту зазвенел выроненный из рук кинжал. Бармен быстро проверил пульс, убедился, что тот есть, а затем снова посмотрел на майа. - Не думай, что я не хочу сделать с тобой того же, что она. И кинжал у меня тоже есть. - А мы с тобой разве ссорились? - Я все еще помню, что ты сотворил с моим племянником. И кузеном. И братом. - Ах, это, - отмахнулся Саурон. – Брось, это все дела давно минувших дней. Ты и сам, видимо, так считаешь, раз не только не атакуешь, но и ее держишь. - Оценил расстановку сил... Зачем ты предупредил нас там? - мужчина кивнул в сторону закрытой двери. - И почему развоплотил Эонвэ? - Хотел проверить скорость его реакции. А вообще это бесценный опыт в жизни каждого майа, - пожал тот плечами. – Но, судя по вашему бегству, ты совсем не жалеешь о старом знакомом. - Ни о ком о вас жалеть не буду, - выплюнул бармен, поудобнее перехватывая свою ношу. - Ты не ответил ни на один из моих вопросов. - Более того: и не собираюсь, - радостно возвестил Саурон, делая шаг вперед. - По крайней мере, просто так. - Не отдам, - предупредил мужчина, синхронно отступая. - Я следил за ней всю последнюю эпоху. Хотел бы навредить — уже давно бы это сделал. Не убегай. Все равно не убежишь. - А сегодня, значит, появился Эонвэ, и ты сразу повел его к нам? - Не приписывай мне чужие заслуги. Он и сам почти точно знал, где ее искать. Я лишь решил проследить на всякий случай. И, как видишь, не зря... Могу поделиться двумя наблюдениями, если дашь подержать, - кивнул он на женщину. - Нет, - покачал тот головой. - Ей будет неприятно. И она будет очень долго отмываться от твоих прикосновений. - О, а у вас, значит, настолько близкие отношения? - ухмыльнулся Саурон. - Знаешь банные секретики? Или тебе просто болезненно необходимо что-то рыжее рядом? - Ты следил за нами целую эпоху, сам знаешь, насколько наши отношения близки, а насколько нет... Я не отдам ее тебе. Можешь попробовать отобрать, но... по-моему, отправлять меня в Мандос ты не торопишься. - И не обманешь его, и не подловишь, - вздохнул Саурон и помолчал немного. - Ладно, Макалаурэ, более не задерживаю. - Так почему? - кивнул мужчина в сторону улицы, автобуса... Оттуда уже слышалась приближающаяся сирена, крики. - Что он от нас хотел? - Что творится в голове светлых майар, мне неведомо, - задумчиво протянул Саурон, приложив указательный палец к собственным губам. Смотрел он только на женщину. Нехорошо смотрел. Но вдруг перевел взгляд на эльфа и сказал уже совсем с другой интонацией. - Я не знаю, зачем им моя дочь, но после истории с Кольцом я ничего своего никому не отдаю. И ее — тоже. И им — тем более. Никому. - А мне?.. - А ты неплохо зарекомендовал себя, как хранитель. Тебе я, - добрым, почти отеческим голосом, - доверяю. - Что ж... - Макалаурэ задумался, а затем кивнул, будто сам себе. - Ты врешь, как всегда. Но, очевидно, цели у нас пока одни. Не выслеживай ее снова. Скорее всего, в этот раз нас нашли через тебя. - Очевидно, - передразнил майа и все же отступил, явно нехотя. - Ну, больше действительно не задерживаю. У вас будет пара дней, чтобы замести следы. Прячься так, чтобы даже я не нашел. Он развернулся и быстро вышел из переулка, скрываясь за углом дома. Эльф застыл, напряженный, кажется, все еще готовый к тому, что еще чуть-чуть и придется драться. Но майа не возвращался. Крики стали тише, теперь с улицы доносился только ровный белый шум людских причитаний, разговоров, вздохов... Перенеся вес своей все еще спящей ноши на левую руку, Макалурэ рассеянно пошарил по заднему карману джинсов и достал оттуда мятую пачку сигарет. Но прикурить не успел. Женщина в его руках вздрогнула и тихо прошептала: - Все, как в прошлый раз, Кано. Все — как в прошлый раз.