А ведь всё могло быть иначе

Шеймус Финниган|Луна Лавгуд

Никуда не сбежать Но ведь всё хорошо надо просто молчать. Всё прекрасно не так ли? Всё у нас хорошо! На лице моём Маска И ещё и ещё. Слой за слоем лишь маски Лица вовсе нет. Надо улыбаться чтоб в живых остаться, Надо улыбаться чтоб живым казаться.

Сквозняк гуляет по большим светлым комнатам в доме Луны. Шеймус поднимается на второй этаж в поисках хозяйки дома. Луна находится в мастерской. Белые стены обители Лавгуд выпачканы разноцветными неаккуратными мазками краски. Здесь нет ничего кроме нескольких мольбертов и разбросанных по полу палитр с красками и кистями. Луна замерла у одного из мольбертов, крепко стиснув кисть, словно не решаясь запачкать холст. — Подожди минуточку, я сейчас закончу. Шеймус ждёт, но Луна всё также стоит у нетронутого мольберта, глядя куда-то в даль, и он решает оставить её в одиночестве. Шеймус спускается на первый этаж и направляется на кухню, где ему удаётся отыскать маггловский чайник. Финниган заваривает чай и старается не думать о том, как обстановка вокруг не подходит для Луны, которую он знал. Так и не отыскав стул или что-нибудь на что можно было бы сесть, Шеймус садится прямо на пол, надеясь на то, что его хоть иногда моют. — Гарри говорил, что ты придёшь ко мне. Шеймус вздрагивает от неожиданности и расплескивает горячий чай. Луна появилась из ниоткуда, словно призрак. — С чего он так решил? — А куда тебе ещё пойти? Вопрос Луны абсолютно логичен и не требует ответа. Действительно, больше некуда. — Ну как ты, Луна? — горло Шеймуса сжимается, и он пытается убедить себя, что это не от подавляемых рыданий. Луна смотрит на него огромными светлыми глазами. — Хорошо. Шеймус не верит. — А как ты? — Шеймус в равнодушных глазах Луны читает, что ей всё равно, но воспитание заставляет задать её этот вопрос. — Лучше всех, ты наверное слышала... — Да, Гарри говорил. — Всё-то он знает, — сквозь зубы выдавливает Финниган. Луна смотрит на него удивлённо. — Он... Он тебя не обижает? — Вопрос терзающий душу, всё-таки срывается с губ. Луна смотрит на Шеймуса и улыбается. В глазах у Луны пустота, а уголки губ чуть растянуты — дежурная улыбка. Улыбка Луны, которую он не знает. Чужая. И Луна. И улыбка. — У меня всё хорошо. И они молчат. Финниган пьёт остывший чай, а Лавгуд смотрит куда-то поверх его головы. И Шеймус понимает, что всё было зря. Он зря согласился и заложил свою душу дьяволу, засунув совесть подальше. Эта Луна незнакомая, чужая. Её не от кого спасать. Её не нужно спасать. Поттер и здесь победил. — Я, наверное, пойду, — говорит Шеймус, Луна кивает, соглашаясь. Финниган поднимается с пола и направляется к выходу, но перед дверью не выдерживает и всё-таки оборачивается на Лавгуд. Луна равнодушно смотрит на него и улыбается. Шеймус уходит, Луна улыбается.