Паутина

Паук смотрел, как Регина ковыряется ложкой в каше, видимо, выбирая наименее неприятные на вид кусочки. Винить её было сложно – казалось, содержимое тарелки кто-то прожевал уже пару раз. Впрочем, судя по сосредоточенному лицу Регины, она не столько пыталась найти что-то съедобное, сколько о чём-то напряжённо размышляла. С некоторой помощью логики и воображения, Паук даже мог примерно сказать, о чём. Семья Мироновых приняла их с радостью, даже предложила разделить ужин. Возможно, опасались, что этой ночью недоделанные гопники решат отомстить. Или же просто из благодарности. Младший сынишка, Матвей, вертелся около Паука весь вечер, норовя задать какой-нибудь странный детский вопрос. Места, чтобы скрыться от пацана, в тесной, общажного типа комнатке с одним диваном и двухэтажной кроватью для детей, невозможно было найти при всём желании. Свой дом Мироновы пытались обставить с любовью и комфортом, но получилось в итоге нечто вроде комнаты в типовой коммуналке середины двадцатого века. Везде натянутые бельевые верёвки, единственный шкаф не закрывается – от обилия одежды и попросту от того, что дверца повисла на одной петле. Кухня представляла собой электрическую плитку и переносной холодильник, подключённые к блоку питания. От ужина Паук вежливо отказался, справедливо рассудив, что в таком случае достанется больше детям. А Регина просто промолчала, то ли не услышав вопроса, то ли как обычно игнорируя окружающий мир. За едой семья что-то живо обсуждала, даже смеялась, хотя отец до сих пор слегка прихрамывал. Похоже, они бывали и не в таких передрягах – или же понимали, что всё могло закончиться для них куда хуже. Младшая девочка – Лиза – доев и вылизав свою тарелку, вскочила и убежала в дальний угол, к своей кровати. Похоже, стеснялась либо Регины, либо самого Паука, который всё это время провёл на диване, раздумывая о сложившейся ситуации и изредка отбиваясь от вопросов Матвея. Родители одёргивали сына, но вяло – должно быть, самим было интересно, откуда на их голову свалился неожиданный спаситель. В итоге, Паук достал свой мобильный, и Регина тут же встала из-за стола, следом за ним выйдя из комнаты в длинный общий коридор. - Кому ты будешь звонить? - Мирославе, - ответил Паук, с досадой увидев, что сеть, которая неплохо ловила ещё на улице, в помещении почти полностью пропала. - Зачем? Он заблокировал твою идентификационную карту, значит, может получить доступ и к мобильному. - У тебя есть какие-то другие варианты отсюда выбраться? Регина промолчала, и на молодом напряжённом лице ясно читалось, что она совершенно не думает о том, как отсюда выбраться, и думать не собирается. - Послушай, - Паук, не сдержавшись, встряхнул её за плечи, - я понимаю, тебе не понравилось то, что наговорил этот мудак, но отсиживаться под землёй и надеяться, что здесь ты никогда с ним не встретишься, это не самое мудрое решение. У нас много дел. Лекарство, помнишь? Регина передёрнула плечами, блуждая взглядом по облупившейся краске на стенах, и Паук понял, что в данный момент её не волнует лекарство. - Так, послушай, - облизнув губы, начал он, пытаясь на ходу придумать, куда бы переключить её внимание, - я видел у Лизы планшет. Он старый, но подойдёт для выхода в Сеть. Иди попроси у неё, но не заходи больше на тот сайт. Придумай что-то другое. Регина, подумав, кивнула и скрылась в квартире, а Паук вышел на лестницу. Лампа, освещавшая площадку, была разбита, отчего поскользнуться или оступиться на раскрошившихся ступенях становилось ещё проще. Паук вышел из подъезда, окунувшись в затхлый воздух трущоб, и набрал номер Мири, пытаясь восстановить в голове основы польской грамматики. Каким бы крутым программером ни был тот, кто звонил Регине, он едва ли знал польский, родной язык Мирославы и один из нескольких, что Паук успел выучить за свои годы. - Cześć, Mireczka, – начал вампир, и спустя пару секунд девушка на том конце, хихикнув, ответила: - Паук? Ты чего это, решил в полиглота поиграть? - К сожалению, нет. Говори со мной только по-польски, хорошо? – на этом языке Паук не говорил уже с десяток лет, так что подобрать очередное слово или грамматическую конструкцию представляло некоторую трудность. - Ладно. Нас что, кто-то слушает? – быстро сообразила Мири, которая говорила легко и быстро, не подбирая слов и ещё успевая подумать над подтекстом. - Я надеюсь, что нет, но если кто и слушает, то теперь ничего не поймёт. Сейчас слушай внимательно, Мири… Паук коротко обрисовал ситуацию, а когда закончил, в трубке воцарилась тишина. В принципе, он понимал, что перспектива спускаться сюда снова Мирославу не обрадует, но отчего-то не хотел обращаться ни к кому другому. - … И что мне сделать? Скан с идентификационной карты? - Да, подтверждающий, что мы живём и прописаны наверху. Ты ведь сможешь? - Смогу. Подождёшь до завтра? - У меня есть выбор? – хмыкнул Паук, и Мири хихикнула в трубку. - Хорошо, я позвоню, когда буду у платформы с документами. Паук улыбнулся и отключил телефон, вернувшись в подъезд. В общем коридоре его ждала Регина. Она, похоже, хотела что-то обсудить или спросить, но не решалась начать, хмурясь и переминаясь с ноги на ногу. Без своего монстроподобного пса, которого решено было отключить на время и положить в рюкзак, она казалась какой-то беззащитной. Перед глазами встала картинка той, маленькой Гины, куда менее красивой, но куда более похожей на человека. - Почему ты звонил Мирославе? – спросила она. Полное отсутствие интереса к заданному вопросу ясно читалось на её лице, так что тратить время на пояснения Паук не стал. - Что случилось? - Она не даёт мне компьютер, - мрачно ответила Регина, и Паук усмехнулся. - А ты просила? - Да. - Ты не так поняла вопрос. Ты просила или отдала ей команду? Регина растерянно подняла глаза, и вампир раздражённо вздохнул. Конечно, трудно было винить человека, который жил сам по себе с четырнадцати лет, но в те моменты, когда Регина не походила на безэмоциональную психопатку, то отчётливо напоминала вкрай избалованного ребёнка. - Иди попроси её нормально. Скажи «пожалуйста, Лиза, можно я возьму твой компьютер ненадолго?». Ты ведь смотришь телевизор? Кино, сериалы? Ты видела, как общаются нормальные люди? - Нет, - ответила Регина и ушла, оставляя Паука в одиночестве гадать, на какой вопрос она только что ответила. *** - Пожалуйста, Лиза, можно я возьму твой компьютер ненадолго? – ровно сказала Гина, и девочка подняла на неё глаза. - Ты мне не нравишься. Ты даже не помогла, когда к нам приставали, - безапелляционно заявила она, прижав к себе потрёпанный планшет. Судя по виду, Лиза была не первой его владелицей. - Ты мне тоже не нравишься, - честно ответила Регина, и девочка надула губы, всем своим видом показывая, что не даст Гине даже грязи с пола. Она раздражённо вздохнула. Похоже, Паук не особо понимал, что советует. К горлу подкатила знакомая тошнота, и Гина поспешно двинулась в сторону крошечной ванной, соединённой с туалетом. Вскоре съеденная каша плескалась на дне треснутого сортира, и Регина без сил облокотилась на ванну, в которой лечь не смог даже новорождённый ребёнок. Водопровод здесь, похоже, предусматривался, но сломался, так что в углу под раковиной стояли несколько вёдер с той же мутноватой водой, что в квартире программера Алексея. - Ты болеешь? – штора, заменяющая дверь ванной, дёрнулась, и в щели появился любопытный Лизин глаз. - Да. - Тогда тебе надо в больницу. - Там мне не помогут, - Гина потянулась к одному из вёдер и плеснула себе в лицо водой. - Почему? Доставучая девчонка начинала откровенно бесить, но Регина всё ещё не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы встать и уйти. - Мне нужно не обычное лекарство. - А какое? - Волшебное, - слабо огрызнулась Гина. - Матвей говорит, что волшебства не существует. - Матвей дурак, - отрезала Регина, и Лиза хихикнула, теперь уже целиком протиснувшись в ванную и присев перед ней на колени. - Тебе правда нужно волшебное лекарство? А что будет, если его не существует? Регина посмотрела на девочку и промолчала. Неожиданно та протянула ей свой планшет, и Гина удивлённо подняла брови. - Надо сказать «спасибо», - наставительно заявила Лиза. - Спасибо, - уронила Регина, и девочка, удовлетворённо кивнув, выскользнула из ванной. Гина взяла планшет, бездумно глядя на рабочий стол с розовыми пони. Голографический монитор на таких дешёвых моделях даже не предусматривался, поэтому всё делать приходилось на маленьком вытянутом экранчике. Все эти мысли, вроде бы что-то значившие, проносились в голове, но отчего-то не задерживались и не оставляли после себя ни единой идеи. «А что будет, если его не существует?» Это глупый вопрос. Конечно существует. Не может не существовать. Она просто маленькая глупая девчонка. Не понимает, что говорит. Не может быть, чтобы так всё закончилось. Она ведь никогда никому не навредила. Она никому ничего не сделала. Почему тот, кто звонил ей, не болен? Ведь это он плохой парень! Он должен быть наказан! Почему болезнь у неё? Ведь она столько лет пыталась быть незаметной, не привлекать внимания и не делать никому ничего плохого. Это несправедливо. Импровизированная дверь отодвинулась, впуская Паука. - Эй, ты что, плачешь? – недоверчиво спросил он, сдвинув брови. Регина подняла на него глаза и поняла, что скулы действительно мокрые. - Что, это так больно? – мягко спросил Паук, присев рядом. Похоже, подумал, что она плачет из-за приступа. - Я не хочу умирать, - тихо сказала Регина. По лицу вампира стало ясно, что этих слов он не ожидал. Он мягко притянул Гину к себе и обнял. Сперва она хотела было отстраниться, но передумала. В уютном молчании прошло некоторое время. Регина ни о чём не думала и была этому бесконечно рада, пока в голову наконец не забрела мысль, появления которой Гина никак не ждала. - Почему они меня приняли, хотя я не сделала ничего хорошего для них? Она была права – я просто стояла и смотрела, как на них нападали. Почему они?.. - Потому что они люди, - просто ответил Паук, - люди странные существа, Регина. И нам с тобой их не понять. - Может… может, я хочу. Паук тихонько хмыкнул, и Гина порадовалась, что не видит его лица. Должно быть, глупо прозвучало. - И всё-таки, - наконец спросил вампир спустя какое-то время, - почему ты спасла того парня-сатаниста? - Ты помнишь Надю? - Надю?.. Ах да, Надежда Филатова. - В тот раз я чувствовала это. Мне показалось, я это чувствовала… Эти… человеческие эмоции. Я хотела ей помочь. Но я не помогла, и это… не знаю… это меня тревожило. Я спрашивала себя, почему я хотела помочь, но не смогла? Могу я вообще кому-то помочь? И потом, когда подвернулся этот парень… - Ты хотела кому-то помочь? Ты? – недоверчиво уточнил Паук, - но почему не захотела помочь этим людям? Детям? - Нет. Это не то. Я не хотела помочь. Я хотела понять, что могу помочь, - с некоторым трудом сформулировала Регина. Паук рассмеялся. - С ума сойти. Да ты ещё более социопатка, чем кажешься. - Это плохо? – ровно спросила Гина. - Нет. Это просто подтверждает то, что я сказал. Нам с тобой не понять людей. Регина сообразила, что разговор подходит к концу, но поняла, что ей отчего-то не хочется, чтобы Паук убирал руки. - Ты тоже должен мне рассказать секрет. Помнишь? Кто такая Регина? Вампир вздохнул, но однозначного отказа не последовало. - Я не знаю, - наконец признал он, - я не помню, кто такая Регина. У меня бывают странные сны, и каждый раз мне кажется, что я вот-вот вспомню, кто она, но это только иллюзия. - Не помнишь? - До того, как я стал вампиром, я был кем-то. А кем, не помню. Вампир, который сделал меня таким, говорил, что так у всех – кто-то забывает всё, кто-то только детство или какие-то незначительные детали. Я не помню даже, как меня звали. Но я помню имя «Регина». Значит, она так много значила для меня, что забыв себя, её я всё ещё помню. - Бред какой-то, - пожала плечами Гина. История на неё впечатления не произвела, хотя цели – продлить разговор, чтобы не было нужды уходить – достигла. - Пожалуй, да, бред, - невесело усмехнулся Паук, - она уже давно умерла, и если я вспомню, то станет только хуже. Я всё это обдумывал уже сотни раз. Мне кажется, в той жизни я любил детей. Возможно, Регина была ребёнком, моей дочерью или воспитанницей. Все отмечают, что я умею ладить с детьми. - Я помню, - чуть язвительно вставила Гина, - со мной ты тоже прекрасно ладил. - Не принимай на свой счёт, - фыркнул Паук, - такова уж моя работа. К тому же, я говорил правду. По большей части. Регина помрачнела, снова восстанавливая в памяти всё то, что узнала тогда о себе и матери. Она встала и, не оглядываясь на Паука, вышла, забрав старый планшет. В общем коридоре она остановилась и включила планшет в режиме звонков, набрав номер своей старой квартиры и ожидая услышать знакомую до каждой интонации запись на автоответчике. - Да? – послышался голос. Знакомый, хорошо поставленный мамин голос. - Алло? – повторила Екатерина Нестерова, и Регина поняла, что не может дышать. - Говорите, я слушаю, - настойчиво повторила мама. Гина невидящим взглядом сверлила ближайшую дверь и слушала, как с того конца мать снова и снова пытается понять, кто звонит. Наконец звонок прервался, и Регина потерянно взглянула на потемневший дисплей.