А ведь всё могло быть иначе

Пожалуйста будь моим, пожалуйста будь моим смыслом Мы одни на целой земле, в самом сердце моих картин Целый мир придуман, целый мир придуманных истин Я нуждаюсь в твоём тепле, я хочу быть смыслом твоим

У Панси родинка на спине. Когда она надевает на приём в министерство платье с открытой спиной, Поттеру так и хочется наклониться и коснуться этой родинки губами. И плевать, что на них все смотрят. Пускай смотрят да исходят слюной от зависти. Новый Тёмный Лорд — счастливый семьянин и идеальный супруг. Он поддерживает жену под локоток, пока она улыбается и машет колдокамерам. Завтра на первых страницах всех газет и журналов в магической Британии будет именно её счастливая улыбка. Их снова назовут самой красивой и самой счастливой парой Британии. Утром Панси, рассматривая заголовки, будет изображать презрительное фырканье, но всё же будет довольна. Поттер улыбается и смотрит влюблёнными глазами на жену — камеры должны поймать этот момент — но старается он не ради читателей Пророка, ради Панси. Она хранит такие вырезки из газет в комоде на чердаке, о чём — она так думает — её муж не знает. Поттер знает обо всём, что творится в его доме. Но если такие мелочи делают Панси счастливой, то пусть так и будет. Как много в этом её детской мечты и сколько реального счастья? Хотел бы Поттер иметь столько смелости, чтобы задать такой простой вопрос. Ты счастлива, Панси? Пойти навстречу смерти в лице Риддла и то было легче. Паркинсон. Леди Поттер. Панси. В дурацком зелёном платье, подчёркивающем все соблазнительные изгибы и открывающем спину — проклятая магловская мода! И эта родинка, сводящая с ума. И правда змея слизеринская. Наглая, изворотливая, коварная и получающая всё, что пожелает. Даже Тёмного Лорда у своих ног. Панси улыбается министру и подаёт руку для поцелуя. Она здесь первая леди, а вовсе не жена министра. Все это знают. И этим фактом она тоже довольна. Много ли надо девчонке, которую так не любили в школе, а теперь все склоняют головы и завидуют. Поттер подходит ближе и, обменявшись рукопожатиями с министром, вновь обнимает жену. Панси жмётся к нему и сладко улыбается. А улыбка хитрая-хитрая. Довольна, что все видят, как Поттер её любит. Видят, что она не просто красивая кукла или породистая кобыла для продления рода Поттер, а именно любимая жена. Кто там в школе дразнил её мопсом и коровой? Так и кто теперь на вершине в золотом венце? Ты довольна, Панси? Счастлива? Поттер вдыхает аромат её волос и хочет бросить всё. Зачем ему эта власть над магической Британией, треклятое министерство и всеобщий страх? Вот оно, всё, что ему нужно. Улыбающаяся Панси, прижимающаяся к его боку. Давно уже не просто желанная, но — пора уже признаться самому себе! — и бесконечно любимая. Наглая, подлая, беспринципная. Но абсолютно целиком и полностью его. Кто кроме неё осмелиться, глядя ему в глаза, высказать всё, что думает? Кто осмелится что-то у него требовать? Кто ещё ворвётся в его жизнь и перевернёт в ней всё вверх дном? Кто будет смотреть с такой любовью и кричать, что их сын не будет носить плебейское имя Джеймс, а дочь они точно не назовут именем маглянки? Чей жаркий шёпот будет эхом отдаваться у него в ушах прохладной ночью под звёздным небом? С кем ещё он будет делить одно дыхание на двоих? И эта проклятая родинка. Как он будет жить, если не сможет касаться её губами? Панси. Панси. Панси. Счастье моё, где ты была раньше? Кто ещё спасёт его из этой пучины бесконечного отчаяния? Магия существует, но чудес не бывает. Этот мир магии не дал ему ничего, кроме боли. Так откуда же взялось такое чудо? Их не бывает ведь. Но Панси здесь, рядом. Зачем эти глупые войны, делёжка власти и какие-то глупые разговоры о крови. Вот оно счастье и целый мир в чужих глазах и изгибе губ. Почти двадцать лет в мире магии и Поттер видел в нём лишь ложь и предательство. Вы так горды тем, кто вы есть, но чем вы лучше маглов? Ровно также готовы перегрызть друг другу глотки в жажде власти и предаёте самых близких. Чистая кровь, грязная — какая разница. Все вы лжецы и предатели. А ты, Панси? Предашь меня? Поттер сильнее сжимает ладонь супруги, делая очередной круг в танце. Панси вопросительно приподнимает бровь, и всё, что может сделать всесильный Тёмный Лорд — поднести руку жены к губам и коснуться губами центра ладони, извиняясь. Прости, прости, прости. Я никогда не причиню тебе боль. Ты всё, что у меня есть, Панси. Мне больше ничего не нужно. Только ты не уходи. Но не говорит ни слова. Панси склоняет голову, прощая, и позволяет кружить себя в танце.