Невесты для вампиров

- Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила Мелисса у Каролины, которая стояла к невесте Канато ближе всего. Совсем скоро им надо было появиться перед приглашенными: номер с девушками был первым, и зал уже наполнился звуками настраиваемых музыкальных инструментов, которые должны были аккомпанировать им. Мелисса разобрала некоторые знакомые синтетические созвучия и аккорды клавесина, которые как-то странно тронули сейчас сердце девочки. - Боже мой, они так вычурно одеты!.. – охнула Кристина, которая слегка раздвинула шторы занавеса и посмотрела в щелку между ними на огромный зал, постепенно заполняющийся приглашенными. – Ещё никогда прежде не видела, чтобы люди… То есть, вампиры - так одевались. Это что-то новенькое и гораздо более помпезное, чем прежние маскарады. Мелисса протиснулась к занавесу и посмотрела в щель сама. Действительно: маскарадные костюмы были настолько шикарными, что просто рябило в глазах от обилия украшений, но, несмотря на всю пышность одеяний, всё было на своих местах, и впечатления безвкусицы не создавалось, хотя у Мелиссы и возникло ощущение, ставшее, впрочем, привычным с тех самых пор, когда она поселилась в поместье – ощущение невероятный искусственности, точно выражающей всю усталость от этого мира, которую эта неестественность тщилась заместить и затмить. Мелисса грустно вздохнула и пропустила вперёд Аспазию, которая до этого никак не могла налюбоваться на себя в большое старинное зеркало в широкой раме из красного дерева, с вырезанными на последней сценками из «Божественной комедии». - Ты нам все ноги отдавишь! – буркнула Мелисса, когда младшая всё-таки ухитрилась пробиться к точке обзора через нагромождение декораций, среди которых теснились девушки. - Вот уж не думала никогда, что для исполнения нашего танца потребуется такое большое количество внешнего обрамления, - сказала Рита, оглядывая внушительный внутренний механизм большого деревянного фона, занимающего всю сцену и долженствующего изображать замок великана. Это было настоящее чудо театрального искусства – декорации вроде тех, что создавали в театре шекспировской эпохи, со всеми их тайными пружинами, эффектами и изрыгающими пламя фантастическими существами. - Мнится мне, что само наше появление будет для всех тем пресловутым deus ex machina*, - усмехнувшись, заметила Белла. – Даже не надо будет всех этих спеэффектов. Те, кто знают нас, должны быть поражены тому, что мы являем собой сейчас. Вот уж никогда не думала, что буду изображать вокалоидов. - Я тоже, сестрёнка, - поддержала её Каролина, которой вокалоиды не особо нравились. – Однако я готова продефилировать по сцене в этом костюме, и не раз - просто для того, иметь возможность вблизи полюбоваться на то, как работает эта махина, - она кивнула на балки и цепи, и множество зубчатых колёс, висящих высоко над рампой, прямо над сценой - так, что видеть их могли только сами актёры и те, кто приводили в движение это чудо механического искусства. – Мне кажется, что этот монтаж аттракционов следовало бы не прятать от зрителя, а, наоборот, продемонстрировать последнему во всей полноте: в этом есть что-то безумно поэтическое, сюрреалистическое и захватывающее настолько, что мне думается, это произвело бы на вампиров куда большее впечатление, чем наши попрыгунчики на сцене. - Вампиров вряд ли чем-то можно удивить. Так что наше выступление - не более чем формальность, дань традиции. К тому же не думаю, что твой план прокатил бы: ему вряд ли позволили осуществиться возможности бального зала, - сказала Рита, осматривая пространство над сценой. – Видишь, всё, что находится над нами, находится в стволе одной из башен, которая примыкает к залу, а потолок самого помещения для танцев не настолько высок, чтобы там можно было расположить всё в том же порядке и по тем же принципам и правилам, по которым всё устроено в недрах этого строения, - она кивнула на стены башни. - И всё же я сделала бы по-другому, - Каролина, казалось, капризничала: она скучала, к тому же была не в настроении веселиться, причём девушка это и сама чувствовала, и ей вообще претило развлекать «богатеньких бездельников», как она недвусмысленно и часто не скрывая этого называла большую часть представителей вампирского сообщества. - Ничего, потерпи, дорогая, - тронула её за плечо Аспазия, которая, наконец, оторвалась от созерцания залы, в которой разгуливали вампиры, пробуя разносортные вина, которые им предложили для того, чтобы унять скуку ожидания своих соплеменников. – Отмучаемся – а потом будем делать, что хотим. Ты, кстати, сама можешь стать зрителем спектакля: Канато сказал мне, что нашим выступлением всё не закончится, и покажут какую-то мистерию, на манер средневековой, вроде той, которую так домогалась толпа в известном романе Виктора Гюго. Каролина посмотрела на сестру Мелиссы и, казалось, успокоилась. - Ну, тогда просто замечательно. Люблю быть наблюдателем, не центром действия. Хотя в жизни это у меня не так уж и часто получается. - Смотрите, а это, кажется, наши старые знакомые! – улыбнулась Кристина, указывая взглядом на вход в зал, в котором показался никто иной, как господин Нобу собственной персоной: тот самый дед, от которого невеста когда-то хотела сбежать по той причине, что сочла его нудным, расслабленным старым пердуном, но в итоге их разговор развился в весьма интеллектуальное словопрение, которое запомнилось девушке, и сейчас последняя была рада видеть своего давнишнего собеседника. Он был без маски – иначе невеста его просто бы не узнала, – весьма хорошо и ухоженно выглядел и вёл под руку благообразную пожилую даму в викторианском вдовьем платье и в большом плюмаже из чёрных страусиных перьев. - Жаль, что он уже занят, не правда ли? – рассмеялась Белла, слегка толкнув Кристину локтём в бок. - Да ну тебя, - покраснела Кристина. - Я слышала о нём от Канато, - медленно проговорила Мелисса, рассматривая пожилую пару: последняя как раз направилась к столику, за которым обычно играли в карточные игры. – Этот мистер Нобу довольно состоятельный и влиятельный тип… Не говоря уже о его недюжинной образованности. Канато отзывался об этом старике весьма уважительно, если не сказать, что с трепетом и даже с каким-то не до конца высказанным благоговением. Если честно, у меня возникло ощущение, что мой женишок мне чего-то не договаривает касательно него. Так что будь осторожна, Кристина: мы ещё не до конца знаем этот мир, а с вампирами вообще шутки плохи. Поэтому постарайся не надоедать своему деду, чтобы он не подумал, что ты хочешь от него большего, чем он может тебе дать. - …А потом будут сцены из Барда, а потом - кое-что из современной драматургии, но я не буду портить вам сюрприз и говорить, что именно покажут, - ум Аспазии, казалось, весьма занимало то, что говорил девочке жених Мелиссы за несколько минут до того, как их вывели на сцену, и теперь младшая воодушевлённо пересказывала невестам рассказанное Канато. Услышав последние слова Мелиссы, Аспазия оживилась и повернулась к сестре и Кристине. – Да ну! Говоришь, что он - интересное лицо? Я бы с удовольствием с ним познакомилась!.. - Не говори ерунды, - буркнула Мелисса, отмахнувшись от Аспазии. Заметив, что бант её платья слегка ослаб, невеста затянула его потуже. – Ты не должна вмешиваться в то, куда даже нам вход заказан. - Да прям - заказан! – рассмеялась Аспазия. – Кто его заказал-то? - Простое благоразумие, - серьёзно ответила Мелисса. – Когда живёшь бок о бок с бессмертными, про это качество никогда не надо забывать, а, что ещё лучше - надо взращивать его в своём характере регулярными усилиями. - Прости, сестрёнка, но ты стала такой занудой за то время, что пробыла здесь… - Аспазия скуксилась. Надо сказать, что выглядела она при этом очень мило и уморительно одновременно, и Каролина с Кристиной одновременно рассмеялись, глядя на девочку. - А тебе не кажется, что ты меня обижаешь этими словами? – старшая сестра внимательно смотрела на Аспазию, пытаясь понять, что сейчас на уме у этой сорвиголовы. - Ну извини, извини, - младшая обняла девушку и подправила ей макияж небольшим чёрным карандашом, который достала из сумочки, припрятанной в одном из отделений больших деревянных серых кубов, в беспорядке наставленных друг на друга в центре сцены: то, что они должны были собой изображать, так и осталось для невест загадкой. – Но я всё же познакомлюсь с ним, если Кристина, конечно, не против… - Да нет… - задумчиво ответила ей Кристина. – Не против. Но Мелисса права. Ты подвергаешься большой опасности, находясь здесь и будучи всего лишь гостьей, Приглашённой провести каникулы с сестрой. Статус Приглашённых в вампирском сообществе обязывает к непременной жертвенности, причём самой настоящей и окончательной… Думаю, Мелисса тебе рассказала, чем обычно кончается веселье на таких мероприятиях с такими милыми барышнями, как ты. Кто знает, что за душой у этого мистера Нобу? Быть может, он вовсе не такой, каким я его себе воображаю. Хотя, конечно, впечатление он производит потрясающее. Но таковы ведь все вампиры. - И всё же я подсяду к нему, - сказала Аспазия так решительно, что Белла, Каролина и Рита, беседующие о чём-то своём, замолчали и, обернувшись, посмотрели на неё. - Вот ещё! Только попробуй у меня! – Мелисса была настроена не менее решительно и дала себе слово, что сделает всё возможное, чтобы девочка не осталась без присмотра. -Ты не можешь запретить мне поиграть в карты, сестрёнка! – весело отозвалась Аспазия. – А я не могу отказать себе в этом удовольствии. Мелисса долго смотрела в ту сторону, где за ломберными столами собирались отчаянные любители виста. За одним из них – тем самым, где сидел господин Нобу со своей дамой – игра уже шла вовсю: по-видимому, игроки не утерпели и начали партию, не дожидаясь начала бала. Старушка весьма резво отбивалась, и, судя по азарту, который явно владел ею, она была на высоте того блаженства, которые доступны только самым прожженным игрокам. - Через пятнадцать минут начинаем! – услышала Мелисса голос Кино за спиной. – Давайте, готовьтесь, куколки, это ваш звёздный час!.. ____________________________ * «Бог из машины» (лат.) - выражение, означающее неожиданную, нарочитую развязку той или иной ситуации, с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора. Является калькой с греч. ἀπὸ μηχανῆς θεός. Словом mechane (греч. μηχανῆς) в древнегреческом театре назывался кран, который позволял поднимать актёра над сценой (позволял ему «летать»). В античном театре выражение обозначало бога, появляющегося в развязке спектакля при помощи специальных механизмов (например, «спускающегося с небес») и решающего проблемы героев. Из античных трагиков приём особенно любил Еврипид, в сохранившихся его произведениях он используется восемь раз. В Новое время он встречается, например, у Мольера («Амфитрион»). В современной литературе выражение употребляется для указания на неожиданное разрешение трудной ситуации, которое не вытекает из естественного хода событий, а является чем-то искусственным, вызванным вмешательством извне.