Фаворит

*смотрит в облака* Вы же знаете, что я вас люблю? (:

Выбор

Помощь Рамона была неоценимой. Он улаживал дела с полицией, но по телефону заверил Криса, что Кай попадёт в надёжные руки. Приехал Рамон уже ночью, когда Крис тихо сходил с ума в почти пустом зале с мягкими кушетками. В автоматах клиники кофе на вкус оказался отвратительным, ещё и без кофеина, поэтому Рамон привёз с собой пару картонных стаканов для Криса и Алекса. — Почему так долго? — рычал через каждые пять минут Крис, хотя и сам прекрасно знал ответ. Одни сложности с наркозом чего стоили. Рамон добросовестно отвлекал его докладом. Рассказывал, что Лэй опознал тело Гуо. — Он уверен. Думаю, теперь об этом голова у тебя не будет болеть. — Гуо легко отделался, — пробормотал Крис, потом давился кофе и изобретал изощрённые способы убийства, которые испытал бы на Гуо непременно, если б тот выжил и оказался у Криса в руках. — Доброй ночи, — негромко обратился к ним по-испански подобравшийся совершенно бесшумно плотный мужчина с круглым добродушным лицом. Его халат сам за себя говорил, но он представился: — Таллас. Таллас приветливо кивнул Рамону как старому знакомому. Выглядел уставшим, но держался бодро и даже суетливо, словно собирался тысячу дел переделать. — Джин Джон Рэн? — заглянув в бумаги, уточнил он. Крис тут же забыл о недопитом кофе и вцепился в Рамона. — Побудешь переводчиком? — Я говорю по-английски, — слабо улыбнулся ему Таллас и жестом предложил следовать за собой. Остановился он у высокой стойки и принялся делать записи, время от времени отвлекаясь на Криса. — Тут указано, что вы оплачиваете лечение... господин Ву? — Да-да, что... — Погодите. Рамон предупредил меня, поэтому в документах указано, что ваш подопечный пострадал при перестрелке... случайно оказался рядом. Полиция уже была, но они придут снова. Крис оглянулся на Рамона, тот пожал плечами. — Формальность. Они обязаны задать ему стандартные вопросы, но имеют право сделать это только с разрешения врача. Когда Кай будет в состоянии на них ответить. — Разумеется, — подтвердил Таллас. — И это будет не в ближайшие дни. У пациента своеобразные отношения с наркозом, но сейчас это и к лучшему, потому что я прописываю ему животное существование для скорейшего выздоровления. Даже мысленная нагрузка ни к чему. Только полный покой. — Но его состояние?.. — О, у него чудесная рана. Я бы даже сказал — восхитительная, — мечтательно заулыбался Таллас, и Крис немедленно заподозрил, что у доктора не всё в порядке с головой. — Очень аккуратная. Третье правое ребро словно произведение искусства. Какие осколки и переломы? Пуля так безупречно проточила кость, что это загляденье просто. Будь все мои пациенты с такими ранами, я бы остался без работы. Таллас вновь потерялся в записях на несколько минут, но потом будто вспомнил о собеседниках и продолжил: — Пуля прошла через лёгкое и застряла в середине лопатки. Мы благополучно её достали. Пациент теперь дышит нормально. Вторая рана болезненная и неприятная, но не опасная. Пуля просто застряла в мякоти. В косметических процедурах острой необходимости нет, но если вы желаете... — Желаю, — подтвердил Крис. — По возможности хотелось бы обойтись без шрамов вовсе. — Ясно-ясно. Не волнуйтесь так. Через три недели пациент будет порываться сбежать отсюда, но мы его не отпустим так быстро. Кормить его будут супчиками и молоком, а дней через десять — хоть мясо до отвала. Полиция к нему раньше чем через неделю попасть не сможет. Да и вы тоже. Я ведь уже говорил? Ему необходим покой и сон. Ещё у меня есть к вам вопрос. — Таллас покончил с записями, небрежно сунул ручку в карман халата и развернулся к Крису, забавно глядя на него снизу вверх. — Пациент совершеннолетний, но здесь, я так вижу, его родных нет... Это не совсем законно, конечно, но спросить прямо сейчас его самого невозможно, а вы оплачиваете лечение, поэтому давайте решим это с вами. — Вы меня пугаете, — мрачно буркнул Крис. — В чём дело? — Ничего такого, расслабьтесь, а то заработаете сахарный диабет, если будете так нервничать постоянно. Подумайте о своём здоровье. Такой крупный представитель человечества должен обладать эмоциями, как у слона. Раз в год — волноваться вам вредно. Но об этом в другое время, если вы угодите в ряды моих пациентов. Я хотел спросить, как вы относитесь к квантовому воздействию? У нас есть новый аппарат, который успешно прошёл клинические испытания. Помогает сократить срок восстановления и оказывает хороший косметический эффект при заживлении. Я рекомендовал бы хоть десять процедур, если вы согласны на его использование. Крис постарался прийти в себя, пока разум не уплыл окончательно от словесного фонтана доктора. — А это не опасно? — Нет, конечно. Противопоказаний нет. Можно использовать хоть сейчас. Пойдёмте, я покажу вам его палату, но только вас к нему пока не пущу. — Но можно просто посмотреть... — Нельзя, — непреклонно отрезал Таллас. — Даже будь вы близким родственником, я и тогда не пустил бы вас. Я прямо кожей чую исходящие от вас сумрачные флюиды. Пациентам такое ни к чему. Вот почему люди так много времени проводят в клиниках после операций, как вы думаете? Как раз поэтому! Потому что таскается вся эта родня, рыдает, сырость разводит, источает нездоровые флюиды. А больным нужны покой, забота, улыбка, немножко света — и выздоровление идёт как по маслу, когда никто над душой не стоит. Нет, вы понимаете? — не унимался доктор и рассказывал Крису о его нехороших флюидах до самой двери со съёмным бэйджиком, где латиницей вывели уже знакомое "Джин Джон Рэн". — Но хотя бы охрану у двери поставить можно? — Два человека, не больше. Будут шуметь — выставим. Крис дал знак Алексу и ухватил за плечо вознамерившегося сбежать доктора. — Господин Та... — Таллас я, Таллас. — Да, Таллас. Можно хоть от двери посмотреть? — попросил Крис. — Я уже сказал вам... — У него день рождения. Пожалуйста. Всего минуту. Таллас пару минут жевал губами и сверлил Криса возмущённым взглядом, но потом повернулся к двери и торопливо набрал код. Светлое помещение было небольшим, но казалось просторным из-за минимума мебели и за счёт большого окна. Из трёх ламп горела всего одна — дальняя от койки. В хрупкой тишине жило размеренное тиканье, напоминавшее тиканье старинных часов. Крис осторожно подошёл к койке, но остановился в полуметре от неё из-за вскинутой руки Талласа. Кай лежал под голубой простынёй. Тонкая ткань позволяла различить очертания тела и повязку, что проходила через правое плечо. От манжеты на руке убегали провода к портативному монитору. Тиканье исходило от него. — В течение суток. Формальность, — шёпотом пояснил Таллас. — Отслеживание работы сердца. Спать он будет ещё долго. Не в наших интересах, чтобы он рано проснулся. Я уже говорил — животное существование. Быстрее поправится. — Вы собираетесь пичкать его снотворным? — возмутился Крис. — Вовсе нет, но в препаратах будут содержаться вещества, которые окажут успокоительное действие, поэтому большую часть времени он будет спать. Поверьте, так лучше. Глубокое размеренное дыхание во сне — лучшее лекарство сейчас для него. Ну и двигаться активно ему пока ни к чему. Как только его состояние позволит, с ним будут заниматься специальными упражнениями, не волнуйтесь. Теперь уходите. Ни к чему его тревожить сейчас. Всё, что было нужно, мы уже сделали. Ничего больше сделать пока нельзя. Лучше поезжайте домой, выспитесь и сделайте что-нибудь полезное. Поехать домой пришлось, потому что Таллас пресекал любые поползновения и раскусывал любые хитрости и уловки, даже пригрозил выкинуть Криса из клиники и выдать запрет на пропуск, если Крис не оставит все попытки пробраться в палату. Рамон тут ничем помочь не мог, да и поддерживал Талласа. — Ты на себя в зеркало погляди. Езжай домой и лезь под одеяло. Таллас всё равно тебя к Каю не пустит. Он всегда так работает. Закидоны такие. Зато он великолепный специалист и дело своё знает. Потом получишь Кая на руки в лучшем виде. Общими усилиями Криса всё-таки отбуксировали на виллу, где он сразу же окопался в кабинете. Спать не мог, поэтому работал как проклятый. Задёргал совершенно Цзытао и других управляющих, раза четыре устраивал телефонную конференцию с Ли, пока не убедился, что все необходимые распоряжения отданы, а обстановка на восточном фронте благоприятная. Потом Крис занимался проектом и пытался ускорить всё, что только можно было ускорить. К исходу третьего дня весь стол в кабинете оказался завален картонными стаканчиками из-под кофе, а дверь штурмовал неугомонный Жан-Жак и требовал, чтобы Крис взял себя в руки и наконец почтил визитом покинутую кровать. — Я отказываюсь работать в таких условиях! Сам не спишь и другим не даёшь. Совсем обезумел уже. Который день сидишь, вызверившись в монитор. У тебя глаза красные, как у альбиноса. Пошёл спать! Живо! На помощь Жан-Жак позвал Алекса. Крис сдался исключительно потому, что сил в самом деле ни на что не осталось. После душа он долго ворочался на кровати. Раскидывал руки и ноги по матрасу и старался не замечать свободное место. Кровать они с Каем никогда поделить не могли. Обычно стоило Крису раскидать руки и ноги, тут же непременно прилетало ядовитым замечанием или тычком в бок. Причём размер кровати не имел значения. Вообще. Какой бы огромной ни была кровать, они с Каем никогда не помещались, и им всегда не хватало места для манёвра. Ладно-то Крис, но Кай-то? Кай, конечно, высокий, но там же одни кожа, кости и мышцы. Практически шесть футов сухостоя. Но эти шесть футов сухостоя никак не желали компактно помещаться на кровати и ухитрялись никому не известным способом занимать всю доступную площадь. Даже когда они просыпались по утрам, и Кай валялся на Крисе, он всё равно ухитрялся разбросать руки и ноги по максимальной площади. Именно по той, которую занимал Крис. Сейчас вот этого не хватало настолько, что Крису не удавалось никак уснуть. Было попросту неудобно и неуютно. Как бы он ни раскидывал конечности по кровати, постоянно натыкался на пустоту, неправильную и холодную пустоту. А Кай был горячий, как портативное солнце. Крису ещё нравилось издеваться и пристраивать собственные ледяные ступни на голенях Кая или просовывать холодные ладони Каю в подмышки. Тот шипел от неожиданности и ворчал нечто неприятное о трупах и морозильниках, но позволял отогреваться. А лучше всего было прикладывать холодные ладони к шее Кая — Крису в первые мгновения шея Кая казалась раскалённой. Горячая-горячая. Крис раздражённо натянул на голову одеяло, закрыл глаза и снова попытался уснуть. Ему снилось, что Кай сидит на краю кровати и смотрит на него. Полные губы шевелились, только Крис не слышал ни звука. — Что? — Хочу домой, — внезапно прозвучало в ушах предельно отчётливо. Низкий бархатный голос как будто остался у Криса на коже сумрачным пеплом. Картинка получилась настолько реальной, что Крис подорвался и часто заморгал, различив тень рядом с собой. Когда же протёр глаза и огляделся, то убедился — один. Закрыв лицо руками, Крис рухнул на спину и зажмурился. Всё утро он проторчал в кабинете, просматривая отчёты о Кае. Задумчиво открывал файлы, сортировал зачем-то, разглядывал немногочисленные снимки, копии документов и размышлял над нынешней ситуацией. Он мог заставить Кая остаться. Мог отправить надёжного человека в Сеул и пригрозить Каю, что кто-нибудь из родных умрёт, например, если Кай попытается сбежать или уйти от него. Это сработало бы — Кай не стал бы рисковать жизнями родителей или сестёр. Но он был бы с Крисом рядом не по собственной воле. Он изначально был рядом с Крисом не по собственной воле, поэтому результат их договора больше не имел никакого значения. Всё это потеряло смысл, потому что Крис знал наверняка: Кай захочет вернуться домой. А ещё Кай наверняка предполагал, что Крис не пожелает его отпустить, поэтому предоставленный выбор в его глазах походил на насмешку. Алекс тихо постучал и бесшумно подошёл к столу, лениво сел в кресло и сложил костистые ладони на коленях. — Звонил доктор Таллас. Осложнений нет, и визиты разрешат через неделю. Настоятельно просил тебя не появляться в клинике в течение этой недели. Предположительно, Кай там пробудет до четырнадцатого февраля. — Угу, — мрачно отозвался Крис. — Он останется? — спустя долгую минуту задал вопрос, который занимал абсолютно всех, Алекс. — Если позволить ему выбирать... нет. — Крис испытывал железную уверенность в этом ответе. — То есть, ты заставишь его остаться? — предположил Алекс со вздохом. — Как раз над этим и думаю, — неохотно признался Крис. — Но если я заставлю его, он попытается сбежать. Верить ему я не смогу. Дьявол, его не готовили к этому и не учили. Он не Коу, который знал и понимал, в чём его предназначение. Кай считает, что его украли и держат в плену. Он вот так на это смотрит. Конечно, он не захочет остаться. — Тогда почему ты не отпустишь его? Отпусти, а потом спроси. Чтобы у него в самом деле было из чего выбирать. — Он не идиот, чтобы отказываться от свободы. — Люди меняются. Он уже не тот, каким был полгода назад. Откуда тебе знать, каким ему покажется теперь тот мир, который он знал прежде? Позволь ему вернуться и попытаться пожить там, чтобы он лучше увидел разницу. Пусть он сам посмотрит на то, к чему стремится. Уходил он оттуда волчонком, вернётся — волком. Он рано или поздно поймёт, что разницы нет. Везде всё то же самое, просто средства другие. Всё равно он останется твоим фаворитом, где бы он ни был. И у тебя всё равно останется право призвать его в любой миг. Я уж молчу о резервном счёте, который открыт на его имя. Он всё равно должен хранить эти деньги для тебя. — Я думаю об этом, — вздохнул Крис и переплёл пальцы. — Испытание он прошёл. Ты вправе учесть его выбор. Традиция тебе это позволяет. Волноваться о нём тоже не стоит — он многому научился и не пропадёт, да и на виду будет, если на сцену полезет, а он полезет — сомневаться в этом не приходится. Отпусти его — и он вернётся к тебе сам. — Как раз в этом я сильно сомневаюсь. — Ну, он упрямый, конечно, но кто не рискует... Да и как иначе ты сможешь ему верить? Вот если он вернётся сам, вопрос доверия отпадёт сразу. А так... да, так толка не будет, когда он лишён даже иллюзии самостоятельного выбора. Крис выбрался из-за стола, подошёл к плотным шторам и оттянул край, чтобы посмотреть в окно. Думал. — Крис, ты вообще уверен? В самом деле хочешь, чтобы он был рядом? Просто... он не Коу и совсем не похож на... ну... — Моих любовников? — прямо уточнил Крис, не оборачиваясь. — Да. — На это место я его и не прочил. Он не подходит. И он не из тех, с кем можно закрутить, а после забыть. — Ты поэтому его отпустить не можешь? Потому что никак не забыть? Но если не отпустишь, потеряешь наверняка. Он ведь не простит. Там всего капля осталась, чтобы чаша переполнилась. Ошибок было достаточно. — Я знаю. Лучше всех это знаю. Крис молчал и смотрел за стекло. До короткого приказа: — Позови Лэя. Сейчас. У меня для него специальное поручение. *** В палату Крис заходил, затаив дыхание. Немного боялся. Уже успел привыкнуть, что Кай всегда рядом, под рукой, а тут впервые за долгое время его к Каю не подпускали несколько дней. Боялся Крис напрасно — или слишком рано. Кай спал, поэтому его реакции можно было не опасаться, а тихо сидеть рядом и разглядывать спокойное лицо с резкими чертами. Простыня сбилась складками на узких бёдрах, больничная роба задралась на поясе, искушая Криса полоской смуглой кожи на животе. Он смотрел как раз на неё и невесомо проводил пальцами по сжатой в кулак ладони. Голубая больничная роба, наволочка и простыня ещё сильнее подчёркивали карамельный оттенок кожи Кая. До той степени, когда невыносимо хочется прижаться губами и попробовать на вкус. Кулак под ладонью Криса разжался. Дрогнули узловатые пальцы. Крис насторожённо смотрел на густые ресницы и ждал. Встретил дымчато-сонный взгляд, подался вперёд и коснулся губами виска. — С добрым утром, соня. Как себя чувствуешь? — Крис отвёл тяжёлые тёмные пряди со лба и оценил потрескавшуюся от сухости кожу на твёрдых губах. Смахнул со столика стакан с водой и принялся поить Кая. Стёр прозрачную каплю с упрямого подбородка и вернул стакан на место. — Ну, так как ты себя чувствуешь? — Как будто меня подстрелили, — хриплым низким голосом ответил Кай и устало прикрыл глаза. — Спать хочется. — Сколько можно? — Крис осёкся, потому что Кай снова приоткрыл глаза и косо посмотрел на него. Судя по взгляду, картинку перед собой Кай видел мутную и не самую отчётливую. Наверное, из-за тех лекарств, о которых упоминал Таллас. — Ладно, поспи тогда. Крис медленно перебирал пальцами волосы Кая и ждал, пока тот вновь уснёт. Потом аккуратно подхватил руку и прижался губами к пальцам. Просто целовал, гладил дыханием и подушечками и скучал. Остался сидеть у койки и ждать, когда же Кай проснётся ещё раз. Это случилось уже под вечер, зато выглядел Кай бодрее. Его снова мучила жажда, поэтому Крис опять поил его водой. — Всё решилось? — тихо спросил он, и Крис уловил намёк. — Да, не волнуйся. Гуо на том свете, так что можешь забыть о нём. Правда, теперь мне придётся плотнее заниматься восточными делами. — Тоже польза. Если заниматься ими недостаточно плотно, у тебя снова могут возникнуть проблемы на ровном месте. — Ну-ка, перестань меня учить. Лучше поправляйся скорее. — Крис наклонился и тронул сухие губы лёгким поцелуем. Кай не ответил, но и уворачиваться не стал. — Ладно. — Крис вздохнул. — Поговорим? — А подождать это не может? — Нет. Ты всё равно здесь надолго, а когда выйдешь... срок выйдет тоже. Кай фыркнул и прикрыл глаза, потом неохотно пробормотал: — Я и так завалил всё, что мог. Но ты сейчас мне скажешь, что я всё равно должен остаться с тобой, так? Чем прижмёшь на этот раз? У Криса нижняя губа дрогнула, и он невольно закусил её, чтобы собраться с мыслями и духом. — Нет, ты ничего не завалил. Вообще-то, ты справился, что удивительно. — Воистину. — На лице Кая на миг проступила его особенная хищная усмешка. — Кто бы мог подумать... Что дальше? — А чего хочешь ты? Ты ведь справился. Можешь остаться подле меня. — А я могу выбирать? В самом деле? — Во взгляде Кая было столько скепсиса, что хватило бы на всю клинику вместе с персоналом и пациентами. — Или мой выбор носит исключительно декларативный характер*? — Кончай выделываться, паршивец. Просто ответь на вопрос. Кай сжал пальцами край простыни — на предплечьях вздулись толстые жилы — и вздохнул, перевёл взгляд на Криса и снова усмехнулся. — Ты знаешь, чего я хочу. — Домой, да? — Крис тронул тёмные волосы кончиками пальцев и слабо улыбнулся. — Всё ещё хочешь домой. — У меня есть цель. Я шёл к ней десять лет. Почему я должен сейчас сворачивать с пути? Я уже потерял полгода, а это значит, что мне придётся труднее, чем я рассчитывал. И... — Кай коснулся клейма на лбу и поморщился. — Быть может, у меня уже и вовсе нет будущего. Но если есть шанс хотя бы на одну попытку, я не могу от него так просто отказаться. Я жил ради этого. Крис медленно поднялся со стула и напоследок провёл ладонью по тёмным волосам. — Как только тебя выпустят из когтей врачи, Лэй купит тебе билет в Сеул. Номер счёта запомнишь как следует. Ничто не может отменить твой статус, хочешь ты того или нет. Если бы ты позволил убить меня тогда, а потом взорвал Гуо, ты сейчас был бы свободен полностью, знаешь? Гуо с того света за тобой уже не пришёл бы. Но ты упустил этот шанс — сознательно или нет, уже неважно. Тем не менее, я жив, и у меня есть на тебя право. Ты хочешь домой? Хорошо. Ты отправишься домой. Но если мне вдруг понадобится снять деньги со счёта, я приду к тебе. Правила ты знаешь. Надеюсь, всё ещё помнишь, что язык следует держать за зубами. Это в твоих интересах. Если решишь избавиться от клейма, счёт за медицинские услуги можешь выставить мне. Доктор Таллас сказал, у них тут есть хорошие специалисты по пластике, поэтому не откладывай. Всё, наверное. — Крис ещё раз запустил пальцы в волосы Кая и погладил. — Завтра я отправлюсь в Канаду. С тобой Лэй останется. А, кое-что ещё... Как окажешься дома, позвони мне. Лэй даст тебе номер. Просто хочу быть уверен, что ты добрался нормально. И если тебе что-то будет нужно или потребуется помощь, ты можешь на меня рассчитывать. Найдёшь тогда через гавайский банк — я оставлю там распоряжения на этот счёт. Ну вот, теперь точно всё. Крис наклонился и провёл губами по губам Кая. Резко выпрямился почти сразу и ушёл, ни разу не оглянувшись. Плотно притворил дверь, убедился, что охрана на месте, и скорым шагом двинул по коридору. Чтобы не возвращаться, потому что хотелось. Потому что в голове непрерывно пульсировало: "Крис Ву, какой же ты идиот". Но Алекс верно сказал: если бы Крис не отпустил, то уж точно потерял бы. Потерять мог и теперь — шансы равны, но лучше пятьдесят процентов, чем ничего. Пятьдесят процентов — это даже много. Только Крису всё равно хотелось убивать. Или запереться навеки в комнате с мягкими стенами. В машине он коротко велел: — В "Марипоз". Собирался стереть Кая из памяти как можно скорее. Знал, что это невозможно, но сдаться без борьбы не мог. Чем труднее задача, тем интереснее будет бой — Крис только этим и утешался. Этим и правильностью принятого решения: если б не отпустил, точно потерял бы. * Если кое-кого забанили в гугле, и кое-кто не в курсе значения выражения "носить декларативный характер", то, пожалуйста, не надо предлагать совершенно не соответствующие смыслу сказанного варианты. Спасибо (: tbc Токийский дрифт