Предначертанные

      Небольшая беседка, выстроенная в традиционном, японском стиле, как и весь главный особняк клана Акаши, в закатные часы была самым любимым местом Тецуи уже чуть больше тринадцати лет. Когда в основном здании были гости или приезжали многочисленные родственники, создавая шум, здесь было тихо. Когда на работе и в душе творился хаос, здесь царило умиротворение. Когда у нее уже не оставалось сил скучать по мужу, который находился в вечных разъездах, и хотелось рыдать, это место притягивало его, и Тецуя, наконец, чувствовала на себе теплые, крепкие, родные объятия. - Знаешь, так странно: синоптики обещали весь месяц, дожди и грозы, а сегодня… Просто волшебство какое-то. - Волшебство? На нашу годовщину, всегда хорошая погода – это закономерность. Чудес не бывает, Тец. - Все зависит от того, что ты сам считаешь чудом, Сей. - Да-да, чудеса в простых вещах – ты говоришь мне это уже двадцать с лишним лет. - Хаха, видно, плохо говорю, раз ты еще в это свято не уверовал. - Ты не возможна.       Как же она тоскует по нему, по его объятиям, прикосновениям, по разговорам с ним. Пять лет назад Сейджуро, передал главенство кланом Рю, и стал появляться дома чаще, но ей все равно было катастрофически мало его. Хотелось еще. Хотелось больше времени проведенного с ним. - Кажется, на летней веранде что-то упало. - Это, наверное, тройняшки, ты же знаешь, какие они любопытные, Сей. - Может, пойти проверить? И нас, наверное, уже заждались, как главных виновников торжества. Пора идти, Ригель. - Нет, давай постоим еще немного… Пожалуйста. - Ц, ты, как ребенок, Тец. Ладно, только давай хотя бы тройняшек проверим, если кто-то из них поранится Шинтаро нам не простит. - Хаха. Да уж, Мидорима, в этом плане, будет похуже тебя и Аомине. Тройняшек проверять не нужно. Смотри, их уже Амая забрала. - Хм, знаешь, с каждым годом, мне все больше и больше нравится предначертанная нашего сына.       Тецуя понимающе улыбнулась, ведь ей она тоже нравилась, как и Такао, что же касается Шинтаро, он смирился. Амая и Рио, кто бы мог подумать? Сейчас все конечно были рады, но пять лет назад, когда семья Мидоримы гостила в особняке Акаши, и пятнадцатилетний Рио принес на руках десятилетнюю Амаю с первой течкой и прокушенным плечом, в гостиную, где старшие члены семей пили чай за мирной беседой, все были в ужасе. Мидорима с Акаши тогда впервые за все время дружбы сильно поругались, ситуацию спасли начавшиеся пятые роды Такао. Последние, к слову. Когда тройняшки появились на свет, бывшая Казунари, заявила мужу, что семерых детей им точно хватит. - Мне так хочется спать, Сей. - Ты не выспалась? - Да. - Почему. - Волновалась, мы ведь редко собираемся все вместе. - Тец… Это странный повод для волнения и плохого сна. Скажи честно, тебе снова снились кошмары? - Что? Нет, Ты же знаешь, Сей, мне ничего не снится уже несколько лет. - И? - Что «и»? - Дальше ты обычно идет следующая фраза: «Я же говорила, что надо было сразу показать мне могилу Акиры, я бы тогда спала 15 лет нормально.» - А дальше. - Ах, точно, прости-прости: «Жена всегда права. Слушай, что она тебе говорит и перестань потакать желаниям Шиори, избалуешь дочь.» - Ты неисправимый нахал, Сейджуро! - Хахаха, а ты плохой боксер, Тецуя… Тецуя? - … - Эй, ну ты чего? - Ничего.       А ей ведь и вправду стало легче после того, как она навестила могилу Акиры, которая, вопреки словам мужа, была. Сейджуро злился на Акиру пятнадцать лет, безжалостно твердя Тецуи, что у предателей его семьи могилы нет. Женщина же все эти года мучилась от кошмаров, каждый раз проживая во сне один и тот же ужасный день, который черной тенью лег не на одну судьбу.       Близнецам тогда исполнился месяц, в честь этого Тецуя хотела постряпать торт, пройдясь по магазинам после приема у Цубаки. Сейджуро, вечером накануне вернувшийся из Китая, остался дома с детьми, поэтому по делам Тецую повез Акира. В то утро он был странный, нес какую-то чушь про то, что он на самом деле агент клана Усуи и подстроил уже не одно покушение на нее и Сейджуро, Тецуя смеялась, думая что он шутит, а потом машина попала под обстрел… Акира закрывший Тецую собой, получил несколько серьезных ранений и умер у нее на руках, умоляя простить его и помнить, ведь Тецуя была единственным человеком, которого он понастоящему любил.       Вечером того же дня, после того, как Сейджуро на семейном собрании, раскрыл истинную личину Акаши Юки, Масаоми расправился с женщиной. Через два дня парламент приговорил отца Сейджуро к казни за убийство. Через две недели дедушка Изао, скончался от сердечного приступа. Через месяц Минако слегла от сильных переживаний, оставив мужа и сына одних. Через полгода без вести пропал, обезумевший от потери жены, Джек. - Тец, прости, я не должен был поднимать эту тему. - Тебе от нее так же больно, Сей… Не волнуйся, сейчас ведь все хорошо. Ты рядом, живой здоровый, дети тоже, у нас в гостях друзья. - Да, ты права. Жалко только, Айко-сан сегодня не с нами. - Цыц, у моей мамы только новая жизнь началась, и не смей ее за это осуждать. - Я не осуждаю, нравится им с Юудеем колесить по миру туда сюда, пусть два пенсионера ездят, кто им запретит? - Хм, когда они вернутся, будет скандал. - Из-за того, что Ли и Ким решили немного перестроить дом? Ты преувеличиваешь, Тец. Не думаю, что она расстроится по этому поводу, в конце концов они живут вчетвером, не считая двухлетнею Юри, им необходимо расшириться. - Так вот кто им идею подкинул?! - Это не я, это Рю. - Конечно, давай, перекладывай ответственность на сына. - Он наш племянник, не забывай. - Ты думаешь, мы не имеем права называть его сыном? - Мы растили его с пяти лет, мы больше, чем кто-либо имеем такое право. - Вот и все. И вообще, мой приемный ребенок похож на меня больше, чем родные. - Разумеется, абсолютного человека должно быть много. - Знаешь, у меня такое чувство, будто ты этой мыслью поделился с Тай-чаном, не зря же его двухмесячный внук так похож на него. - Он похож на Рика. - А Рик, на Тайгу, так что не спорь. - Хахаха! - Ты чего? - Да вспомнил, как лет пять назад, Дайки и Тайга собирались убить того гада, который обесчестил Рин. Назад в прошлое. - Все в сборе? - Тецу, какого черта?! Мне вообще-то нужно дочь искать, и, к стати, кто-то нам обещал выделить частную полицию на помощь. - Дайки, успокойся, я бы выделил, но Рин не нужно искать, она давно у нас. - Что?! И вы молчали?! Где она?! Она в порядке?! - Момо, она спит, и я пообещала ей, что сегодня она останется у нас. - Тецу-чан, ну что за бр... - А на кой черт мы приперлись? - Какая тебе разница, Тайга? Можно подумать, ты собирался спать. - Собирался, Алекс. - Боже, избавь меня от напоминания тебе о твоем бесконечном мотыляние по квартире каждый раз, когда Рин сбегает из дома. - Ребята, нам всем нужно поговорить. - Тецу, слушай, Рин нашли, мне завтра на дежурство, можно я пойду спать, о чем я тут буду разговаривать? - Например, о том, где сейчас твой сын, Тай-чан. - Он у одноклассника ночует. Время час, наверное, уже десятый сон видит. - Действительно видит, только ночует он в нашей гостевой вместе с Рио. - Чего? - Почему? - Потому что, Алекс-сан, Рин убежала из дома и решила пожить у нас. - Господи, да как это связано?! - Момо, выключи Альфу, включи женщину и подумай. И если бы вы отреагировали помягче, то все сейчас были бы дома. - Слышь, Тецу, а как мы должны были реагировать на это?! - Ахомине, задолбал уже! Что случилось? - Да… Презерватив нашли. - Ну и че? Может, он ей для капитошек нужен. - Использованный? ... - И кто этот гавнюк? - А я знаю?! Она не говорит. Найду, убью. - Ага, а я помогу. - Вы вообще нормальные?! Девчонке почти семнадцать. Она, может, влюбилась сильно, или предначертанного нашла. Сами-то во сколько спать друг с другом начали? Дайте вы ей уже вздохнуть спокойно, а то разводите драму из ничего. - Алекс-сан права, и знаете если Тай-чан все таки пойдет убивать избранника Рин, то драмы будет только больше. - В смысле? - В смысле, картина маслом "Иван Грозный убивает своего сына". - Акаши, блядь! Я посмотрю на тебя, когда твоя дочь что-то такое выкинет! Нашел время стебаться. - Дай-чан, замолчи... Тецу-чан, это правда? - Правда, ваши дети встречаются уже два года. - Слава богу! - Алекс? - Что, "Алекс"?! Я знала, что у него девушка, Тайга, но переживала, что она мымра какая-нибудь. А тут Рин: умница, красавица - как хорошо! - И что ты радуешься? Он с ней... Я как должен Ахомине в глаза смотреть?! - Как сват*. -Черт, Кекс! Подожди, дай я привыкну к мысли о том, что у моей дочери теперь есть парень. - Привыкай, Ахомине. И не зови мою жену Кексом! - А вообще, круто, что это Рик, а не какой-нибудь гандонище. Да, Сацки? -... - Сацки? -... - Момо, ну хочешь я ему леща дам? - Я тебе сам леща дам, если ты на сына руку поднимешь, Бакагами. - Дай-чан, поехали домой... Назад в будущее. - Сейджи, не смешно, тогда я и Аомине убили кучу нервов на то чтобы померить Рин с Момо. - Кто бы мог подумать? - Кто бы мог подумать, что Юудей спихнет на Рин и Момо управление частной полицией. - Сацуки невероятный аналитик, а Рин сочетает в себе острый ум и прекрасную физическую подготовку, если учесть что Юудей их лично натаскивал, в этом нет ничего страного. - Боже, ты… Такой бесчувственный, когда дело касается работы, что я тебя ненавижу в такие моменты! Надеюсь, Рин понравиться сидеть дома с ребенком, и я больше никогда не увижу ее в нашей конторе. Пусть вон ее Рик обеспечивает, у него контракт в NBA. - То есть, все твои вдохновенные речи про то, что женщина не должна быть нахлебницей и иметь труд, касаются только тебя? - Вообще-то я держу детский сад - это не опасный для жизни труд. - Для моей очень даже. - Сей, сколько можно? Дети не кусаются. - В большом количестве они похожи на маленьких, кровожадных кукол, вынимающих душу. - Боже.       Сколько таких разговоров у них было? Тецуя не знала ответ на этот вопрос. Но точно могла сказать, что когда она открыла свой детский сад, их стало ощутимо больше.       В тот год Шиори и Рио исполнилось одиннадцать, Сейджуро начал привлекать шестнадцатилетнего Рю к бизнесу, а Тецуя поругавшись с начальством, с треском вылетела с работы. Однако долго она не горевала, и спустя месяц, не без финансовой поддержки со стороны Сейджуро и помощи Ли, имеющего экономическое образование, сад заработал как часики. Через год, Тецуя уже твердо «стояла на ногах», полностью отказываясь от какой бы то ни было поддержки мужа. Через четыре она наняла Алекс на должность преподавателя физкультуры. Через шесть лет, когда Малышу Рете и тройняшкам Мидоримы исполнилось два, у нее появился талантливый учитель музыки в лице Юкио и отличный медработник Такао. Сейчас детский сад Акаши Тецуи лучший в префектуре. <- Ты чего смеешься, Тец? - Да так. Вспомнила лицо Кисе, когда он узнал, как зовут его ребенка. - Я говорил ему, что не стоит лететь в рейс, когда жена вот-вот должна родить. Пожалуй, малышу четы Кисе все были рады больше всего, ведь Юкио не могла забеременеть очень долго, сказывалась физиология Альфы и Беты. Зато день, когда измученная бледная Юкио показала свету кареглазого младенца с черным пушком на голове и сказала, что у них в семье теперь два Реты потому, что она очень скучала, все до сих пор вспоминают со смехом, как и многое другое, произошедшее в их жизни.       Улыбаясь своим воспоминаниям, Тецуя зажмурилась от прядки волос попавшей в глаза, из-за порыва теплого ветра, что принес с собой робкое: - Акаши-сама.       Живя в резиденции уже очень долго, Тецуя так и не привыкла слышать из уст людей госпожа, поэтому она поморщилась, поворачиваясь к окликнувшей ее девушке. - Да, Асами - сан? - Тацуя-сан и Муасакибара-сан доставили торт. - Ох, снова?! Пожалуй, везите его сразу в сад, где будет проходить торжество: в двери он все равно не пройдет.       С тех пор как Тацуя и Ацуши перевели весь бизнес из Италии в Японию, они заведуют небольшой кондитерской лавкой, приносящей хороший доход, и на любые праздники, всем своим друзьям стряпают невероятной величины торты, говоря, что это традиция. Тецуя искренне надеется, что торт, который они испекут через месяц на свадьбу Шиори и Акайо, не понадобиться перевозить по частям.       Шиори и Акайо вместе со средней школы, и зная что мальчик унаследовал от родителей все самое лучшее, Тецуя совсем не переживала за дочь, уверенная, что Мурасакибара Акайо хорошо позаботится о ее малышке. - Наверное, нам пора идти, Сей. -… - Сей? - Мама. - Рио? Ты не видел отца? Он был здесь со мной и вот, пропал куда-то. - Отца? Нет, не видел. Мам, Ты принимала таблетки, которые тебе прописала, Ши?       Тецуя мягко улыбнулась и поправила на сыне галстук, который он, как и Сейджуро, завязывать не умел. - Ты, так похож на папу в этом костюме. Я принимала таблетки. - Хорошо, пой… - Я видела Амаю, она сегодня такая красивая. Платье молочного цвета, похожее на греческую тогу надела, волосы зеленые в кудри завила и даже линзы вместо очков. - Мама - Девочка очень старается, а ты в последнее время ее только отталкиваешь. Сделай нам с папой подарок сегодня, не мучь нашу невестку, удели ей внимание. - Мам, я…       Стоило ли говорить матери о том, что в Akaschitravels выдалась тяжелая неделька, из-за чего нервы и так на пределе. Что его сильно беспокоит ее здоровье, ведь таблетки, похоже, уже не помогают. Что из-за этого так хочется обнять Амаю, посидеть с ней рядом, положить голову на едва округлившиеся бедра и дышать нежным запахом зеленого чая, что так гармонично сочетается с его персиком. Что ему приходится держать это желание в железной, покрытой колкими шипами, узде, потому что, хоть Мидорима Айко и пользуется блокаторами, она все равно сводит его с ума, заставляя сорваться и отдаться инстинктам, особенно сейчас, когда у нее течка. Девочке всего пятнадцать, она боится, Рио не простит себе такой ошибки, да и будущий тесть очень страшный, поэтому юный Акаши предпочитает держаться на расстоянии от предначертанной. Но стоит ли все это говорить маме? Наверное, нет. - Я потанцую с ней, один раз. - Рио. - Все. - Нет, ты слишком похож на отца. - Я знаю… Мам, давай ты пойдешь к гостям, а я поищу его и приведу к тебе. - Обычно после того, как кто-то так говорит, Сей, уезжает в командировки… Ладно, только приведи его, Хорошо? - Да.       Когда фигура Тецуи скрылась в дверях главного здания, Рио обессилено рухнул на лавочку беседки, устремив взор на пруд с карпами, растягивая губы в печальной улыбке. - Ты улыбаешься потому, что наврал маме? - Нет, просто она до сих пор думает, что мы не знаем, для кого на самом деле отец вырыл этот пруд из серии: «Я куплю эту собаку себе, но пусть все думают, что для ребенка, он ведь просит». - Эй! Это мой пруд, вырытый моим папой, для меня. - Самовнушение – великая сила, папенькина дочка. - Что?! А сам-то? Или не помнишь, как вечно вис на нем, словно детеныш панды, стоило ему вернуться домой? - Мне тогда было пять. А вот ты висла на нем до пятнадцати. - Иди. К черту. - Хахаха. - Рио… Сделай другую прическу. Ты… Ты слишком на него похож. - Нет. Мне нравиться смотреть в зеркало и видеть его. Кроме того, ты тоже на него похожа. - Неа, у меня мамин чудный характер. - Не льсти себе, наша мама не такая овца. - Я бы тебя убила, но не хочу грех на душу брать, в институте сессия скоро.       Рио, коротко усмехнулся, и крепко обнял сестру, которая, присев рядом с братом, доверчиво прижалась головой к его груди. Даже если, это место в резиденции было построено для них косвенно, они все равно любили проводить здесь время, нередко мешая родителям уединятся в деревьях сакуры, что росли вокруг беседки. -Ши… Ей уже не помогают таблетки… Ши? - Мффф, так и должно быть, я же тебе говорила… При таком диагнозе улучшение возможно, только если больной сам захочет отказаться от своих ведений, а она… Она не хочет. Я… Я прекращу выписывать их. бесполезно… - Перестань. Знаешь, если бы не он, то это сделал бы я. Долг мужчины защищать свою семью, отец выполнил его сполна, поэтому не смей оскорблять память о нем слезами сожаления. - Рио, я ведь… - Ты ни в чем не виновата. Не плач, Шиори, пожалуйста...       Шиори считала иначе. Она винила себя в том, что так отчаянно не хотела принимать свою сущность Омеги. В том, что из-за собственной глупости полгода трепала нервы родителям, брату и Акайо, связываясь с дурными компаниями, пропадая на все возможных пьянках, порой ночуя в притонах. Бунт? Да, бунт, против природы: Шиори в этом очень напоминала Тецую, и окружающие находили подобное сходство забавным, пока не стало очевидным, что девочка погибает из-за своих убеждений и страхов. Сейджуро ее тогда буквально за шкирку вытащил из очередного притона и за одно из хаоса, который творился в голове у пятнадцатилетней Шиори. Оказалось для этого не нужно было много, всего лишь отругать, и дать понять, что она всегда будет папиной малышкой, даже когда у него правнуки появятся. Кажется, именно так он тогда и сказал.       После того разговора Шиори вновь стала доброй, маленькой, капризной, папиной дочкой, которая продолжала жить в одной комнате с братом(к обоюдной радости), обкидываться смятыми записками с Акайо на уроках ненавистной анатомии, воротить нос от утреннего омлета, получая за это нагоняй от брата и отца, а потом, с тоской и пониманием смотря на собрата по несчастью – маму, есть его, молясь чтобы это тарелка побыстрее опустела. Всем казалось, что самое страшное закончилось и теперь все будет хорошо, но на одном из балов высшего общества, которые вся семья Акаши, мягко говоря, ненавидела, Шиори встретила своего предначертанного.       Он был чуть старше Сейджуро и Тецуи, но выглядел не больше чем на двадцать лет. Он был красив, умен, чертовски силен, успешен, но все присутствующие на балу, понимали, что этот моральный урод находится здесь, а не за решеткой только потому, что входит в клан, который имеет больше влияния, чем клан Акаши. Хотел ли Сейджуро отдавать дочь в его руки, понимая, что девочке предстоит жить в аду? Нет. Но на следующий день этот мужчина, появился в резиденции и заявил, что уже донес парламенту о своей предначертанной, и если Акаши не выдаст ему дочь, то ее все равно заберут, а его и всех, кто будет ее укрывать, арестуют на пять лет минимум. Второй раз в жизни Сейджуро жалел о том, что людей, готовых помочь его беде, слишком много, поэтому, не имея выбора, он повез дочь в указанное место. Назад в прошлое.       Шиори уже, не просила остановиться, не кричала, не думала, почему ее так жестоко предали. Она сидела недвижно, заботливо пристегнутая ремнем безопасности, с боку от, спокойно ведущего машину, отца. По лицу время от времени стекала слеза, а перед глазами стояла истерично рыдающая мать, сдерживаемая охранником и кричащая проклятия мужчине, которого любила больше жизни, и прижатый Юудеем и еще кем-то к полу брат, с ненавистью смотрящий в спину отцу, который невозмутимо нес вырывающуюся Шиори к машине.       Они выехали в шесть часов утра, сейчас, когда Сейджуро тормознул машину в лесу, возле какой-то большой ели, наверное, восемь, но значение это не имело, ведь впереди, в пяти метрах, была другая машина. Возле нее стоял он, ее личный демон-мучитель, ее персональный ад, в который ее, собственными руками, отдает… Как ей теперь его называть? Папа, которого она так любит, никогда бы не… - Прости меня.       Он отстегнул ремень, вышел из машины, поздоровался с предначертанным дочери, открыл дверь с ее стороны, отстегнул ремень, и вытащил из машины Шиори, словно безвольную куклу, а потом… Потом Шиори помнила, только теплую ладонь закрывшую ее глаза, звук выстрела и то, как прекрасно закололи еловые иголки босые ноги в момент, когда что-то в метрах двух упало с глухим стуком на землю. Назад в будущее.       Когда они вернулись, Тецуя дала звонкую пощечину Сейджуро, сказала ему, какая он мразь и как сильно она ненавидит его, а потом она увидела дочь... Вечером домой, грязный, с царапинами на лице, вернулся Рио, который весь день искал Шиори. Обнаружив сестру в зале, он облегченно вздохнул, сгреб ее в объятия и уснул. Тем временем,Тецуя плакала, сидя на коленях мужа, держа в трясущихся руках уведомление от парламента, пришедшее пару часов назад.       Через несколько дней Акаши Сейджуро арестовали по приказу парламента по статье 128 кодекса о предначертанных. А через три недели, после его казни, у Тецуи начались галлюцинации. Поэтому Шиори, бросила школу в середине учебного года, подтянула ненавистную анатомию, сдала экзамены и в апреле следующего года пошла учиться в колледж на психиатра. - Виновата, Рио. Я. Мы все. Я… Как я могла в нем усомниться, Рио? Как я могла допустить хоть на секунду, что он отдаст меня в руки тому чудовищу? - Ши, посмотри на меня, Ши. Все хорошо. Пойдем, нужно умыться, и выходить к гостям, отец оставил нам важную миссию, ты помнишь? - «Защищать маму»? - Шиори. - Мама? - Ты не надела браслет, протяни руку.       Тецуя с грустью в глазах, что означало только одно, сейчас она помнит о том, что Сейджуро мертв, надела дочери браслет, когда-то принадлежавший матери мужа, и нежно погладила ее по руке, присаживаясь рядом. Когда Шиори родилась, Тецуя решила, что подарить ей именно это украшение будет правильно, и отговорила мужа от изготовления броши-тюльпана. - Вот так… Ты женщина, принадлежащая клану Акаши, не забывай надевать его, хорошо? - Хорошо. - Эх, сегодня праздник, а у вас такие грустные лица… Простите меня. - За что ты просишь прощения, мама? - За то, что вам приходиться защищать меня, когда это я должна защищать вас… И за то, что я Хочу попросить Рю снести беседку, и закопать пруд... - на одном дыхании проговорила Тецуя. - Сначала обмороки от бессонницы, теперь галлюцинации, все это чаще всего происходит здесь, я… Я хочу ее снести уже пять лет, но каждый раз… Каждый раз… Я вспоминаю вашего отца, и не могу… Не могу. Тут столько всего произошло… столько воспоминаний… Они душат меня… Я знаю, что уже очень давно больна… Я хочу жить… В реальном мире, помогать вам, поддерживать вас, защищать, поэтому... простите меня. - Мама!- кинулась в колени матери девушка. - Мам, давай, ее прям сегодня уберем, а? - Шиооори – ласково протянула Тецуя, прижимаясь своим лбом ко лбу дочери – Иди сюда, Рио – обняла она рукой сына, будто бы взяв под крыло. Он обнял ее в ответ, прижимаясь к родному плечу. – Вы мои маленькие панды. - Мам, ну глупости какие! – возмутилась Шиори. - Правда, матушка, нам уже по двадцать лет. - Цыц. Мама сказала, что вы маленькие панды, значит вы маленькие панды. - Да мам. – синхронно ответили двойняшки, после чего семья Акаши залилась звонким смехом - Большое счастье видеть вас всех вместе в такие минуты. - Рю? Шиори, Рио, идите к гостям, я хочу поговорить с Рю.       Кивнув двойняшки ушли в сад, где уже вовсю веселились гости, празднуя годовщину свадьбы Тецуи и Сейджуро. - Рю, посиди со мной. - похлопывая рукой по скамейке, попросила Акаши. - Вам лучше, Тецуя? - исполнив просьбу женщины, спросил Рю. - Да. Я хотела попросить тебя, кое о чем. - Снести беседку? - Ты слышал? - Да, простите. - Почему не подошел раньше? - Не хотел мешать, все таки вам нужно было побыть со своими детьми. - Ты тоже мой ребенок, Рю. - Тецуя-сан… - Рю, я все понимаю, но прошу, перестань считать себя обязанным мне и Сейджуро. Не обижай меня этим, за то, что я считаю тебя своим сыном. - Простите… Я выполню вашу просьбу, завтра снесут беседку. - Хорошо, но я хотела попросить тебя еще кое о чем. - О чем же?       Вздохнув, Тецуя стянула с руки кольцо, когда –то подаренное ей Сейджуро. И протянула его Рю, который смотрел на все это ошалелыми глазами. - Тецуя, зачем вы… Наденьте кольцо. - Знаешь, этому дому нужна новая хозяйка - Вы прекрасная хозяйка, Тецу-сан! -Мой милый мальчик, мне безумно приятно, что ты так считаешь, но я потеряла право быть хозяйкой этого дома пять лет назад, как и право носить это кольцо. Возьми, теперь им распоряжаешься ты. - Тецуя, прошу вас. - Рю, есть одна вещь, которую за пятнадцать лет жизни с Сейджуро, я усвоила очень хорошо, главе клана необходима опора. - Тецуя, мне нравится, что вы живете в этом доме.И пусть у вас нет права, вы достойны и этого дома, и этого кольца, а опору... Опору еще нужно найти. - Да?! А Асами не будет против? - В-вы знаете? - Рю, когда я не общаюсь с образами мужа, я в полнее адекватно мыслю, и моя лучшая подруга работает в верхушке нашей полиции, думаешь в моем обществе она держит язык за зубами? Рю, я отлично знаю, что в нашем доме не осталось ни одной поверхности, к которой не была бы прижата, милая, двадцатидвухлетняя горничная, которую я наняла на работу полгода назад. - Черт. - Ага... Не думаешь, что, как честный мужчина, ты обязан на ней жениться? - Спасибо. - Не за что, иди к гостям. Я посижу еще немного и тоже присоединюсь. - А вы не… - Нет, не беспокойся.       Теплый ветер обдувает волосы, солнце катиться к закату, в пруду мерно плавают карпы. Тецуя очень любит это место в резиденции, но своих детей она любит больше. Вздохнув, она достает спички, которые заранее взяла на кухне, и решительно поджигает уголок листа, на котором предначертанный когда-то оставил ей несколько строк.       Дорогая, нежная, любимая моя Ригель, я провел с тобой 17 прекрасных лет жизни. Нет, пожалуй, больше, ведь даже переодетая парнем ты была рядом. А еще ты подарила мне двух… трех замечательных детей. Спасибо тебе, родная.       Малыш, знай ты была единственной женщиной, которую я любил. Ты дала мне очень много сил. Все что у меня сейчас есть, все чего я добился - всем, я обязан тебе, твоей поддержке и вере в меня. Жаль только, что я не всегда был «принцем на белом коне».       Так много хочется написать, и так мало слов, чтобы выразить то, что теплица в душе. Скажу лишь прости, прости чт…       Оранжевый огонек, лениво перебрался на следующие строки письма, постепенно сжигая его дотла. - Прости, что ушел из твоей жизни так рано, оставив тебе очень мало… - процитировала Тецуя давно заученные наизусть слова.       Тяжело вздохнув, она выкинула догорающий листок в воду, и принялась разглядывать поляну, где паслись лошади, на которых она так и не научилась ездить, прекратив попытки, после вывиха правой лодыжки, и трещины в левой малоберцовой кости. - Ох, Сей. Если бы ты знал, как, на самом деле, много ты оставил мне. Боже. Я даже не мечтала об этом, даже не думала. А ты… А ты перевернул все, войдя в душевую после того дурацкого матча… Я так люблю тебя, Сейджуро… Так люблю… Мне кажется, что я так мало тебя это говорила.       Солнце было все ниже, лошади все так же паслись, но она уже не видела этого, как и не чувствовала, стекающих по лицу слез. - Ты знаешь, наши маленькие панды, они так похожи на тебя… Словно, кто-то знал, что ты рано уйдешь, и оставил мне две твои копии. Спасибо тебе, мой абсолютный, хаха. И прости… Прости, что я иногда забываю, что у меня есть они, те кого я должна защищать... Прости, что я забывала это так долго. Я обещаю тебе, я больше не забуду. Мое солнце, мой предначертанный...       Повернув голову, она вновь увидела его. В строгом костюме, с небрежно раскиданными на голове прядками алых волос, и с теплым, наполненным любовью и нежность взглядом. - Прощай, Сей. Тецуя медленно встала и уверенно, пошагала к двери чтобы наконец выйти к гостям, не обернувшись на тихое «Прощай, Тец». И напускаемое беседкой, наваждение навсегда растворилась в последних лучах красного заката.