Невесты для вампиров

Субару и Кристина сидели в библиотеке и играли в шахматы. - Ну же, Криста, давай ещё одно партию, - просительно ныл Субару. - Мне так скучно! Никто не хочет меня развлечь. - А почему я должна делать это весь вечер? - спросила Кристина. - Мне это тоже порядком надоело: ты всё время меня обыгрываешь. Я уже устала. Мне даже не приходится нагружать свой мозг: уже через десять ходов ты ставишь мне мат. - Ну я же не виноват, что ты совершенно не умеешь играть! Кристина поджала губы. В шахматы её научил играть отец, и ей очень не хотелось признавать, что она уступает мужчине, пусть и вампиру: ведь девушка была очень неплохой шахматисткой и часто на личном примере опровергала расхожее заблуждение о том, что слабый пол играет в шахматы хуже мужчин. - И вообще... Устала я уже. Хочется чем-то другим себя занять, - добавила невеста. - И чем же? На улице дождь, все заняты своими делами... Читать тоже надоело: правильно сказано в "Екклезиасте" - "много читать - утомительно для глаз". - Ну... Чем-нибудь. Мне вот не надоедает процесс познания. Была бы на то моя воля, я сделала бы его вечным. "За томом том, страницу за страницей..." - О, дорогая, ты не представляешь, как это порой утомляет, - скривился Субару. - Вечность - это тебе не шутки. Когда учишься классифицировать факты по категориям, этот зачастую затяжной интеллектуальный процесс становится невыносимо утомительным. - Ну, как тебе сказать, - мечтательно протянула Кристина. - Да, в какой-то степени ты прав. И всё же мне нравится постигать что-то новое... Особенно когда только начинаешь чем-то заниматься - таким, чем никогда раньше не занималась... Есть в этом некое очарование. Хотя порой это подталкивало меня влезать в дело, в котором я ничего не понимала. Но я никогда не жалела об этом. - Хех, - усмехнулся вампир. - А я только и делаю, что утончаю и совершенствую всё то, что узнал ранее, а знать что-то сверх этого мне недосуг. Что есть во вселенной, что не было бы похоже на то, что я уже знаю? В моей памяти живут многие миры... - Ну... Знаешь, если просто обернуться вокруг, можно найти массу всего интересного... Если не изучать историю, философию и медицину, то естественные науки дают нам такой богатый фактический материал, что на его обработку может уйти... Ты уж извини... Не одна вечность. Мне бы вообще хотелось изучить всё, что нам предоставлено матушкой-природой, но - увы и ах! - повседневность не так часто предоставляет нам такую возможность. Иногда приходится довольствоваться тем малым, что мы имеем. А вот, кстати, интересная книжка, которую я пытаюсь конспектировать без особого успеха - так много в ней всяческих формул, и вообще она жутко сложная, не для моего ума... Или, точнее, это не совсем в моей компетенции, я никогда не копала так глубоко в естественнонаучном направлении... "Энциклопедический словарь по химии", про эти моногидраты и бензолы... Темень беспросветная я, получается, если сравнить объём собранного здесь с тем, что осталось в моём мозгу после школы. Какие-то термины помню, а так... Меня порой пугают эти глубины. Так что давай просто скользить по поверхности, каким бы глупым это не казалось. - Ещё как глупо, - скривился Субару. - Зачем попросту тратить время? - Ну давай!.. Это всё же не скучно. Произнеси без ошибки: поливинили... поливинилиден... - Поливинилиденцианид, наверное, - зевнул Субару. - Ох, как это у тебя с лёту... Мне пришлось помучиться... Прям не энциклопедия по химии, а набор скороговорок. - Тетрафтордихлорэтан, - хихикнул Субару. - Тетраметилэтилендиамин. Цинка дибутилдитиокарбамат. - Ох, ну тебя... – Кристина рассмеялась. - Я, кстати, нашла тут одно соединение... Название - самое длинное в истории химической номенклатуры, - сказала Кристина, перебирая бумаги. - Такое сложное... Ох, никак не найду. Найду, скажу. - Тетрагидропиранилциклопентилтетрагидропиридопиридиновые, наверное, - улыбнулся Субару. - Да, оно самое! - рассмеялась Кристина. - Я точно никогда не запомню. - У тебя сильный ум, - серьёзно произнёс Субару. - И, я уверен, что он завоюет авторитет. Тебе просто надо это осознать. Нет умов, которые не были бы сильными, просто они в разное время жизни проявляют себя по-разному. Некоторые просто часто не пользуются своим интеллектом в полной мере. - Я тут ещё один термин выискала, - Кристина провела пальцем по строчкам записной книжки. - "аддукт". Очень романтичное словечко, хотя бы тем, что не имеет однозначного толкования. Вот то, что написано в справочнике: "обычно аддуктами называют молекулярные комплексы и соединения, образующиеся в результате реакций присоединения. Этим термином обозначают, кроме того, вещества неизвестного строения, а также соединения, для которых сложно составить название в соответствии с номенклатурными правилами". Представляешь себе: открыл химик вещество неизвестного строения, а потом тарахтит со своим приятелем утром за чайком о своих исследованиях... И говорит: "Вот уж не знаю, что мне делать с этим... аддуктом". А потом эти двое идут изучать его более внимательно. И ещё неизвестно, сумеют ли они разобраться, что там к чему. - Романтика так и прёт, - усмехнулся Субару. - Что же, могу сказать, что в тебе есть научная жилка... Ты - дитя нового времени и его научных теорий. Материалистических, конечно, по большей части... О, это и вправду романтично: я помню умонастроение позапрошлого века, когда все верили в науку и в то, что она спасёт мир... Эпоха прогрессивного знания, которое одно способно облагодетельствовать человечество. Иногда мне кажется, что этот духовно-эмоциональный подъём, романтический по природе, и есть смысл человеческого бытия... Когда нет ещё ни потерь, ни разочарований, и будущее видится в розовых тонах. Наивно, конечно, но надеждой на будущее и памятью о времени, в котором эта надежда расцвела, и живёт мир. А в промежутках - только умей терпеть, о несчастный человек... Ничего, скоро я избавлю тебя, дорогая, от этой печальной участи. Правда, не думаю, что существование вампира прибавит тебе счастья. Тут свои проблемы и свои трудности. Но, во всяком случае, не так убого. Всегда есть, над чем работать. - Жизнь человека - это вообще непрестанная работа над формами, над их упорядочением и усовершенствованием, и перерывов история, как известно, не терпит, кроме уж очень гармоничных передов, когда всем кажется, что все счастливы и всё просто замечательно. - Да, как в иные периоды той же викторианской эпохи, - поддержал Субару. - Всё было не так уж и радужно, однако все хотели верить в лучшее. Людей есть за что уважать - хотя бы за это вечное стремление обрести надежду. Даже когда смертные знают, что она бесплодна, и чаяния человечества во всей полноте неосуществимы. - Да, - вздохнула Кристина. - Все вечно ищут этот... аддукт. Философский камень, arhidoxa medicinae*, или как там у Парацельса... - Рейджи вообще превратил это в забавную игру. Хотя я невольно склоняюсь перед этим странствием великой мечты, - добавил Субару. - В какой-то степени мы гораздо счастливее, чем вы думаете о нас, - грустно сказала Кристина и удивилась самой себе: раньше она не решалась перечить своему жениху, а в этот раз вот прорвалось. - Ну да, я с этим не спорю, - неожиданно легко отозвался Субару. - Я иногда очень даже жалею, что я не человек. - Интересно, как бы тогда развивались наши отношения? - спросила Кристина, улыбнувшись. - Милая, у тебя сейчас на устах улыбка Джоконды, - умилился Субару. - Улыбнись ещё раз... Нет, не то… Снова так уже не выйдет... Знаешь, чем-то она мне напомнила улыбку сострадания одной очень выдающейся дамы, которая помогала раненым в ту эпоху, о которой мы так часто любим говорить. Её называли тогда "леди со светильником" и, поверь, это была одна из тех немногих смертных женщин, что пленяли меня своей духовной красотой. - А были ли таковые среди бессмертных? - спросила Кристина, с интересном наблюдая за женихом. - Среди бессмертных? Да нет... Большинство вампиресс - сплошное убожество, хотя, конечно, так неприлично говорить... Декаданс. Мало кто может сохранить нравственную чистоту, когда их обращают: стоит только почувствовать вкус крови, так в этих дивных дамах все животные инстинкты и прут наружу. - Неужели я стану такой же? - Кристина поёжилась. - Всё зависит только от тебя... Хотя, конечно, с обращением система ценностей изменяется почти до неузнаваемости. - Мерзость какая... - Образцы совершенства я нахожу в произведениях искусства. У Барда хотя бы. Изумительные образы, полные силы, страсти и почти небесной чистоты... Корделия, Офелия... Офелия просто прекрасна - духовная красота и надломленная нежность. Это сложно выразить. Я думаю, здесь не надо слов, и ты, как истинная англичанка, вполне способна это понять. И выразить, если, конечно, захочешь. - Это очень сложный образ для выражения, - сказала Кристина, задумавшись. - Я бы на подобное не посягнула. Для этого нужны недюжинные силы души. - Людям многое дано, вопреки расхожим вампирским предрассудкам, - улыбнулся Субару. - Не думаю, что тебе будет стоить особых трудов дотянуться до ОФелии, если ты дашь себе труд потренироваться перед зеркалом в гостиной - в тот час, когда почти никого нет дома. Я отзову слуг, чтобы они не мешали тебе. - Задача весьма сложна, - упрямо отозвалась Кристина. - Я не та, кто может передавать такие тончайшие оттенки смысла и чувства. Лучше утопи меня сразу - и дело с концом. - Вся красота этой истории в том, что Офелия утонула случайно. А описание её смерти - самое поэтическое в английской литературе. "…Она старалась по ветвям развесить свои венки; коварный сук сломался, и травы и она сама упали в рыдающий поток. Её одежды, раскинувшись, несли её, как нимфу; она меж тем обрывки песен пела, как если бы не чуяла беды или была созданием, рождённым в стихии вод; так длиться не могло, и одеянья, тяжело упившись, несчастную от звуков увлекли в трясину смерти"... - Ну да, это знают все, - на Кристину внезапно нахлынула меланхолия. Невеста любила Шекспира, но очень часто его истории производили на девушку тягостное впечатление, и очень часто Кристине казалось, что Субару требует от неё слишком многого, в частности, большого напряжения сил и колоссальной душевной самоотдачи. - Ладно, забей, - Субару притянул к себе книгу. - Искусство представляет сложную задачу только для тех, кто избран судьбой творить новое и великое. Тому же, кто просто живёт и радуется жизни, оно способно подарить тысячу счастливых часов. - Однако за потребительское отношение к искусству я всегда плачу дорогую цену, - ответила Кристина. - Поэтому мне волей-неволей приходится отдавать миру красоту, и, надо сказать, я считаю эту миссию чем-то очень значимым, хотя и не придаю своему творчеству особого значения. Нет в нём ничего особенного, ничего того, что уже не было бы сказано прежде. Я бы добавила, что всё то моё самовыражение, что ты наблюдаешь каждый день - это ответ Корделии миру: "Я люблю ровно столько, сколько дочь должна любить своего отца". Думаю, что это - самый достойный и самый лаконичный ответ. - Но ведь можно любить и больше... - задумчиво сказал Субару. - Как говорится, истинно любящий не тот, кто любит для того, чтобы любили его, а тот, кто любит просто потому, что он не может не любить. - Так-то оно так, - сказала Кристина. - Только вот односторонняя любовь тоже не есть благо для человека. Несчастная любовь вредна для души, ибо она не целостна. Хотя, я скажу тебе, это своего рода жертва, и велик тот, у кого достанет душевных сил принести её. - Давай-ка мы лучше рассмотрим эти модели соединений, - Субару направился к шкафу. - Рейджи их некуда девать, притащил несколько штук сюда. Будем счастливы тем, что нам дано, и не будем требовать от жизни большего. Иначе Фортуна может повернуться к нам задом. Да-да, милая, даже к вампирам она бывает порой неблагосклонна, и, когда мы хотим слишком многого, на нас наваливается тяжкая скука, которую не в состоянии исцелить ни богатство, ни молитвы. И вообще... Хоть это к нам совершенно не относится, но Эпикур когда-то сказал очень точно: "Живи незаметно". Он был жутким эгоцентриком, этот грек, однако мне понравилось, как он умер... В окружении друзей, в ванной, с бокалом вина в руках... Апофеоз его философских исканий: жить в своё удовольствие. - А мне кажется, что это как-то не очень, - скривилась Кристина. - Жизнь чувств весьма ограничена. Платону и неоплатоникам повезло больше: они предчувствовали, хотя и смутно, наслаждения более высокого порядка. И, мне кажется, награда их на небесах гораздо выше, нежели у этого твоего Эпикура. "Гость, здесь тебе будет хорошо: здесь удовольствие - высшее благо" - надпись на двери его дома... Как на двери какого-нибудь римского лупанара, тебе не кажется? - Ну, под удовольствием он подразумевал нечто большее, чем просто что-то грубое и чувственное... - Субару пролистал ещё несколько страниц энциклопедии. - О, симмертия кристаллов... Есть что-то смежное в учении Платона о многогранниках с этим красивым химическим понятием... Идеальная, бесконечная в трёх измерениях кристаллическая структура... Всё в природе существует по великому закону аналогии... - Ну, опять тебя понесло... - раздражённо фыркнула Кристина. - А без этого твоего любимого закона никак нельзя обойтись? Не больно ли всё просто, тебе не кажется? Ты только и делаешь, что ссылаешься на него. - Я бы и рад думать о чём-нибудь другом, - криво улыбнулся Субару. - Да только вот не думаю, что, отбросив понимание того, что в величайшей простоте явлений бытия кроется его величайшая сложность, я смогу уйти от применения этого великого постулата Гермеса Трисмегиста. Иначе никак, и даже на нашем уровне существования этот закон работает бесперебойно. И тебе, кстати, советую изучить эту знаменитую Скрижаль. Сколько не читаю многоразличные её интерпретации, столько и прихожу к выводу, что нет ничего более прекрасного, более соразмерного и удивительного, чем то, что дал человечеству этот сияющий бог на заре его существования. - Жаль, что я не так старательно изучала химию, - пробормотала Кристина, разглядывая наклейки-названия на моделях. - Я чувствую, что в этом есть что-то значимое для меня лично, но не могу понять то, в чём ты видишь красоту. - Тебе и не обязательно это видеть, дорогая, - пропел Субару. - Для меня это очередная игрушка, отбросив которую, можно смело отправиться в погоню за другой. А потом стонать и ныть, что всё несовершенно, заурядно, и что открывшаяся мне внутренняя пустота - лишь результат моего собственного небрежного подхода к поиску истины. Я скажу даже больше... Ты сама - красота, красота... - Ох, ладно тебе, - улыбнулась Кристина, побоявшись, что не сумела скрыть удовольствия: тщеславие - это то, чем она боялась заразиться от всеведущих Сакамаки больше всего на свете. ______________________ * эликсир жизни (лат.)