Да будет рассвет...

Лави налил себе ещё один стакан огневиски, что он стащил с преподавательского стола. Мозг уже поплыл и, кажется, вытек из ушей ещё минут сорок назад. Зато все проблемы ушли на задний план и стало так хорошо, что захотелось только ещё больше бухнуть и лечь спать. Не, ну, а что в этой чертовой школе больше и делать нечего, особенно ему. Конечно, есть ещё Аллен с Юу, но с ними покуролесить получается только или после занятий, или ночью. Но ночью это слишком палевно делать, так как патрулирующие преподаватели не давали расслабиться. Конечно, сейчас он бы мог с ними выпить, но чертова конспирация нашептывала на ухо, что этого делать не стоит. В очередной раз икнув, рыжий плюхнулся на ближайший свободный диванчик и обвёл пьяным взглядом толпу веселящихся подростков. Не интересно. Слишком уж они правильные в понятии «выпил, закусил, проблевался». Маленькие еще. Нет, конечно, может кто-то и согласится, но в том то и дело, что согласится просто выпить, а не нажраться в сопли. А бедняга Книгочей хотел именно так, чтобы в драбадан, чтобы в никакую, до рвоты и головокружения. А таких собутыльников среди этой мелочи только двое и те не могут с ним выпить, ибо кОнСпИрАцИя. Обидно… Но ничего не поделаешь. Лави налил ещё стакан, в этот раз отпивая маленькими глотками. Огневиски почти закончились, а идти за ещё одной бутылкой было лень. Стало ещё обиднее… Но, как всегда и бывает, находится собутыльник, что поддержит твое скромно времяпровождение. Таковым и оказался подошедший к Лави Виктор Крам. Вот, по сути, какого хрена, а если логически подумать, ну вот что за компания из Грейнджер? Проще говоря, она его заебала. Вот он и слился по тихому. Гермиона уже полчаса ищет своего спутника вечера, а тот в это время подбирает момент, когда можно подойти к уже изрядно выпившему рыжему Книжнику. И вот он подходит и садится рядом с ним, не объясняя причины. Типа, так и надо, но ведь все понимают, что нихрена не так. Но, будем честными, кого это вообще волнует? Лави смотрит на парня уже малость захмелевшим взглядом и вздыхает, залпом допивая оставшееся в стакане огневиски. Подняв бутылку на уровень глаз, он взболтнул её содержимое, что всколыхнулось на самом дне. Разочарованно хмыкнув, рыжий вылил остатки в стакан и отставил пустую тару под ноги. Наблюдавший за этим Виктор прыснул в кулак, но все же поставил на стол перед диваном бутылку, что он сам спер с преподавательского стола. — Ээээээ…? — недоуменно прохрипел «Бэн», смотря на ствол магловского вискаря. — Нихера себе… Виктор усмехнулся на его весьма откровенное высказывание и открыл бутылку, наливая себе и рыжему. Лави наблюдал за его действиями малость заторможенным взглядом, посмотрел в свой стакан на чистую гладь золотистого виски и перевёл глаза на брюнета. Тот ухмыльнулся как-то по-доброму и протянул свой стакан, стукнувшись им о стакан Книжника. И только тогда «Бэн» ответил ему такой же ухмылкой и отпил терпкий алкоголь. — И с чего бы Чемпион Дурмстранга подсел ко мне с бутылкой виски? Тебе скучно? Или больше не с кем выпить? — спросил Лави, делая ещё один глоток. — Ну… — протянул Крам. — Твоа компаниа выхлядьила пхевликательной. И ты пьил. Сдес мало хто пьёт хто-то кхепче пива. — Вот как, — кивнул Лави, кое-как разобрав жуткий акцент парня. Поболтав янтарную жидкость в стакане, он подвинул его ближе к новому собутыльнику. — Ну, тогда выпьем за знакомство. Я Бэн. — Викхтох, — фыркает брюнет, снова чокаясь с парнем. В общем, слово за слово, стакан за стаканом и парни уже пьяны по самые гланды. Виски пошёл хорошо и закончился быстро, но это ни одного, ни второго никак не расстроило. Вокруг них происходило чёрте знает что: студенты всех трех школ подпевали и танцевали под песни знаменитой группы, веселились и пили сливочное пиво, не обращая внимание на их тихий пьяный уголок. Никто даже не замел, что в какой-то момент их диванчик опустел…

***

Они пьяно бродили по коридорам, поддерживая друг друга под руки, иногда заваливаясь на бок, но всё продолжали держаться на ногах, громко смеясь, если кто-то запинался или врезался в очередной угол. Они не знали, куда брели, да и всё равно как-то было. Пьяный мозг не мог полностью оценить ситуацию, но держал на повторе мысль, что нужно куда-то идти и, главное, держаться на ногах. — Куда мы вообще идем? — заплетающимся языком выговорил вопрос Лави, повиснув на плече Крама. — Без понятья, — выдохнул Виктор, придерживая рыжего за талию, чтобы тот не свалился. — Но мне кажехся, нам напхаво надо, — сказал он и пошёл туда, куда задумал. На повороте у обоих заплелися ноги и они припечатались к стене, снова громко смеясь. Брюнет откинул голову к стене, прикрывая глаза. Всё плыло и кружилось, от чего становилось немного дурно. Лави же, еще больше повиснув на Викторе, уткнулся горящим лицом в широкую грудь, громко сопя, но не засыпая. Он ниже дурмстранга на полголовы, поэтому, оторвав лицо от его груди, он упёрся взглядом ему в подбородок. Виктор почувствовал шевеление рыжего и опустил глаза. Пьяный мозг выдал лишь то, что «Бэн» чересчур красив. Эти огненно-рыжие волосы, что, обычно взъерошенные в разные стороны, сейчас уложены не хуже, чем кудряшки Грейнджер. Этот пьяный взгляд единственного зелёного глаза. Эти пухлые розоватые губы, покусанные своим хозяином. Виктор много раз видел его в библиотеке с Грейнджер, любовался им, слушал его голос и смех. Натыкался на него в компании местных смотрителей в коридорах и за поворотами. Он казался просто недосягаемым для парня, что скрывал свою ориентацию, ограничиваясь редкими перепихами без имён и обязательств. А сейчас перед ним был человек, которому Крам явно симпатизировал. Почему бы не попробовать? Виктор потянулся к лицу Лави аккуратно. Не заметив никаких признаков отказа, он поцеловал рыжего. Сначала мягко, просто прижимаясь к пухлым обветренным губам, а потом Книгочей сам начал отвечать ему, напирая и целуя более настойчиво. Лави явно уже не отвечал за свои действия, а просто делал. Алкоголь говорил о себе, затуманивая разум и заставляя отдаться эмоциям. Они целовались жарко, переплетаясь языками и кусая губы друг друга. Рыжий зацепился за пиджак брюнета, практически снимая его и начиная шарить ладонями по широким плечам, время от времени вцепляясь в шею или сжимая тонкими длинными пальцами жесткую ткань. Крам же начал водить руками по бокам парня, кладя руки на тонкую талию, а потом, совсем уже осмелев, грубо и пошло сжал ягодицы. «О-о-о, Боже! Это совращение несовершеннолетних!» — подумал Лави, горячо отвечая на поцелуй. — «Господи, да пофиг! Никто не узнает ни мой возраст, ни то, что было этим вечером…» — и уходит в ощущения с головой. Они стали кататься вдоль стены, меняясь местами и не переставая неистово целоваться, пока не упали в проем внезапно появившейся позади них двери. От удивления парни оторвались друг от друга, оглядывая место, где оказались. Комната была маленькой и кроме большой кровати и нескольких канделябров с горящими в них свечами ничего в ней не было. — Мы в Выручай-комнате, — усмехнулся Книгочей и поднялся с брюнета, что в момент падения оказался спиной к двери, так что лежал сейчас на спине. — Удачно мы попали. Иди сюда, — заговорщицки шепчет он, плюхаясь на мягкую перину и протягивая руки к парню. Виктор закрыл за собой дверь, приблизился к рыжему, толкая его, чтобы он полностью лёг, и навис над упавшим парнем. И снова жаркие поцелуи. Лави уже до конца стянул пиджак с Крама, выкинув куда-то в сторону и принимаясь за черную майку, что была под пиджаком. Он провёл горячими руками по такому же горячему поджарому телу, ощущая под ладонями рельеф мышц, и простонал в самые губы брюнета, пьяно улыбаясь. Разгоряченный подобными действиями, Виктор снял с него пиджак, чуть не оторвав половину пуговиц, затем рубашку и откинул их куда-то в сторону, к своей куче одежды. Брюнет стал оглаживать руками красивое рельефное тело с небольшими шрамиками, переходя губами на податливо открывшуюся шею. Укус, поцелуй и так по кругу. Крам расстегнул брюки Книжника, стягивая их вместе с бельем, и сжал в одной ладони упругую ягодицу, второй рукой ведя от груди к животу и обратно, обхватив пальцами затвердевший сосок. Парень под ним зашипел и начал стонать, выгибаясь в спине и ерзая по перине. Обоих вело от алкоголя и нарастающего возбуждения. С обкусанной и заставленной отпечатками от зубов и засосами шее Виктор перешёл на плечи и несдержанно укусил, оставив кровавые подтеки от зубов. Стоны Лави превратились в скулёж. Он вздрогнул и опять несдержанно застонал. С тихим хлопком на кровати появился бутылёк со смазкой. Странно взглянув на него, Крам без слов просто взял смазку и вылил достаточно много жидкости в ладонь, размазывая по пальцам. Он наклонился, выцеловывая ключицы и обводя языком ореол соска, присасываясь к нему. Пальцы пробрались к ягодицам рыжего, и тот раздвинул ноги шире. Виктор коснулся прохода, поглаживая его круговыми движениями, размазывая смазку, что потекла с ладони между половинок, и протолкнул внутрь один палец. Лави слегка вскрикнул, почувствовав дискомфорт, а потом чуть ли не закричал голос, когда палец брюнета задел простату. Крам укусил его за бока и оставил засосы. Гладя по бедру любовника, он слушал стоны и редкие вскрики. Ему нравилось всё происходящее. Он добавил второй палец, через пару минут третий, потом четвертый, попутно стягивая с себя брюки и водя рукой по вставшему члену. Он вернулся к лицу изнемогающего от удовольствия рыжего и поцеловал того, чувствуя, как парень под ним стал царапать его спину до кровавых полос. Приставив член к анусу, Виктор плавно вошёл, застонав с облегчением в голосе в самые губы «Бэна», ловя ответные громкие стоны. Брюнет двигался медленно, наслаждаясь сладостью происходящего. В какой-то момент брюнет подхватил Книжника и перевёрнул, сажая его сверху. Поза наездницы Лави явно понравилась, так что он, поёрзав и устроившись поудобнее, стал насаживаться, иногда наклоняясь к парню за поцелуем, но сразу же отстраняясь и принимаясь снова двигаться. Виктор держал его за бедра, помогая и одновременно наслаждаясь процессом. Вот он вновь его перевернул и поставил на четвереньки, снова входя и начиная размашисто вколачиваться в податливое, разгоряченное и такое сексуальное тело. Лави застонал надрывно, скомкав в руках простыни и выгибаясь в спине, оттопыривая задницу. Его разум затуманен алкоголем и удовольствием. Ему так хорошо, как не было уже давно. Всё же полгода воздержания сделали своё дело. Он почувствовал большую шершавую ладонь между лопаток, что с нажимом провела по всей линии позвоночника и перешла на ягодицу, смачно шлепнув её. Рыжий почувствовал, что долго не продержится, но не стал дотрагиваться до собственного члена, желая получить разрядку не касаясь себя. Виктор начал набирать скорость, движения его становились более размашистыми и мощными. В анусе хлюпало, по комнате разносились звонкие шлепки и стоны, поскрипывания кровати, а в воздухе витал дичайший коктейль из перегара и запаха секса. Оба были уже на пределе. Лави подмахивал задницей в ответ на толчки Крама, лихорадочно хватая ртом воздух. Сам же брюнет басисто стонал и, не сбавляя оборотов, кончил внутрь рыжего, продолжая двигаться, пока парень под ним не вскрикнул и не излился на перину. Они оба упали на кровать, как подкошенные, и смотрели друг другу в глаза, засыпая. Уже завтра они осознают, что произошедшее, возможно, пожалеют о содеянном или, наоборот, обрадуются открывшейся перспективе. Ну, а сегодня им слишком хорошо, чтобы задумываться о чем-либо…