Золотой рассвет. Часть 3. Начало Эпохи

В самом начале января Фириэль и Валандил получили от Исилдура письмо: в нем он, не касаясь ничего личного, довольно сухо оповещал родных о том, что собирается в середине осени все-таки приехать в Арнор, а по дороге заглянуть на несколько дней в Имладрис и забрать жену и младшего сына с собой. Мальчик чуть ли не прыгал от радости — наконец-то он увидит отца и братьев, а сама Фириэль напряженно размышляла, как будет разговаривать со своим супругом после всего произошедшего, но в итоге решила для начала просто сделать вид, что ничего не знает и не понимает, а потом, если уж будет необходимо, действовать по обстоятельствам. Новость о приезде короля дунэдайн они, естественно, сразу же сообщили Элронду — как-никак он хозяин дома и ему встречать гостей, но присутствовавший при этом Линдир внезапно подумал, что план с устранением Исилдура в Имладрисе иначе как плохим не назовешь. Всю ночь эльф напряженно над этим размышлял, а наутро решил, что непременно должен поговорить со своим повелителем, пока не оказалось слишком поздно — ведь когда Исилдур будет сидеть рядом с ними в обеденном зале, изменить свой план уже не получится! С такими мыслями Линдир робко постучал в дверь покоев владыки Элронда, будучи еще не уверенным в том, что тот его не поколотит за непрошеный визит в неурочный час. — Да, — донесся оттуда сонный голос. — Чего надо? — Это я, Линдир, — ответил эльф. — Поговорить надо… дело важное… — Ладно, входи! Прихлебатель Элронда боком робко просочился внутрь и сразу увидел своего повелителя, сидящего на неубранной постели с нечесаными патлами — было понятно, что бывший герольд Гил-Галада только что открыл глаза, хотя уже минуло час пополудни. — Ну давай, выкладывай, — поторопил его Элронд. — Что там у тебя стряслось? — Я тут над вчерашним письмом поразмыслил, — Линдир осторожно примостился на краешке облезлой табуретки, которую уже давно не мешало перекрасить, — и думаю вот что. Заманить Исилдура в Имладрис, как мы изначально хотели, трудностей не составит, он сам направляется в ваши владения. Убить — тем более, он не считает вас врагом и не ждет с вашей стороны никакого удара. Яд в бокале, кинжал в сердце ночью — сомневаюсь, что он ляжет спать в кольчуге, ну и всякое такое, однако это не годится. Это будет выглядеть слишком подозрительно. Понимаете, если бы мы убили его в Мордоре — там все понятно, орки-недобитки толпами бегают, вот один из них и решил, что ему терять-то нечего, а вот в Гондоре или здесь — я уже сказал, будет подозрительно выглядеть. Там все сразу подумают на Менельдила, что он мечтал дядюшкин трон занять, и ему такая слава даром не нужна, а в Имладрисе… В общем-то оно, может, и прокатило бы, но с ним будет, если судить по письму, слишком много народу — все его сыновья и охрана, если я все верно понял. Элронд с недовольным видом поправил засаленную подушку — постепенно он начал соображать спросонья и прикинул, что Линдир вообще-то говорит верные вещи. — Да, — наконец изрек он. — Об этом-то я и не подумал. Так-то был бы он один… я бы и в самом деле убил его спящим и замел следы, ну да, он ко мне приезжал, потом утром уехал, вы все, если что, это подтвердите, никто меня не заподозрит, что там с ним могло случиться уже после отъезда — сам Эру не знает, может, на горных троллей напоролся, те его и прикончили. А так… опять куча ненужных свидетелей! — Кроме того, здесь его жена и сын, — добавил его прислужник. — Это осложняет дело. Я предлагаю другой план: сделать так, чтобы он вообще не доехал до Имладриса! Бывший герольд Гил-Галада внезапно изобразил на лице нечто типа великодушной улыбки и пригладил свои не особо чистые патлы. — А это ты верно мыслишь, Линдир, — произнес он. — Убедил! Двойная выгода — еще и на угощение для гостей тратиться не придется! Тот надулся. — Владыка, а что мы теперь делать будем? Элронд указал ему на дверь выспренним жестом. — Так, ты иди и распорядись, чтобы мне завтрак принесли, я хочу кружку яблочного сидра и яичницу из трех яиц с беконом, а я пока подумаю. Линдир встал с табуретки, поклонился и попятился. — Да, владыка Элронд. * По характеру Элронд был настолько жадным типом, что при наличии денег жалел потратить ломаный грош даже на себя и в силу этого мог годами ходить в одной и той же потерявшей цвет и форму одежде или спать на многократно заштопанном и застиранном постельном белье, более того, в душе он мечтал заставить Келеборна раскошелиться на их с Келебриан свадьбу и напряженно размышлял, как сэкономить на брачном даре для своей прекрасной невесты, однако никогда не скупился, когда речь шла о физическом устранении его заклятых врагов или просто неугодных ему лиц. Он со спокойной душой отсыпал целый мешок золота Маэглину, который разыграл перед бывшим герольдом своего кузена веселую комедию, пообещав за вознаграждение прикончить Гил-Галада, и выставил его на посмешище перед своими товарищами, и теперь вспомнил, как за кругленькую сумму вроде как избавился от короля Нолдор чужими руками; немного поразмыслив, он позвал к себе Глорфиндейла и Линдира и поделился с ними своими соображениями — а не прокатит ли подобное и в этот раз? — Линдир мыслит верно, убивать короля дунэдайн собственными руками нам слишком опасно, — сказал он своим прислужникам. — Однако и оставить его в живых мы не имеем права, иначе уже нам всем крышка — вдруг он всем расскажет, что я сделал с Гил-Галадом? Глорфиндейл поежился. — Ой, не надо, владыка, вы ж тогда останетесь и без короны, и без головы, а еще и без Келебриан — после такого Келеборн точно не отдаст за вас свою дочь! Линдир смотрел в грязное окно с неприятными серыми потеками — вид у стекол был такой, словно их не мыли лет десять, но это было неудивительно, поскольку Элронд не слишком любил следить ни за собой, ни за обстановкой в своих покоях и редко позволял слугам наводить чистоту. Оба эльфа ждали, что все-таки придумает их многомудрый обожаемый повелитель. — Мы его все равно убьем. Только не своими руками и не здесь, — изрек бывший герольд Гил-Галада. — Мы знаем, когда он покинет Гондор и какой дорогой сюда поедет — этот глупец в подробностях все изложил в письме своим родным, сам понимаешь, путешествие по Средиземью легкой прогулкой не назовешь, а опасности тут встречаются очень разные. Мало ли что может случиться с кем-нибудь по дороге… ну, а мы не виноваты, мы вообще-то его в Имладрисе живым и здоровым ждали, при чем тут мы? Совсем ни при чем. Глорфиндейл тут по моей просьбе вчера поговорил кое с кем из местных тут неподалеку… с людьми, гномами… ну и Эктелион тоже нам помог… в общем, мы встретимся с одним типом, заплатим ему денежку, и об Исилдуре можно будет говорить в прошедшем времени. * Слова у Элронда с делом обычно никогда не расходились, в особенности если речь шла о его личной выгоде и поганой шкуре. Он не стал откладывать свои планы в долгий ящик и тем же вечером велел Линдиру, Эктелиону и Глорфиндейлу собираться в дорогу; все четверо надели темные плащи, незаметные в ночном мраке и утренних сумерках, и взяли с собой оружие, сказав, что якобы отправляются на охоту, однако и тут едва не прокололись. — Владыка, мне кажется, вы выбрали странное время, — невзначай обронил Валандил, увидев их приготовления. — Во-первых, сейчас зима, холодно, к тому же ночь, вряд ли вы найдете хорошую дичь… Элронд от злости потерял дар речи — какого балрога Исилдурово отродье смеет тут вообще рот открывать, да еще и в присутствии знатных эльфов! — но тотчас взял себя в руки; ничего, потом он укажет этому нуменорскому недоделку, где его место, а пока не время. — Мы не на простую охоту едем, дитя мое, — проговорил он притворно-ласковым тоном. — Гномы рассказали нам ужасные вещи о вражьих тварях, которые объявились в окрестностях нашей долины, и мы решили, что непременно должны их найти и убить. — Это опасно, — с явным недоумением возразил младший сын Исилдура. — Вам, наверное, следовало бы взять с собой больше воинов. Владыка Имладриса с натянутой улыбкой снял боевую перчатку и погладил мальчика по голове, в душе сожалея, что не может его ударить. — За меня не волнуйся, я самого Врага одолел, куда его тварям со мной тягаться? Мы потому и едем вчетвером — дело в том, что много воинов им куда легче заметить, они увидят целую толпу эльфов и тотчас попрячутся. Не забывай, что эти создания очень трусливы, им ничего не стоит растерзать одинокого торговца-гнома, а против отряда опытных эльфийских воинов с отличным оружием они и не выйдут. — Конечно, владыка, — Валандил ничего не заметил, — только вы все равно будьте осторожны и берегите себя, Враг мертв, но кое-какие его слуги еще могут нам навредить. Попрощавшись с наивным мальчишкой, Элронд и его спутники долго ехали по скованным зимним холодом лесам и рощам. Снега в этом году, как назло, было мало, и местные земледельцы не зря переживали за урожай — белое покрывало не защищало посевы от морозов, и если бы те усилились, все плоды их трудов могли быть уничтожены стужей. Однако новоявленному владыке Элдар и его приятелям такая погода была как раз на руку: по крайней мере, им не пришлось пробираться к нужному месту по пояс в снегу. Ближе к рассвету Элронд велел всем остановиться и спешиться; на поляне подле огромного валуна их ждали два орка в вороненых кольчугах — один довольно маленького роста, второй, напротив, был даже выше, чем Глорфиндейл, и уж заметно шире в плечах. Заметив гостей, оба поприветствовали их быстрым поклоном; эльфы ответили тем же. — Ты знаешь, зачем мы пришли, — сразу начал бывший герольд Гил-Галада. — Да знаю, — ответил здоровенный орк, — мне уже все передали. Только вы не один, кто хочет смерти Исилдура, мой господин тоже потребовал, чтобы я его выследил и перерезал ему глотку. — Как имя твоего господина? — тотчас спросил Элронд. Орк отлично понимал, что упоминать при этих эльфах Равновеликого было бы попросту преступлением, однако ему хотелось не только выслужиться перед своим повелителем, но и как следует набить золотом свой карман — в его кругах получение жалованья за выполнение своей миссии считалось чем-то против чести, а деньги были нужны, поэтому он сразу же придумал правдоподобную версию. — Лорд Балкузор из Южного Тхерема в Землях Солнца, наследник рода Хадора. Элронд понимающе хмыкнул. Ага, вот кто мечтает заполучить голову Исилдура — знатный морадан с юга, небось со времен Нуменора его ненавидит, наверняка есть за что. Ну и ладно, пусть выполнит приказ, заодно немного подзаработает и убьет двух зайцев одной стрелой! — Отлично. У меня к тебе встречная просьба. Разделаться с Исилдуром — с этим все понятно, его надо прикончить в первую очередь. Что вы собираетесь делать с остальными… ну, с теми людьми, что будут его сопровождать? Подул резкий холодный ветер. Орк накинул на голову капюшон мехового плаща. — Да ничего, наверное, — он безразлично пожал широкими плечами, — кого-нибудь, конечно, прибьем, но потом, как выполним приказ и разберемся с их главным, так просто свалим в лес. Мне как-то тоже неохота воинов своих терять… год, сами видите, голодный… Элронд грозно сдвинул брови. — Я очень хорошо тебе заплачу, но с одним условием. Убей не только Исилдура. Не оставляй в живых вообще никого. И сыновей его… тоже, всех троих в расход, с четвертым я разберусь сам. В первую очередь прикончи Элендура, старшего. Это обязательно. Средних, Аратана и Кирьона, я бы тоже предпочел видеть в могиле, а не на троне Гондора. — Хорошо, — орк кивнул. Бывший герольд Гил-Галада крепко обнял и от души поблагодарил за помощь своих верных прислужников Глорфиндейла и Эктелиона: ведь это они как бы исподволь расспросили местных крестьян о том, не встречались ли им в этих местах какие странные создания, а если да — то какие именно и чего хотели? Вот один из фермеров взял да и поведал Эктелиону за бочонок пива о каком-то подозрительном человеке в черном, что шмыгал давеча по деревням и рассказывал непонятное, его сын, как оказалось, даже знал, где можно с этим типом повидаться, а дальше все пошло как по маслу — через него они и вышли на этих жадных орков, приспешников знатного морадана. Ну все, теперь Исилдуру и принцам Гондора не сносить голов, дело сделано! — И еще, — осторожно добавил владыка Имладриса. — Если тебе удастся выполнить еще одну мою маленькую просьбу, я заплачу тебе втрое больше, чем обещал. — Ну?! — нетерпеливо воскликнули оба орка, даже у щуплого глаза загорелись, а рот раскрылся в предвкушении наживы, белые клыки влажно блеснули в полумраке. — У Исилдура с собой кое-что есть. Маленькая вещь, ее легко потерять, но если не упустишь — награда твоя. Золотое кольцо, он держит его в футляре на цепочке. Мне оно очень нужно. Низенький орк издал какой-то странный звук — нечто среднее между воодушевленным возгласом и утробным рычанием; его здоровенный товарищ радостно оскалился. — По рукам. Как только дело будет сделано, думаю, вы все быстро узнаете, и мы с вами встретимся на этом же месте. Элронд и его дружки вернулись в Имладрис через три дня в испачканных кровью одеждах, к седлу Глорфиндейла была приторочена клыкастая голова огромного варга. Ничего не подозревающий Валандил выбежал к ним навстречу, едва успев накинуть подбитый мехом плащ. — Владыка Элронд, вы вернулись! А мы все уже за вас волноваться начали! Да вы настоящий герой, вон какого варга убили! Бывший герольд Гил-Галада спешился, горделиво приосанился и посмотрел на мальчика со снисходительной улыбкой. — Да неужели ты во мне сомневался?! Жаль только, нам удалось подстрелить лишь одного, их там целая стая была, но остальные увидели нас и разбежались! — на самом деле варг умер естественной смертью от старости где-то дней пять назад, и отважному эльфийскому владыке оставалось лишь отчекрыжить голову у неподвижной окоченевшей тушки — много доблести на это не потребовалось, вот только Хадхафанг свой любимый чуть не сломал. — Разбежаться-то они разбежались, да вон несколько гномьих торговцев к ним в зубы попали, — с притворной скорбью подтвердил Эктелион. — Мы там такое в лесу видели! Как раз за завтраком этого варга и подстрелили — он вместе со своими товарищами двух гномов загрыз и вовсю пировал, весь снег в крови, повсюду внутренности, кости! — Ужас какой! — воскликнул мальчик. — Но ведь они же могут вернуться! — Надеюсь, что все обойдется, мы их здорово напугали, — успокоил его Линдир, — ну, а если и вернутся, мы поохотимся на них еще раз. * Финголфин с детства был нравом поган, Вырос и стал он подлец-интриган. Сын его, впрочем, был славный чувак, Но и его за компанию — шмяк. Народное творчество Гил-Галад вернулся с востока в полнейшем восторге; делясь впечатлениями со своим троюродным братом, он не скрывал своих чувств по поводу всего увиденного. — Скажу честно, я даже не ожидал такого. Красота там просто невероятная, а уж как меня принимали… я-то, дурак, считал всех вастаков какими-то дикими кочевниками, которые живут в повозках и только грабят других! У них же там такие богатства, что они ни в каком грабеже и подавно не нуждаются. Однако при всем этом самым лучшим в моем путешествии была встреча с Иримэ — я же считал ее давно погибшей. Правда, я от нее про моего дедушку много нелестного узнал… ладно, чего уж там о грустном. Келебримбор, слушая его, сдержанно усмехнулся. — Ну так они из-за этого и поссорились, что она из дома ушла и в итоге со своим будущим мужем познакомилась. Он какого-то парня из числа подручных Мелькора на переговорах ножом в живот пырнул, причем совершенно ни за что, и еще утверждал, что прав. Сестра ему сказала, что он совсем не прав, однако наш милый родственник упорно стоял на своем. Гил-Галад не знал, вправе ли говорить такое об одном из членов своей семьи, но все же подумал, что бесчестный и откровенно жестокий поступок не красит даже высокородного нолдо, и высказал свою мысль вслух. — Правильно сделала, что ушла… я бы, честно говоря, после такого не просто общаться перестал, но и вообще в морду дал. Я еще Ульбару сказал, когда узнал, как он попал в Девятку — магией увлекаться, конечно, не запрещено, особенно если у тебя способности есть, да только по чужим могильникам ходить и в них ковыряться — и в самом деле некрасиво, я бы своего сына за такое тоже розгами отхлестал. Однако по сравнению с тем, что вытворил мой дедушка, юношеские забавы Ульбара — так, безобидная шалость. — Помню я эту историю, — хихикнул Тъелпе. — Он там умудрился вытащить какой-то древний амулет из могилы одного из Эльфов Тьмы, а отец его на пороге с плеткой и встретил, влетело ему тогда, что пару недель сидеть не мог, а Иримэ еще и поддержала мужа, сказала, что правильно он сыну всыпал по самое не могу. Некрасиво-то оно некрасиво и вообще против местных обычаев, вастаки даже на кладбища к своим умершим просто так не ходят — они считают, что нельзя тревожить их покой, однако без этого амулета и попыток Ульбара с ним разобраться Саурон бы его не заметил. — С Ульбаром мы, можно сказать, подружились, — несколько удивленно улыбнулся король Нолдор, словно до сих пор сам не верил в такой поворот событий, — зато я слышал, как Маэглин вчера опять с Шестым ругался. Мне показалось, что этот юноша, Элвир, вполне безобиден, но вот Майрону не угодил, и тот ему уже неоднократно советовал убраться вон, да и брат наш ему все про то же. — И что тебе с этого?! — Келебримбор заинтересованно поднял бровь. — Сказать бы ему, в самом деле… зря он так себя ведет. Ведь потом только хуже будет, я пока что не так близко знаком с Майроном, но уже успел понять, на что он способен в гневе. Еще он не терпит неповиновения, и горе тому, кто осмелится ему перечить. Лучше пусть Элвир сам уходит, кольцо на стол и вперед, чем потом Майрон его по стенке голыми руками размажет. — Вот уж не надо, — Тъелпе остановил брата властным жестом. — Поверь мне, Звездочка, все видят только то, что хотят видеть, да и слышат то, что хотят слышать, и больше, к сожалению, ничего. Ты никого ни в чем не убедишь. Гил-Галад отвернулся, делая вид, что рассматривает вышитую самоцветами сову в рамке на стене — это была работа жены Келебримбора. — Какая же твоя Хейнит рукодельница, не устаю восхищаться… — Ты мне зубы не заговаривай, я отлично знаю, о чем ты сейчас думаешь, — довольно резко ответил Тъелпе. — Хочешь как лучше. И я хотел. Хотеть не вредно, только тебя все равно никто не услышит, я тебе еще раз повторяю. Не надо никому ничего говорить, Элвир тот еще придурок, потом еще тебя же и выставит виноватым, и гадость какую-нибудь ляпнет. Его брат несколько расстроенно посмотрел куда-то вдаль. — Ну ладно… не будем о грустном. Ты когда-нибудь был в Хараде?