Страж разума.

На следующее утро Лолли показала мне кабинет Томаса. Он оказался внизу, но я едва ли заметил бы его сам. Дверь была открыта, и я зашел первым. Кабинет был обставлен комфортабельно: четыре мягких кресла, сгруппированных вокруг камина на одном конце комнаты, и обеденный стол – на другом. Вместо семейных портретов, стены украшали фотографии массивных водопадов, морских скал, дюн и старых зданий. Большинство из картин были волшебными, но не все. Лолли дернула меня за рукав, и я оторвался от разглядывания водопада. - Это водопад Игуасу в Бразилии, - ответила она на невысказанный вопрос. - Проходите. Лучше не заставлять хозяина ждать. - Да, мэм, - ответил я машинально. Положив руку на ручку двери, она повернулась ко мне и улыбнулась. - Уважение к собеседнику. Мне нравится это в людях. - Она приоткрыла дверь и просунула голову внутрь. - Мастер Томас? - Пропусти его, Лолли. Я вызову тебя, когда мы закончим. Она впустила меня и закрыла за собой дверь, как только я зашел. По некоторым причинам, я всегда представлял себе кабинет Томаса, – если бы он у него был, - не иначе, как полную противоположность кабинета Дамблдора: черные драпированные стены, вечный полумрак и огромная змея в углу. Огромная змея действительно была, но вне помещения – я заметил ее через приоткрытую заднюю дверь, она загорала снаружи. Кроме этого факта ничего не совпадало с моим представлением о кабинете Томаса: он оказался большим, просторным и очень светлым; полки были заполнены внушительным количеством книг, напоминая мне хогвартсткую библиотеку. Коллаж из фотографий над камином привлек мое внимание. Это был Вудвальтон Холл на различных этапах реконструкции. На одной из них груда камней аккуратно укладывалась, восстанавливая стену. На другой картине Томас стоял рядом с гигантской дырой в полу, указывая на нее длинным пальцем. - Вот здесь кто-то вырвал лестницу, ведущую на третий этаж, - сказал Томас, указывая на скрюченную массу проржавевшего металла и смешанной растительности. – А это место когда-то было зимним садом, прежде чем я восстановил его. - Похоже, что было много работы. - Да, но я наслаждался этим. Всего было восстановлено девять спален, кабинет, гостиная и столовая. Да еще осталось много лишнего пространства. Я отремонтировал фасад насколько мог, а потом нанял бригаду магглов, чтобы закончить крышу и повторно отремонтировать фасад. Я же не каменщик, - усмехнулся он. – Хотя, прежде, чем покинуть Бразилию, я провел некоторое время, изучая магические способы строительства. После того, как магглы все отремонтировали, а я возвел защиту, решил сделать перепланировку и переставил все максимально эффективно. - Он махнул рукой на два кресла напротив рабочего стола. - Пожалуйста, присаживайся. Нам есть, что обсудить. Вместо того чтобы усесться за стол из красного дерева, который располагался в центре комнаты, Томас выбрал кресло ближе к камину и вызвал простой, белый чайный сервиз. - Чаю? - Зависит от того, какой. - Обычный индийский чай. Могу предложить еще молоко и сахар. - И ничего больше? - Я сохраню Веритасерум для Хвоста и Северуса. Я отвернулся, чтобы скрыть свою усмешку. - Да, пожалуйста. Чайник поднялся в воздух и налил нам две ароматные чашки чая. Затем беззвучно опустился на поднос. Я взглянул на его руки. В них не было палочки. - Как? – воскликнул я. - Практика. Захочешь поэкспериментировать, потренируйся сначала с резиновым мячиком или подушкой, а то случайно уронишь «объект эксперимента» себе на ноги. - Хорошо. Благодарю за совет. - Не за что. Как тебе твоя новая комната? - Она замечательная, но ... - Смелее, продолжай, - сказал Томас. - Она немного великовата, - пробормотал я. - Извините, я имею в виду, что не жалуюсь на ее размер, просто моя новая ванная сейчас больше, чем моя старая спальня ... - Слишком много места заставляет тебя чувствовать себя некомфортно? - Днем это замечательно, но когда я сплю ... Я закусил губу. Как бы ему объяснить? Но кажется, Томас сам понял мою проблему. - Я наколдую полог над твоей кроватью сегодня вечером, - пообещал он. - Если это поможет, я скажу Лолли, заменить твою кровать кроватью с балдахином. Если нет, то могу либо временно уменьшить твою комнату, либо ты можешь поменяться ею с Барти. Гостевая немного меньше, чем у тебя, но не достаточно, чтобы ощущалась большая разница. - Хорошо. - На чердаке есть немного старой мебели. Не стесняйся, можешь посмотреть и выбрать что-нибудь для себя. Если тебе понравится что-то, попроси Ната помочь тебе переместить это к себе в комнату. Он знает, какие части нельзя уменьшать. - Хорошо. Дифи хотела спросить о Нагини... - Я запретил Нагини преследовать, а тем более есть ее, - прервал он меня. Потягивая свой чай, я размышлял, стоит ли спрашивать о том, что произошло прошлой ночью. Лучше промолчать, - решил я. Я и так задал слишком много вопросов. Но Томас опередил меня: - Я хочу извиниться за прошлую ночь. Я должен был поднять защиту по всему периметру дуэльного зала прежде, чем выходить из себя. - Все в порядке. - Нет, это не так. - Он вздохнул и поставил свою чашку на небольшой столик по правую руку от себя. - Гарри, я горжусь своим контролем над собственной магией. Поэтому нет абсолютно никакого оправдания тому, что произошло вчера. - Это ничем не отличается от того, что я сделал в кабинете Дамблдора, или когда Дамблдор бросил нас. - Разница между нами с тобой, Гарри, в том, что ты еще растешь. Ты еще не имеешь полного контроля над своей магией. А вот Дамблдор и я, мы оба должны контролировать себя. Это не должно было произойти, и я должен извиниться перед тобой и объяснить тебе причину. - Не надо, - сказал я быстро. - Надо! – резко сказал он. - Вчера утром, Дедалус Диггл успешно похитил Амелию Боунс. - Что? - Действовал под оборотным, конечно, но мои сторонники вычислили Диггла и арестовали его. К сожалению, не раньше, чем тот успел отправить Амелию портключем к себе домой, вместо конспиративной квартиры Ордена. Мы ожидали, что Дамблдор сразу же побежит в Визенгамот, где Фадж поджидал его в своем кабинете. Мы просчитались. Он созвал пресс-конференцию. Мой мир рухнул. - Что он сказал? - Тебе не нужно беспокоиться об этом... - Что он сказал? - Потребовал я, четко выговаривая каждое слово. Томас вздохнул. - Он утверждал, что Я попросил ЕГО – Дамблдора, забрать ТЕБЯ из Мунго и присмотреть за тобой в течение нескольких часов, пока сам был занят в министерстве. Поскольку он был связан правилами МКМ ( п.п. Международная Конфедерация Магов), то послал за тобой Диггла. Последний даже и не подумал, что эта просьба исходила не от меня. Я опустил голову на руки, и мысленно посмотрел на эту ситуацию с разных точек зрения. Объяснение Дамблдора звучало разумно для того, кто не был осведомлен, что Томас не доверил бы ему даже чешуйку дохлой золотой рыбки. - А что насчет суда? - Ты должен понимать, Гарри, Дамблдор в настоящее время является Председателем Визенгамота. Как Палаты лордов* в магловском мире, Визенгамот является и законодательным, и судебным органом. Арестовать Верховного Колдуна Визенгамота, это то же самое, как если бы полиция решила арестовать лорда-канцлера. Найти объективного судью в этом деле почти невозможно. Вместо того чтобы предстать перед мировым судьей, дело Дамблдора было автоматически направлено в Совет по Магическим законам, который действует также, как и Королевский Суд Великобритании. Причина, по которой я был расстроен вчера вечером, - сказал он с тихим шипением, - заключается в том, что Фадж и Амелия взяли слишком многое на себя. Они принимали слишком активное участие в деле, не согласовавшись со мной. И, представь себе, суд над Дамблдором будет под председательством Долорес Амбридж, старшим заместителем Фаджа! - Он протянул руку, осторожно забрал чашку чая из моих рук и отложил ее в сторону. - Гарри, мне нужно, чтобы ты попытался сохранять спокойствие. Если ты чувствуешь, что не можешь, у меня есть успокаивающее зелье на столе, только попроси. Хорошо? Я приготовился к плохим новостям. - Расскажите мне уже... - прошептал я, стиснув зубы. У меня в горле пересохло от волнения и чувства грядущей беды. - Гарри, вполне вероятно, что Дамблдор никогда не увидит тюремную камеру изнутри, - сказал он. Часть меня хотела прокомментировать, что у того с ним есть кое-что общее. Другая часть меня, та, что хотела выжить любой ценой, ни за что не поступила бы так глупо. К счастью, разумная часть выиграла. - Но доказательства ... - Томас покачал головой, и я осекся. - Иногда репутация имеет гораздо больше значения, чем доказательства. К сожалению, его дело отдали Амбридж. Я понимаю, почему они так поступили. Амбридж одна из трех судей, которые не поклоняются земле, по которой ходит Дамблдор, но она нажила себе слишком много врагов в Визенгамоте. Доказательства не будет иметь значения. Как только в Визенгамоте узнают, что Альбуса Дамблдора будет судить Долорес Амбридж, все присяжные сменят свою точку зрения на противоположную. И я сомневаюсь, что это займет у них больше десяти минут. - Фадж это знает? - прошептал я. - Конечно, знает. В краткосрочной перспективе, репутация Дамблдора пострадает почти так же, как если бы они посадили его в Азкабан, однако в реальности, скорее всего, его оправдают. Хотя для Дамблдора по настоящему болезненным будет потеря опеки над тобой, а, следовательно, потеря части его политического влияния. Особенно, если ты публично выскажешь свою благодарность за вмешательство Фаджа. - А это хорошо, не так ли? - Почему ты думаешь, что это хорошо? - спросил он после небольшой паузы. - Если политическое влияние Дамблдора ослабнет, возможно, общественность не поддержит его, когда он попытается вернуть опеку надо мной. - Гарри, ты когда-нибудь изучал Устав Визенгамота? - Нет, сэр, - ответил я, растерянный резкой сменой темы разговора. - Убери это выражение со своего лица, - сказал он, нахмурившись. - Это материал, который изучают после сдачи ТРИТОН-ов, так что, не удивительно, что ты еще не изучал его. В уставе четко написана фраза "как магии будет угодно". Там, конечно, написано больше на эту тему, но для нас важно лишь то, что министерство предпочитает доверить опеку над ребенком его ближайшим родственникам-волшебникам. При условии, конечно, что родственник или родственница ближе, чем на пять поколений; подчиняется семейной магии и выполняет все пожелания главы семьи до тех пор, разумеется, пока ребенок не подвергается насилию со стороны главы семьи. Это старый закон магической Британии. Дамблдор позволит вопросу опеки над тобой рассматриваться, пока ему не надоест, а потом «разрешит» присяжным с промытыми мозгами проголосовать в свою пользу. Но не стоит забывать, что завещание твоей матери дает мне, а не Дамблдору, все права на опекунство. Можешь не верить мне на слово, Гарри. У меня в библиотеке полно книг по магической юриспруденции. Почитай там либо попроси у Нортона или Мэтьюза в следующий раз, когда напишешь им. - Хорошо. - Я смотрел на огонь в камине, удивляясь, почему Томас сразу не отослал меня в библиотеку, а потратил свое время, пытаясь мне все доходчиво объяснить. Барти всегда давал мне книги или указывал, где их можно найти, прежде чем я начинал спорить с ним. - Мне это не нравится, но я понимаю, что являюсь инструментом пропаганды. Простое лишение опеки Дамблдора надо мной должно перечеркнуть его усилия по привлечению сторонников в краткосрочной перспективе. Разоблачение его и Дурслей преступлений в ходе судебного разбирательства принесет его репутации еще больший ущерб. Это потенциально может лишить его поста директора Хогвартса. - Судебных разбирательств, - поправил он рассеянно. - Они все еще расследуют, как ты все это время жил в доме тетки и знал ли Дамблдор о последнем завещании твоей матери. Почему ребенок принимал участие в Турнире Трех Волшебников, из-за чьей халатности это произошло, в общем, пытаются ответить на вечный вопрос «кто виноват». - Робкая улыбка появилась на моих губах. - Таким образом, даже если он выкрутится на этот раз, это все равно достаточно навредит его репутации, чтобы повлиять на исход будущих судебных разбирательств. Он вздохнул, потирая виски. - Как бы мне хотелось, чтобы все было просто, но не думаю, что ты или Фадж понимаете, как обычно действует Альбус Дамблдор. - Что вы имеете в виду? - Беспокойство начало снедать меня. Я не знаю, как Дамблдор действовал на политической арене, но я знаю более чем достаточно, как он плетет интриги в Хогвартсе. Хотя я полагал, что он поступал так, чтобы достичь целей, в которые верил беззаветно, - для достижения всеобщего блага, как он говорил, - но его методы, в частности, когда они касались меня, я не одобрял. - У Дамблдора есть хорошо отработанная схема возвращения строптивых студентов под свою опеку. Ты не первый и, скорее всего, не последний. - Его рот скривился в мрачной ухмылке. - Ты знаешь, как Дамблдор стал директором? Каждые несколько лет, он рассказывает кому-нибудь некую выдуманную историю о том, что совет хочет видеть более молодого директора, - того, кто действительно заботился бы о студентах и имел опыт преподавания. - Он фыркнул. - Они верят ему, потому что верят в его легенду. Имей в виду, это те же самые люди, которые продолжают считать, что Дамблдор убил Гриндевальда в поединке, хотя широко известно, что Гриндевальд, в настоящее время, вполне живой и томится в заключении в Нурменгарде, что говорит о невысоком интеллекте обывателей. Дамблдор стал директором 10 июля 1956 во время экстренного заседания после убийства некого маггла - отца Стефана Уилкокса, одного из гриффиндорцев-полукровок через две недели после окончания им школы. Суд постановил, что Дамблдор не несет ответственности за его смерть, так как то, что он знал о плохом обращении маггловского отца над Стефаном, не обязывало его сообщать кому-либо об этом**. Совет не согласился. Они хотели снять его с должности преподавателя. Поскольку они не могли законным путем отстранить штатного профессора от его должности, то решили поспособствовать его назначению на пост, который носил традиционно символическую роль в Хогвартсе. Т. е. на пост директора Хогвартса, чьи обязанности ограничиваются лишь тем, чтобы делать два выступления в год, подписывать заявления о найме персонала, который выбирают члены совета и встречаться с префектами и преподавателями по их запросу. Этот пост как будто специально создан для беспомощных стариков. Единственная причина, по которой он имеет безграничную власть в Хогвартсе, заключается в том, что Минерва МакГонагалл позволяет ему это. - Если это правда, то почему никто еще об этом не знает? - Многие знают, Гарри. Просто не хотят верить в это. Дамблдор возглавляет, созданный им самим, собственный культ личности. Общественность воспринимает его как второго Мерлина. Ежедневный Пророк, его пост директора Хогвартса, а также пост Верховного Чародея Визенгамота, даже его собственная борода и мерцание глаз – все это используется как оружие, чтобы поддерживать идеализированный образ легендарного, мудрого мага. После поражения Гриндевальда, - кстати, Дамблдор даже палочкой не пошевелил, пока австралийцы не перебили оставшихся лейтенантов Гриндевальда, – Дамблдор стал старательно создавать образ мудрого наставника магической Великобритании. Сегодня люди искренне верят, что светлое будущее невозможно без него. Жестокое обращение с детьми и их похищение не свергнет Дамблдора. Я могу перечислить маггловских лидеров Культа личности, которые пережили намного худшие скандалы. Например, Хуан Перон держал тринадцатилетнюю любовницу, но он считался практически политическим полубогом в Аргентине. Иосиф Сталин убил более десяти миллионов своих сограждан, но будь он жив, то сегодня за него проголосовали бы не меньше тридцати пяти процентов населения его страны. В этом плане, большинство волшебников не отличаются от магглов. Они верят легенде, а не реальности. Несколько скандалов не снесут Альбуса Дамблдора с пьедестала. Это невозможно. Мы можем поливать его грязью в нескольких газетных статьях, но, в долгосрочной перспективе, это лишь капля в море. В идеале, его нужно просто убить, но я готов начать с малого, например, с маггловских программ обучения, даже если они включают в себя такие ужасные вехи магловской истории, как мировая война и ядерная бомбардировка Японии. Кроме того, в учебный план магической истории не мешало бы добавить события последних двухсот лет, а не ограничиваться гоблинскими войнами. Сейчас более пятидесяти процентов населения нашей страны знает, что мы вели войны с гоблинами, но они не понимают, что ныне гоблины контролируют всю нашу денежную систему. Черт, они даже не знают, что существует денежная система. Видишь, до чего мы докатились? Не решаясь встретиться с его пристальным взглядом, я уставился на обивку подлокотника кресла. Он не сказал мне ничего, о чем бы я уже не догадывался, но его слова полностью развеяли любые иллюзии, которые я лелеял: что суд и Рита Скитер могут защитить меня от Дамблдора. А это означало, что я не напрасно согласился жить с убийцей моих родителей. - Ну? - сказал он. - Да, сэр. Я понимаю. Почему ... - Нет, я не должен ничего больше спрашивать. Я уже задал ему слишком много вопросов. Лучше ничего не добавлять. - Спрашивай. - Подтолкнул он меня. - Это не важно. - Гарри, наша семейная магия заставляет меня помогать тебе. Это желание появилось сразу, как только я узнал, что мы связаны с тобой. Но я не против такого принуждения. Я знал, что так может случиться, когда приносил Клятву. К сожалению, я не могу помочь, если ты не скажешь мне, что случилось, или в чем твоя проблема. В любом случае, мне придется выяснить это. Черт, легилименция. Я сделал глубокий вдох. - Почему вы дали Непреложный обет, что защитите меня, если вы не можете? - Потому что я знаю, что могу. У меня есть связи по всему миру. Многие из них презирают Дамблдора, а некоторые способны даже победить меня в поединке. В худшем случае, я отведу тебя к Джозефу, и вы двое исчезнете на несколько лет. - К Джозефу? - Лидсу. - Что он может сделать? Томас рассмеялся. - В 1943 году, Гриндевальд лично казнил одного из нескольких праправнуков Джозефа. Мальчик был гражданским, ему едва было год от роду. Он просто оказался не в том месте и не в то время. Сомневаюсь, что Гриндевальд даже знал, кем был этот мальчик. Джозеф провел следующий год-полтора, планируя месть. Тогда, 22 января 1945 года, он наложил Империус на несколько тщательно отобранных магглов. 13 февраля*** он аппарировал в Дрезден, где Гриндевальд держал свою штаб-квартиру. Затем он лично зачаровал весь город против всех форм магического транспорта, включая метлы, выбрал труднодоступный склон холма, и стал ждать бомбежки. С помощью маггловской бомбежки и тремя заклинаниями Адского пламени, он убил три четверти элиты Гриндевальда, большую часть их семей, в том числе и жену и детей Гриндельвальда. К тому времени, когда Гриндевальд сражался с Дамблдором, его армия насчитывала менее чем пятьдесят волшебников, большинство из которых были желторотыми школьниками. Гриндевальд проиграл войну, потому что разозлил одного старого шамана, который знал о магии больше, чем многие успевают узнать за всю свою жизнь. _____________________________________________________________________________________ * До Конституционного закона о реформе в 2005-ом году, Палата лордов выполняла функции как судебного, так и законодательного органа. Лорд-канцлер служил в качестве председателя Верховного суда и технически был главой судебной системы. В последнее время они редко используют эти полномочия и предпочитают делегировать большинство вопросов к вице-канцлеру, старшему судье. ** Отвратительно, но верно. В Великобритании, учителя, врачи, медсестры и т.д. не обязаны по закону сообщать о предполагаемых случаях жестокого обращения с детьми. Я нашла документы, доказывающие этот факт, но на сайте правительства мне заявили, что они не обязаны по закону сообщать об этом. *** Бомбардировка Дрездена была темой самых интригующих послевоенных дебатов. Некоторые утверждают, что это была военная необходимость, и взрыв был вполне оправдан. Другие не согласны с этим, утверждая, что это было военное преступление, и этому поступку не может быть оправдания.