Байки артиста

      Эй, хотите страшилку на ночь? Есть в закромах такая. Основана, говорят, на дневниках одного Безымянного. Слушайте!       Болезнь пришла из Топи. Люди на лесопильне страдали от неизвестного ранее недуга. Их кожа покрывалась гнойными нарывами, при кашле обильно выплёвывались ошмётки лёгких, заболевших била лихорадка. Наши целители им слабо помогали, болезнь всегда возвращалась вновь с новой силой. Опасаясь распространения заразы, мы изолировали свой лагерь от остального мира. Нужно было срочно найти лекарство, или сжечь лесопильню дотла, вместе со всеми, кто там был, включая нас – Безымянных. Лесорубы винили во всём небольшую общину неподалёку от лагеря, прямо на границе с Топью. По словам самих рабочих, жители общины предупреждали их не трогать лес, дабы не навлечь на себя гнев Топи. Мы встретились со старостой. Безумный старик, говорил, что мы терпим заслуженное наказание по собственной жадности и глупости. Однако, он подсказал нам, где можно найти то, что излечило болезнь и дало бы к ней иммунитет. Даже дал нам проводника. Отряд из трёх Филинов, Сапсана и проводника выдвинулся на следующее утро. Путь лежал к самому центру Кровавой Топи. Отлично…

***

      Хорошо быть хранителем природного эла, вдвойне хорошо, если ты в Проклятых Болотах. Там природный элементаль становится просто чудовищно силён, благодаря близости к родственной среде. Ящер Ритик, нетопырь Тоззамак, броненосец Толстошкур и лилия Агдра были самой надёжнейшей защитой в этом гиблом месте. В довесок, и от нашего проводника был толк, не смотря на то, что он был странным, как и все жители той общины, он отлично знал куда идти и способен был избавить нас от нежелательных проблем. К примеру, проводник какими-то благовониями отпугнул от нас хищную мошкару, которая в считанные мгновенья сжирала человека до кости. Его деревня не одно поколение жила у Топи и, как видно, научилась от неё защищаться. Благодаря проводнику мы двигались достаточно быстро и проделали за день треть пути. Мы хотели бы продолжить путь ночью, но Лесоход – так звали проводника – отказался идти ночью, сказав, что: “Неспящие пожирают тех, кто следует под слепым оком.”.       Бред полный, и Филин 1940 его не послушал. Он вместе со своим броненосцем отправился на разведку и не вернулся. Наутро мы нашли его обезображенные останки в болоте. Отряд лишился защиты Толстошкура. С этого момента мы прислушивались к Лесоходу, отбросив присущую многим Безымянным спесь.       Когда наш отряд расположился на ночлег, Тоззамак воспользовался помощью местных летучих мышей и поведал нам новости из лагеря. Они оказались неутешительными: оставшихся с лесорубами Сапсанов забрали в столицу, потому что там произошло восстание элементалей, рабочие начали гибнуть. От успеха нашей миссии теперь зависели жизни.       Лесоход, по выработанной с младенчества привычке, шёл бесшумно и торопливо, останавливаясь лишь для того, чтобы прислушаться к звукам Топи. Он носил плотные одежды, скрывающие каждый сантиметр его тела и маску, которую никогда не снимал при Безымянных. Он знал и уважал Топь, а она знала и берегла его, сама указывая нужную дорогу к цели. Запах людей раздражал жителей Топи, но существа не препятствовали продвижению отряда, словно повинуясь чьему-то веленью, а только наблюдали издалека.       Дойдя до запруды, отряд остановился на её берегу. Нужное место было на другом берегу, но обходить по зарослям хищного камыша(Филин 22 попытался прорубиться с помощью мачете, но камыш съел его оружие), или, тем более, пытаться перейти вброд - самоубийство. Филин 17 предложил перелететь на другой берег при помощи Тоззамака. Нетопырь обладал свойством менять размер своего тела в зависимости от количества выпитой крови. Лесоход категорично отказался убивать кого-либо для этой цели, но выход из ситуации нашёлся быстро.       Из камышей выполз шипохвостый крокодил и остановился, будто ожидая чего-то. Безымянные готовы были его атаковать, но проводник жестом остановил их, затем извлёк нож, быстрым ударом отсёк себе левую кисть и метнул её в воду. Крокодил последовал за лакомством, оставив торчать на поверхности воды свою широкую спину, на которую взобрался проводник. - Он переправит нас на ту сторону, - пояснил Лесоход, на ходу перетягивая руку рукавом. Безымянные, ошеломлённые увиденным, неуверенно примостились рядом с проводником. Крокодил покорно переправил их на другую сторону и скрылся в пучинах запруды. Сапсан, по прибытию, хотела оказать первую помощь, но встретила решительный отказ. - Слушай, Агдра остановит кровотечение и даже тебе кисть вернёт, просто дай ей немного посидеть на тебе, это не больно. – сказала Сапсан. - Топь не простит мне предательство. – просипел проводник, укутывая культю ещё глубже в одежды, - Я отдал плату за проход и было бы нечестным забирать её обратно. - Придурок, она тебе одолжение делает. – накинулся на проводника Филин 22, - Крокодил что ли тебе руку обратно выплюнет и пришьёт? - Нет, но если она так сделает, они придут за долгом. – упрямо стоял на своём Лесоход. - Кто они?! Кто, я тебя спрашиваю! – у Филина 22 не выдержали нервы и он схватил проводника за грудки. - Неспящие… Они здесь, повсюду… Глаза и уши Топи… Они жаждут, они алчут… - бормотал Лесоход, указывая за спины Безымянных. - Я что-то чую. – встревожился Ритик. - Да, плохие звуки, там, на дереве! – подтвердил Тоззамак. Безымянные посмотрели в сторону, куда указывал нетопырь, но там уже никого не было, только неясная тень промелькнула. По спинам тайных агентов Эсмера пробежал холодок. Лесоход поманил спутников за собой, увлекая их в самое сердце Проклятых Болот.       Когда проводник объявил привал, уже никто не стал с ним спорить. Устроившись у костра, Безымянные умяли скудную трапезу и, чтобы немного скоротать время в ожидании новостей от Тоззамака, занимались празднословием. Они рассказывали друг другу истории из детства, или времён обучения в Академии и прочее. Так же пытались подбить на разговор и проводника, но тот отвечал односложно, либо начинал неразборчиво ворчать. - Слушай, Лесоход, почему ты всё время в маске? – наконец, задал мучавший всех вопрос Филин 17. - Я отказался от лица. – буркнул проводник. -??? - Вы забываете своё родное имя и берёте себе имена зверей и птиц, когда поступаете на службу. Я отказался от лица, чтобы Топь не видела во мне врага, как в вас. – глаза Лесохода недобро сощурились, - Вы пришли сюда и мните себя хозяевами. Топи смешно. Она стояла задолго до вашего Эсмера, и простоит ещё долго после его исчезновения. - За языком следи, плебей. – бросил ему Филин 22, добавив при этом отменную ругань. Поток нецензурной лексики прервал прилетевший Тоззамак. - Там плохо. Очень плохо. Много гибнут, уже половина… - пропищал он, - Но ещё много плохого! Могилы разрыты. Тел нет. - Как это нет? – встревожилась Сапсан, - Что… Кто вообще мог это сделать?! Взоры Безымянных устремились на проводника. - Неспящие пожинают созревшие плоды. – сказал Лесоход. - Что за бред ты несёшь всё время? – плюнул в его сторону Филин 22 и хотел ещё добавить крепкое словцо, но угрожающее рычанье из зарослей его остановило.       Безымянные вскочили и обнажили оружие, элы встали рядом, готовые защитить хранителей. Лесоход на это никак не отреагировал. Он не шелохнулся, даже когда в землю у костра вонзился снаряд, на деле оказавшийся отравленной иголкой. После этого рычание стихло. - Они не хотят, чтобы мы шли дальше. Их терпение на исходе. – сказал проводник, подбросив в костёр пару веток, - Нам следует уйти отсюда до восхода. - Мы никуда не уйдём без лекарства. – отрезал Филин 17, - На кону жизни подданных Эсмера. - Тогда, чтобы успеть вовремя, нужно продолжить путь сейчас же. – спокойно ответил проводник. - А не ты ли нам говорил, что это запрещено, что это табу? – с насмешкой вставил Филин 22. - Я, - Лесоход ковырялся палкой в костре, выуживая оттуда угли, которые пересыпал в курильницу. – Неспящие пожирают тех, кто ходит под слепым оком, но можно их обмануть. Скрыть себя от их взора… Берег это на крайний случай - сказав это, он бросил в курильницу горсть сухих листков и окурил ей себя и Безымянных, - Следуйте за мной и ничему не удивляйтесь, ибо Топь приоткроет для вас свои тайны.       Одурманенные благовониями Безымянные послушно плелись за проводником и видели Топь насквозь, как её видел Лесоход. Вся Топь, каждая пядь её земли была буквально пропитана живыми существами от мелких букашек, до вековых деревьев, и каждое излучало свою ауру. Мирные и безобидные светились лазурью, мёртвое тело слабо мерцало фиалковым, затаившийся хищник - предупредительным янтарным, а те, кто желал их смерти – пылали красным. И красного цвета было очень много. Чудовища, что его излучали, прятались, следили, но не нападали. Благодаря дыму от курильницы Безымянные были для них неотличимы от обычного цветка, или дерева, а значит, и угрозы не представляли.       Сколько они так прошли, “любуясь” Топью? Время для Безымянных не существовало, как не существовало оно для Топи. Очнулись они, только достигнув своей цели, когда Лесоход хорошенько всех потряс за плечи. Был уже полдень - Пришли, - сказал он, указывая на раскидистое дерево со светящимися бирюзовыми плодами, - Сок ягод ночецвета разрешит вашу беду. - Хорошо, это радует. Всё, ребята, собираем столько, сколько сможем и уходим отсюда. – распорядился Филин 17, голова у него ещё гудела после дурмана. Филин 22 и Сапсан вместе с элами стали набивать вещмешки крупными плодами - Достаточно, – остановил их проводник, едва Сапсан потянулась за одиннадцатой по счёту ягодой, - Больше брать нельзя, или вы обидите дерево. - А что если этого будет недостаточно? Сколько надо на одного человека, чтобы его исцелить? – усомнилась Сапсан, - Нужно набрать как можно больше. - Вы всё равно не сможете спасти всех, - спокойно ответил Лесоход, - А ещё больше прогневать Топь – безумие. - Кто бы говорил о безумии. – проворчал Филин 22, - Тебя подрядили, чтобы ты нас провёл, а не мешал выполнять долг Безымянных. - Дерево сочтёт это воровством, остановитесь. – настаивал на своём проводник. - Продолжайте, - приказал Филин 17. Но, как только ещё один плод был сорван с дерева, из чащи донесся призывный вой и топот множества лап. - Я предупреждал. – вздохнул Лесоход, - Теперь примите заслуженное отмщение за свою алчность.       Со всех сторон к дереву выходили ужасные чудовища, которые уж точно не были внесены в архивы. Внешность их была столь страшна, словно они представляли собой ожившие порождения ночного кошмара. Злые глаза, горящие жаждой крови, пасти, усеянные рядами острых зубов, когти, способные распороть любой доспех. Неспящие, как звал их Лесоход, настигли свою добычу. Безымянные приготовились к бою. - Ритик, давай, не сдерживайся, порвём этих гадов! – скомандовал Филин 22 своему элу, заряжая лук. - Давно пора! – прошипел ящер и применил заклинание усиления, которое увеличило его в размерах и взрастило на чешуе шипы. Ритик бросился на врагов, провоцируя их атаковать себя. - Агдра, проследи, чтобы Ритик не погиб, будь добра. – Сапсан погладила лилию по лепесткам и кинула её в Ритика. Агдра ловко ухватилась лианами за рога ящера и примостилась на его голове. Теперь их было не так то просто победить.       Чудища, несмотря, значительные потери от когтей и стрел, не отступали, напротив, они бросались на ящера всё яростней и яростней. Один из них изловчился и, когда Ритик схватился с особо крупным монстром, запрыгнул на его шею и вцепился в лилию. Стрела Филина пронзила его черепушку насквозь, но дело было сделано – Агдру сбросили с Ритика на землю, где её и затоптали. Эл, лишившись лилии, стал куда уязвимей, а чудовища всё прибывали. Место одного убитого занимали двое новых. Филин 17, державшийся в стороне от товарищей, решился на последний, отчаянный шаг. - Тоззамак, сделай это. – приказал он нетопырю. - Но, они же наши друзья… - неуверенно пискнул эл, прячась в капюшоне хранителя. - Они отдадут свои жизни во имя Эсмера. – жёстко сказал Филин и, сорвав с подчинённых защитные плащи, вонзил им нож в спины. Тоззамак взлетел и, раскрыв пасть, высосал из ран людей и монстров всю кровь. Напитавшись ею, гигантский нетопырь обрушился на оставшихся в живых врагов и безжалостно с ними расправился. Испугавшись неожиданной атаки летучей мыши, Неспящие отступили.       Воспользовавшись небольшой передышкой, Филин 17 набил сумки доверху ягодами с ночецвета. Сделав это, Безымянный сорвал с тел товарищей медальоны, дабы по всем правилам почтить их. Оставалось только взять что-то у Лесохода, погибшего от заклинания Тоззамака, для его соплеменников. Филин решил взять маску. Лучше бы он этого не делал. Лесоход не просто так сказал, что отказался от лица… Под маской скрывалась страшная рожа – гнойные нарывы, как у заболевших лесорубов, раздвоенная нижняя челюсть и неестественно длинный язык с костяным жалом на кончике. Филин опорожнил содержимое своего желудка от увиденного. И всё это время их вела такая тварюга?! Это открытие многое объяснило, как и то, почему чудовища не тронули Лесохода, когда напали. - Филин, нужно выметаться отсюда, срочно! – обеспокоенно сказал Тоззамак, - Они снова хотят напасть. - Летим, Тоззамак, летим… - Безымянный закинул на нетопыря сумки и устроился сам.       Тоззамак взмыл ввысь и понёс Филина к лесопильне, надеясь, что ещё не поздно. В пути Филину стало плохо, сказывались пережитые события и возвращающаяся болезнь. Он потерял сознание.       Вернись, вернись, вернись, вернись, вернись. Стучало в его голове в такт бешеному сердцебиению. Филин сопротивлялся, не слушал… Домой, домой, домой, домой, домой… К отцу, к отцу, к отцу, к отцу…       Безымянный пришёл в себя уже на земле, в вечерних сумерках. Тоззамака нигде не было видно, а рядом валялась сумка с ягодами. Из-за деревьев виднелись огни лагеря. Филин быстро побросал в сумку рассыпавшиеся ягоды и поспешил в лагерь. Его страшно лихорадило. Проходя мимо ещё свежих могил, он отметил, что они действительно были разрыты. Изнутри. Безымянный приблизился к зданию барака, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. - Монстр вернулся! Жги его, мужики! – раздался крик и к Безымянному сбежались немногочисленные выжившие лесорубы, вооружённые топорами и факелами. Они были видны для Филина мутными красными пятнами. “Отставить! Или в допросную к Шакалу захотели?” – хотел сказать Филин, но вместо голоса услышал угрожающий клёкот. Он посмотрел на свои руки. Они преобразились - стали длинными и обзавелись крючковатыми когтями, на которых была ещё тёплая кровь Тоззамака. Филин взвыл, ещё не совсем осознавая, чем стал, и рванул в Топь.       Домой, домой, домой, домой, домой. Вновь кто-то звал его. На этот раз он внял зову.