Невесты для вампиров

- Что нам делать, что нам делать… - истерически причитала Белла, когда они с Каролиной остались одни в спальне наверху. – Что нам делать?.. - Да что, что.. Сказала бы я, как в старой поговорке – снимать штаны и бегать… Да только вот штанов на нас нет, - несколько раздражённо ответила ей подруга, которая сама была как на иголках после увиденного. Ужас, который владел Беллой, усиливался тем более, чем темнее становилось за открытым окном, в которое доносилось пение скрипки из сада, казавшееся девушке теперь не нежным, а невыносимым. Расписание занятий в вечерней школе – длинный свиток с пометками братьев-вампиров, – лежал перед каждой из подруг. Каролина с интересом рассматривала свой свиток, Белла уставилась в свой невидящими глазами. - Так, завтра, в двадцать два ноль-ноль первое занятие… Средневековая история… Вот уж не думала, что они отдадут предпочтение этой ерунде. Средние века – сплошные костры и пытки, во всяком случае, в Европе. Может быть, они будут нам рассказывать какие-нибудь страшные легенды о вампирах, которые, как известно, зародились именно в это странное время? Белла на эти слова не ответила, только ещё более судорожно закачалась на стуле взад-вперёд. - Ну, будет тебе… Нас-то не съели, как видишь. Во всяком случае, пока… Увидев реакцию Беллы, которая будто бы снова готова была оказаться в обморочном состоянии, Каролина прикусила язык. Кое-как собравшись с духом, Белла взяла свой листок и пробежала глазами по первым нескольким строкам. По-видимому, её немного успокоил тот факт, что в списке не значились дисциплины вроде «Мастерский укус» или «Как убивать безболезненно», в первый день занятий были только пара этикета и математика. - Интересно, зачем нам математика? Я-то надеялась, что с этой ерундой мы покончили давным-давно! – сказала Каролина тихо, проследив за взглядом Беллы. – А вообще, думаю, нам будет довольно интересно расширять свой кругозор. Смотри, тут есть и уроки дегустации, и вышивание, и история моды… Во всяком случае, думаю, когда мы закончим эту школу, думаю, мы будем самыми настоящими японскими леди. Тем более, что львиную долю учебных часов занимают национальный церемониал и традиции. На словах «дегустация» она добавила бы слово «крови» в другой раз, но сейчас решила сдержаться. Ей и самой было страшно, но в то же время и очень интересно вступать в эту неизведанную и полную опасностей пору её новой жизни. Принесли кофе. Белла не притронулась к своей порции, Каролина же, напротив, выпила свою с жадностью: ей хотелось хотя бы немного снять стресс, и она пожалела, что не запаслась несколькими пачками любимых сигарет, которые обычно употребляла после ночи выматывающей работы и которые были для неё вернейшим средством унять душевную усталость. На Беллу невозможно было глядеть без жалости. Казалось, что только-только отступивший ужас снова возвращается к ней – это было видно по бледности её кожи и выражению глаз, поэтому Каролина решила успокоить её, осторожно погладив подругу по спине. - Ну что ты, право слово!.. Никто из нас так не переживает, как ты. Признаться честно, мне до сих пор кажется невероятным этот факт… Ну, то что эти парни не такие, как все. С трудом верится. Но в любом случае, они очень необычные. Хотя, вполне возможно, что они только притворяются… Последнее уверение Каролине показалось тем более неубедительней, что оно прозвучало очень неуверенно, и в ночной тишине на это заявление ей ответил какой-то неестественный, раздражённый взвизг скрипки, будто бы возмутившийся подобному сомнению. Она замолчала. Тяжело вздохнув спустя минуту, она промолвила: - Мы сами выбрали эту участь. Мы должны были понимать, что едем сюда не только за лёгкой и красивой жизнью. Наши покровители могли оказаться кем угодно, и, слава богам, что они оказались не маньяками, хотя и весьма близкими к этому. А вообще надо радоваться тому, что мы – не те жертвы, одну из которых сегодня лишили жизни в гостиной. Может быть, и нам когда-нибудь достанется Тёмный Дар… Белла посмотрела на неё расширившимися от ужаса глазами. - Ну… Знаешь, мне кажется, что это не так страшно, как это может выглядеть… Ну кому-то же надо всё-таки в этом мире быть носителями зла… - Что ты такое говоришь? Вот уж не думала, что ты когда-нибудь перейдёшь на тёмную сторону силы! – едва слышно ответила Белла, и Каролине показалось, что девушка вложила в эту свою фразу все силы, которые смогла в себе найти. - Ну, так сразу я никуда переходить не собираюсь, - заявила Каролина уверенным тоном, уверяя скорее себя, чем Беллу. – Не знаю, конечно, как остальные, а я так просто сдаваться не хочу. Я хочу всё разузнать поподробней, в частности, то, как здесь живут и какими законами эти… существа руководствуются в своей повседневной жизни. Я не знаю, отправляют ли они на тот свет рыжеволосых красавиц штабелями, или у них это в качестве праздничного шоу было – ну, то, что они устроили вчера. Может быть, это – простая показуха, и они на самом деле вегетарианцы. Знаешь, я думаю, что последнее может иметь место быть, ведь вряд ли они бы дотерпели до Японии, не прельстившись нашей красотой и обаянием! Каролина хохотнула. Это получилась как-то истерично и чересчур громко. - И что я завтра должна надеть? – так же неестественно, но тихо произнесла Белла в ответ. – Для того, чтобы не спровоцировать их… Чтобы они не отобедали мной раньше времени? На этих словах дверь тихонько скрипнула, и обе девушки подпрыгнули от неожиданности. Сердце у Беллы, как ей казалось, сейчас готово было выпрыгнуть из груди. В дверях показался Шу с необыкновенно изящной скрипкой в руках. - Приветики, - бодро заявил он, осматривая девушек так, как если бы видел их сквозь туман своих поэтических видений. – Ну, как вы? Как себя чувствуете? Надеюсь, мы не слишком напугали вас недавней экзекуцией? - Экзекуцией! – фыркнула Каролина. – Сказать по правде, это было весьма эффектное зрелище, больше напомнило какую-то театральную постановку. Во всяком случае, это было очень сильно, - быстро добавила она. Шу таинственно улыбнулся. - А разве это не ты играл сейчас за окном? – спросила Белла удивлённо, выпадая из своего оцепенения, чем немало порадовала вампира, который отнюдь не хотел видеть в своей возлюбленной истеричку наподобие слабохарактерных и анемичных барышень английского викторианства. И действительно: вздохи скрипки в саду не прекращались, и их источником явно не была скрипка Шу. - Как слышите, нет, - сказал Шу. – Это наш дворецкий, он иногда берёт у меня уроки музыки, а иногда пытается сочинять, чем сейчас, по-видимому, и занимается, по правде сказать, очень неумело. Хорошо, что вы обе здесь, а то у меня нечасто бывает аудитория, - сказал Шу. - Ну, мы слышали, как ты играешь… Прошлой ночью. Это было очень здорово. Я как будто слышала что-то давно знакомое из детства… Такое полузабытое и невероятно прекрасное… Шу польщено улыбнулся. - Я тут кое-что приготовил тебе в подарок, - обратился он к Белле. – Эта небольшая соната сочинена специально для тебя, задолго до того, как я тебя увидел. Я знал, что ты – красивая девушка, что-то мне говорило об этом. Поэтому и музыка будет под стать твоей красоте и твоей печали. Ведь «женщин украшают слезы. Так будь красива и грустна, в пейзаже зыбь воды нужна, и зелень обновляют грозы», - процитировал он известного поэта, того самого, которого читала утром вслух Мелисса в нижней комнате. И Шу заиграл… Музыка была столь прекрасна, что у Каролины сразу навернулись слёзы на глаза, а Белла застыла в изумлении, глядя на Шу глазами, в которых слёзы и не высыхали, но смотрела она теперь уже с немалой долей удивления. Она поняла, что ничего подобного она раньше ещё не слышала: музыка напоминала ей голоса леса, в котором она любила гулять девчонкой, и великолепную атмосферу затенённого парка, в котором прохаживаются горожане в тот миг, когда солнце затеняют тучи, и пение речных струй, освещённых луной… Страх и восхищение одновременно породили в ней то странное чувство, которое рождается лишь на пике сильных эмоций, когда восприятие искусства обострено, и воспринимаемое кажется более трогательным и проникновенным, нежели в другие моменты жизни. Спустя пятнадцать минут Шу с улыбкой отложил скрипку. Девушки долго молчали, Белла сосредоточенно перебирала в руках букетик чайных роз, отрывая один лепесток за другим. Каждый - и люди, и вампир - был рад насладиться волшебным послевкусием того, что вызывает в нас всё великое и гениальное.