Ты дьявольски хорош и пахнешь как секс, И это проблема, ведь я тобой одержим, Потому что... Ты знаешь, как ты горяч — впадаю в экстаз. Так горяч — хочу с тебя одежду сорвать. Так горяч — не в силах тебя другом назвать. Я тебя трахнуть хочу как в последний раз. Ты как поцелуй смерти или рука судьбы, И это проблема, ведь я всё ещё хочу попробовать, Потому что... Ты знаешь, как ты горяч — впадаю в экстаз. Так горяч — хочу с тебя одежду сорвать. Так горяч — не в силах тебя другом назвать. Я тебя трахнуть хочу как в последний раз. Kid Rock - So Hott
Токийский дрифт — 7
Съёмки для клипа проводили в три этапа. Сначала просмотрели отснятые накануне кадры, окончательно одобрили кандидатуру Чонина на роль центрального персонажа и послали всех в Австралию. На сборы дали два часа. Чонин сомневался до последнего, но всё-таки тихо постучал в дверь номера Криса. Стучал ещё дважды — громче, но, видимо, Крис занимался собственными делами. Чонин нашёл старый номер телефона, но звонить не стал. Потом уже было не до этого. Работать начали сразу же, едва прибыли в Австралию. В течение трёх суток проводили экшн-съёмки в воде и под водой и отснимали весь нужный материал для двух вариантов сценария. К исходу третьего дня Чонин подумывал о том, чтобы сдохнуть. Особенно хорошо к этому располагал процесс снимания накладной чешуи и съёмки с акулами. Как раз из-за чешуи Чонин и влип. Полупрозрачные перламутровые чешуйки на фоне его кожи вызвали у всех восторг, поэтому решили снимать натурой, без всяких спецэффектов и прочей мишуры. Но из-за условий съёмок эту проклятую чешую надо было крепить на Чонина так, чтобы она не отваливалась и держалась надёжно, соответственно, снимать потом приходилось долго и муторно. Перелёт в Новую Гвинею прошёл для Чонина незаметно — он отсыпался. Съёмки там тоже не слишком радовали обилием лиан и джунглей. Хорошо ещё, что там Чонину в основном приходилось торчать в искусственном яйце, а потом из него "вылупляться". Разумеется, без чешуи не обошлось. Чонин замучился ползать по осколкам скорлупы то так, то эдак, чтобы кадры выходили красивыми, и в поле зрения не попадали плавки. Чешую и на них налепили, но всё равно было заметно, что плавки на Чонине есть, и это не вписывалось в концепт. В Австралии кадры получались проще в этом отношении. Картинку, конечно же, подправляли, но результат постоянно всех не устраивал, поэтому Чонин страдал дальше: сверкал чешуёй, раз за разом "вылуплялся" и полз по скорлупе. В итоге решили делать кадры фрагментарно, а полностью показывать Чонина только силуэтом. Последний этап съёмок проходил на Палау. Сначала они отправились на озеро Медуз, где обитали миллионы медуз, которые не жалили. Два дня Чонин занимался с инструктором, чтобы потом танцевать в воде. Камеры опускали под воду и снимали Чонина оттуда на фоне множества медуз. Делали и дневные кадры, чтобы на Чонина сверху падал свет, снимали в дождь и снимали ночью. После того, как отсняли весь материал, Чонину наконец позволили распрощаться с чешуёй и дали сутки на отсып. Дальше уж была сущая ерунда: ночные съёмки на пляже под тропическим ливнем. Чонин парился в кожаном костюме и торчал под дождём с гитарой в руках, а потом его топили на мелководье "русалки", пока он не растворялся в воде до той степени, чтобы на песке остались только чешуйки. В начале съёмок Чонин здраво спросил, не слишком ли странно бегать по пляжу под дождём с электрогитарой в руках. "Орудие труда" поменяли на обычную гитару, подумали и раздели Чонина до пояса, чтобы он лучше сочетался с гитарой. Топить Чонина пришлось одиннадцать раз, и он уже сомневался, что выживет. Сам Чонин "утапливался" хорошо, но вот работа "русалок" устраивала не всех и не всегда. Им полагалось топить Чонина активно и жёстко, но при этом осмотрительно располагать руки на Чонине и не класть их "куда попало", чтобы не случилась неприятность с рейтингом клипа. Эпопея со съёмками закончилась, но все опасались и продолжали трястись, потому что материалы ещё отсматривали и подгоняли, и могли заставить что-нибудь переснимать. Чонин на всё забил, залёг в номере в спячку, а потом сидел и смотрел на шелестящую стену дождя. Бешеный темп съёмок и усталость вытеснили на время все мысли из головы, но сейчас, в минуту праздности, не думать было сложно. Он сидел на лёгком настиле под выступом крыши. Подогнул под себя левую ногу, а на колено правой опирался локтем. Спиной прислонился к резному столбу с тотемами и смотрел, как капли разбивались о гладкую наклонную поверхность и сбегали вниз. За плетёными перегородками брезжил свет, там смеялись и разговаривали — в соседних номерах. Воздух в сумраке и шелесте дождя казался густым и влажным. Почти как в Калабосо, только тут вместо духоты была солёная свежесть. Чонин прикрыл глаза, вслушиваясь в непрерывный дробный стук капель. Различил приглушённый голос Сольчжи — тот пытался приударить за Санако, которая накануне делала Чонину намёки, а он их "не понял". Потому что всё время ждал, что дверь распахнётся, и на пороге возникнет сердитый Крис. Но Крис не возникал, как бы сильно Чонин этого ни хотел. В целом всё это наводило на нерадостные мысли. Вывод получался и того хуже — Крис не мог вечно ездить за Чонином, а Чонин не мог бросить сцену, чтобы всюду ездить за Крисом. В Токио они вернулись ближе к полуночи по местному времени. С Сольчжи Чонин распрощался в холле, потом поднимался в лифте на свой этаж. У номера нашарил в кармане карту, долго смотрел на неё, потом бросил вещи в номере, спустился в холл и взял такси. В пути до отеля в Шиндзюку успел задремать. В номер он заходил настороженно, но там никого не оказалось. Везде порядок, на кровати — чистое постельное, свежие полотенца в ванной. Чонин устало ополоснулся в душе, кое-как улёгся, сдвинув подушки и устроившись на них, и провалился в сон. Снился ему Крис, которого он затащил под одеяло, раздел и вытянулся сверху. Пробормотал, что устал, хочет спать, скучал и хочет, чтобы Крис его обнял. Во сне Крис был хорошим и не спорил — молча сделал всё, что ему сказали. Он ровно дышал, гладил Чонина по голове и легонько целовал веки, висок, бровь, а потом проводил большим пальцем по подмышечной впадине, заставляя Чонина блаженно улыбаться и засыпать. Утром оказалось, что сон вовсе и не сон, потому что Чонин проснулся на Крисе. Вполне настоящем. Крис тихо сопел, обнимая его за пояс под одеялом. Высвободив руки, Чонин сложил их у Криса на груди, пристроил сверху подбородок и принялся задумчиво разглядывать спокойное лицо. Потом кончиком пальца погладил пушистые ресницы, провёл по тонкому носу и медленно повторил контур губ. — Выспался? — хриплым шёпотом спросил Крис и приоткрыл глаза. Сонно-разморенный Крис с искорками желания во взгляде был последним, в чём Чонин нуждался прямо сейчас, если верить часам на столике. Но у Чонина замкнуло мозг, поэтому вместо ответа он прикоснулся к губам Криса и нетерпеливо поцеловал, куснул за язык и с силой вжался бёдрами в пах. Правой рукой полез под одеяло, чтобы скользить ладонью по боку, оглаживать бедро. Несдержанно припадал губами к шее, покусывал у основания. Добравшись до соска, лизнул и втянул в рот. Приподнявшись и сбросив одеяло, прижал ладонью член Криса, а затем огладил бёдра с внутренних сторон. Пока Крис ещё вникал в ситуацию, Чонин успел его облапать и даже перевернуть на живот. Прикусил кожу на загривке, лизнул вдоль позвоночника и накрыл ладонями упругие ягодицы, раздвинул, чтобы оценить вид на плотно сжатое отверстие и провести пальцем. Крис вскинулся и свалил его на простыни, прижал и задел кончиком носа щёку. Потом томно и неторопливо целовал, пока Чонин тихо не спросил: — Для меня берёг? Крис ничего не ответил, просто ещё раз поцеловал и спихнул с кровати, подтолкнув в сторону ванной. — У тебя полчаса, иначе опоздаешь. Из ванной Чонин вышел уже собранным и бодрым, но резко остановился, увидев почти одетого Криса у кровати. Тот поднимал с пола наручные часы. Чонин мог прямо сейчас дрочить на наклонившегося Криса, разглядывая контур трусов под светлой тканью брюк и в воображении медленно снимая сначала брюки, потом — трусы, а затем щупая мягкоупругие половинки. Он поспешно отвернулся и потрогал ладонью лоб. Ведь не мог же он так сходить с ума только потому, что не видел Криса больше недели. Или мог? Додумать мысль не успел — Крис подкрался и обнял со спины, губами согрел ухо. — Вечером придёшь? "Прибегу", — мрачно подумал Чонин, но кивнул. Встреча была необходима, чтобы поставить точку. У Чонина хотя бы в течение этого времени появилась возможность всё взвесить и оценить, и что-то решить. В конце концов, всё вот это не могло продолжаться вечно. Срок истекал, и Чонин должен был возвращаться в Корею. Крис играл в собственные игры, но сколько бы он ни называл себя фаворитом, бросить все дела и гоняться за Чонином постоянно он тоже не мог.***
Последняя сессия в Японии была необременительная настолько, что пятнадцатиминутный перерыв казался лишним. Чонин лениво запил витамины стаканом сока и отошёл к окну — пользовался возможностью побольше подвигаться. Сольчжи помешал планам: молча подошёл и впихнул в руки планшет. Там красовалась статья. Чонин покосился на Сольчжи с недоумением. — Две недели назад, помнишь? Этот же журналюга наваял опус о тебе. Чонин вспомнил, хотя не придавал той хулительной статейке особого значения. Всего лишь немного расстроился, но и только. В новой же статье "журналюга" сам себе противоречил и откровенно Чонину льстил. — Может быть, на него надавили? — Ага, но кто? Агентство не при делах — их и старая статья устроила всплеском интереса и активностью возмущённых фанатов. Там на тебя грешили, потому что журналюга бегал с фингалом, но у тебя алиби — ты в Корее не появлялся. Чонин безразлично пожал плечами и вернул Сольчжи его имущество, хотя подозрение закралось. Почему и нет? Довольно топорно, вполне в духе Криса, который не разбирался в тонкостях. Когда только успел... Позднее Чонину пришлось приложить титанические усилия, чтобы отделаться от Сольчжи, который напрашивался на ужин. Неприятности этим себя не исчерпали — в холле что-то забыли телевизионщики с камерами, и выйти из отеля обычным путём Чонин не мог — это запечатлели бы на плёнку для потомков. Чонин прибег к испытанному методу: пробрался в туалет для персонала на втором этаже, открыл окошко и вылез наружу. С мусорными контейнерами в этот раз не повезло, хотя спустился Чонин удачно и ничего себе не свернул, только джинсы порвал на колене и под правой ягодицей. Поездка в такси прошла без проблем, а вот через холл отеля Чонин шёл с модельной небрежностью, делая вид, что всё так и задумано для выгодной демонстрации шерсти на его ноге. Всё равно Алекс удалил бы потом эти кадры с записей. В лифте Чонин поднимался один, поэтому смог при нормальном освещении повертеться, ощупать джинсы и поглазеть на ущерб. Да уж, сзади он джинсы порвал как следует — целый клок остался где-то на стене отеля. Мелькнула дурацкая мысль: снять куртку и завязать рукава на поясе. Но тёплая куртка на поясе — испытание для хорошего вкуса Чонина. В номер он ввалился, стараясь прикрыть дыру на джинсах всеми возможными способами. Куртку снимать не стал, потому что настроился на разговор, после которого собирался развернуться и уйти. Крис стоял у кровати, и Чонин не мог не заметить блестящие квадратики на одеяле и бутылку с гелем. Это выбило из головы все мысли до единой. — Что случилось? — Крис с беспокойством смотрел на него. — Ничего. Надо поговорить, — собравшись с силами, пробормотал Чонин и попытался боком отойти к столу. — Это ещё что такое? — Да так... — Повернись-ка. — Крис решительно развернул его к себе спиной и тихо присвистнул. — У тебя половину ноги видно. Ты себе там ничего не отморозил? — Нет. Мы поговорим или будем обсуждать мои джинсы? Чонин высвободил плечо, повернулся к Крису и отступил на шаг назад, чтобы не чуять запах, не думать, не желать, а только смотреть на свободную кофту и светлые брюки издали. — О чём говорить будем? — Крис скрестил руки на груди. — Ты был в Корее? — начал с мелочи Чонин. — Нет. — А кто-нибудь из твоих? — Может быть. — Зачем, Крис? Будешь каждый раз угрожать всякому, кто напишет пару гадостей обо мне? — Он там не пару гадостей написал, а целую статью. И какая тебе разница? Для меня это ничуть не обременительно. Я не желаю, чтобы хоть кто-то тебя расстраивал. Чонин потёр пальцами переносицу и тяжело вздохнул. — Крис, я не расстроюсь из-за такого. Каждый день обо мне говорят и хорошо, и плохо. Это нормально. Даже если я расстроюсь, это мимолётное расстройство, которое быстро забудется. Не надо каждый раз из-за такой мелочи... — Я делаю это, потому что я так хочу, — отрезал Крис с железной непоколебимостью. — Если что, отвечать тоже мне. Ты можешь расстраиваться или не расстраиваться — дело твоё. Но я никому не позволю тебя обидеть. — Я сам кого хочешь обижу. Ладно. Так даже лучше. Ты видишь, насколько мы далеки друг от друга? Мы с тобой из разных миров, и у каждого из нас своя жизнь. Крис, ты не можешь бросить все дела и постоянно ездить за мной следом. Точно так же я не могу бросить сцену, чтобы всегда быть с тобой рядом. Это хоть ты понимаешь? — Так... — Крис засунул руки в карманы и закусил нижнюю губу. — Это не совсем то, чего я ждал. Но если хочешь, можем поговорить и об этом. Да, ты прав, спорить я не намерен, но и вот так вот ставить точку тоже не собираюсь. Бросить все дела и ездить всюду за тобой я и впрямь не могу, но и не жду, что ты бросишь сцену. Но это лишь два варианта. Можно придумать что-нибудь. — Что, например? Видеться раз в год? — Чаще. И я имел в виду не только это. Дай мне время, идёт? Я придумаю, как решить эту проблему. — Зачем? — тихо уточнил Чонин. — Я тебе не нужен, а ты — не мой. Сколько в игры ни играй, это не изменится. Крис устало прикрыл глаза. — Срань Господня, отпустил тебя на неделю — и вот. Обоснуй, почему это ты мне вдруг не нужен? — Ладно, не хочешь по-хорошему, давай по-плохому, — упрямо наклонил голову Чонин и стиснул кулаки. — Сколько раз я спасал твою шкуру? Молчи. В первый раз ты отволок меня в джунгли и... — Прости. — Крис отвёл взгляд. Чонин сжал челюсти, но продолжил: — Во второй раз ты просто велел мне убираться с глаз. В третий раз — отправил домой. Я тебя ни о чём не просил и не прошу, но всё это... достаточно красноречиво, не находишь? Мне бы хватило, если бы ты просто обнял меня. Даже без "спасибо" перебился бы как-нибудь, но... — Но ты сам сказал, что спасал мою шкуру. Раз ты её спасал, то как ты можешь быть мне не нужен? — Ты легко можешь нанять уйму телохранителей. Три года ты прекрасно без меня обходился. Три года ни у кого из нас проблем не было. Поэтому просто не надо начинать, вот и всё. — Чонин круто развернулся и рванул к двери. Открыть не смог, потому что Крис упёрся рукой в полированную поверхность и не дал распахнуть створку. — Боишься, что не сможешь выдержать? — едва слышно шепнул Крис ему на ухо. Он зачарованно смотрел на ладонь Криса, прижатую к двери, обводил взглядом каждый палец, собираясь с силами. — Нет. Люблю тебя? Да. Но это ничего не значит. Мы слишком далеко друг от друга. Это не стоит встреч урывками и долгих ожиданий. Но даже если бы я мог купить тебя как вещь, я не сделал бы это, потому что ты всё равно не будешь моим. Сам прекрасно знаю это по себе. Нельзя заставить. Я могу взять тебя, но это тоже не сделает тебя моим. Поэтому... бессмысленно продолжать. И начинать не стоит. — Почему ты не спросишь меня? — Крис заставил его повернуться спиной к двери и прижаться к ней. — Спроси меня. — О чём? О том, что ты разложил на кровати? Ты хочешь просто заплатить, чтобы... Длинные пальцы Криса мягко легли ему на губы. — Нет. Я не пытаюсь повлиять на твоё решение. И продавать ничего тоже не собираюсь. Я просто буду задавать тебе время от времени вопрос. И всё, что я тебе отдам, я отдам по собственной воле. И мне неважно, что ты будешь отвечать на тот вопрос и когда. Потому что я хочу, чтобы ты был моим по собственной воле. Готов ждать этого сколько угодно, Чонин. Спроси меня, ну? — О чём? Я всего лишь хочу, чтобы ты был моим. — Чонин попытался отвести взгляд, но напрасно. Глаза Криса напоминали пропасть, на краю которой его вечно тянуло сделать шаг и упасть. — Я твой, — просто ответил Крис. — Твой, потому что я этого хочу. Чонин поразился тому, с какой лёгкостью Крис это сказал. — Я не могу тебе лгать. Да и не хочу. И я могу подождать, сколько потребуется. Потому что твой ответ ничего не изменит. Я всё равно буду твоим, и неважно, захочешь ты быть со мной или нет. — Крис слабо улыбнулся, хотя его ладонь по-прежнему прижималась к двери, не позволяя её открыть. Но Чонин об этом уже не думал — поймал Криса руками за шею и притянул к себе. Целовал коротко и жадно, отпускал и снова ловил губы. Поднял ногу, чтобы потереться коленом, и зажмурился, когда Крис провёл ладонью по бедру и подхватил его, заставив проехаться спиной по двери. Чонин только крепче обнял Криса за шею, чтобы опять ловить его губы, ногами обхватил за пояс, чтобы уж точно не отцепиться. Крис неуверенно сделал шаг назад, развернулся и двинулся к кровати, на ходу пытаясь отвечать на поцелуи и не выпуская из рук Чонина. Уронил на одеяло и потянул за куртку, пока Чонин тянул за кофту. Они мешали друг другу, сталкивались руками, путались в складках ткани, но куртка и кофта всё-таки упали на пол. Чонин успел расстегнуть брюки Криса, а Крис возился с его свитером. Потом Крис выпутывал ноги из штанин, а Чонин смотрел на него и сражался с заевшей молнией на собственных джинсах. Крис справился раньше, отвёл руки Чонина в стороны и безжалостно рванул, ломая молнию к дьяволу. — В этих джинсах на люди я тебя не выпущу, — хрипло шепнул он, стягивая джинсы к лодыжкам и роняя их на пол. Бельё последовало за джинсами, и Чонин замер под нависшим над ним Крисом. Позволил просунуть ладонь под шею и послушно запрокинул голову, чтобы Крис мог вдоволь ласкать губами и языком его шею и ключицы. Крис сжал его бёдра коленями, приподнялся и поймал за руки, медленно завёл их за голову, наклонился и прошёлся языком по подмышечной впадине слева. Чонин дышал осторожно, стараясь не расплескать хрупкое удовольствие. Язык скользил по коже, как мокрый шёлк, плавно надавливал на самые чувствительные места. Прикосновения на грани щекотки, но настолько желанные и приятные, что можно жить только ими целую вечность. Крис медленно прошёлся языком поперёк груди, тщетно потревожил маленький сосок с круглой твёрдой вершинкой в центре — тот как был плоским, так и остался. Зато когда язык заскользил по подмышечной впадине справа, Чонин снова зажмурился с блаженной улыбкой, даже немного повернулся, подставляясь под новые касания. Долго не выдержал, правда, и толкнулся бёдрами вверх, чтобы прижаться к ягодицам Криса. Языком по шее — до самых губ. Крис целовал его и плавно вёл пальцами от запястий до локтей, потом от локтей до плеч, большими пальцами по подмышкам. Чонин тронул руками широкую грудь Криса и резко толкнул, свалил на одеяло и упал сверху, вжимаясь всем телом. Теперь целовал он, и Крис терпеливо ждал, когда он переберётся на шею и закусает её, чтобы помучить потом немного ключицы и дорваться до отзывчивых сосков. Над сосками Криса Чонин планировал поиздеваться всласть. Обводил языком вокруг правого соска, но ближе не подбирался, дразнил и ждал, чтобы от провокаций сосок немного набух, выразительно проступая на светлой коже. Только тогда Чонин сомкнул зубы, прикусив нежную плоть до лёгкой боли. Тронул языком тугую вершинку, прихватил зубами уже её и потянул. Прикрыл глаза — Крис запустил пальцы ему в волосы, удерживая и не позволяя отстраниться. Чонин немного поёрзал, убеждаясь, что оба возбуждены, и вернулся к соску. Мягко поцеловал, втянул в рот, чтобы с силой обхватить губами и пососать. Левый сосок он крепко сжал пальцами, чтобы оттянуть и отпустить, а затем медленно выкручивать — до глухого стона Криса. Сомкнул губы на измученном левом, утешая поцелуями и касаниями языка, а влажный от слюны правый коварно ущипнул, чтобы Крис вздрогнул под ним и немного выгнулся. Приподнявшись, Чонин крепко сжал пальцами напряжённый член Криса и средним пальцем надавил между яичками. Крис протестующе зарычал, ощутив, как удовольствие слабеет. — Ты спешишь? — задыхаясь, спросил Чонин, вновь вытянувшись на Крисе. — До утра много времени — всё твоё, — сбивчиво отозвался Крис. — Тогда не мешай, — поставил точку Чонин и прижался губами под ухом, безжалостно помечая светлую кожу Криса засосами. Сжал выпуклый сосок "ножницами", прихватив между средним и указательным пальцами, и засмотрелся на лицо Криса. Дрожь бровей и ресниц, приоткрытые маняще губы... В пах будто кипятком плеснуло. С низким стоном Чонин прислонился лбом к груди Криса, выдохнул: — Хочу тебя... — Знаю. — Крис запустил пальцы ему в волосы, и Чонин помотал головой — нет, Крис даже не представлял, чего Чонину стоило сдерживаться, чтобы не трахнуть его прямо здесь и сейчас так, словно это их последние минуты жизни на земле. На другой чаше весов было "первый", и этот стимул оказался достаточно мощным, чтобы Чонин не растерял последние мозги в одержимости желанием. Он сполз на левую сторону и потянулся к изголовью кровати, чтобы подгрести подушки поближе. Крис этим воспользовался и перевернул его на спину, большим пальцем провёл по ключице, тронул губами грудь в центре, спустился на подрагивающий от напряжения живот и припал губами к ямочке в центре — целовал и вылизывал. Чонин крепко зажмурился, почувствовав прикосновение к немыслимо тяжёлому члену, вцепился пальцами в плечи Криса, чтобы притормозить болью. Но Крис всё равно выдохнул прямо на головку и прикоснулся губами. Чонин рывком вскинулся, отталкивая Криса, перехватывая руки. Они завозились на кровати, сминая одеяло. Перекатывались и почти дрались за возможность друг друга потрогать, пока Чонин не припечатал Криса спиной у изголовья, успокоил долгим поцелуем и уложил так, как ему было нужно. Подпихнул под бёдра подушку, нашёл в складках одеяла презервативы и смазку, придвинул поближе и провёл ладонями по длинным ногам Криса, мягко раскрывая их перед собой. Крис закусил губу, подхватил ноги под коленями и притянул к себе. От открывшегося вида у Чонина во рту пересохло. Он на миг зажмурился, чтобы сдержать возбуждение, торопливо облизнул губы и снова посмотрел. — Боишься? — В первый раз всегда не по себе, — пробормотал Крис и закрыл глаза. Наверное, пытался расслабиться. Чонин протянул руку и прикоснулся к открытой ложбинке между ягодицами, плавно обвёл пальцем сжатое отверстие. Отдёрнув руку, нашарил квадратик в складках одеяла и разорвал упаковку. Смазку подержал в ладони, чтобы нагрелась. Прозрачные капли заблестели на коже вокруг краёв заднего прохода. Несколько капель Чонин подхватил пальцем, растёр по латексу и уверенно надавил. Не осторожничал и не вставлял грубо, но нажимал твёрдо, проталкивая в Криса палец постепенно. Прикрыв глаза, ловил трепет стенок внутри, плавно крутил пальцем, растирал и массировал, разогревая мышцы. Потом немного подвигал пальцем и согнул слегка, изучая, как именно сделать Крису безумно хорошо. Края отверстия заметно порозовели и чуточку припухли. Чонин медленно убрал палец, добавил смазки и принялся вводить два пальца. Не останавливался, пока не погрузил пальцы на всю длину. Крис вздрогнул всем телом, запрокинул голову и немного выгнулся. Мышцы сократились вокруг пальцев непроизвольно. Чонин дышал носом, стараясь в мыслях чётко считать, чтобы не накинуться на Криса и не оттрахать жёстко до потери сознания. Крис, как будто издеваясь, с тихим стоном попытался насадиться на пальцы. Даже ноги раздвинул шире потрясающе естественным в его исполнении движением. Живот у него запал, а грудь часто вздымалась на хриплых вдохах. А ещё он потрясающе красиво повернул голову и вцепился зубами в одеяло. Огладив стенки внутри, Чонин медленно достал пальцы и перевёл взгляд на собственный член. Двух пальцев точно было мало. По крайней мере, он не смог бы осудить Криса за убийство, если бы попытался засунуть член всего после двух пальцев. Хотя Крису, судя по его поведению, сейчас было наплевать на такие нюансы. Чонин надавил на живот ладонью и снова втолкнул в Криса пальцы. Терпеливо разминал, старательно контролируя при этом собственное дыхание и возбуждение. Время от времени доставал пальцы и оглаживал припухшие расслабленные края, теребил и слегка тянул, оценивая эластичность мышц. — Чонин... — Крис смотрел на него из-под полуопущенных ресниц и загнанно дышал. Чонин стянул презерватив с пальцев, скинул на пол и сжал в ладони член Криса. Сдвинул кожицу, чтобы открыть чувствительную головку, огладил пальцем, подхватывая проступившую каплю смазки, провёл по всей длине к основанию и крепко сжал, унимая возбуждение на время. Потом отпустил ствол и плавно сжал в горсти яички. Ослаблял нажим и вновь усиливал, вынуждая Криса метаться, хрипло стонать и елозить по подушке, мотать головой и сбивчиво умолять. До укола ногтем под мошонкой. Чонин приложил все усилия, чтобы погасить возбуждение Криса и заставить член обмякнуть. Крис тяжело дышал и смотрел на него почти с ненавистью. Чонин виновато улыбнулся и огладил пальцем разработанное отверстие между ягодицами, потянулся за новым презервативом и через минуту умело раскатал латекс по члену. Согрел в ладони смазку, растёр по стволу и придвинулся ближе к Крису. Прикоснулся к стволу пальцами и медленно очертил головкой круг, дразня лёгкими касаниями припухшие края. Прижав головку к приоткрытому отверстию, плавно надавил и закусил губу. Член входил туго. Чтобы вставить полностью, пришлось сделать несколько мелких толчков. Навалившись на Криса, Чонин тронул губами уголок приоткрытого рта, лизнул и поцеловал. Целовал без спешки, позволяя себе потеряться в сладком ощущении узости. Гладкие стенки внутри с силой сжимали его член, и он по-прежнему сдерживался изо всех сил, чтобы не затрахать Криса до смерти. Водил ладонями по разведённым бёдрам, стискивал ягодицы, впивался пальцами до синяков и ждал, пока Крис под ним расслабится достаточно, чтобы можно было двигаться хоть как-нибудь. Чонин покусывал кончик языка Криса, вылизывал нёбо, посасывал припухшие губы, тёрся грудью, стараясь задевать соски Криса. Потом позволил Крису сделать вдох. Мышцы внутри дрогнули, и Крис под ним слегка выгнулся. Можно. Чонин упёрся руками в матрас и плавно качнул бёдрами. Зажмурился, когда почти вышел из такой желанной узости, толкнулся обратно, растягивая собой и заполняя, заставляя стенки пульсировать и сжимать член сильнее. Двигался размеренно и небыстро, чтобы Крис привык к ощущениям и захотел большего. Дурел от того, как туго скользил ствол, и от того, какими мягкими казались ягодицы Криса, когда он вжимался в них бёдрами. Крис внезапно обхватил его ногами, с силой притягивая к себе, надавил пяткой на поясницу, заставляя толкнуться резче. На этом выдержка Чонина приказала долго жить. Он ничего не мог с собой поделать — тело просило больше скорости и больше огня. А внутри Криса было невыносимо узко и жарко. Чонин цеплялся за Криса, ощущал под собой расслабленные и покорные мышцы, прирученную силу и всё больше сходил с ума. Двигался быстро и резко — до звонких шлепков влажной кожи о такую же влажную кожу, слизывал над верхней губой солоноватые бисеринки пота, короткими быстрыми толчками раздвигал мышцы и входил глубоко, нагнетая жар внутри ещё сильнее. Чувствовал нарастающее возбуждение Криса, когда прижимался к нему. Пытался губами поймать срывающиеся стоны. Упора не хватало. Чонин остановился, шумно выдохнул и ухватился руками за спинку кровати в изголовье, с силой бросил себя к Крису и зажмурился, упиваясь ответным порывом. Влажные от пота ладони заскользили по его спине, притягивая. Он сжал пальцами спинку крепче и задвигался ещё быстрее, встряхивая Криса каждым резким толчком. Чтобы дыхание, всхлипы и стоны смешивались воедино и звучали почти непрерывно. Мышцы под кожей звенели от напряжения и нежелания замедляться. Быстрый и лёгкий, он мог двигаться без устали ровно столько, сколько требовалось, чтобы зажечь огонь у Криса внутри. Ладони Криса соскользнули с его спины. Крис пытался обрести опору, приподнимал бёдра выше и старался сам насадиться на член, меняя угол. Слишком рано. Чонин отпустил спинку, свалился на Криса и обхватил правую ногу рукой. Сжимал пальцами мышцы на бедре, удерживал и двигался мучительно медленно. Покачивался из стороны в сторону, растягивая членом края, входил глубоко, но намеренно старался не задевать простату, чтобы растянуть удовольствие. Просунув руку между ними, крепко сжал твёрдый ствол, приглушая возбуждение. Потом настойчиво зацеловывал сосок. Сминал его, безжалостно покусывал, тянул и посасывал, выбивая из Криса долгие хриплые стоны. Кончить хотелось так сильно, что впору сдохнуть. Чонин пробежался пальцами по бокам Криса, перебирая мышцы. Приподнявшись, огладил подрагивающий живот ладонью. Руками тронул бёдра, постарался приподнять повыше и снова принялся толкаться, погружаясь в горячую тесноту. Чонин повторял как заклинание, что не надо спешить, но опомнился уже тогда, когда вновь цеплялся за спинку кровати и жёстко встряхивал Криса каждым толчком. Теперь входил в Криса не глубоко, но точно. Так точно, что головка члена Криса снова блестела от проступившей смазки, а сам Крис кусал одеяло, чтобы заглушить стоны. Под матовой кожей на каждом толчке рельефно проступали мышцы всякий раз, как тело Криса поддавалось и стремилось к Чонину. В звенящей тишине остались лишь частое дыхание, звонкие и почти непрерывные шлепки и глухие хлопки. Чонин до последнего не сводил глаз с Криса, видел запрокинутую голову, напряжённые мышцы на шее, слышал собственное имя в долгом стоне. А потом Крис кончил. Кончил так бурно, как никогда не кончал на памяти Чонина. Забрызгал спермой не только живот, но и грудь. Через пару мгновений пальцы Чонина на спинке разжались, и он свалился на Криса. Уткнулся носом в шею и крепко сжал руками. Дрожал всем телом и всё ещё оставался внутри, потому что тело даже после оргазма не желало униматься. Под ним неподвижно лежал Крис и тяжело дышал, пах соблазном и сексом, весь мокрый и разгорячённый... Такой, какого хотелось брать и брать. Немного отдышавшись, Чонин приподнял голову и откинул спутанные волосы у Криса со лба, провёл кончиками пальцев по щеке. Тогда только и заметил, что всё вокруг в смазке, и они сами в смазке и сперме. Пришлось приподняться, позаботиться об использованной защите и поломать голову, как быть с Крисом. Чонин махнул на всё рукой, забрался обратно на Криса, улёгся и кое-как прикрыл их обоих одеялом. Всё равно постель была в ужасном состоянии, а Криса до душа он на себе не дотащил бы. Устроившись удобнее, Чонин потрогал лицо Криса пальцами, раскрыл языком губы и скользнул в рот. Оглаживал лёгкими касаниями нёбо, игриво задевал язык Криса, проходился по кромке зубов и слегка покусывал губы. — Неуёмный... — с трудом выдохнул Крис, едва получил возможность самостоятельно распоряжаться губами. — Хочу тебя, — шепнул ему в шею Чонин и прихватил тонкую кожу зубами. — Ты уже получил. — Мало. Утром можно повторить. Крис тихо застонал с обречённостью. — Но я уже не могу. Ты из меня выжал всё. — Я вижу. Как ты? — Чонин снова уткнулся носом Крису в шею. — Нормально. Задница слегка саднит, но это мелочь. А ещё мне жарко, но тебя хрен сгонишь, поэтому тоже ерунда. Выживу. Наверное. Пока я вообще не уверен, что всё ещё жив. — Я пообещал себе, что если когда-нибудь это случится, то непременно трахну тебя так, словно это в последний раз, — тихо пробормотал Чонин. — Если это будет последний раз, я тебя пристрелю к дьяволу. — Значит, утром можно ещё раз? — решил расценить это как согласие на повтор Чонин. — Если я смогу шевелиться. Хотя... даже если не смогу. Чонин вздохнул и расползся по Крису с большим комфортом. Кожу уже местами стягивало подсыхающей спермой, но отлипать от Криса и тащиться в ванную было лень. Большой и уютный Крис в качестве матраса компенсировал любые мелкие неудобства. Чонин ухитрился просунуть руку между ними и огладить Криса между ягодиц. Пальцем тронул всё ещё растянутые края, снова довольно вздохнул и уткнулся носом Крису в шею, чтобы дышать Крисом и медленно проваливаться в сон. tbc Хочу укусить за мягкое место редиску, которая накаркала 400 страниц *смотрит на облака*