Боевые звёзды Великорасы

- С возвращением, номер Тринадцать, - улыбнулась мне Шестёрка. Та же - или другая? Не знаю. Вокруг стояли другие сайлоны. Первая Пятерка, скопированная с экипажа «Ностромо», шестая, и ещё шестеро других, таких разных... сайлонов? Я знал их всех. Поименно. Знал. Как и то, что вокруг меня - ванна клонирования. Стандартная, для гуманоидных тел. В комплектации одного корабля воскрешения - 1860 штук. И я. Сайлон номер тринадцать. «Зачем?» - хотел спросить я. Но понял и сам. Сайлонам тоже нужны пилоты. Хорошие пилоты. А взамен они дали мне бессмертие... Черт, ну почему всё так сложно?! Я закрыл лицо руками. - Оставим его, друзья, - голос Седьмого был как обычно мягким и спокойным. Сайлоны ушли, осталась только Шестёрка. Они внимательно смотрела на меня, когда я убрал руки. - Если вдруг... Рейдер ждёт тебя в ближайшей шахте. Не обманула. Рейдер, правда, был незнакомый, толстый и с пассажирской кабиной. Но как управлять им, я знал. Меня уже привычно выбросило в космос. Я вошёл в атмосферу над чистым участком земной поверхности - чтобы не влезть случайно в радиоактивный пепел. Приземлился, где-то в России. Вышел из рейдера - и улёгся прямо на Землю, глядя вверх, где перемигивались и кружились базовые звёзды. Эх. И кто я теперь... Предатель? Перебежчик? Пленник? Ведь как я не пытался сбежать, я всё равно воскресну на корабле воскрешения... Поднял руку, посмотрел. Да нет, вроде человек. Странно. Сайлоны, даже несмотря на то, что легко могут быть гибридами - пилотами рейдеров и базовых звезд - или даже боевыми машинами-центурионами, всё равно предпочитают оставаться людьми. И что ещё важнее - они и считают себя людьми. Несмотря на всё это. Даже те, кто стал мозгом рейдера или сердцем звезды. Значит, они - люди. Тоже часть Великорасы. А может ли часть Великорасы помочь другой своей части? Я поморщился. То, о чем говорила Шестерка, теперь было и в моей памяти. Что поделать, если единственный способ проверить, насколько жизнеспособен организм - заставить его за свою жизнь бороться? Вычищать всё вредоносное и нежизнеспособное, цепляться за жизнь зубами и когтями, и умом находить решение. К чёрту. Колька Самохвальский бы понял умом. Наверное. А я... Я почему-то больше не вижу в грозных боевых звёздах сайлонов - наших звёздах - что-то другое, чем корабли детей Великорасы, вернувшихся помочь всем жаром любви своих по-прежнему человеческих сердец. Помню сожженные планеты, погибших друзей, и всё равно, всё равно не могу их - нас! - за это ненавидеть. Странно это. Но - почему-то так. Я поднялся и отряхнулся. Как бы то ни было, но моя обязанность по-прежнему проста - защищать Великорасу. И её звёздную часть, сайлонов, и ту, что сейчас ворочается на планетах, пытаясь вырваться из многовекового сна. И собой, и множеством своих копий, что поведут в бой рейдеры. Я обернулся, в последний раз оглядывая зелёные холмы Земли. Повернулся. И шагнул через порог.