***
— Джерард! Встава-а-ай! Я заворочался из стороны в сторону, а когда с меня стянули одеяло, стал жмуриться, утыкаясь носом в подушку. Как только чьи-то пальцы начали быстро бегать по моим бокам, сработал защитный рефлекс. — Чёрт! Я поудобнее устроился на своей кроватке, подложив руки под голову и свернувшись в позу эмбриона, а Майкс, даже получив в нос, не оставил попыток разбудить меня окончательно. Брат затих, что могло означать только одно — он готовится к атаке. Через секунду уже послышались тихие шаги, которые становились с каждой секундой всё громче. Я покрепче вцепился в подушку, в ожидании того самого момента, когда брат окажется в выигрышном для меня положении. Долго ждать не пришлось. Сориентировавшись по звукам, я скоро вытащил из-под себя подушку и со всей силы швырнул туда, где, по моему мнению, стоял Майки, при этом открыл глаза в надежде увидеть эпичное попадание или же не менее эпичный промах. Этот момент был растянут, словно я смотрел его в замедленной съёмке. Подушка быстро взлетела, расправив белоснежные крылья наволочки, и с характерным звуком попала Майксу в живот, отчего тот согнулся пополам, скорчив гримасу боли, упал на пол, держась рукой за «ушибленное» место и вытянув одну руку. Это падение было и вправду эпичным. — Я тебя убью, — захрипел Майки, ползя в сторону кровати, пока я пытался сдерживать дикий ржач. Не получилось, и я за это поплатился… Младший уселся мне на бёдра и, замахнувшись для жестокого удара, одной рукой поправил съехавшие набок очки. Я не удержался и заржал снова, на что получил решительный удар в живот. Больно не было, нет, неприятно, но это в каком-то смысле сыграло мне на руку: я смог брыкнуться, скинув брата с себя на пол. Майкс, встретившись задницей с моим отвратным ковром, громко ругнулся. — Так-так, Майкл Джеймс Уэй, я очень надеюсь, что у тебя была весомая причина, чтобы сказать это слово! — в двери появилась Донна, скрестив руки на груди, и с укором смотрела на Майки; я снова засмеялся, но, видимо, дьяволы на этот раз решили наказать меня… — Мам!!! — заорал я, быстро дёргая ногами и руками. — Какого чёрта?! Я ведь ничего не сделал! Ай, блять!!! Откуда тут мои карандаши?! Мама наверняка посмотрела на меня, а точнее на часть моей ноги своим фирменным взглядом, а-ля «Какого чёрта этот придурок появился на свет?»; Майки залился звонким хохотом, распластавшись на полу: — Джи, ну ты и дебил! — Майки, мне не смешно: мне впивается в задницу карандаш! — я попытался оттолкнуться рукой от пола, но с треском провалился, ещё больше застряв между кроватью и стеной. Был бы я толще — просто не смог бы упасть в этот узкий проём. Моё тельце было предательски зажато со всех сторон; часть правой ноги слабо болталась на свободе. Я серьёзно застрял. — Вытащите меня из этого ада! Я слишком молод, чтобы умирать! — захныкал я, замотав головой, чем ещё больше усугубил своё положение: красная чёлка полезла мне в глаза. — Так, больной-покалеченный, сейчас попробуем тебя вытащить, — пытаясь меня приободрить, произнесла Донна, но тут же послышался грубый голос отца: — Опять этот уродец куда-то вляпался, — я сжал руки в кулаки, сдерживая гнев, как почувствовал на моей ноге — о чудо! — руки Майки, которые хотели меня вытащить. Я понимал, что родители рядом опять ругаются, но всё мои силы были направлены на то, чтобы выбраться. — Зачем, Донна? Этот выродок не заслуживает такого доброго обращения! — Мне всё равно, потому что Джерард мой сын! И что бы ни случилось, он им и останется! — Ты не понимаешь, он ведь ненормальный! Он похож на женщину! Он же женоподобный! — последнее слово резануло слух, и я уже подумал, что крепкий кофе по утрам — не всегда хорошо. Майкс сидел рядом, вслушиваясь в ссору родителей. — А Майкл?! Ты хоть видела, что он делает с Майклом?! — брат подпрыгнул, хватая сумку и показывая мне взглядом, что стоит уже нам идти. Я поставил кружку в раковину, а потом, ещё немного подумав, быстро помыл её и ещё несколько грязных тарелок. Сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы мама, спустившись, нашла в раковине гору не мытой посуды. Она ведь и так от отца натерпелась. — Ничего ты не понимаешь, глупая женщина! — эти слова и громкая пощёчина послышались перед тем, как я хлопнул дверью. Это было уже слишком даже для отца. Он ударил её. — Он ненавидит меня, — сказал я Майки, когда мы не спеша отправились в путь.***
Майкс громко топал возле меня, что-то бурча себе под нос и вцепившись в мой рукав, заставляя меня идти ещё медленнее. Когда же вернут мне мою тачку? — Джерард, Майки! — где-то недалеко послышался голос Фрэнка, и мне хватило повернуть голову на девяносто градусов, чтобы обнаружить его хозяина, сидящего в машине. Мы с братом одновременно помахали ему. — Ребят, может, мне вас подвести? — Майки согласно кивнул и побежал к тачке Пэнси, а я не хотел отставать. — О, только не толкайтесь. Меня вам обоим хватит сполна, — Фрэнк зевнул, расположив руки на руль, а поверх их и свою голову. Брат ловко пробрался на заднее сидение, выжидающе смотря на меня; я перевёл взгляд на Айеро: он приподнял бровь, потерев сонные глаза. Скоро и я сидел, рядом с Майксом, твёрдо решив, что будет глупо пытаться сесть рядом с Фрэнком именно сейчас. Мы ехали в полнейшей тишине, и она ни в коем случае не напрягала, она скорее успокаивала так же, как и эти размеренные покачивания. Почему-то я всегда любил это — окунуться в свои размышления под шум колёс. Мне могло не нравиться то, что я видел за окном, но в то же время я получал удовольствие от самого процесса поездки. Когда я смотрю на стекло, я не задумываюсь, что я там вижу, я вижу и всё. И к тому же, Джерси никогда не отличался разнообразием пейзажей: всегда серое небо и одинокие деревья. Но я всегда любил Джерси за его открытость: да, всё на самом деле плохо, но я не скрываюсь под маской. Джерси-Сити был одним из типичных городов штата: он никогда не отличался сухой погодой и разными красками. Но, вдыхая после дождя запах мокрого асфальта, я мог точно сказать, что это куда прекраснее, чем вся эта «крутость» Нью-Йорка. Это просто важнее. Из глубоких размышлений меня выдернула упавшая на плечо лохматая макушка Майкса. Я вздрогнул от неожиданности, но скоро принял это, погладив брата по голове и надеясь, что он не будет пускать слюни мне в толстовку. Я улыбнулся краешками губ, смотря на Майки, как почувствовал словно прожигающий насквозь взгляд Пэнси, который тоже, к слову, не смог сдержать улыбки, видя такого милого спящего Майкса. И только сейчас я смог заметить огромные синие круги под глазами Фрэнка. Он что, всю ночь не спал? — Ты не выспался? — как-то даже слишком обеспокоенно поинтересовался я, запуская пальцы в волосы брата и медленно перебирая прядки. Айеро сглотнул и торопливо закивал, а потом, немного подумав, сказал: — Ночка была весёлая, — я почувствовал, как щёки залились ярким румянцем, и резко опустил голову. — Ой, не в том смысле. Я кивнул, что, мол, я и так это понял, и не нужно было этого говорить. Но какого чёрта Фрэнка Айеро волнует, что я думаю о нём? Тогда ответ на этот вопрос меня не слишком интересовал, а поддерживать разговор с Пэнси всё равно стоило: — Я тоже не спал всю ночь, — честно признался я. — Оу, — только и выдавил из себя Айеро, въевшись взглядом в дорогу. Он заметно занервничал, вцепившись в руль до побеления костяшек. — У нас ведь первая биология, да? — я утвердительно кивнул, только потом осознавая, что Пэнси не видит моих действий. — Я отдохну на ней. М-да, точно. И весь оставшийся путь мы ехали в тишине, прерываемой только сопением Майкса и постукиванием моих пальцев по стеклу в ритм к играющей в наушниках музыке. И я прекрасно замечал, что Фрэнк изредка посматривал на меня, когда я отворачивался, и внимательно следил за движениями моих пальцев. Очень скоро появилось за стеклом уже знакомое здание, и Фрэнк остановил машину. Мне и не требовалось персональной команды для того, чтобы понять, что надо выходить. Я аккуратно отодвинулся от Майки так, что его голова буквально съехала с моего плеча и упала на мой портфель, а его очки — мне на колени. Я с трудом сдерживался, чтобы хорошенько не вмазать брату. Майкс тут же проснулся, начиная ощупывать все поверхности в поисках своего сокровища. Он был похож на слепого котёнка, что я невольно умилился с его вида. Ой, котята… Когда младший наконец-таки смог разлепить глаза, я буквально сунул ему под нос его очки. Майки, благодарно кивнув, надел их. Фрэнк выжидающе смотрел на нас обоих и, сказав, мол, «ты со всей силы пихни дверь — откроется». Я спокойно, не сломав в процессе себе все конечности, вылез из машины. Видимо, после утреннего инцидента дьяволы решили, что с меня на сегодня хватит… Но не с брата… Закинув рюкзак на плечо, я ждал Майки. Только ступив на землю, он чуть не поцеловался с мокрым после дождя асфальтом, но я чудом успел схватить его за ворот рубашки. Так как Майкс был довольно нелёгким, очень скоро я устал его держать и пригрозился отпустить его, если он ничего не сделает. И младший решил сделать самое «уместное» в данной ситуации — поправил очки. Фрэнк не сдержался и заржал в голос, лбом уперевшись в руль и подрагивая в конвульсиях смеха. Я же с трудом сдерживался, понимая, что мне нельзя, потому что: а) я получу пизды от брата и б) я получу ещё большей пизды, если уроню брата. Поэтому засмеялся беззвучно, от чего был похож на больного эпилепсией. Скоро Майкс нормально поднялся, гордо одёрнув мою руку и окинув призренческим взглядом нас с Фрэнком. Младший фыркнул, закатывая глаза а-ля «вы все идиоты, а я красивая блондинка», и направился к входу в школу походкой от бедра. Модель хренова. Мы с Пэнси переглянулись и, опять вспомнив лицо Майки, засмеялись так, что Айеро больно ударился лбом, а я скатился вниз, на мокрый асфальт, наверняка запачкав задницу. Мимо проходило много людей: женщины, которые вели свой маленьких детей в школу, заметив нас, угорающих на чем-то непонятным, притягивали малышей ближе к себе, показывая на меня пальцем, мол, «никогда так не делай»; или просто обычные прохожие, которые явно опаздывали на работу, даже вовсе не смотрели на двух парней, один из которых валялся на земле, а второй — громко (и на самом деле невероятно) смеялся. Немного успокоившись, Пэнси постарался привести в порядок дыхание, поэтому жадно глотал воздух, откашливаясь. — Джерард, ты иди, а я скоро догоню, хорошо? Я с большим трудом коротко кивнул и, очистив джинсы, направился в школу.***
«Какого чёрта он дрыхнет?!» — думал я, поглядывая на спящего на парте Фрэнка. Урок начался уже минут тридцать назад, поэтому миссис Хадсон объясняла тему нового урока. В классе было на удивление тихо. Я понимал, что учительница биологии — недовольная жизнью женщина, которая просто ненавидит детей. С опросом домашнего задания нас с Пэнси пронесло: миссис Хадсон спросила зевак с первых парт и, вдоволь налюбовавшись на три двойки, поставленные ей самой, начала говорить что-то на только ей понятную тему. Я просто записывал сказанные учительницей слова, даже не вникая в их смысл, поэтому скоро у меня в тетради появились слова «А теперь ответьте на мои вопросы», которые я наскоро замалевал ручкой. Фрэнк спокойно сопел рядом, от чего я невольно загляделся ним. «Он такой прелестный, когда спит», — думал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не погладить парня. Пэнси красиво спал: без всех этих пусканий слюней в подушки, без открытий рта, без храпа. Он тихо сопел, и я наблюдал, как подрагивали его ресницы, казалось, что вот-вот парень проснётся. Вообще, Фрэнк довольно интересный человек. Я подпёр голову рукой, глубоко выдыхая, и встретился с взглядом серо-карих глаз. Этот парень смотрел на меня, удивлённо раскрыв рот. Потом от чего-то он улыбнулся, отворачиваясь. Да, я что-то засмотрелся на Айеро. — М, Джи?.. — послышался приятный хриплый голос Фрэнка над самым моим ухом. Парень благополучно поднялся, незаметно потягиваясь, словно кот, и мне даже на мгновение показалось, будто он замурлыкал. — Джи, знаешь, мне снился странный сон… Фрэнк от чего-то нахмурился, листая тетрадку и ожидая, по-видимому, моих слов. Моя реакция была неоднозначной: с одной стороны я хотел было по привычки закричать «Я тебе не Джи!», а с другой — моё имя из уст парня звучало как-то по-новому, и я был не против услышать его снова. Поэтому я промолчал. Айеро уронил голову на руки, промычав что-то нечленораздельное. — Эм, Пэнси? — Фрэнк резко поднял голову, удивлённо вскинув бровь: — Как ты меня назвал? — сейчас, в этот самый момент, мне очень хотелось провалиться под землю. Да, я не имею права так называть Фрэнка! — Пэнси… — я пожал плечами, надеясь скрыть хоть на немного волнение, которое уже поселилось где-то глубоко внутри. — Знаешь, меня пол школы так называет. Я не хочу от тебя слышать это прозвище. Я готов быть твоим Фрэнком, Фрэнки, парнем в толстовке, но только не Пэнси. Я понимающе кивнул. Но меня не покидала мысль, что слова Фрэнка прозвучали как-то… двусмысленно? Гадать по этому поводу у меня не было ни сил, ни времени, так что я просто забил на это, наблюдая, как Пэнси закидывает в сумку свой учебник и тетрадь. Потом он, не предупредив меня, полетел к двери, при этом выкрикивая: — Конец урока! Все валим!!! И когда Пэнси уже был вне класса, прозвенел звонок с урока. Я с шокированным видом, как и добрая половина класса, смотрел на дверь, через которую секунду назад вылетел Айеро, и выбежал в коридор вместе с остальными. «Какой же он всё-таки ненормальный», — с улыбкой подумал я про себя, ища в толпе знакомую красную толстовку.