Осенние заморозки

В Нью-Йорке было солнечно, настолько, что Юрико пришлось надеть темные очки; солнечный свет, по-летнему яркий, бил по глазам, пригревал, настолько, что японка, отвыкшая от тепла в сонном сыром Киото, немного ослабила шарф и расстегнула темно-синее кашемировое пальто. Женщина испытывала смешанные чувства от возвращения в США: она столько лет прожила здесь, в Америке оставалось все то, что лежало камнем на сердце Юрико: Сорвиголова, Росомаха, Спираль, Дональда Пирса Ояма тоже встретила здесь; из-за этих людей леди Смертельный Удар не чувствовала себя свободной. Женщина убеждала себя, что после того, как ее месть свершится, она обретет покой, однако в это слабо верилось; скорее всего, как только она очистит свое имя и вернет честь семьи, Юрико не для чего будет жить. Никто ее не ждал, никому она не была нужна; лорд Смертельный Удар хоть и был добр к ней, но у него были свои планы и замыслы, и едва ли для Юрико в них найдется место. После прогулки по Киото они с так называемым братом больше не виделись, он исчез так же внезапно, как и появился тогда на улице; женщина не винила его, пусть ее немного и укололо, что лорд Смертельный Удар не посчитал нужным хотя бы с ней попрощаться. Фигурку манэки-неко Юрико привезла с собой в Соединенные Штаты. С этим простым сувениром, купленным у уличного торговца, она чувствовала себя не такой покинутой. Сладко было думать, что брат, ее родной брат помнит и скучает по ней; японка тоже тосковала, но не по лорду Смертельный Удар, а по тем мальчишкам, с которыми она росла на острове возле берегов Хоккайдо. Проверка документов прошла без проблем, в США Юрико приехала как японка, родившаяся в Америке, после визита к своим родственникам, живущим в префектуре Симане. Никто особо не интересовался ее историей, таможенник, немолодой, полный, лысеющий мужчина, бегло просмотрел паспорт и удостоверение личности, сравнил фото на документах с лицом Юрико и улыбнулся, демонстрируя крупные, желтоватые зубы. - Добро пожаловать в Соединенные Штаты, мэм. С возвращением. Японка кивнула, изображая сердечную улыбку, а взгляд тем временем подмечал потемневший от пота воротник на серой форменной рубашке, пятно горчицы на манжете и легкое раздражение на виске. Юрико приняла из рук мужчины документы самыми кончиками пальцев; она немного брезговала гайдзинами, относилась к ним надменно и чуть снисходительно, даже будучи гостьей в их стране. Ояма сложила документы в сумку из мягкой телячьей кожи, шоколадно-коричневой, с изящными застежками и брелоком в виде летящей ласточки. Это было немного неуместно, но Юрико не сдержалась и купила сувениры, не только в Киото, но и в Токио в аэропорту, пока ожидала свой рейс. Ей некому было их дарить, однако все эти безделушки: статуэтки, фигурки, веера, подставки для благовоний и колокольчики, были такими милыми и приятными глазу, что Юрико опустошила добрую половину прилавка. Сувениры были дешевыми, но напоминали женщине о доме; в Америке с ними будет не так грустно. Прежде, чем идти ловить такси, Ояма купила себе кофе. Перелет был нелегким, женщине не удалось поспать: после кресел самолета у нее всегда болела шея и ныла поясница, будто у старухи, немного кружилась голова, а во рту стоял противный, кисловатый привкус. Пока готовили ее ристретто, Юрико сидела за барной стойкой, лениво озираясь по сторонам. Аэропорт Кеннеди мало чем отличался от Международного аэропорта Токио: та же суета и толчея, потоки людей, гул самолетов и гулкое эхо громкоговорителя. За столиками в кофейне почти никого не было, не считая женщины с вытянутым, костистым лицом, то и дело манерно поправляющей свой расшитый пайетками берет, однако постоянно кто-то подходил за кофе; чаще всего выбирали американо и латте, иногда покупали сэндвичи, пончики и роллы с курицей. Юрико была не голодна, но по приезду на съемную квартиру собиралась заказать лапшу; конечно, в Нью-Йорке она совсем не такая, как в Киото, однако даже такая, неправильно приготовленная, казенная, с совершенно невообразимыми добавками вроде ветчины, ананасов и анчоусов, нравилась японке больше пиццы и гамбургеров, хотя сейчас мысли о еде не вызывали ничего, кроме легкой дурноты. - Ваш кофе, мисс, - обаятельно улыбнулся бариста, смазливый молодой человек с темными, мелко вьющимися волосами. Его темные глаза с поволокой оглядели Юрико с макушки до ног, и улыбка из радушной сделалась чуть игривой; он отдал кофе японке в руки, успев коснуться теплыми пальцами ее ладони, попытался даже чуть поддеть рукав пальто и коснуться запястья, но Ояма отдернула руку, равнодушная будто скала. Эти пустые заигрывания не представляли для нее никакого интереса; глупый, самонадеянный мальчишка и не подозревал, с кем пытался флиртовать. Его попытки заинтересовать женщину не вызывали ничего, кроме смеха, однако когда Кира точно такими же улыбками и мимолетными касаниями смущал Юрико, она была только рада и хотела еще. Японка отпила немного кофе; думать о Кире без былой тоски было для нее ново, но она порадовалась, что сердце не отзывалось болью после всякой мысли о погибшем возлюбленном. Значило ли это, что понемногу леди Смертельный Удар стало отпускать прошлое? Юрико цеплялась за него, как за якорь, камень, влекущий ее ко дну; этот груз был с ней так долго, женщина не представляла себе жизни без него, однако сейчас Ояма не сопровождало тянущее чувство утраты, грудь не сдавливало от скорби, злость не пыталась разорвать ей нутро изнутри, не бесновалась в ней, будто запертый в заговоренном сосуде они. Без этого было... пусто и немного холодно, но Юрико словно излечилась от затяжной болезни. Она будто спала, не просыпаясь, несколько месяцев и вот, наконец, пробудилась; это поездка в Японию так подействовала на нее? Или встреча с братом? Ояма и раньше доводилось возвращаться на родину, однако никогда она не чувствовала себя такой... вольной. Юрико сомневалась, что заслуживала этого: она сделала еще слишком мало, не освободила себя от долга перед семьей, но после встречи с Пирсом женщина поняла, что он совершенно точно ей больше не нужен, Цилла со своей горячей любовью и преданностью Белому Королю напомнила Ояма ее саму в юности, а лорд Смертельный Удар позволил женщине поверить, что она не одна. И это согревало, обволакивало, словно она с головой опустилась в воды горячих источников; у Юрико даже затеплилась надежда, что она сможет построить свою жизнь без мести и попыток что-то кому-то доказать. Леди Смертельный Удар постоянно думала о ком-то: об отце, о братьях, о Дональде Пирсе, Спирали, Росомахе, мистере Синистере, но не о себе. Она заботилась о планах своего покойного отца больше, чем о своем будущем. Разве это честно? Японка заслуживала счастья, как и любой другой человек; она могла хотя бы попытаться найти свое место в жизни, подальше от всех этих киборгов, мутантов, постоянных конфликтов и бесконечных сражений. Но позже: для начала Юрико нужно разобраться с Ритой Вейворт, а дальше... будет видно. Юрико испытывала смутную радость от своего возвращения в Америку; настроение было лучистым, как и погода за окном, женщине казалось, что у нее все получится: она расквитается со Спиралью, поставит точку в своих отношениях с Пирсом и Росомахой, освободится от долга перед Кенджи Ояма, и сможет, научится жить своими желаниями и стремлениями. И ее брат перестанет носить маску и со всей ответственностью возьмется за восстановление клана Ояма; Юрико прыснула, чуть не подавившись кофе, подумав, что брат женится. Когда был жив отец, об этом даже речи не шло, у братьев не было на это времени, однако сейчас возможно все. Японка улыбнулась, отпивая кофе; задумавшись, она едва не врезалась в парня, внезапно выросшего у нее на пути; рефлексы воина взяли свое, женщина успела вовремя отступить и, пробормотав апатичные извинения, хотела продолжить свой путь, как юноша, одетый в потертые джинсы и бомбер с капюшоном, заступил ей дорогу. Юрико нахмурилась, чуть сдвигая темные очки на кончик нос; молодой человек в ответ скинул капюшон и провел ладонью по коротким, темным волосам. - Прошу прощения?.. - Юрико недовольно изогнула бровь. - Мистер, я спишу. Позвольте пройти. - Юрико Ояма? - молодой человек смотрел на женщину, почти не моргая; японка нахмурилась: ей не понравился его тон, слишком громкий и бесцеремонный, его взгляд, искристо-серый как битый хрусталь, казалось, пронизывал до самых костей. Юрико чуть крепче сжала стаканчик кофе, придерживая свободной рукой свою сумку; мальчишка будто бы нарывался, однако агрессии не проявлял. Как правило, такие молодые и горячие кидались сразу же, уже заведенные и распаленные, а этот юноша, несмотря на браваду, выглядел вполне уравновешенным и спокойным. Но Ояма все равно ему не доверяла; миловидным личиком ее не подкупить, а то, что парень знал ее настоящее имя, наталкивало на недобрые мысли. Первый день в Америке - и уже новое происшествие. Неужели это никогда не кончится? - Вы обознались, - процедила японка, не разжимая губ, и отвернулась, намереваясь уйти как можно скорее, как внезапно пальцы, крепкие, будто стальные, сжали ее локоть. - Нет! - выпалил юноша голосом испуганного ребенка. - Не уходи! Не... Не оставляй меня. Юрико резко обернулась, превозмогая желание смять стаканчик ристретто о лицо нахала. В Японии не принято было, чтобы мужчина касался женщины без разрешения, а этот мальчишка вел себя так, будто имел на это полное право. Женщина стиснула челюсти; в аэропорту слишком многолюдно и полно охраны, однако мальчишку следовало поставить на место. Она дернула рукой, пытаясь вырвать локоть, но парень вцепился в нее, будто умирающий, грубо вдавливая пальцы в ее руку. - В чем дело? - прошипела Юрико, сузив глаза за линзами солнцезащитных очков. - Мистер, я же вам сказала: вы меня с кем-то перепутали. Позвольте пройти. - Нет, нет, - молодой человек затряс головой; лицо его исказилось как от муки, глаза влажно заблестели. Он стал похож на маленького мальчика, напуганного и несчастного; улыбка юноши вышла дрожащей, пальцы несмело погладили Юрико по руке. Отпускать японку он не спешил. - Я знаю, что это ты. Отец показал мне... - он подался вперед, словно хотел обнять Юрико, но женщина недоверчиво отпрянула; поведение парня настораживало, он вел себя, по меньшей мере, странно. Кто его отец? И что им могло понадобиться от леди Смертельный Удар? Ояма пробило гадливым ознобом, когда она вспомнила роботов, механических игрушек Пирса, которых он сделал ей в подарок; не настолько же Белый Лорд циничен, чтобы сделать это снова. Юрико внимательнее пригляделась к юноше; она видела его впервые, но в чертах угадывалось что-то неуловимо знакомое. Парень цеплялся за японку, глядя умоляюще, будто обреченный на казнь, и сердце Ояма, смятенное, дрогнуло, однако она не собиралась сдаваться под этим жалобным взглядом. - Я не знаю, кто ты и кто твой отец, но я уверена, что ты обознался. Я не та, кто тебе нужен, - ладонь Юрико накрыла судорожно сжатые пальцы; она намеревалась убрать руку парня со своего локтя, но юноша опередил ее: он отпустил женщину, однако лишь для того, чтобы сжать ее запястье. - Нет. Это ты, я знаю, я уверен. Ты - Юрико Ояма. И ты моя мать. - Что?! - голос леди Смертельный Удар источал холод; она гневно отдернула руку, наотмашь хлестнула по протянутой к ней ладони и решительно повернулась к парню спиной. - Кто бы ни сказал тебе об этом, он соврал. Ты не можешь быть моим сыном. А теперь уходи. Я ничем не смогу тебе помочь. - Ты моя мать, - с нездоровой убежденностью повторил парень, насупившись, - отец предупреждал меня, что ты можешь не поверить, но я говорю правду. Разве ты не помнишь меня? Посмотри. Посмотри на меня, мама! Разве ты не видишь? У меня твои глаза. Он трепетно улыбнулся, прижав ладони к щекам; люди проходили мимо них, совершенно безучастные, парень с собачьей преданностью пытался всматриваться в глаза Юрико, скрытые за солнцезащитными очками, а японка порадовалась, что лица ее не разобрать из-за темных, широких линз. Это было похоже на бред, юноша в своей навязчивой идее казался больным. У леди Смертельный Удар не могло быть детей, ни разу она не подпускала к себе мужчину близко настолько, что бы забеременеть. Мальчишку или обманули, или все было какой-то дурной, несмешной шуткой; Ояма даже предположить не могла, кому подобное показалось бы забавным. - Отец скучает, - голос парнишки дрожал как от избытка эмоций, но Юрико лишь презрительно дернула верхней губой. Она ему не верила; лорд Смертельный Удар говорил с японкой о таких вещах, которые мог знать только ее брат, а этот юнец был будто бы не в себе. - Он сказал, что ты очень обиделась на него, потому и уехала. Отец не решился приехать сам, он думает, что ты еще сердишься. Ты правда еще злишься? Отец так любит тебя. Как можно бросить человека, который так тебя любит? Знакомые слова, Юрико определенно уже доводилось их слышать; только не от желторотого мальчишки, а от Дональда Пирса, попрекавшего леди Смертельный Удар тем, что после всего, что он для нее сделал, женщина решила оставить его. Напыщенный эгоист; Ояма до сих пор трясло, когда она вспоминала этот непростой разговор с Белым Лордом; теперь и странный парень заговорил его словами, с такой истовой убежденностью, что Юрико захотелось надрать сопляку уши. Но, опомнившись, женщина осторожно отступила от молодого человека на несколько шагов; он потянулся за ней, ластящийся, словно котенок, однако ничего, кроме тихой, брезгливой злости, японка не чувствовала ничего. - Мама... - повторил парень, и Ояма едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину. Это было слишком, Пирс уже переходил всякие границы; спокойствие Юрико в Токио он, очевидно, воспринял как женское кокетство и мягкосердечие. Сам к ней подойти не осмелился, подослал этого... это существо. Решил сыграть на ее чувствах? Случай с Циллой не достаточно ярко показал, что с леди Смертельный Удар подобное не работает?! Юрико жадно глотнула остывающий кофе; если это запрограммированный на определенную задачу робот, договориться с ним едва ли удастся. Это не Грабители, способные на вполне натуральные чувства и эмоции; машина, имитация жизни, пусть и сделанная весьма искусно. Пирс очень постарался, создавая мальчика, он действительно казался настоящим, но под слоями синтетических волокон крылся отлаженный механизм, вместо сердца в груди заключено ядро питания, в позвоночнике - резервная батарея, а там, где у людей располагался мозжечок, - система жизнеобеспечения. Юрико не раз видела Дональда Пирса за работой, знала, по какому принципу он собирал свои творения; с этим мальчиком он явно постарался. Неужели и вправду воображал его их с японкой сыном? Женщина негодующе тряхнула головой; она не хотела об этом думать. Но с этим существом нужно было что-то делать и как можно скорее. - Давай отойдем куда-нибудь, где не так шумно, и все обсудим, - Юрико старалась говорить как можно спокойнее, опасаясь, что при малейших признаках агрессии или отказа, юноша придет в ярость. Прописанный алгоритм подразумевал четкую линию поведения, скорее всего, при неповиновении женщины, он просто применит силу. Японка заставила себя улыбнуться, хотя все лицо сводило судорогой; это было еще хуже, чем тогда, когда Дональд Пирс пытался подарить леди Смертельный Удар механические пародии на ее родных. Юноша нахмурился, опустил голову, глядя на Юрико недоверчиво прищуренным глазом. Уголки рта подрагивали, у зрачка, если присмотреться, можно было заметить пять граней, по которым серебристыми искорками пробегали электроимпульсы. - Нет. Нельзя. Мы должны вернуться. Я должен привести тебя к отцу. Он нас ждет. - Разве ты не хочешь побыть немного со своей матерью? - слова давались Ояма с трудом; лгать было отвратительно, она понимала, что перед ней не человек, однако смотреть в его глаза, такие преданные, ласковые, любящие, восторженные, словно он смотрел на звездопад, оказалось тяжело до спазмов в животе. Этого Пирс и добивался: чтобы Юрико было неприятно, неловко, неудобно, чтобы ей было плохо за то, что она посмела оскорбить Белого Короля. Казалось бы, ничего серьезного: всего-навсего робот, груда железа, почему леди Смертельный Удар должна касаться его судьба? Располовинить его и выбросить, как ненужный хлам; Пирс наверняка понимал, что ждет это его создание, ведь предыдущих его кукол и Циллу Юрико не пожалела. Но этот мальчик был другим: Дональд Пирс заставил его чувствовать, вложил в его программу привязанность к японке, и это было бессердечно. Пирс отправил на гибель собственное творение, только чтобы задеть Юрико, уязвить ее. Леди Смертельный Удар не сдержала протяжного, усталого вздоха; напрасно она вообще связалась с Белым Королем. Неужели от всех мужчин столько неприятностей, сколько доставляет ей Дональд Пирс? - Мы должны идти, - повторил юноша, жарко хватая японку за руку, - я должен вернуть тебя к отцу. Он ждет. Мы снова станем семьей. Он улыбался, а Юрико чуть ли не скрипела зубами в молчаливой ярости; она и Пирс никогда не были семьей, Белый Лорд просто издевался над ней и над собственным произведением. Неужели ему не жаль даже свою работу? - Не отказывай мне, - попросила Ояма, чувствуя себя так, словно пыталась сманить с игровой площадки. Неуместная сентиментальность; с чего бы ей так расчувствоваться? Этот мальчик - орудие в руках Пирса, не более. - Давай немного погуляем вместе. Как... раньше. - А мы гуляли раньше? Я не помню. Я даже имя свое забыл, - юноша тихо рассмеялся, доверчиво прильнув к плечу женщины. Его хотелось оттолкнуть - слишком уж все выходило фальшиво и наигранно, но Юрико терпела: раз уж начала, следовало доиграть все до конца. - Отец назвал меня Керо. Тебе ведь нравилось это имя? - Конечно, - женщина мягко, ненавязчиво потянула юношу в сторону выхода; возле стеклянных дверей стояли рамки металлодетектора - Юрико всегда было весело через них проходить: аппарат не реагировал на адамантий, но мог зайтись, обнаружив титановый протез в организме человека или мелочь, забытую в кармане. Керо как-то удалось пройти в аэропорт или, если он прилетел за женщиной из Японии, миновать таможню. Сколько же времени понадобилось Пирсу, чтобы сделать его? Юрико пробыла на родине меньше двух недель, значит, Дональд готовился, заранее спланировал это представление. Гнев вновь заворочался в груди женщины, она уже в который раз пожалела, что просто ушла из дома Белого Короля. Ояма зло чеканила шаг, Керо послушно шел за ней, сжимая узкую женскую ладонь; парень счастливо улыбался, с восторгом оглядываясь по сторонам. - Пока я тебя не нашел, я и не замечал, как тут здорово, - признался он, чем вызвал у Юрико очередной болезненный спазм; слишком он похож... на настоящего. - Мне нравится с тобой гулять. Когда вернемся, давай будем гулять каждый день. - Хорошо, - японка была готова согласиться на что угодно, лишь бы он замолчал; она знала, что ни прогулок, ни семьи не будет, но наивная радость юноши вызывала у Юрико смесь раздражения и тоски. Они беспроблемно прошли досмотр, Керо не хотел отпускать ладонь женщины, которую считал своей матерью, и едва не кинулся на охранника, который собирался просканировать его металлоискателем. Дернулся в сторону мужчины, чуть не замахнулся на другого работника службы безопасности, подошедшего к нему со спины, и закрутился на месте, растерянный и испуганный. Юрико в тот момент уже забирала свою сумку, стоя в десяти шагах от главных дверей аэропорта, а юноша стоял между двух охранников, явно нервничая. - Не уходи! Не оставляй меня! - крикнул он японке. - Я не хочу опять тебя потерять! - Я не уйду, - пообещала женщина; бросать робота, запрограммированного на ее поиск, будет крайне неразумно. Хорошо еще, никто не слышал, как Керо назвал японку настоящим именем, иначе вышло бы совсем неловко. Нужно избавиться от него, чем быстрее, тем лучше; почему-то леди Смертельный Удар чувствовала себя гадко, словно собиралась утопить котенка. Пирс, будь он проклят, это все из-за него. Керо, пройдя досмотр, кинулся к Юрико; подлетев к ней, юноша порывисто обнял ее, буквально вжимая Ояма в себя. Его руки, цепкие, сильные, были словно тиски: ни ослабить, ни вырваться. - Не хочу тебя опять потерять, - пробормотал Керо в воротник ее пальто, - вдруг я тебя потом не найду? Отец будет сердиться. - Все в порядке. Я с тобой, - сухо промолвила Юрико; она не могла заставить себя прикоснуться к нему, обнять в ответ; это было слишком, не настолько леди Смертельный Удар лицемерна. Осторожно высвободившись из кольца рук Керо, она направилась к дверям; было душно, хотелось на воздух, стаканчик с окончательно остывшим кофе Ояма бросила в урну, и освободившиеся пальцы тут же сжал Керо. Когда он снова улыбнулся, у него на щеках появились ямочки. - А куда мы идем? Нам нельзя уходить надолго, отец нас ждет. А потом мы можем погулять все вместе. Юрико не ответила; она продолжала идти, держа за руку Керо, довольно улыбающегося и щурящегося на солнце. Он был так похож на настоящего, живого человека, что японке было не по себе. Может, она ошиблась, и это просто мальчик? Несчастный паренек, которому телепатией вложили в голову веру в то, что он сын Юрико Ояма? Но кому это нужно? Женщина знала только одного человека, увлеченного ею настолько, чтобы проворачивать подобные шутки: Пирс слишком горд, чтобы обратиться к кому-то за помощью; она почти не сомневалась, и все же боялась ошибиться. Леди Смертельный Удар не боялась проливать кровь, но безумно устала от смертей. - Не уходи от нас больше, - с мрачной серьезностью заявил вдруг Керо, крепче стискивая ладонь женщины. - Мне без тебя не нравится. Я все равно тебя найду и верну к нам с отцом. И мы будем вместе, - закончил он голосом звонким и счастливым, после чего весело рассмеялся. Юрико невесело усмехнулась. - Твой отец хорошо над тобой поработал, - протянула она, ведя юношу мимо такси, выстроившихся вдоль тротуара. Ояма не решалась куда-то ехать вместе с Керо: он мог что-то заподозрить. Придется решать все на территории аэропорта. Женщина огляделась в поисках более укромного уголка, нежели залитая солнечным светом автобусная остановка, заполненная людьми. На Юрико, идущую за руку с парнем, почти не обращали внимания; наверное, они действительно выглядели как близкие. На вид Керо было не больше семнадцати лет, слишком взрослый, чтобы Ояма могла сойти за его мать, однако внешнее сходство между ними было. Возможно, если бы у Юрико на самом деле был бы сын, он бы выглядел именно так. - Отец сказал, что я его лучшая работа, потому что во мне есть часть тебя, - заявил Керо с обезоруживающей открытостью, и японку передернуло; она прибавила шагу, предоставив парню догонять ее. Юноша без труда поспевал за женщиной, убежать от него явно не получится; и леди Смертельный Удар не из тех, кто убегает. Тактическое отступление в целом бессмысленно: робот будет идти за ней как ищейка. Действовать нужно радикально. - Куда мы? - насторожился Керо, когда Ояма направилась в сторону подземной парковки; она заранее арендовала машину, которую пригнали в аэропорт еще вчера. - Зачем мы туда идем? Мы должны вернуться. Отец хочет, чтобы ты вернулась. - Мы же собирались на прогулку, - с напускной беззаботностью напомнила Юрико и поморщилась, когда Керо, угрожающе потемнев лицом, сжал ее плечо. - Мы едем к отцу. Я должен вернуть тебя. Ты не можешь снова уйти, - парень будто повторял заученные фразы; японка могла представить себе Пирса, меряющего шагами свой кабинет и проговаривая это снова и снова, записывая память робота. Юрико, стараясь скрыть недовольство, прикусила щеку изнутри; пальцы Керо с силой вминались в ее плечо. Больно, но этой боли было недостаточно для того, чтобы сломить леди Смертельный Удар. - Я не собираюсь никуда уходить, - вкрадчиво начала женщина, - но там стоит моя машина. Раз я возвращаюсь к твоему отцу, мне она больше не понадобится, верно? Нельзя же просто бросить ее на парковке. Керо с сомнением нахмурился, сделавшись похожим на Дональда Пирса; на его щеках заходили желваки. - А зачем нам идти к машине? Ты хочешь уехать? Нет! Я не позволю. - Мы можем поехать вместе, - предложила женщина, - а потом вернемся в аэропорт и вместе поедем к твоему отцу. Уверена, он не будет сердиться. - Не знаю, - протянул юноша, вытянув шею, будто утенок. Это шло вразрез с приказом Пирса, но соответствовало заложенной в него программе отношений с Юрико. Керо колебался, и Ояма, внутренне содрогнувшись, подняла руку и прижалась ладонью к щеке парня. - Я же твоя мать. Ты должен мне верить, - она улыбнулась, чувствуя на губах привкус желчи. - Идем. Это не займет много времени. Керо, помявшись, нерешительно кивнул; японка не сдержала облегченного вздоха, улыбнулась, пригладив большим пальцем бровь парня. Было не страшно, но грустно и волнительно, однако Юрико с малых лет учили не обращать внимания на собственные чувства. Стук каблуков звонким эхом отскакивал от стен, охранник, сидящий в застекленной будке, поднял глаза от газеты, провожая женщину внимательным взглядом блекло-голубых глаз, после чего вновь вернулся к чтению. Керо шел, сунув руки в карманы джинсов и чуть подволакивая ноги, словно обычный подросток. Он молчал, Юрико тоже не пыталась заговорить; они шли мимо ровных рядов разномастных автомобилей, и леди Смертельный Удар чувствовала себя палачом, ведущим на эшафот приговоренного к казни. На парковке было пусто, Ояма не слышала ни шагов, ни голосов других людей, и опустила ресницы, понимая, что тянуть нельзя. Она чуть пропустила Керо вперед; руки женщины немели, адамантий вязкой тяжестью собирался на кончиках пальцев. Это было единственным оптимальным выходом, но руки словно отказывались повиноваться Юрико, а ведь ей и надо было всего-то раз ударить парня в затылок. Единственный удар - и на одно творение Дональда Пирса станет меньше. Это всего лишь робот, машина со строгим набором функций; почему же леди Смертельный Удар медлила? Ее не должен был обманывать наивный вид Керо; даже то, что он говорил, было обычным набором слов, вложенных в его программу. Мальчишка не любил Юрико, с тем же успехом она могла ждать чувств от микроволновки или пылесоса, но... Он выглядел слишком живым. Пирс действительно постарался, создавая его. Как же он жалок, Белый Король клуба Адского пламени; он сам не понимал, чего хотел и в чем нуждался, и стремился притянуть к себе как можно больше игрушек, не зная даже, как с ними играть. Юрико не игрушка; никто больше не будет ею распоряжаться и манипулировать, тем более - столь низким способом. Керо собирался обернуться, когда тонкие, блестящие серебром полоски адамантия медленно вытянулись из кончиков пальцев японки. Она успела заметить улыбку юноши, поймать его взгляд; убивать, глядя в глаза, существо, так слепо уверенное в своей любви к Ояма, было бы тяжелее, потому Юрико ударила, не позволив парню до конца повернуться к ней. Лезвия вошли в основание затылка почти бесшумно, разрубили вольфрамовые позвонки и титановые крепления суставов, с легкостью пропороли кожу и русла проводов, перегоняющих субстрат, мышцы, состоящие из переплетающихся био-волокон, и вышли из шеи, прямо под подбородком сдавленно захрипевшего юноши. Керо дернулся, одновременно с этим Юрико повела рукой, практически отделяя голову робота от шеи. Рваные края синтетической кожи почернели, обугливаясь, субстрат плеснул, жирно брызгая на асфальт, из перерезанной шеи. Леди Смертельный Удар стояла, держа Керо за плечо, не позволяя ему ни упасть, ни повернуться. Он дрожал, сотрясаясь всем телом, голова парня завалилась набок, и из раны пахнуло паленым. Что-то слабо искрило, Керо сипел, в груди у него скрежетало и щелкало: батарея пыталась поддерживать работу механизма после повреждения системы жизнеобеспечения. - За что? - выдавил Керо, так тихо и обреченно, что Юрико зажмурилась, кусая губы. - Мама... Почему?.. Юноша начал оседать на землю, мелко дергая головой, держащихся на нескольких металлических тродах; Ояма опустилась на колени вслед за ним. Адамантиевые лезвия все еще были в теле робота, механизм которого постепенно отказывал; у женщины не было причин оставаться с Керо, наблюдая за последними минутами его жизни, однако она не могла уйти. Просто не могла. Ее будто тянуло к земле, виной, жалостью и злостью давило на спину. Юрико сидела, прижавшись к спине Керо, чувствуя каждую судорогу, каждый спазм, пробиравший его тело. Их могут увидеть, кто-нибудь забредет на парковку и среди машин, между синим минивэном и оранжевым пикапом увидит женщину и парня с почти отрубленной головой; никто не станет разбираться и выяснять, что случилось, сбежать их аэропорта, до отказа забитого охраной и полицией, будет в разы сложнее, чем из театра кабуки. Нужно торопиться, однако Юрико не могла отпустить Керо. Японка обнимала парня, хотя ее когти все еще торчали из его горла. - Мама... - вновь простонал он; субстрат толчками вырывался из его шеи, заливая грудь, тягуче капая на колени. - Мама... Ма... ма... "Я не твоя мать" - едва не выкрикнула леди Смертельный Удар. Пирс создал Керо, чтобы вот так жестоко использовать; если Ояма бросит его, то чем она лучше? Почему она вообще думала об этом? Дочь Кенджи Ояма должна быть сильнее, выше подобных мыслей; наверное, лорд Темного Ветра был прав - Юрико действительно слабая и бесполезная, раз ее мучает совесть из-за какого-то робота, чье существование не более, чем насмешка над ней. Но женщина не хотела быть похожей на отца, не хотела становиться такой, как Пирс. Она - Смертельный Удар, и она лучше, чем они. Поэтому Юрико встала, потянув за собой обмякшего, вмиг потяжелевшего Керо, и потащила его в сторону арендованной машины. Она успеет. Должна успеть. - Не хочу... Не хочу... Должны вернуться... Мама... Отец ждет... - заикаясь, бормотал Керо, уронив голову на грудь. Женщина бережно извлекла когти из тела робота, стараясь не повредить его еще больше, сорвала с шеи шарф, обмотала им горло парня, стараясь замедлить утечку субстрата, который уже пенился на губах Керо. Следовало спешить; ехать было недалеко, но каждая секунда была дорога. Юрико не хотела, чтобы этот мальчик погиб; назло Дональду Пирсу он останется жив, если так можно сказать про робота. - Это... смерть? Мама, я умираю?.. - спросил Керо, пока Ояма укладывала его на заднее сидение неприметного серебристо-серого седана. - Отец предупреждал... Он сказал, что ты нас не любишь... Юрико не ответила; она едва слышала бормотание Керо, слишком занятая тем, чтобы взгромоздить робота на обтянутые кожаными чехлами кресла. Хорошо, что машина арендована на чужое имя, иначе бы Ояма пришлось заниматься еще и чисткой салона; в крайнем случае, можно будет доплатить, чтобы не задавали лишних вопросов. - Не любишь, не любишь... - заевшей пластинкой повторял Керо. - Не любишь, не любишь, ты нас не любишь... - Не люблю, - прорычала Юрико, наконец, затаскивая робота на сидение. Ей с трудом удалось согнуть ноги Керо, чтобы он полностью влез на сидение: Пирс явно льстил себе, создавая "сына" таким высоким. Возможно, лучше было бы убрать его в багажник, но это бы заняло слишком много времени. Женщина накинула на Керо чехол для автомобиля, надеясь, что при выезде с территории аэропорта машину не станут осматривать; что ни говори, а при выходе из зала ожидания они себя вели немного странно. Нелишним было бы позвонить прежде, чем ехать, однако Юрико боялась упустить время; пусть и собиралась она навещать не друга, была уверена, что он не откажется ее принять.

***

Голова Керо стояла отдельно от тела, подсоединенная к шее, подсвеченной неоново-голубым, длинными проводами, на невысоком постаменте под инфракрасной лампой. Голова моргала, блуждая по комнате мутными взглядом, губы подрагивали, будто он хотел что-то сказать, но изо рта не вырывалось ни звука. Тело, вытянувшееся, лежало на цинковом, похожем на операционный, столе, и провода тянулись так же к рукам и к грудине робота. Батарея работала исправно, тело функционировало, но головное микроядро было слишком повреждено; программа восстановления всей системы и личности Керо шла медленно, однако Фордж не жаловался. Юрико подозревала, что ему самому нравилось работать с механизмом, изучать и оценивать работу Дональда Пирса. Будь на его месте Натаниель Эссекс, он бы не заботился о самом роботе: Синистер разобрал бы его, чтобы исследовать каждый винтик, расщепил бы Керо на атомы, если бы ему это было необходимо, а Фордж обращался с ним бережно, как с больным ребенком. Неделю он пытался восстановить платформу личности, но адамантий буквально раскрошил микропроцессор, перенос данных был практически невозможен, и леди Смертельный Удар полагала, что это ее вина. Фордж не упрекал ее, но женщина чувствовала его огорчение: он ведь действительно хотел спасти парня. Японке и самой видеть Керо таким, распростертым, почти обезглавленным, было неприятно. Сидя на расшатанном стуле и обнимая ладонями кружку зеленого чая с молоком и мятой, она наблюдала за Форджем, который, пряча глаза за очками с толстыми выпуклыми линзами, орудовал спицами в затылке Керо, разваленном надвое, будто ореховая скорлупа. - Подкинула ты мне задачку, конечно, - вздохнул мужчина, кривясь и морщась, что-то поправляя и двигая в голове робота; внезапно голова дернулась, едва не подпрыгивая на подставке, икнула и зашлась истеричным смехом, после чего замолкла, прикрыв глаза. Юрико нервно повела плечами, натягивая на голые плечи палантин с узором из хризантем. - В очередной раз прошу прощения за доставленные неудобства, - произнесла она церемонно; у тела Керо судорожно сжимались и разжимались пальцы на руках, ступни мелко дрожали; крайне неприятное, даже немного жуткое зрелище. - Но я полагала, тебе будет интересно на это взглянуть. Я и не надеялась, что ты всерьез возьмешься за Керо. - Бессовестная ложь, - фыркнул Фордж, продолжая копаться в голове робота, на сей раз - пальцами в защитных, моторизированных перчатках. Керо запищал, как придавленный веником мышонок, хрюкнул и затих. - Ты знала, что равнодушным я не останусь, потому и приехала. Не думай, это я говорю не в упрек тебе. - Тогда зачем? Желаешь продемонстрировать, что видишь меня насквозь? - Скорее то, что я считаю тебя не такой стервой, какой ты хочешь казаться, - мужчина, отдуваясь, отошел от головы робота и стянул очки, оставив их болтаться на шее на черном эластичном ремне; под глазами и на носу у него алели следы от очков, тонкие вдавленные полумесяцы, которые Фордж принялся растирать прямо пальцами, испачканные в чем-то темном и маслянистом. Перчатку, которая еще недавно была во внутренностях робота, он стянул зубами, и говорил, стараясь не размыкать губ. - Приятно слышать, - сухо ответила Юрико, делая маленький глоток чая; Фордж не был ей другом, но и врагом она его не считала. Японка была неожиданно рада встрече с ним; все-таки хорошо, что леди Смертельный Удар было к кому обратиться. - Но парню от тебя хорошо досталось: механизм чувствительный, я бы даже сказал: нежный, а ты его вынесла под чистую. Как он столько продержался - загадка. Наверное, очень жить хотел. - Это робот, Фордж. Им не доступны такие желания. - Да? - внезапно мужчина развеселился; выплюнув перчатку, он сжал ее в кулаке и, подбоченившись, насмешливо взглянул на Юрико: - Тогда зачем ты с ним носилась? Чуть не обезглавила мальчишку, а потом неслась ко мне через весь город, чтобы его спасти. В чем тогда смысл? Умер бы он... ох, прости, отключился бы - и все, никаких проблем. Но ты же попыталась его спасти. Почему? - Ты сам сказал, - по губам Ояма пробежала тень улыбки, - потому, что я далеко не такая стерва, какой хочу казаться. И что это мальчик... робот... - она прерывисто вздохнула, собираясь с мыслями. - Что Керо ни в чем не виноват. - Но голову ты ему чуть не снесла, - хмыкнул Фордж, и женщина утомленно закатила глаза. - Ладно, не заводись. Я же говорю это без претензий. На самом деле я рад, что ты его принесла - есть, чем занять себя на досуге. - Дамы из твоего кружка кройки и шитья, должно быть, в отчаянии, - не удержалась от остроты японка, глядя на мужчину поверх чашки. Фордж усмехнулся, ероша волосы на затылке. - Нет, в последнее время я отдаю предпочтение клубу книголюбов. Не хочешь присоединиться, кстати? У нас началась неделя японской поэзии. - Пожалуй, воздержусь, - Юрико с апатичным видом играла со своими волосами, собранными в хвост на затылке, рассматривала чуть завивающиеся кончики, чувствуя некоторую скованность и неловкость из-за веселости Форджа. Он вел себя так, словно они давно приятельствовали, но старое знакомство отнюдь не гарантировало дружбы. Ояма уважала Форджа и его согласие помочь Керо восприняла не как слабость, а как азарт, интерес, попытку достучаться до леди Смертельный Удар; мужчина говорил, что переживал за нее, но японка не слишком ему верила: как и все остальные, Фордж преследовал свои цели. Однако он был лучше многих, мог сдать Юрико, донести на нее Людям Икс или человеку, который кормил его команду, но не стал, а фигурка кошки из кремово-розоватого кварца, которую женщина подарила Форджу как сувенир из Японии, стояла на письменном столе, заваленном чертежами и инструментами рядом с маленьким мотоциклом из черненого серебра и мутной вазой, в которой стояла сухая роза. Лепестки, бывшие когда-то алыми, приобрели причудливый лиловатый оттенок; из-под кипы бумаг выглядывал широкий кожаный браслет, украшенный клепками. Юрико сардонически изогнула бровь: едва ли Фордж такое носит; кто-то явно навещает его, причем так часто, что даже забывает вещи. Ояма это не касалось, однако, глядя на висящую на стуле футболку с разрезами и объятым огнем черепом на груди, женщина начинала догадываться. Печально, что она ни разу не столкнулась с Рурико, леди Смертельный Удар было бы приятно ее повидать. - Какие планы? - Фордж бросил перчатки на стол, аккурат на браслет, и принялся вытирать руки засаленным полотенцем, от которого пахло как от антибактериального геля - мятой, спиртом и хвоей. - Уже решила, что будешь делать? Ты не подумай, что я тебе указывать пытаюсь, но прими совет: попробуй, хотя бы просто попробуй жить нормально. Вдруг понравится, и поймешь, что вся эта беготня, взрывы и убийства тебе ни разу не сдались. - Спасибо за совет, но я сама распоряжусь своей жизнью, - бросила Юрико, отставив кружку; в этом весь Фордж, такой правильный, что немного скучный; это было даже мило. Японке хотелось бы посмотреть, как он увещевал резкую, своевольную Рурико. - Не беспокойся обо мне, - продолжала женщина, - я знаю, на что иду. - Уверена? - нахмурился Фордж; Ояма не понравился его взгляд. Поднявшись с кресла, она подошла к мужчине, не замечая, что один край паланкина соскользнул и волочится по земле. - Пытаешься заставить меня сомневаться? Напрасно - я не отступлю. Можешь говорить и думать что угодно, это твое право, но не делай вид, что знаешь, что мне нужно, лучше меня. - Подозреваю, тебе не помешает хорошая трепка. Или парень. Или мороженое. Кстати, хочешь мороженое? У меня есть шоколадное, фисташковое и сливовое. - Нет, благодарю, - тихо рассмеялась японка; как легко, оказывается, перескочить с темы ее жизни на сладости. Юрико с грустью вспоминала вагаси, которые ей подавали в рёкане; в Америке таких не найти. - Ты так и не сказал мне, что будет с Керо. Тебе удалось восстановить его? - Да как тебе сказать... - Фордж почесал в затылке. - Найти комплектующие не проблема, но вот программное обеспечение переустановить не получится - слишком ему досталось, да и Пирс поставил ему довольно мощную блокировку и систему защиты, так что попытка переформатирования попросту выжжет ему мозги. У Юрико в горле болезненно защемило. - Значит, - ее голос едва заметно дрогнул, - он не подлежит восстановлению? - Не совсем, - мужчина наморщил лоб, продолжая ерошить свои волосы. - Можно попытаться обойти систему и перенести его привязанность на другой объект. Это позволит мне маневрировать в его алгоритмах и восстановить программу. - Собираешься найти ему новых родителей? - удивилась Ояма; Фордж досадливо щелкнул языком. - А что, ты все-таки хочешь его забрать? Материнский инстинкт проснулся? - Не говори ерунды. Я просто хочу, чтобы он больше не доставлял мне проблем, так что можешь поступать, как сочтешь нужным. - Ну... Это рискованно, но других вариантов я не вижу, - Фордж положил руку на макушку Керо и легонько потрепал его по волосам; от Юрико не укрылось, с какой грустью и теплотой он смотрел на робота. - Даже если дело выгорит, работы будет еще много. Он очень нестабилен. Придется очень постараться, чтобы Керо смог жить нормально. - Уверена, у тебя получится, - заверила мужчину леди Смертельный Удар, - ты хочешь оставить Керо, я правильно понимаю? - Намекаешь, что мне пора становиться отцом? - проворчал Фордж, безрадостно усмехаясь. - Сомневаюсь, что у меня получится. Это не просто машина, Юрико, не тостер и не вафельница, которую можно будет легко заменить. Если я... кхм, усыновлю Керо, я не смогу относиться к нему не предвзято, даже зная, что его поведение - всего лишь заложенная в него программа. - Но у тебя достаточно сил с ним справиться, - заметила женщина, предполагая, что Фордж уже принял решение, но нервничал и колебался: все же дети - это такой серьезный шаг. - У кого получится выдрессировать робота-подростка, если не у тебя? - Скажешь тоже, - буркнул мужчина, как показалось японке, польщенно, - я, между прочим, в отцы-одиночки не записывался. - А ты такой уж и одиночка? - по-лисьи хитро прищурилась Юрико и с трудом сдержала смех при виде румянца, залившего смуглое лицо Форджа с грубоватыми чертами, выдававшими его индейские корни. - Ну, детей-то мы не планировали. То есть... не собирались, да и вообще, знаешь ли, это наше личное дело, так что не надо тут изображать семейного психолога. - Ты позаботишься о Керо? - спросила леди Смертельный Удар, уже прекрасно зная ответ. Фордж решительно кивнул. - Позабочусь. А ты позаботься о себе. Не убейся там где-нибудь, не хочу, чтобы в один прекрасный день мне в мастерскую доставили твое тело. - Спасибо за твои переживания, но они совершенно ни к чему. Я справлюсь, - женщина коротко поклонилась, после чего протянула руку Форджу, который аккуратно, стараясь не потревожить лишний раз изувеченные адамантием пальцы, пожал ее ладонь.