Осенние заморозки

Утро в Киото встретило Юрико бледным солнечным светом, едва пробивавшимся сквозь плотную пелену жемчужно-серых туч, и мелким снегопадом. Белая крупа сыпалась с неба и таяла, едва коснувшись земли, оседала влагой на траве и мостике, переброшенном между двумя холмами, глиняный фурин, висящий на крыльце, лениво покачивался, волнуемый ветром, издавал тонкий, нежный звук, похожий на птичью трель. Горничная, одетая в строгое синее кимоно с желто-зеленым поясом, миниатюрная, с тонкой шеей и потешно лопоухая, принесла Юрико чай и сладости - традиционные японские лакомства: дораяки, карукан, пирожки мандзю и кусамоти. Ояма чуть склонила голову в знак благодарности, горничная в ответ низко, почтительно поклонилась. - Желаете что-нибудь еще, Кобаяши-сан? - голос у девушки был тонкий, пронзительный, у Юрико немедленно засвербело в ушах, словно туда забрался муравей. Женщина тряхнула головой, не сразу поняв, что горничная обращалась к ней; новый город - новое имя, из Осаки уезжала Кёко Ивамура, а в Киото приехала Джун Кобаяши. Леди Смертельный Удар уже и сама начинала путаться в своих личинах, но старалась относиться к этому как к забаве; в детстве они с братьями вырезали маски из бумаги, носились по дому, изображая демонов, жутких, кровожадных они. Служанки картинно пугались, няня журила Юрико, говоря, что молодой госпоже не пристали такие грубые игры, но Юрико тогда было так весело, ей нравилось бегать по саду вместе с братьями и сражаться с ними на деревянных бокенах, а отец, тогда еще не скрывавший лица, улыбался, глядя на детей. Это было хорошее время, у Юрико до сих пор щемило в груди от воспоминаний детства, хотя уже прошло столько лет, и образы братьев успели поблекнуть и истлеть, а Кенджи Ояма жил в ее памяти не как любящий, заботливый отец, а как лорд Темного Ветра, требовательный и жестокий. Женщина вздохнула полной грудью, силясь унять зачастившее сердце; она - Смертельный Удар, однако до сих пор на нее нападало удушливое, вязкое ощущение безотчетной паники, страха расстроить и разочаровать отца, которого уже давно нет в живых. Несмотря на всю ту боль, что Кенджи Ояма причинил своей единственной дочери, Юрико любила его. Любовь держала ее рядом с отцом, крепко, словно цепь, которую разорвать удалось только после гибели Кенджи и Киры. Неприятно было думать, что их смерти были благом для женщины, однако что было бы с ней, если бы она осталась с лордом Темного Ветра? Он не щадил дочь тогда, не стал бы щадить и теперь. А Кира? Чувства Юрико к нему были чувствами девушки, наивной, глупой, мечтающей о счастье; сейчас она понимала, что у их отношений не было будущего. Кира хотел стать вторым Темным Ветром, и вместе с наследием Кенджи со временем перенял бы и его отношение к Юрико. Она бы терпела, потому что не принято было роптать и жаловаться; Кенджи сам бы советовал Кире быть с Юрико строже, он бы и не подумал заступиться за дочь, если бы с ней обращались дурно. Сама виновата, послушных дочерей и примерных жен не наказывают. Женщина сделала большой глоток чая, стремясь прогнать привкус желчи, обжегший язык. Сейчас бы она никому не позволила так с собой обращаться; как бы не любила Юрико Киру, она бы все равно не допустила ни пренебрежения, ни жестокости по отношению к себе. Но Киры больше нет и незачем тревожить его память; однако японка решила зайти в храм, чтобы помолиться об упокоении души бывшего возлюбленного, отца и братьев. Какими бы не были они при жизни, все же это была ее семья, и женщине, ставшей леди Смертельный Удар, их не хватало. Тяжело быть одной, но одиночество - это не то, чего стоит бояться Юрико Ояма. - Кобаяши-сан, я приготовила для вас свежую юкату, - продолжала щебетать горничная, - а еще прибыл ваш заказ из лавки Такахаси. Если нужна помощь... - Если что-то понадобится - я позову, - заверила девушку Юрико, уже порядком уставшая от ее болтовни. Японке хотелось тишины, ей было так уютно сидеть за котацу возле распахнутых седзи и любоваться на осенний снегопад. Ее порадовало, что заказ доставили так быстро; это было немного расточительно, но Юрико не смогла отказать себе в удовольствии купить новое кимоно. Светло-серый шелк с узором голубого клевера подходил для осени, на пояс оби, дымчато-синий, как вечерний туман, женщина купила брошь с лунным камнем; им же были украшены и заколки: пара кандзаси из белого дерева и гребень. Будучи дочерью Темного Ветра, Юрико не носила украшений и красивых кимоно: отец считал это спесью и расточительством, а Кира говорил, что Юрико не нужны тряпки и побрякушки, чтобы быть красивой в его глазах. Льстец, но японка принимала его слова за правду; после суровой бескомпромиссности отца Юрико была рада любой сладкой лжи от Киры. Ояма в задумчивости пригубила чай, созерцая полет снежинок; что бы сказал Кира, увидев ее сейчас? А отец? Дочь не опорочила чести семьи, продолжала бороться, но не за Японию, а за саму себя. Юрико хотелось думать, что Кенджи ею бы гордился, однако ясно понимала, что в высохшем, выгоревшем от злобы и жажды мести сердце лорда Темного Ветра для нее нет места. Женщина отставила чашку, так и не притронувшись к сладостям; аппетита не было, сон не шел, но японка чувствовала себя такой уставшей, словно пешком поднималась на вершину горы Фудзи. Так всегда бывало, когда она начинала вспоминать отца; какую же власть Кенджи Ояма имел над дочерью, что даже спустя столько лет в ее сердце жива тревога? Какую же власть он имел над Юрико, какой же слабой и жалкой она была; теперь Пирс пытается сделать ее такой же беспомощной и дрожащей, безропотной овцой, которой можно бесстрашно помыкать. Если бы японка встретила Дональда раньше, когда была одинока, напугана и во власти гнева и страха, он бы смог лепить из нее все, что пожелал бы. Ломал бы ее, подстраивая под себя, а Юрико была бы и рада; возможно, даже приняла бы Циллу как вторую женщину Белого Короля, ведь что значит ее слово против решения мужчины? Леди Смертельный Удар сжала кулаки, подавляя желание смахнуть со стола всю посуду, не жалея сладостей и татами. Нет, больше никогда она не позволит помыкать собой. Если в ее жизни появится мужчина, то он будет относиться к ней как к равной, будет уважать ее, станет не только любовником, но другом и помощником. На меньшее Юрико была не согласна. Не допив чай и не закрыв сёдзи, японка поднялась и, придерживая полы простого хлопчатобумажного кимоно, направилась к футону. Она знала, что не уснет, но собиралась просто полежать под одеялом с закрытыми глазами, имитируя сон. Юрико давно разучилась спать по-настоящему, усталость ее была скорее психосоматической; тело, справлявшееся с отравляющими свойствами адамантия, было совершенным оружием, катаной, не нуждавшейся в отдыхе, однако разум был куда более нежным и хрупким, требовал не только здорового питания и сна, но и положительных эмоций. Юрико было приятно отдохнуть в рёкане и побаловать себя новым красивым кимоно, но этого было слишком мало, чтобы леди Смертельный Удар вновь ощутила вкус жизни. Последние годы он отдавал пеплом и полынью, пылью старого, заброшенного дома и дымом погребального костра. Юрико скорее существовала, чем жила, и смерть считала уделом трусов и слабаков. Как последний член клана Ояма, она обязана была жить хотя бы до тех пор, пока семья ее не будет отомщена. А потом... Потом, может быть, у леди Смертельный Удар получится обрести покой. О счастье японка и не мечтала - не заслужила она его. Да и не представляла Юрико, что же могло сделать ее счастливой. Но пока ей было достаточно удобного футона, теплого одеяла и шороха палой листвы в осеннем саду. Женщина легла на бок, положив под щеку сложенные ладони, тихо, довольно вздохнула, наблюдая за снегопадом сквозь ресницы. Полностью расслабиться не получалось, но Ояма получала удовольствие, просто лежа на футоне; не нужно никуда спешить, ни от кого прятаться. Пирс не станет искать с ней встречи так скоро, он будет занят в ближайшее время ремонтом Циллы, отправлять к леди Смертельный Удар других Грабителей Белый Король не рискнет. Киото вполне могло стать тихой гаванью Юрико, передышкой перед возвращением в Америку; даже происшествия в Токио и Осаке уже не казались японке такими уж значительными неприятностями. Ояма заранее было грустно покидать рёкан, однако в США у нее были незаконченные дела; Юрико не знала, сможет ли она когда-нибудь вернуться в Японию, ни в Америке, ни на родине не было ничего такого, к чему бы по-настоящему тянуло леди Смертельный Удар. Юрико потуже закуталась в одеяло, слабо улыбаясь теплу и осенней безмятежности, когда движение в саду заставило ее напрячься и открыть глаза. Это было подобно тому, будто ее швырнули раздетой в сугроб: только что женщина была ленивой, сонной и расслабленной, а в следующее мгновение мышцы закаменели, нервы заискрили оголенными проводами, и Юрико поджала пальцы на ногах, сдерживаясь, чтобы не вскочить с футона. Кожей японка ощутила чужой изучающий взгляд, однако сад дремал под снегопадом, только ветер, запутавшийся в ветвях, срывал пожелтевшие листья. Ояма чуть подвинулась, не отрывая головы от подушки; она было подумала, что в саду мог быть кто-то из работников рёкана, птица или кошка, гуляющая в зарослях, но Юрико слишком ярко ощущала чужое присутствие. За ней следили, не так, как Цилла, которая рвалась в драку, словно собака с поводка, а наблюдали, тихо, внимательно и так пристально, что у женщины заныли пальцы. Адамантий в ее крови раскалился, Юрико потерла кончики пальцев, едва подсохшие, покрытые коркой из крови и сукровицы. Раскрывать себя перед посетителями и персоналом гостиницы не хотелось, но и лежать, затаившись барсуком в норе, было непросто, однако леди Смертельный Удар выжидала, надеясь, что невидимый наблюдатель проявит себя не только шорохом и волнением в зарослях папоротника. Что-то хрустнуло, зашуршало, качнулся ажурный лист, все еще зеленый, несмотря на холода, мокрые комья снега, сорвавшись с ветки папоротника, упали на траву, и взгляд Юрико заметила что-то рыжее. Оно промелькнуло в кустах, ярко выделяясь среди увядавших растений, юркнуло за самшит и притаилось. Ояма тоже ждала, покусывая нижнюю губу; осенние заморозки забирались в комнату сквозь распахнутые фусума, но японка не чувствовала холода; кусты шевельнулись, и среди ветвей показалась острая звериная мордочка. Женщина сжала в кулаке уголок одеяла; лиса? Откуда она здесь? Обычно животные не подходили так близко к домам человека; лису, конечно, могли прикормить недалекие туристы, однако хозяйка рёкана не потерпела бы диких животных в своем саду - это могло повредить репутации гостиницы. Юрико выдохнула, немного успокаиваясь, но все же не могла избавиться от неприятного, тянущего внутренности ощущения преследования. Японке не было так нервно, когда в театре ее выцепила Цилла или когда Грабители вели ее от аэропорта почти до центра Токио. Лиса продолжала шуршать в саду, и с каждой секундой леди Смертельный Удар свирепела все больше. Это была всего лишь лиса, однако Юрико мерещилась угроза, словно под видом тунца ей подали ядовитую рыбу фугу. Откинув одеяло, женщина села на футоне; лису, ярко-рыжую, будто огонек, она увидела сразу: зверь крался мимо пожелтевших настурций и замер, напоровшись на взгляд Юрико. Лиса припала на передние лапы, оскалилась, щурясь будто в насмешке; Ояма показалась себе горлицей, заметившей подкрадывавшегося к ней хищника. Она сидела на футоне, не двигаясь, глядя на лису, которая теперь оказалась далеко не такой простой, как на первый взгляд. У нее было два хвоста; много ли лис с двумя хвостами водится в лесах Японии? Юрико поднялась медленно, как гадюка из травы; лиса смотрела на нее до странного осмысленным взглядом, подергивая обоими хвостами по очереди. Молчаливое противостояние женщины и двухвостой лисы длилось меньше минуты, зверек огненной молнией бросился в кусты, но Ояма и не собиралась ее преследовать. Женщина сидела, сминая в кулаках одеяло, несколько смоляных прядей упали на высокий, бледный лоб японки, а глаза, потемневшие, цвета штормового моря, не мигая смотрели в сад. Природа притихла, будто испугавшись, во рту Юрико пересохло, но она не хотела пить чай, тем более - в этой комнате. Резко поднявшись, леди Смертельный Удар направилась к фусума, украшенным росписью гор и сосен; рывком распахнув фусума и напугав горничную, проходившую мимо со стопкой чистого белья, Юрико размашисто зашагала по коридору, не обращая внимания на развевавшиеся полы юкаты. Она была не напугана, скорее, взвинчена; Ояма привыкла к мутантам, киборгам и даже инопланетянам, однако к встрече с двухвостой лисой оказалась совершенно не готова. Померещиться ей не могло, Юрико не пила ничего крепче чая, и слежка со стороны животного могла быть очередной уловкой Пирса. Можно было съехать, поискать другую гостиницу, но леди Смертельный Удар не собиралась убегать, пусть ее и немного беспокоило собственное суеверие. Она не встречала злых духов, но верила в них; поэтому попросила у администратора на ресепшне переселить ее в другой номер, а в маленькой лавке, примостившейся прямо в холле рекана, купила амулет, отпугивавший злых духов. Это было немного глупо, однако, сжимая маленькую глиняную фигурку демона, Юрико почувствовала себя спокойнее. Администратор, женщина с проседью в собранных в узел волосах, нахмурилась в ответ на просьбу Юрико, но спорить не стала, поклонилась и заверила, что вещи перенесут в ближайшее время. - Могу ли я узнать, что именно вам не понравилось в комнате? - спросила она, поджимая строптиво узкие губы. Ее кимоно, бордовое, с белым геометрическим узором, поддерживал темно-синий пояс, блестящий филигранной серебряной брошью. - Это один из наших лучших номеров, и если вы чем-то остались недовольны, мы должны немедленно это исправить. Удобство гостей для нашего рёкана стоит на первом месте. - Благодарю, Шинджу-сан, - Юрико коротко поклонилась, сверкнув глазами. Она не собиралась объясняться и оправдываться, однако пребывание в рёкане обязывало японку соблюдать этикет. - Но заселиться в другой номер я хочу по личным причинам, о которых я бы предпочла бы не распространяться. Прошу прощения. Ояма еще раз поклонилась, на что администратор ответила глубоким, уважительным поклоном. Сухое, скуластое лицо Шинджу-сан с угловатым подбородком и тонким носом выражало абсолютную невозмутимость, но глаза шарили по Юрико, словно надеясь найти причину столь внезапного переезда. - Как скажете, Кобаяши-сан, - Юрико поморщилась при упоминании непривычного для нее имени, - заодно принесем в комнату вашу посылку. Попросить кого-нибудь помочь вам надеть кимоно? Юрико кивнула, не желая тратить время на слова; она держала в ладонях амулет, пока горничные и коридорный готовили для нее новую комнату. Прислуга молчала, но женщина чувствовала их мнительность: пусть и привыкший к причудам гостей рёкана, персонал несколько насторожился на такую внезапную просьбу постоялицы. Номер и сад несколько раз осмотрели и, разумеется, ничего не нашли. Японка знала, что им не удастся ничего обнаружить: лисы - животные осторожные, а уж двухвостые - и подавно. Новый номер был почти идентичен предыдущей комнате, только в токономе стояла не курильница и медный подсвечник, а икебана в стиле дзиюка и свиток какэмоно с изображением гейши, играющей на сямисэне. Ояма сразу же повесила амулет над сёдзи, выходящими в сад; от настоящего зла это не убережет, но отпугнет недобрые мысли, оградит от чужого дурного глаза. Леди Смертельный Удар слабо улыбнулась собственной суеверности, поддела пальцем амулет, по-кошачьи пристально наблюдая, как закачался он на красном шнурке; глиняный демон разъяренно скалился, поворачиваясь то к саду, то к комнате, и Юрико качнула его сильнее, так, что он завертелся, перекручивая шнурок. Дома у нее был такой же, няня крайне серьезно относилась ко всем приметам и поверьям, каждый день зажигала благовония на удачу, не разрешала свистеть на улице и в жару заставляла воспитанницу есть угря, так как считалось, что его мясо помогает преодолеть болезнь нацубатэ. В детстве Юрико относилась к этому весьма серьезно, даже сама прибегала к отцу в знойный летний день, чтобы принести ему на обед угря; а сейчас ей заботиться не о ком. Гречневую лапшу на новый год в последние несколько лет Юрико Ояма ела в одиночестве. От тяжелых мыслей женщину отвлек шум открывающихся фусума: приземистая горничная с круглым улыбчивым лицом и смеющимися глазами поклонилась Юрико, чуть согнув колени, и произнесла неожиданно низким, глубоким голос: - Кобаяши-сан, мое имя Харуумэ, и я пришла, чтобы помочь вам надеть кимоно. Готовы стать красавицей? - несколько фамильярно осведомилась горничная и захихикала, словно Юрико была ее подругой. Она вошла в комнату, не дождавшись приглашения, плотно притворила за собой фусума и принялась споро распаковывать кимоно. Шуршала упаковочная бумага, руки Харумэ бережно разворачивали шелк; женщина повесила кимоно на специальную вешалку, расправила пояс оби, выложила брошь и прибывшие вместе с кимоно заколки; удовлетворенно сложив руки на животе, она повернулась к леди Смертельный Удар, безмолвствовавшей возле закрытых сёдзи. - Надеюсь, вы не забыли о подходящей обуви? Нельзя, чтобы такую красоту увидели только стены рёкана, вы обязательно должны выйти в город. Хоть сегодня и снег, но на улице очень свежо. А еще рекомендую посетить горячие источники, смыть с себя все переживания и заботы. Я сразу поняла, что вы деловая женщина, и вам срочно необходимо позволить своим душе и разуму расслабиться. Лучше горячих источников места для этого просто не найти. - Спасибо, буду иметь в виду, - скупо улыбнулась Юрико; она не была на горячих источниках почти пятнадцать лет, недурно будет побывать там снова. Конечно, это разбудит старые воспоминания, приятные и не очень, но память - это единственное, что ценного осталось у Юрико; этого у нее не отнимет никто. Горничная работала быстро и ловко, как профессиональный одевальщик, затянула на талии женщины оби, приколола к поясу брошь и помогла Ояма причесаться; Юрико смотрела в зеркало и не узнавала себя; она так давно не носила кимоно, что успела забыть, как они ей идут. Леди Смертельный Удар больше любила яркие цвета, красный, насыщенно-синий, черный, однако черные кимоно носили только по особо торжественным случаям, а сочные, насыщенные цвета не подходили осени, времени увядания и преддверия зимы. Жемчужно-серый цвет оттенял кожу Юрико, делая ее светлее, наполняя каким-то особым, внутренним сиянием, подчеркивая цвет глаз. Волосы на фоне бледных заколок казались черным шелком, и японка довольно вздохнула, с удовольствием понимая, что она - красивая женщина. Пальцы невольно коснулись щеки, когда-то отмеченной уродливым клеймом; иногда Юрико даже жалела, что свела шрам: рубец был частью ее, как и адамантий, делал ее тем, кто она есть, однако слишком сильно напоминал об отце и его бессердечии, а леди Смертельный Удар хотелось стать свободной от Кенджи Ояма. Пока удавалось плохо. - Вам так идет, Кобаяши-сан, - восхитилась Харумэ, всплеснув руками, - с вас хоть картину пиши! На улице еще сыро, и снег может пойти в любой момент, так что возьмите с собой зонт, пачкать такое красивое кимоно будет преступлением, самым настоящим! У вас есть зонт? Если нет, у нас можно взять в аренду. Если позволите, я поищу подходящий. - Да, будьте любезны, - попросила Юрико, неохотно отходя от зеркала; как жаль, что рядом нет Киры. Ей хотелось, чтобы он увидел ее такой - самостоятельной, независимой, уверенной в себе, чтобы понял, что она гораздо больше, чем просто дочь Темного Ветра, что она - Смертельный Удар. Но Киры нет, а больше нет никого, кому Юрико считала нужным что-то доказывать. Зонт, который ей принесла Харумэ, был традиционно японским, украшенным узором пышных гвоздик; горничная вышла проводить Юрико на крыльцо рёкана и не уходила, не удостоверившись, что гостья смогла самостоятельно обуть сандалии гэта. Первый шаг дался Ояма с небольшим трудом; в кимоно и в сандалиях на высокой деревянной подошве, неустойчивых и неуклюжих на первый взгляд, требовалось идти осторожно, мелкими, неторопливыми шажками. Юрико медленно шла под зонтом, стараясь не слишком громко стучать подошвами гэта по брусчатке; она чувствовала небывалую внутреннюю легкость, казалась себе воздушным змеем, готовым в любой момент воспарить. Только сейчас она поняла, как скучала по Японии, по своему наследию, по традициям, которые впитывала с детства; вернуться сюда и жить обычной жизнью леди Смертельный Удар уже не сможет, однако впервые за долгое время она ощущала себя на своем месте. Женщина прогулялась по улочкам Киото, не обращая внимания на мокрый снегопад, который постепенно перешел в моросящий дождь; некоторые туристы, не стесняясь, фотографировали ее, мужчина, американец, судя по грубым повадкам и акценту, попросил Юрико сделать селфи вместе с его женой, рослой блондинкой, которую чрезмерно увеличенные губы делали похожей на карпа, на что японка вежливо отказала. Она не искала чужого общества и восхищения со стороны, однако подобные знаки внимания польстили Юрико, убеждая, что выглядит она действительно хорошо. Японка действительно наслаждалась прогулкой, прошлась мимо лавочек, где торговали различными сувенирами, от бумажных вееров до украшений и фигурок Будды, с наслаждением вдыхала запахи уличной еды. Ояма не была голодна, но смотреть на то, как жарили рыбу на углях или продавали мороженое с сиропом, было радостно. Юрико влилась в мерное течение жизни Киото, люди видели в ней не монстра, не мутанта и убийцу, не члена клана Ояма, а просто женщину в красивом кимоно, и это было так сладко до улыбки, а искренне леди Смертельный Удар улыбалась нечасто. Она успела почти забыть о двухвостой лисе, когда в спину ударило ощущение постороннего взгляда; смотрели так пристально, что затылок жгло. Чуть приподняв зонт, японка слегка обернулась, бросив беглый взгляд через плечо. Улица была полна людей, туристов и японцев, многие из которых носили кимоно; ничего подозрительного Юрико не заметила, однако все еще чувствовала витающую в воздухе опасность. На оживленной улице полно свидетелей, но поверят ли их глаза двухвостой лисе? Драться и бегать в кимоно еще сложнее, чем в вечернем платье, а портить кимоно Ояма не собиралась, даже если столкнется лицом к лицу с Росомахой; несмотря на всю свою ненависть к Джеймсу Хоулетту, он явно не стоил того, чтобы рвать из-за него красивый наряд. Юрико вздохнула, прикусывая щеку изнутри; она пыталась спланировать свои действия, определить, откуда за ней могли наблюдать. Японка даже пожалела, что купила совсем один амулет, понимая, что это весьма хлипкая защита от настоящей угрозы, и сбилась с шага, едва не запнувшись, когда в темном переулке промелькнула гибкая звериная тень. Ояма не смогла разглядеть, сколько у нее было хвостов, но неприятный озноб пробежался вдоль спины, отзываясь звенящей немотой в кончиках пальцев. В груди разгоралось раздражение; когда же это все закончится? Когда ее перестанут преследовать, будто животное? Теперь помимо Грабителей, спецслужб и Людей Икс еще будут и кицуне? Что же дальше? Кто-нибудь призовет на нее злых духов? Юрико раздраженно прищелкнула языком, не заметив, как прибавила шагу; узкий подол кимоно не позволял идти быстро, но злость толкала, гнала вперед, женщине казалось, что за ней идут буквально по пятам, дышат в спину. Воздуха стало не хватать, грудь сдавило подступающей яростью, шум улочки сливался в единый гул, и Юрико была готова выпустить когти в любой момент, как кошка, однако заставляла себя идти вперед, храня видимое спокойствие. Долго прятаться все равно не будут, рано или поздно покажутся, и тогда... От резкого хлопка, очень похожего на выстрел, адамантий едва не выскочил из пальцев сам по себе. Юрико настороженно присела, крепче хватаясь за зонт, закрутила головой, оглядываясь; некоторые из прохожих тоже заволновались, но большинство будто не заметили ничего подозрительного. - Наверное, шина лопнула. Такое бывает, - успокаивающе пробормотал пожилой японец своей спутнице, а молодой человек, одетый в пальто с меховым воротником, пренебрежительно отмахнулся: - Видимо, где-то рядом охотятся, по уткам стреляют. - Сейчас не сезон охоты на уток, - сдержанно возразил ему мужчина, высокий и худой как жердь, но юноша только фыркнул. - Значит, на зайцев. Какая разница?! Главное, что этот идиот палит рядом с людьми. Надо обратиться, куда следует, пока кто-нибудь не начал стрельбу прямо на улице. Юрико прикусила губу, силясь выровнять дыхание; она сильно сомневалась, что стреляли по зайцам, однако целились явно не в нее, иначе бы попали: место было довольно открытое, хотя рядом не было вышек, пригодных для снайпера, умелый стрелок смог бы найти выгодную позицию. Ояма не верила в совпадения, продолжать прогулку расхотелось, но и возвращаться в рёкан не манило. Неужели придется и Киото покидать в спешке? С тяжелым вздохом японка опустила голову; видимо, во всей Японии не найдется места, где она смогла бы найти убежище. Она стояла посреди улицы, не находя в себе желания сделать и шаг, когда чья-то рука мягко накрыла ее пальцы, сжимающие зонт; Юрико вздрогнула, возмущенная и рассерженная чужим прикосновением, вскинула глаза, сверкнувшие сталью, но застыла, удивленная, увидев прямо перед собой маску. Белая, с черно-красным узором и темными узкими щелями на месте глаз, она скрывала лицо мужчины, одетого в строгий европейский костюм с галстуком в тон пиджаку; на руках мужчины были кожаные перчатки, от него пахло можжевельником и кедром и совсем немного порохом. Вздохнув, леди Смертельный Удар чуть отстранилась, и мужчина хмыкнул, склонив голову набок. - Ты не рада меня видеть? - тихо спросил он, забирая у женщины зонт. - Мы так давно не виделись. Я думал, моя сестра встретит меня более радушно, а она даже не может найти для меня ласкового слова. - Зачем ты здесь? - Юрико пришлось отдать мужчине, именующему себя лордом Смертельный Удар, зонт, но только потому, что не хотела устраивать сцену на глазах у половины Киото. Мгновенно стало ясно, кто стрелял; этот человек, в отличие от Юрико Ояма, питал слабость к огнестрельному оружию, что было совсем не в правилах семьи Ояма. Кенджи бы это не понравилось; лорд Темного Ветра не поверил бы, что мужчина, прячущий лицо под маской и одевающийся как гайдзин, был его сыном, Юрико, похоронившая обоих братьев, тоже сомневалась в искренности слов лорда, однако не отталкивала его. Это было неразумно: если он и вправду самозванец, это могло быть уловкой, чтобы подобраться ближе к Юрико, но зачем? У этого человека уже было столько возможностей навредить ей, однако он не воспользовался ни одной из них, а сейчас держал над ее головой зонт, чтобы мелко моросящий дождь не намочил ее волосы и кимоно. - У меня дела в Киото, - мужчина равнодушно пожал плечами, - а, когда я узнал, что ты тоже здесь, я решил повидаться. Я скучал, Юрико. У меня не осталось никого, кроме тебя. - Ты стрелял? - леди Смертельный Удар намеренно не обращала внимания на его признания; это не более, чем слова, пока лорд Смертельный Удар ничем не подтвердил ей то, что действительно является одним из сыновей Кенджи Ояма. Японке не нравилось, что мужчина прятал лицо; пусть оно обезображено шрамами, женщина верила, что все равно узнала бы в нем брата, если это на самом деле он. Но лорд Смертельный Удар не собирался снимать маску, а Юрико не настаивала, делая вид, что ей это безразлично, однако это было ложью - ей хотелось верить, что она не одна, женщина надеялась, что под маской скрывался один из ее братьев, который решил следовать примеру их отца и не открывать лица, пока... пока что? В чем его цель? Мужчина не особо скрывался от Юрико, но ни в чем не признавался и ничего прямо не говорил, однако сейчас он спокойно кивнул, и голос его звучал почти весело и беззаботно. - Да. Мне пришлось. Я заметил, что за тобой следят, и решил подстраховаться. Оказалось, не зря. У тебя много врагов, Юрико. Я даже немного завидую. - Я готова поделиться, - вяло огрызнулась женщина, и лорд Смертельный Удар коротко поклонился. - Готов принять все, что ты согласишься мне отдать. Прогуляемся немного, сестра? Не хочу, чтобы это досадное недоразумение испортило твой день. - Ты говоришь о слежке или о том, что решил пострелять в городе? - ехидно прищурилась Юрико. Она все же позволила мужчине нести зонт и неторопливо пошла рядом с ним дальше по улице. - Кто это был? Надеюсь, не лиса? - Лиса? - в голосе лорда Смертельный Удар послышалось удивление. - При чем здесь лиса? - Неважно, - японка своевольно качнула головой; рассказывать мужчине о том, что ей привиделась кицуне, не хотелось, не хватало еще, чтобы он поднял ее на смех. - Так кто это был? Человек? Мутант? - Женщина, - ответил лорд Смертельный Удар так, будто это все объясняло, - без особых примет, но я сразу понял, что она очень тобой заинтересована. К своему стыду, вынужден признать, что я заметил ее не сразу. Она хороша, но все же я - лучше. - Хвастун, - усмехнулась Юрико и мгновенно посерьезнела, - она жива? Ты убил ее или?.. - Только ранил, - пальцы, затянутые в черную кожу перчаток, крепче сжали лакированную рукоять зонта, - я не хотел создавать тебе лишних проблем, а труп на улицах Киото точно приманил бы полицию. Пришлось позволить ей уйти, но, думаю, она уяснила, что от тебя стоит держаться подальше. Ты долго еще пробудешь в Киото? - Еще пару дней, не больше. - Я буду рядом на случай, если кто-то еще появится. - В этом нет нужды, - возразила женщина, - я могу сама о себе позаботиться. - Мне будет несложно помочь тебе, - заверил Юрико человек, назвавшийся ее братом, - тем более, что я сам этого хочу. Как единственный мужчина из клана Ояма, я должен беречь мою единственную сестру. - Как единственный мужчина клана Ояма, ты должен заняться восстановлением его численности, - ядовито напомнила леди Смертельный Удар, - так когда же ты собираешься осчастливить меня племянниками? - Может, прежде стоит жениться, а уж потом думать о детях? - сконфуженно пробормотал он, и Юрико, не сдержавшись, рассмеялась. - С каких пор мужчинам нужен брак, чтобы уложить женщину в постель? Дети могут появиться и без благословения в храме. - Тебе вообще не полагается меня учить, - по-мальчишески взвился лорд Смертельный Удар, - ты - моя младшая сестра и не можешь читать мне нотации. - А вот и могу, - ласково улыбнулась японка, на мгновение поверив, что перед ней действительно ее родной брат. Юрико стало тепло от смеха, легко, словно не было ни слежки, ни выстрела на улице Киото, ни двухвостой лисицы. Она шла под одним зонтом вместе с лордом Смертельный Удар, все еще не слишком доверяя мужчине, однако чувствовала необъяснимую привязанность к человеку, который изображал заботу о японке. Тем больнее будет, если он окажется самозванцем; Ояма хотелось иметь хотя бы одного, по-настоящему близкого человека, но разве можно верить тому, кто даже лица ей своего открывать не хочет? - О, смотри, - продавец данго! - произнес мужчина с задором ребенка и, взяв Юрико под локоть, потянул ее к лавке, возле которой толпился народ. Теплый сладкий запах готовящихся сладостей заполнил легкие, согревая, японка улыбнулась, глядя на суету вокруг торговца. Лорд Смертельный Удар, держа ее под руку, потер предплечье женщины большим пальцем; жест вышел таким знакомым и интимным, что Юрико невольно поежилась. - Хочешь? Я знаю, как ты любила митараши-данго, - лорд Смертельный Удар говорил звонко и весело, и Ояма показалось, что на нее вылили ушат кипятка, однако она постаралась улыбнуться как можно легкомысленнее и надменно качнула головой, сверкнув лунными камнями в кандзаси. - Все любят данго, - заметила Юрико, и мужчина насмешливо фыркнул под маской. - Но не так, как ты. Помнишь, ты как-то пробралась на кухню до ужина и наелась сладостей, да так, что у тебя разболелся живот? Отцу пришлось посылать на континент за врачом, а няня чуть ли не вплавь готова была добираться до ближайшего храма, чтобы помолиться за тебя. Наш домашний алтарь для такого дела был слишком мал. - Покажи мне хоть одного ребенка, который не предпочел бы конфеты рыбе и рису, - проворчала японка, чувствуя, как кровь, раскалившаяся от смущения, прилила к щекам. Это действительно было: маленькой Юрико, объевшейся сладкого, стало дурно, и Кенджи Ояма наказал не только прислугу, не уследившую за ней, но и старших братьев, не поверив, что сыновья ничего не знали о замыслах младшей сестры. Братья хотели обидеться на Юрико, но тогда ей было так плохо, что оба часами сидели у ее постели, читали ей, вырезали для нее куколок из бумаги и складывали оригами журавликов, чтобы она быстрее поправилась. - Я так понимаю, тогда ты данго наелась на всю жизнь вперед, - рассмеялся лорд Смертельный Удар, на что женщина строптиво поджала губы, - ладно, не сердись. Но позволь мне что-нибудь купить для тебя. Я хочу сделать тебе приятное. - Не стоит, - сухо возразила Юрико, - мне достаточно и того, что ты решил навестить меня. - Чушь, - мужчина увлек ее в сторону сувенирных лавок и магазинчиков, - неужели я не могу сделать подарок собственной сестре? - Сестре, которая не видела твоего лица и не знает твоего имени, - отчеканила японка, порядком вымотанная этим разговором. Она чувствовала подвох, но не могла понять, в чем именно, что-то пряталось от Юрико, ускользало, таилось осколком стекла в рисе. Лорд Смертельный Удар издал протяжный, грустный вздох. - Ты не веришь мне, - протянул он удрученно, - я понимаю, что все это выглядит подозрительно, но... так нужно. Я бы не стал ничего скрывать от тебя без причины. - И что это за причина? - Скоро узнаешь, - мужчина кончиком указательного пальца коснулся носа Юрико и засмеялся, когда женщина капризно сморщилась, полосуя его негодующим взглядом. - Ты выбрала, что тебе нравится? Давай купим фурин. Или манэки-неко. Смотри, здесь есть и дарума, и кокэси. Хочешь что-нибудь? - Хочу, чтобы ты перестал увиливать. У моих братьев хватало смелости быть откровенными со своей семьей, - Юрико говорила, чувствуя стеснение в груди и в горле; может, это было слишком резко, но постоянные недомолвки ей надоели. - Если ты на самом деле мой брат, у тебя нет нужды скрываться от меня. - Я знаю, Юрико, знаю. И все же я пока не могу сказать. Считай это моим обещанием нашему отцу - я не открою лица и не назову своего имени, покуда честь семьи не будет восстановлена. Я и так подвел его, открывшись тебе, но... Я так скучал. Мне было одиноко, и тяжко было думать, что ты тоже совсем одна. Поэтому я здесь. Поэтому я куплю тебе манэки-неко на удачу, она тебе явно пригодится. И не спорь, сестрица, я мужчина и сам решу, как тратить мне свои деньги. - Знаешь, - задумчиво протянула Юрико, борясь со щемящим чувством в сердце, - когда ты вот так говоришь, я начинаю верить, что ты правда мой брат. Такой же упрямый и самодовольный. Только понять не могу: старший или младший, оба отличались упертостью баранов. - Зато ты сама кроткость и смирение, - бросил мужчина, - из нас троих именно ты больше всех похожа на отца. Поэтому он так и бесился. Не наследники переняли качества главы клана, а дочь, женщина. Ему проще было сломать тебя, чем это принять, но это не мешало ему ставить тебя нам в пример. Я не злился - понимал, что тебе ничуть не легче, чем нам. Так же и сейчас. Тогда я не мог помочь тебе, отец бы попросту не позволил, но сейчас я хочу сделать для тебя хоть что-то. Хотя бы купить для тебя манэки-неко. Юрико, сглотнув колючий ком, застрявший поперек горла, молча указала на фарфоровую фигурку кошки, сидящей на задних лапах. С умильным выражением на плоской, широкой мордочке она поднимала правую лапку, призывая удачу своему будущему владельцу. Глядя, как лорд Смертельный Удар расплачивался за фигурку, женщина поняла, что ей очень хотелось бы, чтобы этот человек был ее братом. И что она совсем не прочь поесть вместе с ним данго.

***

Комната, которую он занимал, вмещала низкий столик, встроенный шкаф и футон; не было ни расписных фусума, ни икебаны, ни свитков эмакимоно, висящих в алькове. Мужчина мог позволить себе более комфортные апартаменты, но не считал себя достойным подобной роскоши; пока он сделал слишком мало, чтобы позволить себе даже такие простые радости. Даже эта скромная обитель была для него роскошью, однако мужчина старался держаться ближе к Юрико, а эта гостиница была самой простой из тех, что находились рядом с ее рёканом. Лорд Смертельный Удар вернулся в номер только в сумерках, после того, как поужинал вместе с сестрой; Юрико пригласила его, и мужчина не смог отказаться. Они так давно не виделись, между ними стояли годы разлуки, непонимания и отчуждения, однако Юрико, несмотря на некоторую неловкость, была с ним очень любезна, и лорд Смертельный Удар понадеялся, что когда-нибудь они снова станут настоящей семьей. То, как младшая сестра трогательно обрадовалась его подарку, растрогало мужчину; он смотрел на взрослую женщину, леди Смертельный Удар, а видел Юрико прежней, немного наивной, но решительной и стойкой, будто закаленная сталь. Кенджи Ояма не позволял своим детям сблизиться, но почему лорд Смертельный Удар должен отказываться от родной сестры ради убеждений озлобившегося, мстительного человека, в которого превратился их отец? Его обязанностью, как мужчины клана Ояма, было защищать сестру, даже если она считала, что в защите не нуждалась. На ужине брат и сестра были не одни: служанка помогала им за столом, и мужчина с разочарованием и обидой понял, что Юрико опасалась оставаться с ним наедине. Это было объяснимо, но все равно немного задевало; конечно, со временем она смирится и привыкнет, однако пока ему приходилось молча сносить недоверие и подозрительность леди Смертельный Удар. Все-таки она умница: иная бы на ее месте могла отбросить всякую осторожность, поддаться сладкоречию человека, назвавшегося родственником, а Юрико ждала, анализировала, планировала, будто сёгун, готовящийся к войне. Уроки лорда Темного Ветра не прошли даром; отец учил их бороться и выживать, но при этом готовил собственных детей к смерти. Чертов эгоист. Лорд Смертельный Удар вошел в номер, не зажигая свет; в руках он нес пакет с остатками ужина - Юрико попросила горничную упаковать ему все с собой, и мужчина не стал отказываться. Снять маску при сестре он не мог, поэтому просто сидел напротив нее за столом и наблюдал за тем, как она ела. Аппетит у нее был отличный; это хорошо. Ему не хотелось бы, чтобы сестра морила себя голодом. Мужчина получил удовольствие, просто проведя с ней вечер, однако Юрико не понравилось, что брат остался голодным; в пакете у него лежали сашими из угря, онигири с лососем, рис с яйцом и сладкие дайфуку. Этого ему хватит сегодня на ужин и завтра на завтрак. Лорд Смертельный Удар был доволен встречей; пусть они встретились скорее как старые знакомые, нежели родственники, но он почувствовал, что Юрико немного оттаяла, уже не считая его врагом или же шпионом. Мужчина поставил пакет на тумбочку, медленно подошел к окну, открыл форточку, впуская в маленькую затхлую комнатку свежий вечерний воздух; раздернув жалюзи, он окинул внимательным взглядом пустынную улицу, освещенную единственным фонарем. Тусклый желтый свет не доставал до окна, и номер освещала только выглядывавшая из-за облаков луна; бледно-серебристый свет выхватил бамбуковые панели на стене, трещину на потолке, паутину в углу и женский силуэт, застывший возле застеленного футона. Под миниатюрной ступней скрипнула половица; ей вторил чуть слышный щелчок возводимого курка. - Добрый вечер, - промолвил лорд Смертельный Удар, поворачиваясь к женщине; ее лицо белело в темноте, словно покрытое пудрой, темные волосы обрамляли его, подчеркивая линию скул и маленький точеный подбородок. - Чем обязан вашему визиту? - Ояма-сан, - произнесла женщина вежливо, однако не поклонилась, смотрела прямо на мужчину, сцепив руки перед собой, - вы мне сегодня помешали. - Прошу прощения, - он позволил себе усмехнуться под маской, - однако, должен заметить, мне не нравится, когда кто-то преследует моих близких. - Я не представляю опасности для Юрико-сан, - женщина слегка нахмурилась; она не шевелилась, но ее тень волновалась, качалась и дергалась, будто пыталась сбежать. - Я всего лишь хотела с ней поговорить. - Поэтому вы прятались и старались не попасться ей на глаза. Значит ли это, что она не заинтересована в разговоре с вами? - Я собиралась передать ей одно крайне выгодное предложение от мисс Аны Кортес, - незваная гостья будто не замечала иронии в словах лорда Смертельный Удар, - мисс Кортес крайне заинтересована в сотрудничестве с Юрико-сан. Она восхищается ею, хочет стать на нее похожей. Финансовая сторона вопроса не проблема для мисс Кортес, и Юрико-сан щедро заплатят за ее труды. - И с какой же целью вы пришли ко мне? - женщина не представилась, да в этом не было и нужды; он слышал об Ане Кортес и сомневался, что ее предложение такое уж деловое и невинное. - Хотите, чтобы я ходатайствовал за вас перед Юрико-сан? Или хотите попросить меня не мешать вам и дальше шпионить за ней? - С вашей стороны было бы крайне нелюбезно не дать мне и шанса, - глаза гостьи блеснули каплями расплавленного золота в полумраке, - мисс Кортес не любит, когда ей мешают. - А я не люблю, когда мне указывают, - лорд Смертельный Удар вытащил руку из кармана, женщина настороженно вздрогнула, отшатнувшись, и издала тонкий, горловой звук, похожий на рычание и тявканье одновременно; тянуться к пистолету, лежащему в кобуре, было слишком долго, а в номере убирались плохо, и пистолет, примотанный скотчем к задней стенке тумбочки, прислуга так и не нашла. Мужчина достал его еще до того, как гостья с ним заговорила; ему не впервой стрелять в темноте, он давно научился ориентироваться на звук. - Оставьте Юрико в покое. Иначе мне придется вмешаться. - Это будет крайне неразумно с вашей стороны, - с грустью в голосе заметила женщина и сжалась, ссутулилась, припав на руки, будто готовый к прыжку зверь. Лорд Смертельный удар выбросил вперед руку, кладя палец на спусковой крючок, и в этот момент незваная гостья начала меняться: она уменьшилась до размеров собаки, зарычала, тень за ее спиной свилась в два хвоста, которые тут же принялись исступленно хлестать ее по бокам. Это заняло не больше пары секунд, но мужчина успел выстрелить. Зверь взвизгнул, однако уже в следующий миг бросился лорду Смертельный Удар на грудь. Пуля его не задела, но днем мужчина ранил эту тварь: он видел кровь, хоть задело ее вскользь, однако она явно была уже не такой прыткой, как раньше. Прыжок вышел скомканным и неровным, мужчина успел отскочить и выстрелить еще несколько раз; пули угодили в стену, лиса скакала с проворством горной козы и, юркнув под стол, выскочила справа от лорда Смертельный Удар. Она бросилась вновь, целясь ему в руку, но третий выстрел достиг цели: лисица заверещала, отлетев в сторону, влетела спиной в дверь и упала, заходясь жалобным поскуливанием. Зверь тяжело поднялся на подгибающихся лапах, поджав оба хвоста, взглянула на мужчину с нескрываемой яростью и вновь обернулась женщиной; зажимая рукой рану в боку, она рухнула на колени и истошно завопила: - Помогите! На помощь, кто-нибудь! Он хочет меня убить! - Дрянь, - выплюнул лорд Смертельный Удар с оттенком восхищения; хитрая сука быстро сориентировалась. Он выстрелил снова, почти не целясь, чисто из вредности, и женщина вжалась в пол, обхватив голову руками. Она продолжала рыдать и звать на помощь, и мужчина решил оставить ее в одиночку разбираться с последствиями их размолвки. Схватив пакет с ужином и простую спортивную сумку, спрятанную под тумбочкой, он заскочил на подоконник и бесстрашно выпрыгнул на улицу, вынеся стекло вместе с рамой своим телом. Благо, что номер располагался на первом этаже, а гостиница стояла в стороне от оживленных улиц Киото; людям за ним не угнаться, а лиса истекала кровью. Лучше было бы ее пристрелить, чтобы не путалась больше под ногами, однако ей удалось застать мужчину врасплох. Его ошибка, досадное упущение, но не страшно: лорд Смертельный Удар узнал, кто ее хозяин. Лисичке стоило бы поменьше болтать и держаться подальше от Юрико; мужчина глухо вздохнул, на бегу поправляя чуть сползшую маску. Жаль, что приходится вот так уходить; ему бы хотелось прогуляться с сестрой еще раз.