Страж разума.

Сириус отшатнулся от неожиданности и чуть не упал со стула. - Хвост? - Спросил он, смирившись с неизбежным фактом. Я кивнул. - Я все еще не могу поверить, что ты швырнул ребенка через дверь. Ты мог убить меня тогда, Сириус! - Вряд ли. К тому времени ты левитировал все, что тебе попадало в поле зрения, в том числе и самого себя. Впервые ты отлевитировал себя, поплыв вверх ногами и посасывая пальчики ножек. Ты натыкался на все вокруг, а бедная Лили в панике разбрасывала мягкие подушечки на полу. Нахмурившись, я обдумал эту новую информацию. - А я думал, что детская стихийная магия не проявляется до пяти или шести лет. - Это в среднем, - сказал он мягко. – У некоторых она проявляется позже, у других - раньше. А ты сделал это в первый раз, когда тебе было около шести недель. Лили так волновалась. Целители рассказали ей всю эту чушь о недоношенных младенцах и сквибах. Когда ты родился, был таким маленьким, что ей пришлось подогнать под тебя детскую одежду чарами. Я помню все это так хорошо, как будто все случилось вчера. Лили сняла погремушку с ножки твоего единорога, чтобы искупать тебя. Она оставила погремушку на кухонном столе. Но к нашему удивлению, погремушка прилетела к тебе прямо в раковину, - сказал он с тоской. - Лили и Джеймс так гордились тобой, мы все гордились. Он сделал паузу. - Я думал, что был доношенным ребенком, – пробормотал я. Он покачал головой. - Ты должен был родиться шестого сентября. Я помню, как Лили поглаживала свой живот и шептала, что тебе нужно родиться пораньше, иначе будешь самым старшим среди своих однокурсников. Может быть, я внимал слишком хорошо. - Мы все отправились в Сент-Мунго к Алисе Лонгботтом, чтобы увидеть ее сына, что родился накануне. Алиса окинула Лили загадочным взглядом и тут же позвала целителя. Ты родился незадолго до полуночи. - Его голос дрогнул. - Джеймс не находил себе места от волнения, говорил, что должен быть рядом с вами и попытался войти в операционную. Неожиданно вечно стеснительный Ремус проявил инициативу и позвал Альбуса, чтобы вразумить его. Оглядываясь назад, я понимаю, что он должен был позвать Минерву, а не директора. Джеймс не слишком хорошо воспринял присутствие Альбуса. Они чуть не подрались прямо в холле. Тут как нельзя кстати пришел целитель и объявил, что вы с матерью в порядке. Не настолько, как все надеялись, и тебе нужны были некоторые зелья, но в целом ничего страшного. Сириус сделал паузу, а я в это время переваривал его рассказ. Часть меня задавалась вопросом, почему мать родила меня преждевременно. Это произошло по естественным причинам или было кем-то инициировано? Учитывая, что гласит пророчество, кто-то мог подстроить все это, потому что 30-е нельзя было точно интерпретировать как «на исходе седьмого месяца». Если они поверили в бред, что изрекла Трелони и убедились, что она в своем «пророчестве» использовала Грегорианский календарь, то это вполне возможно. Однако раз мою маму в Сен-Мунго не проверяли на наличии посторонных заклинаниий и зелий, мы об этот никогда не узнаем. Тем не менее, я удивлен. Очень удобно, что мы с Невиллом родились 30-ого и 31-ого, соответственно. Слишком удобно. - Невилл тоже родился преждевременно? Рассеянно почесав подбородок, Сириус наклонил голову и закрыл глаза. - Не думай так плохо обо мне, - сказал он несколько минут спустя. - Моя память, конечно, немного дырявая, но я помню, как Фрэнк стонал, что ребенок не торопится родиться. - Ты все еще не ответил на мой вопрос, - тихо сказал я. - Мой отец пытался убить меня? - Я знаю, что Лили так думала, но мы не знаем, с чего началась ссора, только ее результат. Он сделал паузу. - И ты не можешь мне больше ничего рассказать из-за этой идиотской клятвы, - сказал я, прежде чем он снова начал оправдываться. - Не приписывай на мой счет того, что я не говорил, - сказал он мягко. - Есть много фактов, которых я просто не знаю. Потому что я был слишком труслив, чтобы спросить. Ты когда-нибудь спрашивал своего кузена Томаса, - он поморщился, как будто мысль о моем опекуне причиняет ему боль, - почему он рассказал мне, как избавиться от портрета моей матери? - Он сказал, что это компенсация, - ответил я, с содроганием вспоминая, каким тоном это было сказано. Сириус наморщил лоб и кивнул. - В детстве, когда вся семья Блэк собиралась на каникулы, мои дядюшки рассказывали нам перед сном истории о Хогвартсе. - На его губах появилась задумчивая улыбка. - Оглядываясь назад, я думаю, что это был единственный раз, когда мы могли быть семьей. Дядя Шарлюс, твой дедушка, выпросил у моего дедушки через камин наши спальные мешки. Я помню, что мы все забегали, стараясь занять мешок, который ближе к камину. Для младших это было невозможно, потому что место рядом с камином всегда было занято старшими. Младшим приходилось спать рядом с дверью, а остальным – между ними. Что-то было связано с ванной, - он вздрогнул, - не могу вспомнить. Там или нет? - Пробормотал он, вызвав у меня тревогу за состояние его здоровья. Интересно, кто в этом виноват? Дементоры или то, что Барти называл «безумием Блэков»? - Не дави на себя. - Воспоминания всплывают и блекнут, - сказал он, пожав плечами. – На чем я остановился? - Почему Томас ненавидел твою маму, - подсказал я. - Все ненавидели мою маму. Даже ее родственники. Дядя Сиг рассказывал нам истории о Хогвартсе. Голос отца звучал как-то по-другому, когда он говорил о школе. Счастливее, веселее. – Его взгляд стал мечтательным. - Живее, - прошептал он. - Я помню, как однажды мы с Регом играли в гоблинов. Я не уверен сколько нам было тогда, но это было до Хогвартса. Я был все еще маленьким, но говорил всем, что уже большой мальчик, потому что был выше Кричера ростом, или это было раньше? Не помню. Во всяком случае, мы сидели там и внезапно мой отец закричал. Похоже, он умирал. Кричер появился в комнате, схватил Рега и исчез. Затем объявился дядя Сиг. С ним было несколько человек. Кто, я не помню точно. Они отослали меня в спешке к дяде Сигу домой. Следующие несколько месяцев мы с Регом провели, «кочуя» между семьями - грязный маленький секрет Блэков. И я навсегда возненавидел Кричера за то, что он оставил меня, забрав только моего брата. Я прикусил язык. Домовик не мог сделать этого, хотел сказать я. Однажды я спросил у Добби, могут ли они аппарировать с „пассажиром“. Вопрос озадачил его на несколько минут, он ответил, что это возможно, но большинство эльфов не могут забрать с собой больше одного человека. Добби никогда не отвечал мне, когда я спрашивал его, сколько человек может перенести он. Вместо этого я сменил тему. - Почему кто-то из Поттеров встречался с семьей Блэк? - Спросил я с искренним любопытством. - Потому что к тому времени дядя Шарлюс и Джеймс были последними Поттерами. Ой. Вернемся к началу. - Что, неужели ты не спрашивал у моих родителей? Если не хочешь, можешь не говорить, - поспешно добавил я. Я знаю, это личное. Он вздохнул. - Гарри, тебе не надо никого просить рассказать о твоих родителях. Мне жаль, если я заставил тебя почувствовать себя неловко. Я знаю, что и я, и Ремус поступили не так, как следовало друзьям твоих родителей. Мне трудно выразить словами свои чувства. Я был ближе к Джеймсу, чем к собственному брату, но ты имеешь право знать правду. Клятва, которую я давал, была лишь для того, чтобы скрыть ... - он пытался договорить несколько раз, прежде чем нашел лазейку в условиях обета, - твои проблемы с неким языком. - Только мои, не моей матери? - У Лили тоже были эти проблемы? Поджав губы, я подумал, а стоит ли мне рассказывать ему о воспоминаниях Хвоста. Он уже знает, что Петтигрю был моим единственным источником информации о родителях, но, вероятно, думал, что я получил от него письмо или Хвост как-то рассказал мне о них лично. После дементоров Сириуса нельзя было назвать полностью разумным человеком. Сможет ли он справиться, узнав о том, что она была змееустом кроме всего прочего? Нет, - решил я. - Змея Снейпа рассказала мне о ней. Моргнув, он откинул голову назад и захохотал. - Это так несправедливо. - Его зовут Франклин, его первый владелец бросил его в парке. Мама нашла его и отдала Снейпу. - Так похоже на Лили. Ты действительно хочешь узнать, Гарри? Когда я утвердительно кивнул, он встал. Изображение на зеркале задрожало, когда он пресек маленькую квартиру и отправился на кухню. Интересно, где он проживает сейчас? Гермиона говорила, что где-то рядом с морем. С ограниченной магией он казался мне счастливее. Гермиона сказала, что зачислила его на курсы кулинарии. Когда он включил газовую плиту и наполнил чайник водой из крана, я понял, что все это помогло ему арендовать прекрасную квартиру рядом с пляжем. И, что поблизости есть много ресторанов, поэтому он не голодает. Капли воды упали на зеркало. Он положил его на прилавок и отвернулся. Чайник вздрогнул, когда он поставил его на плиту. Затем взял зеркало и нахмурился, увидев на нем капли воды. - Извини, - пробормотал он и вытер его об штанину. Затем Сириус приподнял зеркало и сел за небольшим двухместным столом. - Ты когда-нибудь был влюблен, Гарри? – Спросил он. Должно быть, ответ был написан на моем лице, потому что он улыбнулся. - В кого? - В Чо и в Парвати. Представил себе Гермиону в белом сарафане у меня на коленях, и мои уши загорелись. Сириус поднял бровью. - Кто-нибудь еще? Я строго посмотрел на него. - Не смей говорить ей. - Гермиона! Он выглядел так, словно Рождество и его день рождения наступили одновременно. - Не надо, - я сделал паузу, пытаясь найти правдоподобную угрозу. К сожалению, ничего не приходило в голову. - Конечно, я думаю, что она хорошенькая, но это Гермиона, она друг, и я на самом деле не думаю о ней как о девушке. Она выглядит очень красиво и все такое, но я знаю ее настоящую. Он рассмеялся. - Я все время пытаюсь сказать ей, что она не такая же привлекательная, когда ее нос вымазан чернилами. - Он протрезвел. - Я понимаю, о чем ты говоришь. Есть разница между „заценить девушку” и „начать встречаться с ней”. И так, два раза влюблен и один раз заценил своего друга. Технически я был три раза влюблен, но не стал поправлять его. Чайник засвистел. Оставив зеркало на столе, Сириус встал и пересек комнату. Он вытащил из шкафа кружку с крючком, насыпал в сетчатый фильтр чайные листья. Затем снял чайник с огня и вылил кипяток на них. Выключив плиту, он вернулся к столу с кружкой в руках. - Прости, - сказал он, зевая. - Чо и Парвати. Они нравились тебе одновременно? - Не совсем. Чо мне нравилась с ноября, а затем я начал замечать Парвати прямо перед Балом. - Они были скоротечными незначительными увлечениями: всего на несколько месяцев, и все было кончено. Это нормально. Когда Джеймс запал на Лили, это было навсегда. В те времена, все в нашем общежитии меняли подружек чаще, чем носки, но не Джеймс. Он немного флиртовал с девочками, но как только в поле зрения попадалась Лили, не отрывал от нее взгляда, а она открыто презирала его в течение шести лет. Лили была его одержимостью. - Выходит, что отец был навязчивым ухажером мамы? - Не совсем. - Его кружка опустиласьна стол. - Мои воспоминания отрывочны в лучшем случае, я не всегда могу отличить свои реальные воспоминания от кошмаров. Многие из них едва держатся в моей памяти несколько дней. У Гермионы были книги по психологии. Думаю, она верит, что если у меня будет достаточно информации, я смогу все исправить. – Он вздохнул. - Иногда я думаю, что Джеймс был одержим. А иногда считаю, что его влюбленность естественным образом превратилась с течением времени в настоящую любовь. Я хотел бы сказать тебе точно, как все было на самом деле, но не могу, потому что, честно говоря, я сам не знаю. Оглядываясь назад, я понимаю, что их отношения я воспринимал как символ всего того, за что мы боролись. Магглорожденная и чистокровный любят друг друга и счастливо живут в любви, как говорят магглы. Я никогда не спрашивал, почему Джеймс отменил свадьбу или почему он передумал. Я видел их счастливыми и влюбленными и это было все, что мне хотелось знать. Когда я заметил страдальческое выражение на лице Сириуса, то понял, как дорого обошлось ему рассказать мне правду. Ему нужна была ложь так же, как Гигантскому Кальмару вода. Ложь держала его мир в равновесии, а его разум стабильным. Я, тем временем, хотел правду. После четырнадцати лет лжи о моей семье, я чувствовал, что заслужил правду, но не такой ценой. Вместо того чтобы надавить на Сириуса, я решил сменить тему и улыбнулся ему. - Спасибо, что рассказал. Кстати, как тебе жить на пляже? Я никогда не бывал сам, но слышал, что там очень весело. Улыбка промелькнула на его губах. - Здесь замечательно. Тепло и солнечно, - ну, по сравнению с Британией. И девочки... - он замолчал с мечтательным выражением лица. В течение следующих десяти минут Сириус думал о маггловских девушках в бикини, о теплой погоде и о кафешках на пляже. Затем он взглянул на настенные часы. - Прими свои зелья и ложись спать. - Ты говоришь как Томас, - проворчал я, уже нашарив рукой первую склянку. - Не могу поверить, что я это говорю, но это хорошо, - сказал он, когда я вынул пробку. Откинув голову назад, я выпил зелье, поморщился и потянулся ко второй склянке. Голубые глаза Сириуса проследили, как я проглотил его, и он улыбнулся. - Спокойной ночи, Гарри, - сказал крестный, подходя к зеркалу. Его большой палец прижался к стеклу. - И Гарри, я могу закрыть глаза на этот раз, но если ты еще раз перестанешь принимать вовремя свои зелья, чтобы поговорить со мной, я все расскажу Томасу. Даже если мне придется похитить Малфоя и использовать его в качестве совы, я это сделаю. Понял? - Да, сэр, - пробормотал я, когда почувствовал, как тяжелеют мои веки. Зеркало выскользнуло из моих пальцев и меня затянуло в царство Морфея.