Туман над морской бездной

      Остров Маноно, место появления Хорнета и Конго, три дня спустя.       Конго устало присела на поваленный ствол пальмы и посмотрела на море, где на прибрежной отмели лежала искорёженная кормовая оконечность корабля угольно-чёрного цвета, по поверхности которого шли несколько светящихся фиолетовых линий, сливаясь в незамысловатый узор. И этот остов корабля выглядел так, словно всю остальную часть некогда грозного линкора стёрли огромным ластиком. В очередной раз проверив программу работы систем самовосстановления корабля, Конго перевела взгляд на покачивающуюся на волнах чёрную, покрытую светящимися синими полосами, громаду корабля штурма и подавления, который полтора часа назад закончил свой ремонт и сполз с отмели, оставив после себя на дне глубокую борозду.       Ещё вчера Конго успела просканировать информационное поле планеты во всех диапазонах и проанализировать результаты, так до конца и не поверив словам Хорнета об отсутствии Адмиралтейского Кода. Но от простых, пусть и логически обоснованных, догадок это утверждение перешло в разряд непоколебимых фактов. Если бы Адмиралтейский Код и присутствовал на этой планете, появление двух кораблей Туманного Флота однозначно вызвало бы хоть какую-то ответную реакцию. И она, будучи флагманом, смогла бы эту реакцию зафиксировать. Сколько бы она не анализировала логи, она не находила ничего, что могло бы опровергнуть предположения Хорнета. Но в процессе анализа она наткнулась на одну странность, связанную с подозрительно целым кораблём, попавшим вместе с ней на другую планету.       Просматривая логи боя с Чихайей Гунзо, надеясь там найти ответы на свои вопросы, она обратила внимание на выстрел гравитационного орудия Хорнета. Что-то в том выстреле было не то, что-то, выходящее за пределы допустимых параметров. Обычное столкновение двух одинаковых потоков гравитонов породило бы круговую ударную волну в плоскости, перпендикулярной оси движения. А если один из потоков был бы мощнее, избыточная энергия продолжила бы путь в изначальном направлении. Именно это и должно было произойти во время выстрела Хорнета, и на прежней планете должна была исчезнуть Матсушима, а не она. И лишь разложив показания колебаний гравитационных полей с наносекундным интервалом, она нашла возможную причину, которая привела к сложившейся ситуации.       Конго так и не смогла понять, зачем нужно было для выстрела сворачивать гравитационные поля одиннадцати орудий в спираль, но одно для неё было совершенно ясно. Спустя несколько наносекунд после выстрела Матсушимы и её собственного, Хорнет видоизменил конфигурацию удерживающего поля, в результате чего вся энергия двух выстрелов хлынула в получившуюся гравитационную воронку, где столкнулась с пучком гравитонов, подготовленных для выстрела самим Хорнетом. Однако вместо того, чтобы пройти через воронку и выжечь корпус корабля штурма и подавления, энергия трёх выстрелов на короткое мгновение сформировала область гравитационной сингулярности, в которую и влетела Конго, а затем по инерции влетел и Хорнет. После этого аномальная область прекратила своё существование, а ядро Конго отключилось, чтобы вновь запуститься уже на этом острове.       Весьма странным было то, что Хорнет развернул гравитационную воронку на себя. Ведь поверни он вершину конуса воронки в Матсушиму, выстрел Хорнета дестабилизировал поток гравитонов, направленный в Конго, а сам корабль Чихайи Гунзо разорвало бы на кванты. И зачем было кричать о свободе за несколько мгновений до отключения ядра, перед этим самовольно покинув свой район патрулирования? Подобное поведение можно было бы назвать суицидом, являйся Хорнет человеком, но для искусственного интеллекта подобное поведение было нелогичным и противоестественным. Несколько раз проанализировав поведение Хорнета во время боя с Чихайей Гунзо и его реакцию на события после повторной активации ядра, она поняла, что тот прекрасно осознавал, что делает и чего добивается, и его сложившаяся ситуация вполне устраивает. Однако мотивы данного поступка этого корабля Тумана для Конго были не ясны.       — И что же теперь делать? — спросила сама себя Конго, наблюдая за гуляющей по берегу чайкой, которая собирала выброшенных на песок моллюсков.       Из раза в раз за последние сутки она задавала себе этот вопрос и ни разу не смогла найти на него ответа. До того, как её спокойное существование стали нарушать корабли, отказавшиеся следовать Адмиралтейскому Коду, всё было гораздо проще. У неё была задача, которую нужно было выполнить, и она её выполняла. Даже когда 401-я стала вести активные боевые действия против её флота, Конго знала что ей нужно делать.       Теперь же прежние приказы и директивы стали бессмысленными и невыполнимыми, а она сама оказалась в неизвестном месте в компании корабля, которого это ни капельки не заботит. Если бы подобная ситуация возникла раньше, она бы применила силу и ликвидировала нарушителя. Ведь она была линкором Туманного Флота, одним из флагманов, это было её задачей. Теперь же…       Конго опросила свои орудийные системы и с некоторой долей зависти посмотрела на целёхонький корпус Хорнета, который сейчас вовсю тестировался, периодически открывая и закрывая люки пусковых установок и орудий ближнего боя. Против целого арсенала корабля штурма и подавления у неё имелось лишь двадцать ракет с корродирующей боевой частью, да 16 торпед с обычной боеголовкой в четырёх торпедных аппаратах.       — Решено, — проговорила Конго, сжав рукой ствол пальмы так, что тот треснул, чем спугнула подошедшую к ней чайку. — Задача высшего приоритета — ремонт. Параллельно следует выяснить мотивы поступков Хорнета.       Когда солнце начало клониться к закату, на песчаный пляж напротив Конго приземлилась ментальная модель Хорнета, державшая в руках набитый какими-то цилиндрическими объектами рюкзак.       — Похоже, он закончил разведку на прилегающих островах. И зачем нужно было лично всё осматривать, когда в человеческой сети имеется исчерпывающая информация, — подумала Конго, глядя на довольное лицо Хорнета.       — Острова вокруг безлюдны и причём довольно давно. Судя по тем календарям, что ещё не сгнили, архипелаг был заброшен около десяти лет назад, — произнёс он.       — Это хорошо, — кивнула Конго. — Никто не будет мешать. Но зачем ты сбил спутник-шпион, если можно было его перепрограммировать?       — Так проще. И я его не сбивал, я лишь скорректировал его орбиту, — ответил Хорнет, посмотрев за горизонт, где небо медленно наливалось свинцом. — Шторм идёт.       — Да. Я восстановила работоспособность своих кормовых подруливающих и главной двигательной систем. Проблем, вызванных воздействием волн, быть не должно.       — Я полностью закончил ремонт и могу оказать помощь в передвижении на более крупный остров архипелага.       — В этом нет необходимости. Я выбросила свой корпус на отмель и закрепила его с помощью заборных устройств нанофабрики.       — Одной проблемой меньше, — проговорил Хорнет. — Но Конго, шторм может навредить не только твоему корпусу, но и ментальной модели.       — Ментальные модели, как и корпус корабля, защищены полем Клейна, — словно отчитывая первоклассника за невыученный урок, сказала Конго. — Ни шторм, ни любое другое атмосферное явление не сможет нанести повреждений ментальной модели.       — А как же сырость, дождь, ветер и холод?       — Временные неудобства, — поморщившись, ответила она. — На которые можно не обращать внимания.       — В двухстах метрах на северо-востоке есть покинутая деревня людей, в которой осталось четыре кирпичных дома, где можно укрыться от шторма.       — В человеческих развалинах нет нужды, — отрезала Конго.       В ответ Хорнет лишь пожал плечами и, закинув рюкзак за спину, пошёл в указанном им самим направлении.       Бросив последний взгляд в спину удаляющейся ментальной модели, Конго вновь взглянула на остов своего корпуса. Хорнет своим поведением был похож на Такао. И если её бывший тяжёлый крейсер оказался под влиянием Чихайи Гунзо, что и вызвало смену поведения и побег из флота, то здесь всё вновь упиралось в мотивацию корабля штурма и подавления. Центральная Оперативная Группа дислоцировалась слишком далеко от людских поселений, и незаметный контакт с людьми был невозможен.       Но неужели Хорнет думал, что никто не сможет догадаться о том, куда он целился на самом деле? Зачем, если он пришёл к берегам Японии, было топить 401-ую? Ведь флагман флота был бы гораздо более привлекательной целью, если у него стояла задача наладить отношения с людьми. Иной цели к походу Хорнета в её район патрулирования просто не могло быть. Но вместо этого он топит 401-ю, автоматически настроив тем самым людей против себя. Или же он хотел занять её место? Но тогда причём здесь «свобода», о которой кричал Хорнет перед перезагрузкой ядра?       Тряхнув головой, Конго подавила странное желание пойти следом за Хорнетом и буквально вытрясти из него нужную ей информацию. Это был бы слишком опрометчивый поступок, она выше этого. Решив сосредоточиться на выполнении приоритетной задачи, она вновь взглянула на свой корпус, но тут её взгляд зацепился за свинцово-серые тучи, быстро надвигающиеся на остров.       Лицо Конго скривилось в недовольной гримасе, дождь она не любила. Он снижал чувствительность её сенсоров и негативно воздействовал на ментальную модель, из-за чего ей становилось неуютно. Она не понимала, почему это происходило, но во время дождя она начинала испытывать непонятную апатию, которая мешала ей нормально функционировать. Даже подробный анализ работы ментальной модели во время дождя не выявил ничего такого, что могло вызвать сбой в её работе.       Гуадалканал, в то же время.       Высокая, около двух с половиной метров ростом, девушка с белоснежной кожей и такими же белоснежными волосами до колен стояла у самой кромки воды и нервно теребила подол своего короткого платья. В море начинался шторм, но бьющие о берег волны словно игнорировали одетые на ногах девушки белые чулки, вода словно заколдованная расступалась перед её ногами.       Но девушка выделялась не только своим ростом, отнюдь не им. Из её лба рос длинный чёрный рог с двумя красными светящимися полосами, а руки заканчивались огромными когтями, которые с невероятной аккуратностью мяли ткань платья, не повреждая её.       — Химе-сама? — обратилась к беловолосой девушке другая, с угольно-чёрными волосами до середины спины и бывшая гораздо ниже ростом. Одета она была в чёрные брюки и спортивный топ, и её можно было бы принять за обычного человека, если бы не светящиеся глаза, один из которых был бирюзовым, а второй — золотым.       — Ты отправила эсминцы, Рушейла? — спросила беловолосая.       — Да, химе-сама, — вежливо поклонившись, ответила черноволосая. — Ни-15 и два эсминца И-класса, И-800 и И-208 были отправлены на разведку архипелага Самоа.       — Хорошо. Я связалась с Сереной, — произнесла беловолосая, открыв глаза, которые светились кроваво-красным светом. — Мы продлили временное перемирие. Она тоже вышлет звено эсминцев на разведку.       — Я доведу ваш приказ до флота, химе-сама. Разрешите вопрос?       — Что?       — Тот ментальный крик был же от новорождённой химе?       — Это определённо была химе, но крик новорождённой был слишком сильным. Даже при рождении Сони крик был слабее, а она относится к классу Принцессы войны Южного Океана, входящему в пятёрку сильнейших классов химе. А её рождение никто из наших соседей не услышал. В этот раз тот, кто бы там ни родился, всполошил весь Глубинный Флот.       Остров Маноно.       Прошагав несколько минут в том же направлении, которое Хорнет показал своей сестре по «несчастью», он вышел к деревушке, дома в которой были построены из кирпича и бетона, а не из тростника и дерева, как в других поселениях на острове. Но если другие деревни пали жертвой погоды и времени, то эту разрушило нечто другое. Характер разрушений указывал на то, что «нечто» длительное время обстреливало и бомбило деревушку, стараясь выжить людей с острова. Что этим «нечто» были корабли Глубинного Флота, Хорнет не сомневался ни на секунду, но сколько он не пытался найти осколков снарядов, его ждала неудача.       Такая же картина была на всех островах архипелага, и даже на крупнейшем острове, Савайи. Где-то разрушения были едва заметны, а где-то, как, например, в международном аэропорту, создавалось впечатление, что там поработало несколько дивизий реактивной артиллерии, а каждый квадратный метр взлётно-посадочной полосы утюжила ковровыми бомбардировками целая воздушная армия.       Но наиболее впечатляющими были пейзажи портов. Помимо следов обстрела там были и куда более странные детали. Каждый пирс, каждая пристань были словно покусаны чем-то, повсюду валялись недоеденные и жёванные останки яхт и лодок. А выброшенный на берег остов корабля, в котором смутно проглядывались очертания эсминца класса «Арли Бёрк», больше походил на недоеденный гиенами труп антилопы, которую перед этим долго и вдумчиво закидывали камнями.       — Это я удачно помародёрствовал. Не просто так три дня лазил по островам под предлогом разведки местности, — проговорил Хорнет, зайдя в лучше всех сохранившийся домик и вывалив содержимое рюкзака на пол. — Ананасы, персики, даже груша, киви. Ну и куда без фасоли, горошка и рыбных консервов. Хотя, это я напрасно взял, — перебирая жестяные банки, бормотал он.       Найдя в доме вилку и руками сорвав крышку с банки, Хорнет принялся закидывать ананасовое топливо для мозга в свою ментальную модель, усевшись на пол и прислонившись к стене. Съеденная термитами и муравьями мебель ему не внушала доверия. И уже после третьего кусочка ананаса аватара корабля штурма и подавления едва ли не светилась от счастья.       — Как же давно я этого не ел, — блаженно вздохнул Хорнет. — Хоть ментальным моделям и не нужно питание, когда они находятся в пределах действия поля Клейна своего корпуса, а вне его нужно лишь изредка подзаряжаться, но никто не отменял возможности элементарно насладиться вкусняшкой. Ещё одна причина не любить Адмиралтейский Код. Синтетика на вкус противна, а вкусности с берега разбирались флагманами.       Утолив свою жажду сладкого, Хорнет принялся размышлять о своих дальнейших действиях. В первую очередь нужно было вернуть ходовую рубку в тот вид, какой она имела до того момента, как ему взбрело в голову лезть под лучи гравитационных орудий и понадобился наноматериал, чтобы восстановить развороченный нос. А после этого можно было бы обследовать ближайшие архипелаги, если бы не три «но»: Конго, канмусу и глубинные.       Было абсолютно неясно, как канмусу и те, кто стоит за ними, воспримут появление двух кораблей Туманного Флота. И если Хорнету даже импонировала мысль крутиться в обществе канмусу, которые все как на подбор, судя по различным снимкам и видео из интернета, были красивыми и стройными девушками, то Конго вряд ли пошла бы на сотрудничество. Максимум, на что бы пошёл флагманский корабль Тумана, каким-то образом оказавшийся вместе с Хорнетом на этой планете, это нейтралитет при условии, что люди оставят её в покое. Но, люди такие создания, что в покое никого и никогда не оставят, даже если этот «кто-то» может их уничтожить. Такая уж у них была природа, тыкать палочкой в глаз спящего дракона.       С Глубинным Флотом было всё ещё сложнее. Хоть наиболее человекоподобные особи тоже были далеко не уродинами, а в некоторых случаях и симпатичнее канмусу, единственным их внешним недостатком была бледность, да и то, на неё можно было не обращать внимания. Куда важнее была реакция глубинных на корабли Тумана и их социальная структура. Из того, что помнил Хорнет, о внутренней структуре Глубинного Флота не было известно ничего, кроме того факта, что сильный командует слабыми. Не было ни упоминания об отношениях друг к другу представителей одного класса, как в пределах одной группы, так и между группами. И, как и в ситуации с канмусу, было неизвестно, как будет действовать их вооружение на Хорнета и Конго. Вполне возможно, что оружие глубинных окажется бесполезным, и также возможно, что оно будет с лёгкостью пробивать поле Клейна и волновую броню.       Слишком много вопросов, которые предстояло решить в будущем. И если корабли Тумана и тут окажутся такими же непобедимыми, как и в родном мире, то у Хорнета были все козыри в руках чтобы достичь вершины могущества здесь. Но оставалось третье «но», имя которому было Конго.       Хорнет так до конца и не решил, как относиться к бывшему флагману патрульного флота Тумана. Но то, что она могла стать как огромным препятствием на пути его планов, так и великим подспорьем в их осуществлении, было ясно как божий день. Да, именно из-за него она оказалась в незнакомом ей мире, вдали от привычной обстановки, да ещё и в столь плачевном состоянии. И Хорнет мог хотя бы для очистки совести помочь ей с ремонтом, но тут на сцену выходила гордость Конго, которая могла и не принять помощь со стороны. Хоть она вполне адекватно приняла идею об отсутствии Адмиралтейского Кода и что помощи ждать неоткуда. Вот только кроме гордости ребром стояло ещё то, что Конго в один миг лишилась смысла своего существования. И если Хорнет никогда не разделял идей Адмиралтейского Кода, то Конго жила ими и вполне могла превратиться в миниатюрную копию Звезды Смерти. А весь этот ремонт корпуса мог быть лишь её попыткой отсрочить неизбежное, причём у него складывалось впечатление, что Конго это всё прекрасно понимала.       И у Хорнета было два пути. Первый — уничтожить корпус и ментальную модель Конго до того, как она слетит с катушек, и изолировать её ядро, совершив таким образом акт милосердия. Или же второй — помочь ей адаптироваться в новых для неё условиях.       — Как бы поступить, — задумчиво пробормотал Хорнет. — Убивать няшку жалко, социализировать её тяжко.       Однако от дальнейших дум под барабанную дробь падающих капель и завывание ветра Хорнета отвлекла вошедшая в дом предмет его мыслей. Ничто во внешности Конго не говорило о том, что она прошла сквозь стену ливня, и даже подол платья был сухим.       — Конго, — поприветствовал вошедшую Хорнет. — Не советую садиться на диван или кресла, хоть они и выглядят внешне целыми.       — Странно, что дерево и ткань продолжают сохранять свою форму, — проговорила Конго, подходя к пластиковому стулу. — Я закончила анализ информационной сети людей «Интернет», — сказала она, сев на стул и закинув ногу на ногу.       — Это типа она пришла сюда не от дождя скрываться, а чтобы я принял участие в обработке собранных ею данных? Вот она, женская гордость, — подумал Хорнет, вслух произнеся: — Уже?       — Если отбросить всю ту… лишнюю информацию, — на секунду лицо Конго исказилось гримасой отвращения, когда она произнесла слово «лишнюю», — которой на удивление много в сети, то можно с уверенностью говорить о том, что ситуация на островах и побережье похожа на ту, которая сложилась во время блокады континентов Туманным Флотом. С единственным отличием, что прибрежные моря, патрулируемые так называемым «Объединённым Флотом», состоящим из канмусу или, по другим источникам, «флотских дев», не блокированы. Однако большинство поселений на побережье оставлены, за исключением берегов Великобритании, Японии, Северной Америки, Европы и восточного и северо-восточного побережья Азии.       — Боже, Конго нашла порно. Плюс бесконечность к человеконенавистничеству, — подумал Хорнет. — Исходя из того, что я видел, здешний глобальный противник человечества имеет возможность наносить удары не только по побережью, но и в некотором удалении от берега. К тому же они либо не имеют приказа вроде того, согласно которому Туману запрещалось стрелять по берегу, либо они его игнорируют, — сказал он.       — Согласно имеющейся в сети информации, максимальная дальность поражения береговых объектов Флотом Бездны составила 100 километров. Имеющиеся в распоряжении людей средства противовоздушной и противоракетной обороны оказались неспособны отразить нападение, — кивнула Конго.       — И как это соотносится с нашей ситуацией?       — Люди для нас угрозы не представляют, а в отсутствии Адмиралтейского Кода и тактической сети я не могу сформировать новую флотскую структуру, чтобы заставить тебя выполнять мои приказы, и, не являясь твоим флагманом, я не могу восстановить прежнюю иерархию. Так что ты волен действовать по своему усмотрению. Ведь этого ты добивался, покидая без разрешения свой район патрулирования и подставляя корпус под огонь гравитационного орудия, дополнительно нацеливая в себя свои собственные?       — Скажу так, я ожидал несколько другого результата своих действий, — немного помолчав, произнёс Хорнет, крутя в руках банку с консервированными фруктами.       — Если ты хотел покинуть Туман, зачем было подставляться под удар Чихайи Гунзо, утопив 401-ю и настраивая людей против себя? Ты бы мог просто пройти через мой район патрулирования или же помочь людям утопить меня, тем самым получив хорошую репутацию в их глазах, — сказала Конго, подперев подбородок рукой.       — Саут Дакота не дала бы мне уйти просто так. А если бы мне удалось сбежать от неё, за мной охотилось бы всё Центральное соединение, а возможно и девчата Мидуэй, — ответил Хорнет, вскрыв банку. — Так что принципиальной разницы не было бы, сойди я просто на берег или заработав авторитет в глазах Гунзо и компании. Я влез в бой совсем по другой причине.       — Значит, ты не отрицаешь того, что знал заранее о моём бое с Чихайей Гунзо и 401-й? Даже корабль штурма и подавления класса «Эссекс» не смог бы преодолеть путь от Гавайских островов до места сражения за несколько часов.       — Я покинул свой район патрулирования за два дня до твоего сражения. По пути пообщался с ещё одной подлодкой с людским экипажем, — ответил Хорнет, повертев вилку в руках. — Гравитационные возмущения от использования флагманского оборудования сложно не заметить. И логично предположить, что если было использовано флагманское оборудование, то противник нанёс флоту значительный урон и вскоре постарается закрепить успех.       Конго нахмурилась. Действия Чихайи Гунзо действительно укладывались в предположение, высказанное Хорнетом. Экипаж 401-й, нанеся её флоту значительный урон, утопив два тяжёлых крейсера, постарался воспользоваться ситуацией и ослабить его ещё больше. Тем временем, Хорнет продолжил:       — Я, в свою очередь, постарался воспользоваться происходящим для своей выгоды. Как я говорил ранее, Саут Дакота не дала бы мне уйти, поэтому я решил инсценировать своё уничтожение. Ради одного корабля никто не стал бы использовать флагманское оборудование, и я мог бы спокойно выйти на берег. На дне было достаточно наноматериала, чтобы я смог сформировать себе новую ментальную модель, а в творившемся хаосе меня никто бы не нашёл, — сказал Хорнет, приступив к поглощению содержимого жестяной банки.       — Тебя бы раскрыли Киришима, Харуна, Такао или Хьюга. У них был тесный контакт с командой 401-й, — напомнила Конго.       — На одной Японии суша не заканчивается. Дальше я бы продолжил свой путь на континент. Вот только я не предусмотрел появления гравитационной сингулярности, вероятность её возникновения была настолько мала, что я решил ей пренебречь. Но имеет ли это значение теперь? Сомневаюсь. Нам сейчас нужно думать немного не об этом.       — «Нам»? — спросила Конго. — Если ты хотел уйти к людям, то теперь путь у тебя свободен. Тебе ничего не мешает, и даже я, при всём желании, помешать тебе сейчас не смогу. Так почему ты ещё здесь?       — И чего ж ты мозги-то включаешь, когда этого не нужно? — в мыслях выругался Хорнет, вслух ответил: — Изменились обстоятельства. Мы находимся в мире, о котором знаем лишь то, что он похож на наш родной, и обладаем лишь поверхностными знаниями о ситуации в нём. Глубинный флот, флотские девы, люди — слишком много неизвестных. Даже будучи здесь один, я бы не смог быстро сделать однозначный выбор. Но я здесь не один.       — Поясни, — вопросительно изогнув брови, сказала Конго.       — Вот как ей объяснить, что я не хочу, чтобы она путалась у меня под ногами? Или же всадила мне нож в спину? И не забываем про красивые ножки, которые оставлять в одиночестве нехорошо, — мысленно воззвал к небесам Хорнет.       С каждым часом, проведённом на острове, он начинал жалеть, что его выбросило в мире Кантайской Коллекции. Лучше бы он оказался в каком-нибудь мире средневековой фентези, вроде «Дев Войны и Лучника», вот там бы он развернул бурную деятельность. Здесь же выбор был слишком велик, хотелось всего и сразу. А тут ещё и Конго со своими расспросами.       — Мы с тобой — корабли Тумана, — проговорил Хорнет, подняв пустую банку на уровень глаз. — Даже в своём прежнем мире мы были угрозой, чего уж говорить об этом, технологически более отсталом. Люди такие существа, что они всё непонятное воспринимают как угрозу. И нас они воспримут именно как угрозу. Мы не знаем всех возможностей как канмусу, так и Флота Бездны. И самое главное — состояние твоего корпуса является следствием моих необдуманных действий. Так что я считаю обязанным как минимум помочь тебе с ремонтом корпуса.       — В этом нет нужды, — ответила Конго.       — Конго, мои мощности позволяют производить до двадцати тонн наноматериала в час, а я свой ремонт, как ты знаешь, уже закончил. Пришлось, правда, разобрать половину пусковых установок и часть суперструктуры. Чем быстрее ты закончишь ремонт, тем быстрее мы сможем найти своё место в этом мире, — сказал Хорнет, попытавшись разложить банку на наноматериал.       Ещё будучи студентом технологического университета в Сан-Диего, Хорнет частенько использовал возможность ментальной модели переваривать окружающие предметы в небольшое количество наноматериала. Это позволяло ему избавиться от некоторых бытовых проблем, ну и само превращение выглядело довольно красиво. Однако сейчас вместо того, чтобы покрыться серебряной плёнкой и рассыпаться на мельчайшие частицы, банка вдруг начала гнить, будто бы для неё время было ускорено в тысячи раз. А сам Хорнет почувствовал странный приток энергии и некое чувство насыщения, которое он не испытывал уже почти десять лет.       — Я никогда не стану договариваться с людьми, — заявила Конго, проигнорировав или не заметив произошедшего с банкой.       — Зачем с ними договариваться, когда их можно подчинить? — спросил Хорнет, мысленно анализируя произошедшее.       — Перепроверь свои протоколы обработки данных, — вздохнула Конго. — Ты говоришь вещи, лишённые смысла.       — Это с какой стороны посмотреть, — подумал Хорнет.       — Тебе придётся вновь зайти на отмель, чтобы начать отгрузку наноматериала, — помолчав немного, вновь заговорила Конго.       — Нет проблем, вот только шторм мешает.       — Он прекратится через семь часов, — сказала Конго, посчитав разговор оконченным.       До утра они просидели в комфортном молчании, каждый занятый своими мыслями. Но утром из мечтаний о технологическом рывке средневековых крестьян в космос и налётах на торговые караваны Хорнета отвлекло странное чувство, что его ноги что-то вылизывает и покусывает. Оглядевшись, он не заметил ничего такого, что могло бы доставлять ему чувство дискомфорта, но тут его взгляд зацепился за лицо Конго, которое выражало крайнюю степень отвращения. Вспомнив, что сенсорная сеть ментальной модели и корпуса составляет собой единое целое, он переключился на приборы визуального наблюдения и стал осматривать внешний периметр корпуса, который два часа назад выбросил на отмель рядом с остовом Конго.       И только тогда он заметил семиметрового чёрного кашалота, которого здесь не должно было водиться в принципе. И этот мутант, открыв свою зубастую пасть, похожую на человеческую, пытался откусить один из главных двигателей левого борта.       — В конец обнаглели? — воскликнул Хорнет, включив двигатель на полную мощность и направив тугую струю водомёта прямо в пасть кашалоту, в котором он опознал эсминец глубинных Ро-класса.       Эсминец такого отношения к себе не пережил и лопнул, как воздушный шарик. Однако его останки, вместо того, чтобы всплыть на поверхность, стали медленно тонуть и при этом быстро растворяться в воде.       — Конго, — обратился Хорнет к сидевшей напротив аватаре.       — Глубинный Флот, — процедила Конго, но тут её выражение лица сменилось с гневного на задумчивое. — Странно, я обнаружила у них аналог тактической сети Тумана, но при попытке выйти на связь эсминец И-класса, находившийся рядом со мной, перестал подавать признаки функционирования.       — В пяти километрах ещё три объекта, — озвучил Хорнет данные с систем обнаружения.       — Вижу, — сказала Конго, встав со стула и направившись к выходу из домика. — Нужно проверить факт наличия квантовой сети у особей Глубинного Флота. Ты мне нужен.       — Жарить мозги эсминчикам? — проворчал Хорнет, вставая и идя вслед за Конго. — Гораздо гуманнее их просто расстрелять.