Искупление.

– Ты чё там затаился, пёс?! Да у меня люди с мозгами наружу поразговорчивей бывали! Считать научился, а до военно-стратегического планирования не доапгрейдился? Хотя, какой из тебя, нахуй, стратег – столько лет смотреть в рот своему поводырю, а потом узнать, что его учит ловить оленей какая-то криворукая пизда. Вот же ж ёбаный стыд! Мужик, да тебе не просто насрали с пальмы в душу, тебя в неё выебали незрелым бананом! – Ниган в порыве сочувственной поддержки присел рядом с товарищем по несчастью, имевшим намного больший стаж хождения вокруг Рика. На какое-то мгновение в коридоре воцарилась тишина, едва нарушаемая отдалёнными взрывами и сыплющейся с потолка цементной пылью. – Знаешь, отчего у вас, молодёжи, у всех такая хуйня в голове? – не дожидаясь ответа приверженец консервативных методов лечения бережно прислонил Люсиль к стене и в который раз уже вытащил свой любимый нож, только теперь уже с выражением лица человека, неожиданно нашедшего панацею ото всех телесных и душевных недугов, – Дурная кровь застоялась, загустела! Пора вернуть незаслуженно забытые традиции! Ты думаешь, зачем в старом мире люди себя резали? С жиру бесились? Да хуй там! Кровь обновляли, жопой чуяли, что надо делать, когда херово. А их за это ещё и в психушку закрывали! Идиоты... – Тихо! Ни черта не слышу из-за тебя! – раздражённо рявкнул неблагодарный гость, ни на секунду не отлипая от захваченной чудо-рации и даже не глядя, чем таким интересным занята эта странная парочка, – И отъебись от Дэрила. С ним всё в порядке, не видишь, кризис среднего возраста у социофобов, обычное дело, сами себя уже не переносят, на людей кидаются. Это не впервой. Надо просто дать ему арбалет, оставить одного в лесу, через пару недель полегчает. – Арбалет?? Как ты умудрился в слове "самогон" сделать столько ошибок? Рик, да за всё, что я для тебя сделал, ты не расплатишься до конца своей ебабельности, даже если научишься во время глубокого заглота отчётливо выдавливать из себя "спасибо". Знаешь, почему этот нечёсаный питомец всё ещё путается под ногами? Приходят, блядь, ко мне ёбаные дружинники с огнемётом, бла-бла-бла, "пиздец-мандец", "выжечь источник заразы", "спасти людей", "остановить распространение вируса"! Это надо, такую хуйню мне впаривать?! И тогда я спросил себя: "А что бы на моём месте сделал наш главный поборник морали Рик?" Спросил себя и порешил их всех в пизду. Не сделай я этого, как бы тогда мог с чистой совестью смотреть тебе в глаза?? В порыве нечаянно исторгнутых из себя светлых чувств Ниган ощутил острую необходимость срочно доставить кому-нибудь дискомфорт, эквивалентный по силе его слабости к кровожадному Чистильщику апокалипсиса. Но он почему-то медлил, нервно перебирая пальцами по рукоятке ножа, как будто был не в состоянии определиться, какая боль – своя собственная или боль от мучений близлежащей жертвы быстрее всего перекроет его неподвластное уму душевное смятение. И как только он в поисках опоры облокотился рукой на едва вздымающуюся от редких вдохов грудь, чтобы натворить наверняка что-то непоправимое, через его ладонь тотчас же пробежал обжигающий разряд, заставляющий полного ярости и боли злодея застыть в смертоносном броске. Застыть и вмиг размякнуть, всем собой чувствуя приятно бьющееся под пальцами живое и ненасытное тепло, моментально поглощающее в себя всю разрушительную силу изрубленного топором далеко не каменного сердца, умудрившегося несмотря на плотные слои холестерина всё же пострадать от безответной любви на закате своих ударных дней. Одно простое касание было сродни резкому выдёргиванию остатков зависшего сознания из оболочки отмирающей плоти, запертой в безвыходном лабиринте выматывающего лихорадочного кошмара, в котором казалось, что душа уже покинула немощное физическое тело, но всё ещё продолжает цепляться за единственно живое и понятное в этом мире, что у неё осталось – за неутихающие отголоски боли. Спасительная перезагрузка – и на ожившие нейроны и сенсоры вновь обрушиваются стремительные потоки внешнего мира, создавая этот волшебный контраст между зациклившимся провалом в стирающее разум небытиё и счастьем снова обрести себя в качестве... просто человека. Только на таких быстротечных моментах балансировки на лезвии полярных реальностей и возникает то самое опьяняющее разум ощущение эйфории и сверх ценности своей жизни, какой бы спущенной в унитаз она до этого ни была. Только подобные моменты и поддерживают интерес продолжать волочить даже самое жалкое и никчёмное существование, усиливают жажду до изнеможения гоняться за вечно ускользающим счастьем, заставляющим изо дня в день ходить в "тесных ботинках" лишь для того, чтобы вечером их снять. Боясь, что кто-то невольно разрушит их жизнеобеспечивающий и столь хрупкий симбиоз, никогда не сдающийся дикий зверь, вновь отвоевавший у неведомой хуйни бразды правления своим телом, но всё ещё не слезший с дурманного острия контраста, постарался сделать всё, чтобы этого не допустить. Он без лишних предисловий ухватился за полы кожаной куртки своего невольного спасителя и игнорируя его слабое сопротивление, грубо подтянул к себе поближе худосочное тельце, бесцеремонно просунул руки вперёд и крепко сомкнул их у него за спиной, стараясь всем собой вытеснить как можно больше свободного пространства между ними, в которое можно было запросто втиснуть без смазки ещё парочку таких Ниганов. – Я уже говорил тебе, что ты особенный, Рик?? – всецело сконцентрированный на том, чтобы совсем не уйти в кисельную нирвану и не потерять важную нить откровенной беседы, Ниган старался не обращать особого внимания на настойчивые поползновения весьма спорного характера, ставшие с недавних пор вполне обыденным делом для таких непрошибаемых натуралов, как он, – До тебя я в душе не ебал, как это можно доверять продажным отребьям! А теперь говорит тебе Ди, что его жёнушку похитили инопланетяне. Блядь, нет, не так. Это было бы слишком. Зомби, говорит, сожрали. А ты думаешь, ну и как теперь мотивировать такого красавчика преданно служить? Кому теперь у него на глазах засасывать гланды? Или говорит тебе оторва со стальными яйцами, что любит спать в гробу, а ты думаешь – где ж, твою мать, раздобыть двуспальный? А что если она и отсасывать любит с накладными клыками? Кстати, чуть не забыл похвалиться. Зацени! Я, блядь, точно помню, что недавно кому-то из вас присунул, – неразборчивый похотун как-то неуверенно посмотрел в сторону по-ангельски спящей алконяши, – И ты прикинь, у меня после этого ещё и поблядушки с бомжами во сне наклёвываются! Я что, грёбаный тинэйджер с недотрахитом?! И это в мой-то сороковник! – невинная жертва своих подсознательных желаний сделал самую искреннюю и по-ослиному недоумённую физиономию, призванную вовремя отвлечь внимание слушателей от возможных погрешностей своего повествования. Тем временем Дэрил, уже вполне успешно освоивший метод деления всего сказанного Ниганом как минимум на два (хотя в данном случае больше подошла бы операция умножения), пытался всеми силами уцепиться за продление ещё хоть на пару минут своего сознательного существования без радиостанции в голове, безжалостно выжирающей всё живое и сознательное, и без сонного паралича наяву. Он отчаянно бился за разумную жизнь и для этого готов был вживиться каждой своей клеточкой в тело самого выдающегося по своей устрашающей нелепости врага. И ему было глубоко наплевать на то, как это могло выглядеть со стороны. Он просто выбирал жизнь в любом её земном проявлении даже тогда, когда этого выбора перед ним уже давно не стояло. – Рик, а что вы с ним делали, когда он так себя вёл? – наконец-то невозмутимый оратор весьма отчётливо почувствовал, как его личные границы настойчиво познаются в самом что ни на есть библейском смысле, – Давали ему козу и отвозили в горы? Что, только я один догадался провести ему полный курс БДСМ-реабилитации от последствий инквизиторских традиций воспитания? И зацени мои безвозмездные старания. Теперь это зачморённое и озлобленное существо жить не может без обнимашек! Кстати, Рик, аллергия на жалких людишек, которые без тебя не выживут, тоже лечится, поверь мне. Представь, натыкаешься ты на кучку никчёмных созданий, падающих в обморок от гастрономических пристрастий стрёмного мужика с арбалетом – а у тебя больше никакой истерики! И в голову не лезут пиздатые идеи по развёртыванию полевой кухни для массовой кормёжки зомбаков! Ты что, своими солдафонскими мозгами до сих пор нихуя не въехал в блядскую человеческую натуру, Рик? Это твоя добродетель? Нихера ничего не создавать, а только впихать в глотку свободу тем, кому она нахуй не всралась? Кто её тут же проебёт к хуям, а потом ещё и остальных потянет за собой? Кто не хочет ничего решать, кто рождён сидеть на жопе и ждать, когда к нему придут и скажут, что ему делать? Это норма их существования, Рик. А ты свой клан ебанутых наёмников, стирающих с лица земли все зачатки цивилизации, называешь своей семьёй?? Отнимаешь у трудового фундамента нового мира единственно понятный смысл жизни – тупо пахать за кусок хлеба и ни за что не отвечать за высоким забором?? Не охуел ли ты часом со своей альтернативной моралью?? Атмосфера в узком коридоре раскалилась до своего эмоционального предела, с каждой минутой становилось всё труднее дышать, потянуло гарью, а воздух стал постепенно наполняться едкой и плотной дымкой. Но славного построителя цивилизации это почему-то не сильно беспокоило. Ну мало ли, может, главный инженер немного заигрался с набором юного химика, или пирог в духовке подгорел. Надо же поощрять светлые умы! Разве на голодную трудовую мозоль выродишь из себя зашибенную креативку подорвать магистраль вместе с каким-нибудь одиноко бредущим трупаком? Кажется, Дэрил уже где-то слышал подобные речи, причём в качестве прелюдии к последующему неизбежному закреплению материала на практике. Ну и так, наверное, бывает, кому-то надо сначала хорошенько распиздеться, чтобы раскочегарить заржавевший мотор. И в который уже раз как будто заново перестроились убаюканные нейронные связи в мозгу, потому что третий не лишний перестал себя чувствовать полноправным хозяином своего тела, его словно накрыла мега волна похуистического расслабления, и откуда-то возникло непреодолимое желание получше изучить строение своего симбиотического наказания. Повинуясь иррациональному импульсу, он нехотя расцепил свою жизнеобеспечительную хватку и с каким-то дурашливым любопытством попытался невзначай заглянуть под повязку на запястье, бессменно выполняющую весьма неясное назначение: – Чё там у тя? Покаж. Стрёмная татуха сморщилась как жопа? Розовая пони? "Lucy Palm and her five dead sisters -->"? – и не добившись лёгкого успеха, переключил своё внимание выше, – Какие у тя большие... – Ебите меня семеро! Блядь, ну это надо!? Впервые за столько лет нашёл достойного себе – ни убить, ни выебать, – озадаченный хозяин, опять позабывший, что его домашние животные умеют разговаривать, со значением посмотрел на Рика, который всё никак не мог очистить свой разум для начала качественного приёма сигнала с другой стороны, – Но ты, это, не подумай чего... была бы у тебя вагина между ног, я бы сказал тебе тоже самое, не сомневайся! И вот вместо того, чтобы свалить на рыбалку и посчитать, кто из нас двоих больше всех наубивал нехороших людей, я, что, опять сам с собой разговариваю?? – Ниган попытался встать, отмахиваясь от своего злопыхательного "внутреннего голоса", но тот вдруг вполне осязаемо вцепился в него с небывалым энтузиазмом, ничуть не уступающим Эмбер в её попытках стать единым целым с целебным зельем. Каким-то чудом обратив внимание на завязавшуюся неподалёку страстную потасовку, Рик наконец-то потерял интерес к своему временами обостряющемуся хроническому наваждению. Он без лишних слов одним хладнокровным движением ото всей души вмазал в стену фэйковое устройство связи, в следующий выпад ловко нашмонал в загашнике убиенного негра пистолет и с фирменным взглядом ополоумевшего маньяка тотчас же наставил его на Нигана: – Брось пушку и отпусти Дэрила! Большую часть жизни весьма экстравертно третируемому интроверту так и не довелось похвастаться богатым внутренним миром и воображением. Оно и к лучшему было. Но в связи с недавним инвазивным апгрейдом он неожиданно открыл для себя возможность во всех эпичных ракурсах представить, как он из последних сил уже не слушающимися пальцами пытается впиться в едва живую, окровавленную плоть, чтобы удержать ускользающую симбиотическую связь с умирающим организмом своего последнего спасителя. И как с каждой секундой затихающих предсмертных хрипов его рокового врага ему всё труднее будет разобрать, что происходит вокруг, где он находится, и кто он вообще есть в этой жизни. Он представил, как отчётливо будет видеть знакомые очертания, но уже не в силах будет понять, как достать из себя хоть какую-то информацию о них. Достать память о себе самом. Как его сознание будет со стремительной скоростью разжижаться, снова парализуя мышцы, отключая все базовые инстинкты, и как в скором времени уже не останется даже того, кого будут волновать ответы на эти вопросы, кто будет понимать, что он почти умиротворённо лежит на ненавистном остывающем теле и на бесконечном повторе слышит успокаивающе-возбуждающее нашёптывание кого-то из бесчисленных Ниганов под неизменное сопровождение до трясучки жизнеутверждающей "Easy Street". – Бесполезно, Рик! Не знаю, как у тебя, а у меня со стволами во сне вечно какая-то хуета творится. Ну знаешь, как бывает, стоишь ты по плану В пиздец какой крутой посреди поляны, хуяришь в упор по говнюкам очередями, а в итоге, сука, все живы! – казалось, Ниган нисколько не был обеспокоен даже внепланово настигшим его давно обещанным "послезавтра". – Бросай! Лори здесь больше нет. Теперь некому тебя спасать! – мозг бравого полицейского в отставке был занят решением крайне непростой задачи – в какую часть тела полулежачего заложника по протоколу следует стрелять. – Конечно её здесь нет! Отошла позырить, на какую прожорливую пизду ты на этот раз сбагрил наших де... – Привет, союзник! – Ниган, всецело поглощённый семейными разборками, не успел сориентироваться, как их окружила зашедшая с тыла стайка стервятниц-падальщиц трудно определяемого пола, с ног и до респираторов увешанных его собственной коллекцией особо круто смотрящихся пушек. И только было забрезжила надежда, что в этом сыром и мрачном уголке вселенной ещё остались предательски расчётливые умы, незатронутые преждевременным маразмом, как уже через пару мгновений стало предельно понятно, что позабыть первым делом разоружить опасного противника могли только курицы-не-птицы, державшие муляжи автоматов лишь во время фотосессий для мужских журналов. – Учись, дилетант, как надо брать своё! – вышедшая из прогорклого дурмана Джадис немного реабилитировала ситуацию – ни секунды не медля, она прописала в грубой форме своему бывшему избраннику сильнодействующее угомонительное. – Хорошая игрушка! – помойная воительница сделала вид, что задувает воображаемый дымок из пистолета с транками. – Воу-воу, попридержите котиков, дамы! – по наспех состряпанному обрадованному виду было понятно, что застигнутый врасплох Хранитель Священной Обители, в отличие от бравого предводителя хорошистов, не питает излишних иллюзий по поводу нежданно свалившейся ему на голову оказии переукомплектовать свой гарем, – Как насчёт договориться? Я знаю, что хотят все грязные девчонки! Годовой абонемент в душ? – Десятилетний, – средство химзащиты слегка размывало презрительно-обрыдлое выражение лица главной мусорщицы, вопреки токсичным отходам, всё ещё отдававшее стойким душком былого шика. – Пяти и к пиву вяленая оленина! – Извини, плохо слышно! – с помощью какого-то замысловато жеста, призванного изобразить искреннее затруднение в коммуникации, сильная и независимая дама посетовала на жестокую необходимость носить на голове всякие негламурные штуковины, – Вялые хуи с ссаниной? – Твоя взяла, десять. Всё равно мой консультант по выживанию подсказывает, что без защитного слоя грязи люди так долго не живут. – Это было скучно, – в знак завершённой сделки Джадис неторопливо вернулась к более интересному занятию и бесцеремонно залезла рукой, облачённой в защитную перчатку, в штаны временно отъехавшего Рика, небрежно пошурудила там и надменно сморщилась. – Что, перебор вышел по мини стволам? – неожиданно оживился Ниган, – А у нас, наоборот, по этой части недостача! Полдня грёбаную карманную беретту искали... у кого-то явно не было проблем с компенсацией... Но у меня кое-что для вас есть, – он скосил глаза на экспроприированный шерифский кольт, спрятанный за поясом, – Только не хочу сильно обнадёживать вас, дамы. Боюсь, что отсутствие хуя не сможет компенсировать даже самурайская катана. Можете не благодарить! – На что ты надеялся, засохший обмылок? – привередливая союзница, повидавшая все блага мира сквозь призму сваленных в кучу излишков цивилизации, демонстративно фыркнула, – Что из тебя песок посыплется от оргазма в перегляделки с потным вонючкой? – затем небрежно махнула своим подопечным, – Сгрузить его к остальному барахлу, по дороге сбросим к задротам исторического моделирования, дальше дело времени, – потом снова обратила свой взор на растерявшего свои навыки бывшего Присвоителя всея дерьма на планете, на этот раз не доставившего ей ни грамма удовольствия задорно поторговаться: – При других обстоятельствах мы, может, и облюбовали бы этот заразный клоповник, а из твоей скрюченной арматуры сделали бы во дворе пугало с блестящей еврейской шапочкой на затылке, чтобы мозги крепче припекало. Но не судьба, свитхарт! – Джадис устало вздохнула и равнодушным тоном добавила, обращаясь к своим людям, – Зачистить весь этаж! В живых больше никого не оставлять.