DADDY

      Стандартная мелодия телефонного звонка резко ворвалась в сладкий сон, который уже битый час снился сыну известного олигарха. Недовольно зашипев, Игорь, не отрывая головы от подушки, нащупал на тумбочке смартфон. С третей попытки приняв входящий вызов, он положил телефон себе на ухо.       — Да, — сонно пробурчал Соколовский.       — Видимо хорошо вчера погулял, раз до сих пор в кровати валяешься, — раздался в трубке строгий голос отца. — Или от полиции удалось оторваться только к рассвету?       — И тебе доброе утро, пап, — фыркнул Игорь и с удовольствием зевнул, откидывая одеяло в сторону, ощущая как ему было жарко всё это время.       — Два часа дня, Игорь. — с нескрываемым разочарованием в голосе, в которой раз произнёс старший Соколовский. — Ты ведь обещал не садиться за руль, когда выпьешь.       — Ну, пап, — парень открыл глаза и сразу же нахмурился, не обнаружив поблизости ничего, что напоминало бы воду.       — Ты всё сам прекрасно знаешь и упрямо продолжаешь в том же духе, — голос прозвучал чуть мягче и от этого стало только хуже. — Сколько это будет продолжаться?       — Серьезно, пап? Мне так хреново, что я с трудом соображаю, чего ты сейчас от меня добиваешься. — Игорь потёр ладонью лицо, пытаясь прогнать сон.       Младший Соколовский прекрасно понимал, что только и делает, что расстраивает своего отца. Но он так же знал, как будет заглаживать свою вину. Они оба это знали.       — Приводи себя в порядок и приезжай, — голос вновь стал холодным и по спине юноши пробежали мурашки.       — Как скажешь, папочка, — ответил Игорь и усмехнулся, услышав судорожный выдох отца.       Игорь медленно повернул замок в двери и только потом взглянул на сидящего за рабочим столом отца. Тот рассматривал какие-то бумаги, привычно хмуря тёмные брови.       — Подойди, — тихо проговорил Владимир.       Парень на пару секунд прикрыл глаза и усмехнулся. Он обошёл стол и, не теряя времени, опустился на колени возле кресла, в котором сидел мужчина. Прекрасно зная, как отец злится, когда Игорь его касается, он сцепил за спиной руки в замок и, как нашкодивший питомец, опустил голову.       — Прости, я вновь доставил тебе проблем, — тихо сказал Игорь, обращая на себя внимание.       Мужчина повернулся к нему, и взгляд карих глаз скользнул по дорогой синей рубашке, которая совершенно не скрывала крепкого телосложения сына. Весь вид парня выражал полное подчинение. Владимиру определённо нравилось то, что он видел. Он коснулся пальцами подбородка сына, поднимая его голову и заставляя смотреть на себя. Игорь облизал пересохшие губы и, когда большой палец нежно прошёлся по его нижней губе, он не возражал.       — Когда ты уже поумнеешь, — сказал мужчина и, убрав пальцы с приоткрытых губ, погладил сына по щеке, на что тот только закрыл глаза и потёрся о тёплую ладонь лицом, — Плохой мальчик.       Игорь согласно промычал, чувствуя, как от последних слов накрывает с пол оборота. Владимир не в силах отвести взгляд от красиво очерченных губ парня, вновь тронул их пальцами, чуть оттягивая нижнюю, открывая взору ровный ряд зубов. Стоящий на коленях Игорь прекрасно знал, как старший Соколовский не равнодушен к его губам и активно пользовался этим.       Всегда, когда им удавалось нормально поговорить, взгляд Владимира то и дело опускался к нижней части лица сына, внимательно наблюдая, как пухлые губы растягиваются в нахальной ухмылке, когда их владелец замечал, что его слова пролетают мимо ушей отца. Словно магнит, Игорь постоянно притягивал к себе всё внимание, невольно заставляя всех неотрывно наблюдать за своей потрясающей мимикой. Безбашенный и непредсказуемый, он всегда вёл всех за собой. Уверенный и упрямый, он раздражал и наживал врагов. Его ненавидели и завидовали ему. Сынок успешного бизнесмена, который быстро заводил выгодные знакомства и быстро принимал решения. Никогда не жалел о содеянном и никогда не выкладывался лишь наполовину. Умело расставлял приоритеты, и умело использовал собственные связи. Бескорыстно помогал, когда просили и добровольно помогал, когда просить не позволяла гордость. Отталкивал от себя неудачников и манипулировал остальными. В этом был весь Игорь Соколовский.       Но несмотря на всё это, он был одинок, и когда осознание этого перекрывало кислород — он шёл к отцу.       Рядом с ним, Игорь всегда чувствовал себя в безопасности. Он мог закрыться от остального мира и ни о чём не думать. Мысли привычно вылетали из головы, когда отец смотрел на него своим холодным взглядом и трогал его губы. Тогда, Игорь чувствовал себя нужным. Востребованным. Владимиру Яковлевичу Соколовскому нравилось лишь самое лучшее. Игорь Владимирович Соколовский был самым лучшим. Он был самым лучшим для своего отца.       Мужчина восхищался своим сыном, не смотря на то, что Игорь часто вёл себя неподобающе, позорил его, выставлял на посмешище, слетал с катушек, отдавал себя всего чему-то бесполезному и плевать хотел на мнение других, а иногда словно бежал от чего-то, известного только ему одному.       Владимир любил всё в нём. Все его минусы и плюсы, в чём никогда не признается ни себе, ни Игорю.       А сейчас, его любимый сынок стоял возле него на коленях, как всегда напряженный до предела, потому что он не мог по-другому. Не мог и не умел быстро отпускать себя, полностью сдаваясь. Он смотрел преданно, но настороженно, своими удивительными мамиными глазами. Словно требовал ещё немного времени, прежде чем полностью покориться. Владимир знал, что этот щенок не станет слушаться, пока не почувствует себя достаточно нужным.       Пальцы мужчины всё еще находились на приоткрытых губах. Указательным и средним, он скользнул по тёплому языку внутрь. Игорь, не отрывая взгляда от глаз отца, низко простонал, обнимая губами пальцы и насаживаясь на них ртом. От этой картины, Владимир сжал зубы, от чего на скулах заиграли желваки.       — Какой же ты… — выдохнул старший, наблюдая, как сын медленно двигал головой, решив устроить целое представление.       Выпустив пальцы изо рта, Игорь скользнул по ним припухшими губами, упрямо всматриваясь в лицо мужчины и пытаясь не упустить мельчайшую реакцию на свои действия. Быстрым движением послабив галстук, Владимир шумно выдохнул через нос, наблюдая, как сын принялся облизывать его пальцы, опаляя их горячим дыханием.       — Хватит, — не выдержал старший Соколовский и кивком головы указал на свой стол. — Сядь.       Игорь послушно поднялся с пола, чувствуя, как неприятно заныли колени. Показательно смахнув несколько бумаг на пол, парень сел на стол лицом к нахмурившемуся отцу. Он наклонил голову в бок, улыбаясь одной из своих самых обворожительных улыбок. Его руки лежали на собственных коленях, а длинные ноги касались расставленных ног отца. Владимир провёл ладонями по подкаченным икрам, обтянутых тонкой тканью дорогих брюк, погладил под коленями и притянул ближе к себе. Игорь приоткрыл рот, от неожиданности, резко выдыхая. Его глаза смеялись, наблюдая, как отец облизывает его бёдра взглядом, останавливаясь там, где синяя рубашка была заправлена в штаны. Парень, быстро смекнув, чего хотел от него папа, вытащил рубашку из брюк и стал медленно расстёгивать пуговицы.       — Смотришь так, будто видишь впервые, — заметил Игорь.       — Я тебя смущаю? — Владимир почувствовал, как под пальцами напряглись мышцы ног и усмехнулся.       Младший Соколовский только фыркнул и отрицательно качнул головой. Его уже давно было сложно смутить.       Мужчина смотрел на его лицо, на его загорелую кожу, на его улыбающиеся губы и на серебряное кольцо, что на цепочке болталось на груди.       — Пап? — Игорь нахмурившись, посмотрел на задумавшегося отца.       Тот перевёл бездумный взгляд на сына и встал с кресла. Полностью расстёгнутую рубашку он рывком стянул с широких плеч, комкая ткань в районе локтей. Игорь зажмурился, когда отец схватив его за волосы, грубо отклонил голову в сторону, открывая доступ к сильной шее, и впился в неё губами. Он, словно оголодавший зверь, больно кусал тонкую кожу, зацеловывая оставленные отметины, вдыхая запах своего мальчика и его дорогого одеколона. Игорь шумно втянул воздух сквозь зубы и невольно сжал руки в кулаки. Владимир, заметив это, предусмотрительно схватил чужие запястья и завёл ему за спину.       — Тшш, тихо, — успокаивающе прошептал мужчина, спускаясь поцелуями к груди парня. — Ты должен быть послушным, помнишь? — произнёс он, прикусывая тёмный сосок и прижимаясь к нему языком.       От неожиданности, Игорь резко выдохнул и выгнулся навстречу, пытаясь избежать прикосновения и невольно прижимаясь пахом к бёдрам отца. От соприкосновения, Владимир глухо застонал и окончательно стянул с парня рубашку, откидывая её в сторону. Взгляд карих глаз вновь жадно впился в совершенное тело сына и отпустив руки Игоря, мужчина провёл раскрытой ладонью по его торсу, ощущая приятный рельеф мышц и внимательно вглядываясь в синие глаза напротив. Парень откинулся назад на локти, чувствуя, как его медленно изучают руки мужчины, заставляя сбиваться дыхание и прикрывать глаза. Как только тёплые пальцы спустились к кожаному ремню, он несдержанно двинул бёдрами навстречу. Ладонь на мгновение замерла, а за тем опустилась ниже, сжимая возбуждённый член через тонкую ткань. Игорь удовлетворённо зажмурился, сглатывая накопившуюся во рту слюну. Ему было жарко и места, где он соприкасался с отцом, пылали огнём.       — Если чего-то хочешь, то можешь просто попросить, — напомнил Владимир одно из их правил.       Игорь хотел. Хотел, чтобы рука отца сжала там сильнее и двинулась по всей длине хотя бы раз. Он знал, что тот совсем не против так сделать и то, что ему слишком понравится, если он всё же попросит об этом.       Владимир заметил, как сын не открывая глаз, быстро улыбнулся в своей излюбленной манере, а за тем нахмурившись чему-то своему, шумно выдохнул через нос. Красивый сучёныш.       — Упрямец, — тихо произнёс отец и отстранился. — Снимай, — более грубо добавил он.       Мужчина вновь присел в кожаное кресло, наблюдая, как Игорь скидывает ботинки и расстегнув ремень, стягивает брюки. Оставшись только в белых носках и белых боксерах, парень расправил спину и посмотрел на отца. Тот, в свою очередь, опустил взгляд на видневшиеся очертания ровного члена сквозь уже чуть влажную ткань нижнего белья. Игорь самодовольно улыбнулся и подцепив резинку трусов, потянул вниз, открывая обзор на выделяющуюся косую мышцу живота. Владимир судорожно выдохнул, заметив, как напряглись мышцы ног и пресса его мальчика. Младший Соколовский не сводя взгляда с отца, отпустил край боксёров и тот с характерным звуком ударился о чувствительную кожу. Мужчина удивлённо поднял брови, когда Игорь одним быстрым движением оказался на его коленях.       — Что же мне у тебя попросить? — словно кот, касаясь носом гладко выбритой щеки мужчины, прошептал Игорь. — Папочка, — выдохнул в губы Владимира.       Старший Соколовский замер, на мгновение прикрывая потемневшие глаза. Почувствовав под ладонями часто вздымающуюся от дыхания грудь отца, Игорь усмехнулся и медленно двинул задницей по его бёдрам, вызывая у того несдержанный хриплый стон.       — Хватит, — грубо сказал Владимир спихивая сына с колен и поднимаясь на ноги. — Спиной ко мне, живо.       Игорь цыкнул и развернулся, сразу же чувствуя, как к выпирающим позвонкам на затылке прижались горячие губы, а руки огладили бока, подталкивая ближе к столу, вынуждая улечься на него грудью.       — Не смей прикасаться к себе, — напомнил второе правило мужчина, проведя пальцами по ямке позвоночника, заставляя сына прогнуться.       Игорю всё еще было хреново после ночной попойки и он довольно улыбнулся, прикасаясь гудящим виском к холодной поверхности стола. Облегчённо выдохнув, он понял, что отец бездействовал.       — Пап, — хрипло позвал он, — Ждёшь официального приглашения? — Игорь закусил губу, слыша, как отец с глухим стуком захлопнул верхний ящик стола. — Не нужно, давай так, — сипло попросил он, вздрагивая от лёгкого касание брюк отца к чувствительной коже на бёдрах.       Владимир на это только фыркнул и выдавил смазку себе на пальцы, после чего медленно провёл ними между ягодиц сына.       — Мне виднее, — Игорь сцепил зубы, понимая, что тот ухмыляется, наслаждаясь своей властью.       Вздрогнув, он весь сжался и едва слышно простонал, ощутив проникновение длинных пальцев внутрь. Уперевшись лбом в руки, парень сильнее выгнулся в спине и покорно расставил ноги шире, пытаясь расслабиться.       — Вот так, хороший мой, — похвалил его мужчина, двинув двумя пальцами и добавил третий, попутно целуя напряженную поясницу сына. — Мой послушный мальчик.       Игорь судорожно выдохнул и зажмурился. Он был немного растянут, чтобы можно было забить на подготовку, но отец видимо решил над ним поиздеваться, медленно подготавливая его, и словно нарочно стараясь не попасть по чувствительному комку нервов внутри. Младший Соколовский был уверен, что тот скоро сдастся и не выдержит, поэтому сжался вокруг его пальцев и двинулся навстречу, невольно задерживая дыхание. Владимир почти что зарычал где-то в районе его затылка, после чего Игорь услышал долгожданный звук расстегиваемой ширинки. Он нахмурился, чувствуя, как горячая головка несколько раз проехалась в ложбинке между ягодиц, прежде чем лишь на немного войти внутрь. Отец продолжал не двигаться, а парень уговаривал себя не толкнуться навстречу. Мужчина усмехнулся и совсем вышел, размазывая естественную смазку по сжимающемуся колечку мышц. Спрятав лицо в изгибе локтя, Игорь беспомощно застонал, чувствуя, как член, зажатый между животом и дорогим столом, болезненно пульсирует.       — Папочка, — тихо прошептал он, зная, что тот сейчас стоит и улыбается, рассматривая дрожащее тело сына под собой.       Пока в голове застыл приятным воспоминанием возбуждённый голос сына, Владимир прикрыл глаза и пару раз провёл сжатыми пальцами по всей длине своего члена. Игорь часто дышал, его почти трясло и когда отец вновь вошёл в него, заполняя до предела, он довольно зажмурился. Он был благодарен, что тот не заставил его больше просить, как любил делать много раз до этого.       Владимир трахал его грубо, полностью вытаскивая и с силой загоняя член обратно. Он сам, как обычно, напряжённый до предела, не издавал ни звука, в то время как Игорь при каждом толчке только резко выдыхал, проезжаясь твёрдым членом по прохладной поверхности стола. Иногда это было даже больно, поэтому парень, облизав пересохшие губы, прогнулся сильнее, опираясь уже на локти, немного приподнялся, чувствуя мокрый поцелуй на левой лопатке. Он ни о чем не думал, мысли вылетали из головы, когда отец натягивал его на свой член. Игорь был согласен забыться хотя бы на какое-то время. Поначалу младший Соколовский еще задумывался над противоестественностью и неправильностью происходящего, но их своеобразные отношения продолжались настолько долго, что подобное уже не казалось странным. Они погрязли в этой грязи без возможности найти выход.       Просто отец сходил с ума от своего собственного сына и остальные словно меркли из-за этого слепого восхищения. А тот, в свою очередь, просто запутавшийся подросток, который вырос и только из-за родного отца, не был убит всепоглощающим одиночеством, не был съеден заживо собственными мыслями. Сыном богатенького бизнесмена быть не так уж и просто.       Игорь был почти на грани, когда отец полностью вышел из него и мазнул мокрой головкой по копчику. Парень разочаровано простонал, чувствуя, как защипало в глазах, а мышцы живота судорожно сократились. Мужчина улыбнулся и нежно погладил напряженную спину.       — Проси, — строго приказал он, и младший заметно вздрогнул, утыкаясь лбом в свои руки и сжимая зубы от кипящей внутри злости.       — Не дождёшься, — удивительно ровным голосом ответил Игорь.       Владимир улыбнулся шире и провёл двумя пальцами по покрасневшему входу, вниз, нежно поглаживая чувствительное место над поджавшейся мошонкой, а второй рукой с силой шлёпнул по ягодице, оставляя красный след. Игорь зажмурился и вздрогнул, переминаясь с ноги на ногу и мужчина почувствовал, как тот буквально задрожал в его руках.       — Проси, если хочешь кончить.       Игорь тихо засмеялся, понимая, что зря надеялся на свою выдержку и отца-садиста. У него было ощущения, что он вот-вот потеряет сознание.       — Пожалуйста, — сдавшись, попросил младший Соколовский, едва узнавая свой охрипший голос.       Он потёрся задницей о пальцы отца, ощущая его горячий член своим бедром. Он чувствовал себя таким грязным, но ничего не мог с собой поделать. Мужчина вошёл в него снова, резко, придавливая рукой поясницу к столу, от чего Игорь впервые громко застонал, чувствуя болезненное удовольствие от максимального давления на напряженную плоть, что с каждым сильным толчком уже с легкостью скользила в естественной смазке по столу. Парень судорожно дышал, касаясь приоткрытыми губами холодной столешницы. Он зашипел, когда отец грубо заломил его руки, сжав их своими, начал втрахивать в стол.       Звук зазвонившего мобильного слышался словно за толщей воды, когда Игорь, вздрогнув всем телом, кончил, так и не притронувшись к себе. Все мышцы свело судорогой, и он невольно сжал член отца внутри себя, слыша его глухой стон и чувствуя, как тот, вытащив, спустил ему на спину.       Как только его руки освободили, Игорь, в защитном жесте, закрыл ними голову, вплетая дрожащие пальцы в короткие волосы и безуспешно пытаясь отдышаться. Стало прохладно, когда отец отстранился от него.       В полном молчании, они вытирали следы недавнего секса, намерено стараясь не смотреть друг другу в глаза.       Когда Игорь одевался, мужчина, нахмурившись, смотрел в окно, отпивая из бокала дорогой напиток.       Один думал о предстоящем собрании директоров, а другой о поцелуях, которых никогда не было и не будет.       Секретарша подозрительно внимательно смотрела в свой заблокированный телефон. Младший Соколовский, проходя мимо, смотрел на её покрасневшие щеки и думал — насколько шумным он был на этот раз?