Шьяра

      Перед тем как наседать на мага, Ян все же уточнил у Рилонара, не знает ли он что-нибудь о дроу с такой прической. Ну, мало ли, в эльфийской символике только эльфы и разберутся. Тот крепко задумался и молчал все время, пока ходили в каюты — кинуть рюкзаки. Бегать с таким грузом по кораблю было глупо, оставлять на палубе — тоже, споткнется еще кто.       Додумал он, когда они как раз шли наверх узким коридором следом за одной из белок лесовика, выделенной в провожатые после долгого и сурового внушения хозяина.       — Проклятые, — слово упало жестко, весомо. — Клан предателей, ушедших на поверхность.       — Проклятые только поэтому? — уточнил горгона. — Или по меркам дроу?       — В основном поэтому… Впрочем, нам это ничем не грозит, — успокоил его Рилонар. — Можешь расспрашивать спокойно.       Ян улыбнулся ему — коротко, но ярко — и целеустремленно двинулся втягивать мага в беседу. В конце концов, этот дроу был достаточно интересным, чтобы не изводиться в ожидании. Прошагав по палубе, он остановился в паре шагов от искомого.       — Я вас не отвлекаю?       Вопрос был совсем уж данью вежливости: ничем таким маг не был занят. Стоял, прислонившись к ограждению борта, мечтательно улыбался, глядя куда-то в небо, на легкие белые облака, и бездельничал точно так же, как сидящий рядом лесовик, рассеянно играющий с белками прядями собственных волос.       — Ни капли, — Янису досталась еще одна клыкастая улыбка. И вот что странно: даже Рилонар улыбался… опасно. Даже если он был абсолютно доброжелателен, все равно екало что-то в груди. А здесь — ничего подобного.       И, как с удивлением понял Ян, этот дроу вполне гармонировал и с облаками, и с треплющим пушистый хохолок ветром, и с морем внизу — тревожным от предчувствия бури, но все равно теплым и ласковым. Даже цвет кожи вызывал ассоциации не с холодным мраком пещер, а с очень темным загаром.       — Янис Шерсс, — вежливо представился горгона. — Вы — очень необычный дроу. И у вас интересный свитер… не поделитесь, где можно такой найти?       — Рашшес, — ни имени дома, ни имени клана дроу не назвал. Может, не хотел, может, не видел смысла, может, понимал, что стоящий за Янисом Рилонар своего нанимателя-супруга уж наверняка просветил.       — Необычный — это да, — легко согласился он. — И поделюсь, почему нет. Лавочка на центральном острове, там работает моя невеста.       Улыбка стала особенно мечтательной и совсем теплой. Что-то у них с Рилонаром было общего, у этих двух эльфов. Что-то в отношении к миру и окружающим.       Янис решил, что обязательно заглянет в эту самую лавочку — пусть свитер довольно замысловат и не факт, что ему или Рилу пойдет, но уж как сувенир точно сгодится. Да и было в этих свитерах что-то такое… неуловимо шьяровское. И в самом дроу — тоже. Горгона поймал эту мысль за хвост, привычно потянул змейку.       — Скажите, а вы давно на Шьяре?       — Да с самого начала, считай, — плечами Рашшес пожимал так же легко, как улыбался. Казалось, его не трогает этот разговор, он весь где-то здесь и не здесь разом, вокруг, растворенный в этом мире.       — Хороший мир. Теплый. Правильный.       Горгоне достался еще и внезапно прямой взгляд — будто дроу оценивал, поймут ли его верно.       — А как именно правильный? — Ян только что за блокнотом для записей не полез. В груди звенело тонкое предчувствие — вот оно, совсем рядом, еще чуть-чуть!       — Он… — что именно хотел сказать дроу, осталось неизвестным, потому что судно дрогнуло, останавливаясь, всех качнуло, а с кормы уже слышался громкий голос Ксантии, она поносила на чем свет кого-то безмозглого и безответственного.       — Это сейчас с управлением неполадки, или уже началось? — Ян честно удержался от того, чтобы свеситься через ограждение. Во многом потому, что не хотел нервировать Рила.       — Пошли, — решил за всех тот, на всякий случай придержав Яниса за плечо. За ними потянулись и остальные двое эльфов — они тоже не очень понимали, что происходит.       Надстройка здесь была на носу, а не на корме, как на пассажирских судах. И на корме ограждение было ниже, и через него не нужно было перегибаться, чтобы увидеть море, достаточно было подойти ближе и взглянуть вниз. Ксантия и стояла у самого ограждения, уже не ругаясь, а просто вцепившись в него до побелевших пальцев.       А внизу море кипело. Но не от извержения, оно еще не началось. Море кипело от множества темных тел. Десятки, если не пара сотен дельфинов плавали кругами, выпрыгивали из воды, стрекотали что-то — их крики долетали даже сюда, наверх.       — Да что вообще происходит?! — выдохнула Ксантия.       Ян озадаченно нахмурился. Реакция Ксантии давала понять, что такое поведение для дельфинов совсем нетипично, да и не нужно было быть особо проницательным, чтобы понять: дельфины встревожены, чем-то сильно взволнованы, потому и кричат так, что закладывает уши.       — Они могут что-то защищать? Что-то очень важное для них? Я не знаю, детенышей? Место нереста?       — Какой нерест, дельфины — млекопитающие, — нервно огрызнулась Ксантия. — И дельфинята могут плавать с первых минут жизни.       — Может, кто-то из них попал в ловушку? — неуверенно предположил горгона. Других версий ему на ум не приходило.       — По-моему, они не знают, что им делать, — робко заметил Ронол, прижав уши и как-то сжавшись, косясь на Ксантию. — У меня так шишечники порой себя ведут…       — Короче, ушастый!       — Я мог бы послушать и попытаться понять, в чем дело! — тут же почти затараторил лесовик. — Только…       — Ну?!       — Я на воде плохо держусь, — обреченно выдохнул он.       — Спасательный круг, и я тебя подстрахую, — отрывисто кивнула Ксантия. — Рашшес, опусти нас.       — А костюмы?       — Некогда! Да и если рванет, сваримся независимо от их наличия.       В итоге единственное, что им досталось, — это водонепроницаемые гарнитуры, надо же было как-то поддерживать связь.       Ронол вцепился в Ксантию, жутко алея ушами, та злилась и ничего не замечала — ни этого, ни едва заметной усмешки Рилонара. Только ругалась, когда замерший у самого ограждения Рашшес поднял их, опуская вниз, в кишащее дельфинами море. Смотреть на это было страшно, белки-шишечники облепили все заграждение, возбужденно лопоча, Ян сам подался вперед — и вздрогнул, когда Рилонар взял его за локоть и потащил куда-то.       — Куда мы? — горгона чуть не запнулся о какой-то провод, топорща змеек, чтобы если не увидеть, так хоть ощутить вероятный взрыв.       — В рубку, связь оттуда будет, — отрывисто отозвался Рилонар, подхватил под руку, помогая восстановить равновесие, и снова дернул за собой.       Как он ориентировался на корабле, Янис не понял. Просто послушно почти бежал следом к надстройке, потом по коридору, и влетел в просторное помещение рубки как раз в тот момент, когда из динамиков сквозь шум и вопли дельфинов донесся встревоженный голос Ронола:       — Я не понимаю!.. Они говорят… что-то о спящем!.. Кричат, что… надо… разбудить!..       — О… спящем? — горгона сам запнулся. — Но он ведь на острове! До него несколько миль!       Ответа от лесовика он, естественно, не получил. Зато среагировал другой находящийся в рубке, сидящий за приборами мужчина, видно, ведший судно все это время.       — Вы что-то знаете? — он обернулся, даже не возмутившись вторжению. И только округлил глаза, когда Рилонар, сунув Янису планшет, с размаху сел в соседнее свободное кресло, потянувшись к панели управления корабельным компьютером так уверенно, что становилось ясно: с чем-то таким он уже имел дело.       — Ян, параметры колодца, примерные. Доступ даю, — о вежливости и холодности при посторонних было забыто — какой тут…       Руки Рила летали над панелью управления, а на экране выстраивалась трехмерная модель местности, отдалялась, добавляя к крохотному кусочку дна, над которым бесновались дельфины, все новые и новые участки, вплоть до острова с колодцем.       Горгона закусил губу, разворачивая подпрограмму на своем планшете. Тренированная память не подвела: его пальцы тоже забегали по сенсорам, вбивая все, что успел заметить. Минералы, направленность источников, температурный режим, фоновое излучение… Даже примерную периодичность затопления колодца приливами.       Модель выстраивалась все четче, контуры колодца прорисовывались на острове и под ним. Потом изображение скакнуло, снова вернувшись к нужному участку дна, за это время тоже изрядно детализированному. Мелькали какие-то цифры, быстро бежали строчки текста, наплывали и уходили каменные волны — кажется, Рилонар моделировал происходящее с горной породой до тех пор, пока на дне не образовалась такая же вертикальная шахта, как и возле острова.       А потом все пришло в движение, и целый пласт породы наполз на нее, сминая и разрушая. Рилонар откинулся на спинку сидения, потом требовательно протянул руку, и рулевой молча сунул в нее гарнитуру.       — Ронол, скажи им, что спящий уже давно мертв. Жив тот, что на острове, пусть уходят туда.       Янис широко распахнул замерцавшие глаза:       — Рил, ты хочешь сказать, тот змей… был не один?       — И не два… — тихо отозвался тот, абсолютно бессовестно пользуясь подвернувшимся случаем и набирая сообщение для леди Наиши. Все равно на него не обращали внимания, рулевой торопливо говорил что-то в возвращенную гарнитуру, сверяясь с приборами: на экране было видно, как дельфины наконец стронулись с места, целеустремленно направившись к острову.       А потом в рубку влетела мокрая и то ли злая втройне, то ли счастливая Ксантия, за ней виднелись не менее мокрый и абсолютно ошалелый Ронол, по-прежнему мечтательно улыбающийся Рашшес, и все как-то так мигом завертелось, что Янис и вякнуть не успел, даже когда Ксантия подлетела к Рилонару и от души чмокнула его в щеку.       В принципе, было за что. Но змейки все равно недовольно потопорщились, а потом обвили освободившего место и отошедшего к супругу эльфа. Чтобы еще кто-нибудь благодарить не пришел.       Не пришли, какое-то время было не до них. Уводили дельфинов, следили, куда те направятся, Ронол с Ксантией и Рашшесом еще пару раз бегали на палубу-в море уточнять что-то, подсказывать, где будет точно безопасно. И только когда все было сделано и никто уже не мог пострадать, все выдохнули и расселись в рубке где кто был, хоть в креслах, хоть на полу.       Ксантия выдохнула, убрала с лица влажные волосы. Оглядела всех.       Ронол сидел неподалеку, шало улыбаясь, шишечники суетились вокруг, недовольно цокая и пытаясь отжать и расчесать его волосы. Один даже притащил потрепанное острыми зубами полотенце, но лесовику было не до того: ему тоже прилетела пара благодарственных поцелуев.       Рашшес привалился к стене, по его улыбке можно было понять только, что он, как всегда, в гармонии с миром.       Так и не представившийся рулевой сидел, уже не так напряженно вглядываясь в монитор: просто отслеживал ситуацию, иногда просматривал сводки новостей — вот-вот должно было ударить.       Янис с Рилонаром тоже были в рубке, устроились в углу, свернувшись одним клубком — в смысле, взбудораженный Ян уклубочился вокруг своего эльфа, сидящего на кольцах хвоста, обернулся вокруг него раз эдак пять, придавив ноги тяжелым хвостом, и беспокойно ерзал то и дело, заплетая Рила шевелящимся покрывалом змеек.       Именно Янис не выдержал первым:       — Они действительно стерегли колодец? Ксантия, дельфины раньше вели себя как-то… похоже? Или некому было перевести, что они там стрекочут?       — Раньше такого не было, — та отвечала не так резко, как обычно, — тоже устала и издергалась. — Обычные разговоры о рыбе и прочем… Что мы понимали.       — Я их сам с пятого на десятое, — влез Ронол. — Но о спящем они повторяли так часто, что сразу разобрал. Уж больно чуждое им понятие!       — Чуждое? А, точно, дельфины же не спят… — Янис чуть ослабил кольца хвоста. Змейки вокруг него плясали так, что, того и гляди, могли запутаться в тугой узел. — Но почему? Мы ведь даже не один вид… даже не ящерицы!       На это ни у кого ответа не нашлось, только лесовик глянул на своих шишечников, хотел было что-то сказать, но смолчал, потому что рулевой тихо заметил:       — Началось.       Ничего не было ни видно, ни слышно, ни ощутимо. Только на экране менялся рельеф морского дна, еще больше сминая оставшуюся в толще породы полость подводного колодца.       Горгона непроизвольно напрягся. Они были в воздухе, к тому же достаточно далеко от эпицентра, так что физически их могло задеть только при совсем уж катаклизме. Но он не мог не нервничать — ведь на острове спал еще один змей, а колодец, оказывается, такой хрупкий перед стихией… Но что тут сделаешь? Даже если бы люди согласились посадить спасательный корабль, Рил все равно не отпустил бы его в одиночку. А рисковать еще и своим эльфом… Поэтому Ян мог только мысленно звать — по тем самым отголоскам родственной связи, которые ощутил возле колодца. Проснись-проснись-проснись-опасность…       Нет, змеелюды вовсе не умели телепатически связываться друг с другом — за исключением тех, конечно, кому достался дар ментала. Но вот ощутить смутное беспокойство, тревогу за кого-то из своих — вполне. Не факт, конечно, что посыл пробьется через кипящее дельфинами море. Возможно, змей спит уже слишком давно и просто не может проснуться.       Но Ян не мог не пробовать.       И только вздохнул тихонько, обнимая Рила крепче, когда так ничего и не случилось.       Оно не случилось и после. Убедились, что вулкан извергается, вопреки прогнозам, не особо бурно, что дельфинам ничего не грозит, они прекрасно понимают, что к чему, и помощь им не требуется — да и собрались лететь обратно.       Все, как-то не сговариваясь, поднялись на палубу: поглядеть на прощание на остров, море и дельфинов, которые так отчаянно хотели защитить… кого? Кем им все-таки были змеи?       Янис напряженно вглядывался в морскую гладь, стоя у самого бортика — судно опустили пониже, так что было видно, как поблескивают мокрые дельфиньи спины. И он же первым заметил, как между гладкими боками дельфинов пробился блик, будто солнце отразилось от чего-то в глубине. А дельфины раздались в стороны, позволяя увидеть в воде что-то большое, стремительное… Горгона ахнул, подаваясь вперед, когда над волнами на миг показался чешуйчатый бок.       — Рил, там!!!       И одним движением перемахнул через борт, надеясь, что чешуя окажется достаточно прочной, чтобы уберечь при ударе о воду. Знаменитого хвостового толчка, когда сжатый, как пружина, хвост буквально выстреливал серпентера вперед, как раз хватило, чтобы перемахнуть защитные сетки, растянутые вдоль бортов.       А уже в полете его накрыло мощной волной… Пожалуй, назвать это зовом было бы неправильно. Скорее, всепоглощающим чувством родственной близости и тепла. Горгона непроизвольно зажмурился от силы чувств, сжал руки в кулаки…       Удар о воду вышел и в самом деле сильным — весу у Яна в змеиной ипостаси было более чем прилично, — но гораздо сильнее вышел ошеломляющий эффект. Так сразу и не понять, где верх, где низ и куда надо плыть… Дельфины не подвели, сразу же нырнув за горгоной, и вытолкнули его на поверхность, как пробку.       — Прародитель… — со священным восторгом, не обращая внимания на глоток соленой воды.       Вода и небо вертелись, менялись местами — так метались вокруг дельфины, и в их криках на этот раз абсолютно ясно слышалось торжество и веселье. Среди этого хаоса была точка отсчета: медленно поднимающаяся над поверхностью змеиная голова, такая огромная, что Янис мог заползти на нее и уютно свернуться клубком на покрытом чешуйками носу.       И была еще неподвижная точка: зависший в воздухе корабль, у борта которого мелькнуло что-то знакомое… белесое… выгоревшее, как волосы Рила.       Янис плеснул по связи зашкаливающим восторгом, давая понять, что у него все хорошо, зашевелил хвостом, пытаясь поймать баланс и подплыть ближе, коснуться чешуи. Змей-прародитель! Живой! Как тут не фонить на всю Шьяру?!       То, что грива Рилонара мелькнула флагом во время прыжка за борт, Янис осознал, только когда тот ухнул в воду — благо приводнение произошло в поле зрения, примерно между горгоной и мордой всплывающего змея. Даже эмоции эльфа, которые должна была передать супружеская связь, напрочь забило волной от самого Яна: он непроизвольно вошел в резонанс со змеем, а уж тот, хоть и только что проснувшийся, мог что угодно перекрыть.       — Рил!       «Не бойся, дитя».       Горгона не сразу понял, что это был за голос, словно бы заполнивший собой все пространство — а дельфины заплясали вокруг еще активнее. Змей же немного поднырнул и деликатно подхватил мордой слегка оглушенного столкновением с водной поверхностью эльфа, всплывая уже вместе с ним.       — Рил, ты в порядке?! — и тут же, к Змею: — Спасибо, Старший!       — В… порядке, — змей был уже настолько близко, что Янис мог слушать слова Рила, пусть и едва различимые за дельфиньим свистом. А потом и вовсе коснулся почти лежащей на воде морды, тянясь змейками к мокрому и очень серьезному эльфу. Не удержался, прижался на миг к чешуе, обнимая нос и делясь захлестывающим счастьем. Его этим самым носом легонько поддели, закидывая к Рилонару, после чего змей начал приподниматься над водой.       Все выше и выше, пока не оказался вровень с зависшим в воздухе судном. Тихо выругалась Ксантия, осознавая, насколько змей огромен, если так запросто дотянулся головой до палубы, сгружая своих невольных пассажиров. Наклонил морду, сминая страховочные сетки, подождал, пока горгона с эльфом соскользнут на палубу. Тронул Рилонара кончиком языка.       «Достойный спутник».       Кажется, тот услышал или разобрал одобрение: все-таки связь с Янисом у него была, да и проницательностью Рилонар никогда обделен не был. Так что обернулся, поклонился уважительно — почти как леди Наише, но чуть неуловимо иначе, более… гибко-почтительно, что ли. Пошатнулся: все-таки удар об воду был приличный. И оперся о плечо Яниса, ни капли не смущаясь того, что на них глядит куча чужих глаз.       Ян оплел его змейками, улыбаясь ярко-ярко. Змей лизнул и его, после чего извернулся в воздухе, с шумом ухнув обратно в воду. Горгона тихонько, но очень мелодично зашипел, не в силах сдержаться… и ойкнул, чуть не прикусив язык, когда им с Рилом прилетело по крепкому подзатыльнику.       — Совсем долбанулись? — Ксантия надвигалась на них, как хорошая такая грозовая тучка, только что не потрескивала от статического электричества.       — Ты не понимаешь, — Ян невольно прижмурился. — Это же прародитель… Он не навредил бы никому.       — Хорошо, ты — змеелюд чокнутый, а ты-то?! — от злости Ксантия тоже перешла на «ты», даже обращаясь к Рилу. — Зачем?!       — Он — мой, — абсолютно спокойно отозвался Рилонар, чуть сильнее сжимая плечо горгоны. Отозвался таким тоном, что сидящий на палубе Рашшес, с каким-то по-детски удивленным лицом утирающий идущую носом кровь и потирающий второй рукой под ребрами, улыбнулся понимающе.       — Извини, я не хотел тебя пугать, — повинился Ян, на миг касаясь камня союза между ключицами. — Просто это… так!       От камня полыхнуло не теплом — жаром, на груди будто уголек затлел, грея, но не причиняя боли: это наконец пробились эмоции Рилонара — такой силы и яркости, что вычленить что-то одно было нереально. Разве что преобладала над всеми какая-то странная, глухо-острая решимость сделать что-то.       Горгона обнял эльфа крепче, стискивая, безмолвно обещая поддержать. Постоял так с минуту — причем даже Ксантия не стала ничего говорить. Зацепился взглядом за дроу.       — А вас все-таки тряхнуло, что ли?       — Ага, — хрипло рассмеялся тот, запрокинув голову. Слизнул кровь с губ: та все никак не хотела останавливаться, так и текла, странно яркая на черной коже. Почему-то это не выглядело опасно или хищно, как обычно у его племени. Просто поранился, и все.       Лесовик, окруженный возбужденно лопочущими шишечниками, вынырнул из надстройки в обнимку с аптечкой, неодобрительно глянув почему-то на Рилонара, но говорить ничего не стал, присел рядом с дроу и принялся искать нужное. Вместо него ответила Ксантия:       — Когда ты прыгнул, Рашшес поймать хотел, но его силой змеюки приложило, — буркнула она. — Потом еще этот безумный эльф добавил, рванув за тобой… Сами целы?       — Да, — Ян, снова разложив хвост кольцами, стек на него сам и усадил Рилонара. — Чуть об воду шарахнулись, но больше ошеломило, чем ушибло. И, это… Он поплыл будить остальных. Не знаю, сколько Старших выжило, но их много…       — Чтоб вас за хвосты подняло и пристукнуло! — от души высказалась Ксантия, обернувшись на море: там скрывался на горизонте росчерк плывущего змея.