Шьяра

      Странное ощущение отрешенности от мира не покидало целый день. И с утра, когда лежали, тесно обнявшись, не желая отпускать друг друга, и потом, когда сидели, все так же бок о бок, передавая флягу с водой и приходя в себя. А когда солнце начало припекать и Рилонар затащил спальник под высокие ветви кустов, чувство достигло апогея. Как будто мира не было, а был только их маленький зеленый лоскуток, бегущие по небу облака среди широких листьев и назойливый стрекот какого-то насекомого, спрятавшегося в ветвях.       — Здесь хорошо, — наконец подал голос Янис. До этого они и не говорили совсем, предпочитая молча впитывать окружающую тишину. — С тобой всегда хорошо…       Укутанный кольцами хвоста, змейками и руками Яниса, Рил чуть шевельнулся, кивнув, и затих снова. Потом все-таки сказал совсем охрипшим голосом:       — С тобой тоже. С самого начала…       Ян немного помолчал, впитывая в себя эти слова, как недавнюю тишину. Попытался прижаться еще плотнее, хотя, казалось бы, куда уж.       — Рил… А что именно произошло сейчас? Такое важное?       Он терпеливо ждал: видел, что Рил не просто молчит, а думает, мучительно пытается подобрать слова для того, что словами-то выразить почти нереально. Куда проще лежать так, прижиматься щекой к чужой ладони самым простым и доверчивым жестом, не скрывать эмоции, не натягивать масок, позволяя лицу отразить и усталость, и покой, и тихую радость.       Но это был Рилонар — и он все-таки справился.       — Когда мы в прошлый раз, когда я обгорел… Ты был такой уставший, но медленно оживающий. Как будто завязь на почему-то сбросившей листву ветке, уголек, разгорающийся в пепле. Ян, тебя хотелось оберегать и любить. Любоваться этим возрождением, чего бы оно мне ни стоило. Это… чудо.       Горгона помолчал немного, тоже подбирая слова.       — Да… я помню. Ты таким был в Айравате. Мне так хотелось сделать все, что только возможно… Но у тебя получается лучше.       — Просто больше опыта, — короткий смешок. — Но это не все. Вчера… ты был такой доверчивый… Ян, ты не представляешь, как это выглядело. Я сумеречный. Не светлый, во мне слишком много темного. И в этот момент…       Зажмурившись, Рил помотал головой.       — Не знаю, как объяснить. Ты — мой. Настолько мой, что тебе можно… все.       — Твой, — согласился горгона, касаясь губами плеча. — И ты мой. Всеми своими половинами.       И на полтона ниже:       — Ты не представляешь, какой ты, когда твоя темная половина дает о себе знать. Это… Дышать бы не забыть.       — Не боишься, что наврежу? — Рил поднял голову, внимательно вглядываясь в лицо Яниса.       — Нет. Только не ты, — кончиками пальцев по груди. — Удивительное чувство — ощущать, как лезвие скользит по горлу, и знать, что ты в полной безопасности. Волнующее.       — Знать, что я могу делать что угодно, — в тон почти шепотом отозвался Рил, повторяя движение, но ведя вверх, к горлу. — Что ты — мое, не возразишь, не откажешь…       Пальцы наконец добрались до горла и чуть сжали его — легонько, только обозначая захват, но не душа.       — Не откажу, — Ян полуприкрыл глаза, глядя на эльфа из-под ресниц. Одна из змеек лизнула костяшки пальцев. — Это же ты.       И расслабиться — полностью, без малейших сомнений. Да, твой. Целиком. Насовсем. Даже кольца хвоста расслабить, не мешая эльфу выбираться из-под них, вроде небрежно, но при этом заботливо придерживая, чтобы не свалились на землю. Рука исчезла с горла, но почти тут же вернулась, сгребла змеек у основания, заставляя ткнуться щекой в спальник.       — Обернись, — жестко, приказом.       — Полностью? — змейки шевельнулись в ладони.       — Их оставь.       Янис чуть повел плечами, словно стряхивая с себя змеиный облик. Чешуя истаяла, давая место смуглой коже, массивный хвост сменился ногами. У нагов вообще большая часть массы приходилась на хвост, создавая удивительно гармоничный контраст между крупной змеиной частью и легкой-гибкой человеческой. В двуногой ипостаси Ян был скорее изящным, чем каким-то еще. Поэтому окончательно перевернуть его на живот было проще простого.       Первый поцелуй прошелся в плечо — почти бережный, оставивший только едва заметный след. Под лопатку — уже сильнее, до алого пятна. И снова плечо, у самой шеи, теперь еще и прикусывая почти до крови — Рил не щадил сейчас, ставя наконец свою метку, говоря всем, что это — его.       Янис подрагивал от каждого укуса, коротко, сладко. И даже не стонал — выдыхал протяжно, так что этот звук почти ласкал кожу. И был все так же расслаблен, только мурашками покрылся. Почти чешуя, если подумать; вести по коже кончиками пальцев было приятно. Змеек окончательно придавили, поворачивая голову набок, и Ян увидел улыбку Рила — ту самую, опасную, почти безумную. Удовольствие от боли, удовольствие от крови, от власти и подчинения… И тепло, так не похожее на обычный смертный холодок взгляда дроу.       Рилонар был почти груб, ложась сверху и раздвигая коленом бедра. Грубо кусал и прихватывал губы, грубо наматывал змеек на кулак, оттягивая голову, — и все равно держался, держался на самой грани, когда это было еще удовольствие, а не что-то иное. Ян смотрел зачарованно, легко подавался под каждое движение, ахал и отвечал на поцелуи. Как можно было сломать вот эту открытость, переплавляя ее в страх и ожидание боли?       Поэтому — сначала нашарить ополовиненный с утра флакончик. Поэтому сначала все-таки дождаться тихих всхлипов и движений навстречу руке и только потом податься вперед, уже всерьез вцепляясь слишком острыми для светлого эльфа клыками в загривок, чувствуя вкус крови и одновременно дрожь удовольствия.       И вести, вести все дальше, четко отмеряя чужие эмоции, держа на грани и не давая соскользнуть никуда, делая боль приправой, но не основой. И только под конец навалиться на мгновение, замереть, чувствуя, как так же напряженно замирают снизу. А потом приподняться на руках, отпуская, и медленно пройтись губами вдоль спины, уже лаская, собирая языком случайные капли крови.       — Ян…       — Х-ха-а… — то ли выдохом, то ли ответом.       Горгона перекатывался медленно, словно опасаясь что-то расплескать. Укусы и засосы уже начали набираться цветом, но при этом взгляд лучился совершенно незамутненным удовольствием.       — Ри-ил… Я тебя люблю.       Ответом был поцелуй — уже ни капли не опасный, долгий и мучительно нежный, со странным привкусом крови.       — Спасибо, — Рил лег рядом, вытянул руку, предлагая устроить на ней голову. — Не представляешь, как мне этого недоставало.       Янис довольно прижался к боку, не спеша возвращать себе хвост. Улыбнулся уголками губ:       — Это было вкусно. И ты такой настоящий.       Горгона подумал, мотнул головой и поправил формулировку:       — Такой ты — тоже настоящий. Это здорово.       Хотя можно было и не пояснять: Рил понял и так. Улыбнулся широко, прижал к себе, умудрившись положить руку на спину, не задев больных мест, уткнулся в змеек. Понимать, что он может быть действительно любым, было до невозможности приятно. Такого не разрешал и не допускал никто раньше, даже родители — и те ставили рамки. Янис же их отрицал, и это было как глоток воздуха.       После всего случившегося идти никуда не тянуло. Благо еды Рил собрал с запасом, озеро было рядом, а в крохотной аптечке нашлась заживляющая мазь. Укусы и следы с Янисовой шкурки, конечно, сразу не сошли, но хотя бы не болели — так, чуть-чуть ныли.       Уходить не хотелось, и они остались в долине на еще одну ночь, двинувшись вниз, к берегу, только на следующее утро. Погруженный в свои мысли, Янис даже не сразу понял, что они забирают чуть в сторону, явно направляясь не к катеру. Даже открыл рот, собираясь спросить, — и все-таки вспомнил о сюрпризе, обещанном Рилом.       Сюрпризом оказалась система гротов, не слишком разветвленная, зато напрямую связанная с морем. Янис даже заподозрил, что часть из них может затапливать во время прилива.       А еще они как-то были связаны с уже посещенной пещерой. Вряд ли переходами — максимум находились в пределах одного вулкана, но тот самый привкус-ощущение, от которого Ян не мог отделаться чуть ли не с момента высадки на берег и который как следует «распробовал» в пещере, тут стал только сильнее.       Пару гротов он облазил просто для удовольствия, запоминая, как это. Мало ли, вдруг потом пригодится для каких-нибудь проектов. Рилонар терпеливо ждал, загадочно улыбаясь, и все сильнее становилось подозрение, что тут что-то еще. Но напрямую Янис не спрашивал, ждал — и дождался.       Очередной грот, один из самых глубоких, внезапно просто оборвался, будто скалу срезали гигантским ножом. Оттуда, из дыры, лился свет, клубилась какая-то легкая дымка и тянуло чем-то странным.       — Аккуратно, край ничем не закрыт, — Рил подошел ближе, присел на корточки и жестом велел Янису сделать так же. К краю они подобрались совсем осторожно: камень был крепкий, не осыпался, но раз Рил так настаивал… А потом Янис выглянул за край и понял почему.       Перед ними был гигантский колодец: будто какой-то великан выдернул из земли ровный круглый столб и оставил дыру как есть. Потом её затопила вода — странная, до невозможности прозрачная, чистая-чистая, — и все так и замерло.       А внизу… Внизу, свернувшись клубком, спала змея. Из-за прозрачности воды её было неплохо видно и казалось, что тут не так уж и глубоко. Но стоило взглянуть на противоположный край колодца, который почти скрывала дымка, — и приходило понимание, что там, внизу, нечто неимоверно большое.       Ян замер на несколько минут, только дышал часто, отрывисто, словно принюхиваясь. Потом и вовсе лег на живот, свешивая змеек вниз — те высунули язычки, пробуя воздух на вкус. Наконец горгона отполз от края, снова сел. Уставился на Рилонара огромными глазами, распахнутыми чуть ли не вдвое шире обычного.       — Рил… Кто это?       — Не знаю. Да и никто не знает, — тот тоже отодвинулся от края, сел напротив. — Просто он тут… спит. Больше исследователи ничего не выяснили и лезть туда не решились.       Ян еще немного подышал.       — А давно… обнаружили?       — Пару лет назад, когда заметили мелкие возмущения магического фона. Янис?       — Поверить не могу, что никто из серпентеров про него не знает… Он живой, Рил. Я… чувствую, — Янис нервно облизнул губы. — Тут весь вулкан аурой пропитан, где-то сильнее, где-то слабее, но весь. Кажется… из-за этого я так резко перелинял. Понимаешь?       — Нет, — честно помотал головой Рил, и это было до безумия странно: чтобы он чего-то не понимал и не знал?       Ян померцал глазами, подбирая слова.       — У нас не просто так настолько ценятся семейные связи. Каждый серпентер чувствует родичей. Чем больше семья — тем сильнее поддержка. Дети не болеют, старики сохраняют крепость тела и бодрость духа. Больше способностей раскрывается. Живем дольше, — Ян снова нервно облизнулся. — Вырастаем крупнее. Тот же Сетх — у него была очень сильная семья, все сосредоточилось в нем, вот такой и вымахал… Но его собственные змееныши уже маленькими будут, пока семья опять не разрастется. Рил, этот змей — он огромный просто. Чтобы таким вырасти, должна быть семья в целую цивилизацию. И, — Ян поднял взгляд, и стали видны непривычно расширенные зрачки, — я его ощущаю. Слабо-слабо, как совсем дальнего… но родственника.       Рилонар молчал. Долго молчал, барабаня пальцами по гладкому каменному полу. Думал.       — Твои об этом не знают, — не спросил, а просто заметил он. Это и так было ясно: если Яниса так зацепило, то и любого другого змеелюда бы тоже накрыло. Может быть, слабее — все-таки горгона усиленно развивал свой дар, свою природную чувствительность, — но накрыло бы.       — Пошли, надо вернуться к катеру и связаться с леди Наишей, — наконец решил Рилонар.       Горгона неуверенно покосился в сторону колодца.       — Может, заснять хотя бы?       — Да есть фото, просто на них он… Змей и змей, ничего особенного. Я потому тебя сюда и повел. А твои, похоже, не узнали — слишком специфическая информация, этого даже в данных о Шьяре нет, не стали заносить, пока не разобрались.       — Ну да, вряд ли стали освещать подробности, — Ян поднялся на ноги. — Но это же… с ума сойти. Рил, это может быть та самая разумная раса, которой тут так и не нашли!       — Других колодцев нет, Ян. После искали эти возмущения, но не нашли. Либо слишком глубоко, либо…       — Либо они не в колодцах спят, — мотнул головой горгона. — Нет, у меня все-таки слов не хватает…       До катера поэтому добирались в молчании. Шли уже вдоль берега, благо по нему вполне можно было пройти, никакие скалы путь не преграждали. Когда оказались в нужной бухточке, Янис первым рванул к катеру, уже прикидывая, как и что говорить бабушке, но его опередил Рилонар, заметив мигающий на приборной панели сигнал.       — Вызов. Что за…       — Хэлвирэт и Шерсс? — донеслось из передатчика, едва он принял вызов.       — Да, слушаем.       С той стороны кто-то явственно выдохнул, одновременно зло и облегченно. И заговорил уже спокойней:       — Пожалуйста, оставайтесь у катера. В вашем районе зафиксирована вулканическая активность, выходить в море опасно. К острову уже направляется воздушное судно, вас подберут.       — Вулканическая активность? — Янис тут же обернулся на гору, по которой они так славно погуляли.       Теплое озеро как бы намекало, что активность есть, но… Вулканы не просыпаются совсем внезапно. Должен хоть дымок пойти, что ли. Над вершиной ничего такого заметно не было, да и по склонам, где теоретически могли быть выходы газов, тоже.       — Подводная, Янис, — Рилонар уже взялся за планшет и просматривал новости. До этого такой возможности не было: передатчик на Шьяре стоял мощный, но особенности места глушили связь, планшет не справлялся, только аппаратура катера. Именно поэтому они не были в курсе разосланного всем предупреждения.       — Подводная? И чем грозит? — горгона с любопытством заглянул под руку Рила.       По всему выходило, что от острова и в самом деле лучше не отплывать. На берегу их могло задеть разве что остаточными эффектами, а вот в открытом море маленький катер могло разбить волной. Или ударить под дно вулканическими газами.       Искупаться в кипятке — то еще удовольствие.       — Если нас подберут — ничем, — Рил отдал планшет горгоне, а сам поглядел на горизонт и начал возиться с катером: отвязал его и, столкнув в воду, стал набирать что-то на приборной панели.       — А для чего тогда ты спускаешь катер на воду? — Ян присел на корточки, окунул руку в волну. На его вкус, температуру она пока не изменила.       — Задам программу, пусть идет к нашему острову полным ходом. Может, и успеет.       — Этот подводный вулкан так не вовремя, — надулся горгона.       Если местную связь оборудование катера еще ловило, то на межмировую не стоило даже замахиваться.       А еще очаг активности был слишком близко к колодцу со спящим змеем.       Но с этим ничего поделать было нельзя — только волноваться и нарезать круги по пляжу, шурша появившимся от нервов хвостом по песку, пока Рил сидел, что-то выискивая в планшете. Катер покачивался на воде у берега, готовый к отплытию, а они ждали, пока прибудет обещанное судно.       И оно прибыло довольно быстро: и получаса не прошло, как на горизонте замаячила черная точка, постепенно разрастаясь и обретая округло-пузатые очертания, так не похожие на привычные Янису вытянуто-скоростные пассажирские воздушные суда. Это оказалась тихоходная грузовая колымага, надо сказать, новая и ухоженная, но все равно впечатление было такое, будто к острову она подплывала неторопливо, вразвалочку.       Замигал сигнал вызова, Рил поднялся, принял его.       — Хэлвирэт и Шерсс? — донесся чуть хрипловатый голос. — Вы не будете против, если мы вас просто поднимем, не приводняясь?       — Нисколько. Но мастера Шерсса попрошу первым: мне нужно отправить катер, — вежливо отозвался Рил и, выключив связь, окликнул Яниса:       — Обернись: чем легче будешь, тем лучше.       Горгона послушно сосредоточился, убирая хвост, шагнул к самой кромке воды. Легкий интерес вызывало то, как они попадут на борт, но додумать мысль о веревочных лестницах или чем-то подобном не успел. Воздух вокруг него словно уплотнился, плотно прилег к коже — и потянул вверх. По ощущениям это напоминало то ли очень тесный лифт, то ли подъем на веревках — Ян не пробовал, но предполагал, что как-то так это должно ощущаться. Надо сказать, действовал неизвестный ему маг без лишних нежностей, но аккуратно, и горгону на палубу опустил очень мягко. Тот даже не пошатнулся, легко устояв на ногах, только в лямки рюкзака от неожиданности вцепился, когда подошвы коснулись пластикового покрытия.       Магом внезапно оказался дроу. Белозубо и очень мирно улыбнувшись горгоне, продемонстрировав внушительные клыки, он снова перегнулся через борт, смотря, как там второй пассажир. Почти тут же дроу поднял руки, сосредоточенно нахмурился и потянул что-то невидимое. Это забавно смотрелось со стороны — впрочем, он весь был забавный, с бритым до блеска черепом, на котором осталась лишь мягкая на вид полоска волос на самой макушке. Довершал картину резко контрастировавший с черной кожей белый «свитер» крупной вязки, как обозвал про себя Ян это творение сумрачного вязального гения.       — Все на борту?       Кого Янис точно не ожидал увидеть, так это Ксантию. Ну, не стыковались в его голове дельфины и спасательные работы… хотя было ведь что-то про то, что они помогают тонущим…       — Внизу больше никого нет, — отчитался дроу, опуская Рилонара на палубу. — Да мы и должны были забрать только двоих.       Женщина отрывисто кивнула.       — Тогда разворачиваемся. Сейсмоактивность пока что притихла, но может долбануть в любой момент.       Потом она так же резко повернулась к пассажирам — Рилонара уже опустило рядом с Янисом, причем вид он сохранил куда более невозмутимый, даже когда палец Ксантии почти ткнулся ему в грудь.       — И если вы хоть слово скажете, что мы должны немедленно доставить вас на остров…       Янис переступил с ноги на ногу:       — У нас есть кое-какие новости, которые нужно передать на Айрават, но за несколько часов они не протухнут. А что случилось? Нас ведь вы подобрали по дороге…       Палец Ксантия убрала, тем более Рилонар смотрел в ответ спокойно, ни на чем не настаивая, и вообще рот не открывал, так что она перевела взгляд на горгону и на несколько мгновений удивленно округлила глаза, заметив россыпь следов у него на шее. Видно, это как-то не вязалось со сложившимся в голове у тренера образом их двоих. Потом она встряхнулась.       — Дельфины! Несколько стай почти в эпицентре, и они оттуда не уходят, — и, как всегда без перехода: — Ронол! Где твои длинные уши носит?! Иди сюда, займись пассажирами!       Уже знакомый лесовик со своими огромными белками вынырнул откуда-то из-за груды канатов, сваленных на палубе, чуть не споткнувшись о вездесущее ведро, хорошо хоть на этот раз не полное рыбы.       — Здравствуйте. Идемте, я покажу вам, где можно сесть.       — А остаться на палубе нельзя будет? — Янису стало интересно, как собираются выводить дельфиньи стаи. Да и вообще, сидеть в каюте и мучиться от неизвестности? Это слишком скучно, тем более даже на палубе было на что поглядеть — один громадный бассейн, занимавший весь центр, чего стоил. Наверное, в нем перевозили дельфинов, а этот маг-дроу их туда переносил? Ну не канатами же их обвязывали, в самом деле! Хотя какие-то сооружения, смахивающие на кран, над палубой возвышались.       — Ну… Наверное, можно, не знаю. Вы Ксантии только не попадайтесь, она злая, — лесовик опустил уши и шикнул на белку, попытавшуюся поймать одну из змеек Яниса.       — Строгая, да… — согласился горгона. — Слушай, а не знаешь, откуда ваш маг? В первый раз вижу дроу с такой прической.       Ронол только руками развел.       — Да вы сами его спросите, он не злой. И все равно делать нечего, пока к нужной точке летим.       Янис удивленно хмыкнул. Не злой дроу, который вполне ладит с совсем юным лесовиком? Определенно, это очень нестандартный представитель подземно-эльфячьего племени.       Обязательно нужно будет расспросить!