Ты рядом

      Говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь. У меня ничего не пронеслось, хотя предсмертное состояние было слишком оптимистичным диагнозом для моего ощущения тогда. У меня перед глазами было только лицо Лексы. «Нет, нет, нет, пожалуйста, нет!» Я вскочила, оттолкнув Финна.       — Лекс!       — Я знаю, — мучительно посмотрела она на меня.       — Что?.. — растерялась я.       — Это не то, что я подумала. Ты же это хотела сказать? Держи, — протянула она ключи, рука слегка дрожала. Я шагнула к ней, наплевав на всё:       — Лекс, ты… Это правда…       — Ключи, Кларк! — как будто избавившись от ключей, она избавится от меня. Её хриплый голос меня потряс. Она никогда не выглядела настолько подавленной. У неё не было столько боли в глазах даже тогда, когда я сбежала от её признаний, даже когда устроила истерику из-за Костии. У меня в голове пронеслись её слова: «Ещё раз предательства я не переживу».       — Лекса, но я правда могу всё объяснить!       — Я же не прошу этого, — Лексе надоело держать ключи, она аккуратно положила их на лавочку, рядом с букетом роз, развернулась и пошла. Финн сидел, не вымолвив ни слова. Для его же блага; думаю, я просто разорвала бы его на части.       — Лекс! — я побежала за ней, боясь дотронуться, чтобы остановить, но она упрямо продолжала идти, чуть наклонившись вперёд.       — Я не хочу тебя видеть, — глухо произнесла она.       — Но ты… Это же… У нас ничего не было!       — Я видела, — горько усмехнулась Лекса.       — Чёрт. Да это же ничего не значит! Я пыталась объяснить ему, что он мне не нужен!       — Выглядело это по-другому. Знаешь, Кларк, — резко остановилась Лекса, так, что я чуть не налетела на неё. — Ты даже хуже Костии.       У меня подкосились ноги, словно мне ударили по голове; в ушах противно зашумело, я помотала, словно пьяная, головой:       — Нет, Лекс, ты… Не говори так!       — Ещё скажи, что я не права! — в упор посмотрела она на меня. «Не слушай её, Кларк, в ней говорит обида, боль, ревность; вспомни, что ты ей закатила истерику из-за прихода Костии!»       — Нет! — я не знала, как до неё достучаться.       — Я тебе открылась! И всё рассказала! А ты поступаешь точно так же, как она! Господи, за что мне это? — блеснули в её глазах слёзы, которые она пыталась скрыть, возведя глаза к нему.       — Лекса, — я протянула руку к ней, чтобы дотронуться, но она отскочила, как ошпаренная.       — Не трогай меня! Иди, забери ключи; и цветы не забудь. Красивые, кстати, — нашла она в себе силы сказать это убийственно спокойным тоном. И резко пошла. Через несколько шагов перешла на отчаянный бег. Я смотрела за ней, не веря глазам: несколько часов назад она капризничала, по-детски протягивая ко мне руки, обнимала; наши утренние поцелуи были наполнены нежностью. И сейчас она… «Ты даже хуже Костии!» Теперь я понимаю, что обозначает выражение «слова бьют больнее всего». Я бы всё отдала, чтобы всё вернуть назад и изменить. Чтобы не было этого проклятого поцелуя, разговора с Финном.       — Кларк! — пыхтя, подбежал он ко мне. В руках, машинально отметила я остановившимся взглядом, ключи. И цветы. «Красивые, кстати», — эхом пронёсся в голове голос Лексы.       — Уйди, Финн, — механически сказала я.       — Куда я уйду, когда ты в таком состоянии!       — Это всё из-за тебя! — яростно взглянула я на парня.       — Да ты видела её? Ещё говорила, что будет за тебя бороться! Кларк, это не тот человек, что тебе нужен! Да она ушла от тебя, увидев, что я только тебя поцеловал! Что же она мне не сломала руки? — издевательски продолжал он. — Я этого ждал!       У меня в голове что-то забрезжило. Сквозь пелену его слов до меня дошла одна его мысль:       — Ты видел её? Ты видел, что она подходит? — неверяще спросила я.       — Видел, и что?       — Ты это сделал специально? Поцеловал меня? — с отвращением спросила я, молясь, чтобы это было неправдой.       — Да, специально! — твёрдо сказал он, явно уверенный в том, что поступил правильно. Я секунд пять смотрела на него, а потом залепила такую пощёчину, что даже у меня в ушах зазвенело.       — С ума сошла? — схватился он за сразу покрасневшую щёку.       — Никогда больше ко мне не подходи! Никогда, слышишь, урод? — я вырвала у него связку ключей и убежала.       

***

      Войдя в квартиру, я сразу, в коридоре, рухнула на пол, обхватив руками голову. Внутри был какой-то ком, который не позволял разрыдаться, но дышать было очень тяжело. Нужно было собрать мысли в кучу и думать, как исправить ситуацию. «Чёрт, ещё эта дебильная поездка. Почему именно сейчас?» Я достала из кармана телефон, набрала номер Лексы. Гудки. Гудки. Гудки. Класс. После каждого гудка, когда в трубке воцарялась тишина, у меня замирало сердце: я думала, что Лекса взяла трубку; но новый гудок резко обрывал эту слабую надежду. Я с трудом поднялась на ноги и прошла в комнату, где сердце заныло ещё больше: на аккуратно застеленной кровати в рядочке лежали носочки. Разные носочки, несколько пар: красный соседствовал с зелёным, носочек-панда с носочком-медвежонком, носочки с разными геометрическими узорами, с улыбающимися рожицами, рядом белела записка. «Кларк! — размашистый, небрежный почерк Лексы. — Пока мы с тобой будем на расстоянии эту неделю, пусть у тебя будет напоминание обо мне (помимо, конечно, звонков и СМС!): у меня такие же носки. Как видишь, они все разные! Всё, как ты любишь! Буду скучать! Твой Малыш!»       Да вы издеваетесь? Ком внутри превратился в бурные рыдания. Я собрала в охапку эти носки, легла на кровать и обняла их. Какого хрена? Она сбегала с утра в магазин, специально устроила мне сюрприз… Я представила, как она торопилась на нашу встречу, улыбаясь и предвкушая мои эмоции от найденных дома подарков. «Всё, как ты любишь». Как можно быть настолько волшебной? И как можно быть такой дебилкой, Кларк, чтобы всё это… Так, нет. Я ещё раз взяла телефон и набрала номер Лексы. Бесполезно. Гудки.       — Да возьми ты уже трубку! — прорычала сквозь слёзы я. Параллельный звонок. Октавия.       — Да?       — Кларк, завтра уезжаем в семь утра, Линкольну потом нужно будет отправиться по делам компании, так что он отвезёт нас пораньше.       — А можно не ехать? — вырвалось у меня. Я с трудом сдерживала слёзы.       — С ума сошла? — я даже мысленно увидела, как округлила глаза Октавия. — Кларк, это же хорошая возможность!       — Да плевать на неё…       — Тем более, едет вся группа. Я понимаю, что очень сложно, но соберись! — подбодрила меня она. — Мистер Купер, кстати, когда ты ушла, стал менее придирчивым. Я же говорю, ты его любимица: он только тебя готов костерить на разные лады!       — Да…       — Эй, что там с тобой? Кларк! Осталась всего неделя! Понимаешь — неделя! И мы получим диплом! И всё закончится. Ну, не считая того, что мы пойдём на работу и будем вкалывать ещё больше до самой смерти, — немного поугас оптимистичный пыл Октавии.       — Понимаю.       — Ладно… — она помолчала. — Финн тебя дождался?       — Дождался, — прерывисто вздохнув, эхом повторила я.       — К чему всё же пришли?       — Он меня поцеловал, это увидела Лекса, — бесстрастно сказала я. Подруга ахнула:       — Шутишь?       — Да, ты же слышишь, какой у меня весёлый голос.       — И как она отреагировала?       — Сказала, что не хочет меня видеть.       — А Финн?       — А ему сказала я, что не хочу его видеть.       — … Может, приехать к тебе?       — Нет, — не хотелось никого видеть, кроме Лексы. — Спасибо, Октавия.       — Мне не нравится твой голос.       — На пятом году нашего общения решила признаться? — с трудом пошутила я.       — Ох, ну, если ты шутишь, значит, вены вскрывать не собираешься.       — У меня и не было никогда суицидальных наклонностей, — успокоила подругу я.       — Ладно, — с сомнением произнесла Октавия. — Точно не нужно приезжать? Я бы могла захватить Рейвен…       — Нет, всё нормально. Спасибо. Октавия!       — А?       — Прости ещё раз, что… Ну, что скрывала всё от тебя. Рейвен мне рассказала, как ты волнуешься…       Октавия смущённо зафырчала и попыталась скрыть то, что ей польстили мои слова.       — Да что уж с тебя взять, с такой бал... балбесины, — быстро поправилась она.       Я положила трубку. Да, похоже, все в курсе, что Лекса называла меня балдой. Эй, не называла, а называет! Я повертела в руках телефон. Ладно, говорить она со мной не хочет… Но прочитать смс-то сможет? Я бессмысленно уставилась в экран.       «Лекса, прости меня. Нам нужно с тобой поговорить».       Я посмотрела на текст, перечитала его, лихорадочно думая, что ещё написать. Задумчиво уставилась на её записку: «Пусть у тебя будет напоминание обо мне… Буду скучать…»       Я добавила ещё три слова, а потом нажала на клавишу «Отправить».