Паутина

Мирослава позвонила через несколько часов, когда вся семья Мироновых уже мирно спала, предварительно подперев входную дверь мощным металлическим засовом и закрыв окна крепкими ставнями. Паук о чём-то размышлял, сидя за кухонным столом, а сама Регина безуспешно пыталась найти в Сети хоть что-то, но старый планшет постоянно лагал, выдавал ошибку за ошибкой и всячески молил о ремонте, на который денег у семьи, похоже, не было. Паук встал и, с лёгкостью справившись с засовом, вышел в коридор, чтобы поймать сеть, но краем уха Гина успела услышать, как он что-то говорит на незнакомом языке. Спустя минут десять он вернулся и кивнул Регине на выход, а сам подошёл к хозяевам, чтобы сообщить об уходе. Гина надела очки – без ночного видения навернуться с лестницы было гораздо вероятнее, чем сделать хоть три шага без проблем. Снаружи из-за десятков фонарей очки уже не понадобились. Впрочем, Регина предпочла бы не видеть ужасающего пейзажа вокруг – атмосфера постапокалиптического города сама по себе не внушала оптимизма, но сразу за последними домами начинались сотни и сотни опорных конструкций, и подумать было страшно, что начиналось там, где кончался этот металлический лес. Краем глаза Гина уловила движение сбоку и резко обернулась, прикидывая, как быстро сможет открыть рюкзак и выпустить Князя. Однако слева оказалась всего лишь разбитая витрина, осколком стекла поймавшая отражение её собственного хмурого лица. Регина слегка расслабилась, только увидев Паука. Дожидаясь, пока трансформируется машина, он подошёл ближе и спросил: - Кажется, как будто здесь вообще никого нет, да? Гина передёрнула плечами. - На самом деле, когда-то здесь была крупнейшая в стране подпольная сеть наркоторговцев. Её недавно разогнали, лет десять назад. - Ты здесь уже был? - Был. Я приходил сюда за Мирославой. То ещё местечко. Конечно, так не скажешь, по виду, но сейчас гораздо лучше. - За Мирославой? Поэтому ты звонил ей? - Да, она родом из этих мест. С детства была курьером. Знаешь, это те, кто перевозят наркотики через границу. В нашем случае – через платформу наверх. Поэтому их не могли прикрыть так долго. Просто солдаты не находили наркотиков, а варить их здесь – это не преступление. - И при чём здесь Мирослава? - Лет, эдак, триста назад существовал один очень специфический способ перевезти что-то запрещённое. В животе у курьера. Внутрь зашивали какую-нибудь дрянь, а после этого вытаскивали. Ни один пограничник в те годы не мог вычислить. Потом изобрели сканеры, и лавочку прикрыли. А тут кто-то из наркоделов вспомнил этот способ. Здесь, на платформе, такие сканеры не ставят. Машина Паука мигнула, показывая, что трансформация завершилась, и Регина поспешила сесть. Затхлый воздух, висящий в воздухе грязный туман и общая обстановка её тревожили. Паук сел за руль, не возвращаясь больше к теме наркоторговли. Гина задумалась о своём, но поймала себя на том, что мысли всё время возвращаются к этой истории. - И что было дальше? – спросила наконец она, когда машина выехала за пределы города и направилась к платформам. - Мирослава работала у них курьером с самого детства. Обычный человек физически не мог вынести частые операции, а у Мири любая рана затягивалась за полчаса. Они использовали ребёнка, чтобы провозить наркоту. В голосе Паука скользнула ярость, и Регина снова испытала незнакомое для себя чувство. Слышать все эти ужасные вещи было ей как-то… неприятно. - В общем, кто-то донёс нам об этом месте и ребёнке, у которого заживает любая рана. Я приехал и забрал её, - спокойно закончил вампир, но его пальцы на руле побелели, хотя и до этого были практически бесцветными. - Кто-нибудь выжил? Паук усмехнулся, и Гина тоже невольно улыбнулась. Они притормозили у платформы, которая в этот момент как раз медленно опускалась. Спустя минут двадцать металлическая плита наконец полностью встала на землю, и силовое поле исчезло, пропуская Мирославу. Она явно испытала облегчение, увидев Паука, и улыбнулась. - Привет! Знаешь, я рада, что ты мне позвонил, - бойко начала она, забравшись на заднее сиденье, - пока тебя нет, аукционы ведёт Семён. В смысле, я понимаю, что он твой зам, с тех пор, как уволили Дэна, но ты бы слышал, как он дико переигрывает. Паук ухмыльнулся и завёл мотор, встав на платформу вверх. - Привет, Регина, - чуть смущённо спохватилась Мири; Гина кивнула, - ну как… дела? - Не особо, - вампир помрачнел и вкратце изложил суть дела. Мирослава слушала, хмурясь и кусая губы. В конце она с жалостью посмотрела на Регину. - Я помню эти приступы. Ужас. Каждый день боюсь, что то же самое может случиться с Самирой. Паук промолчал, но тоже сдвинул брови. Наверху он вышел один, взяв все три идентификационные карты и жестом попросив девушек остаться в салоне. Гина украдкой рассматривала Мирославу. Она казалась обычной, точно такой же, как остальные люди, очень много улыбалась и болтала, хотя столько всего пережила в детстве. Почему она так спокойно общается с другими, хотя люди обращались с ней ужасно? - Что ты на меня так смотришь? – снова искренне улыбнувшись, спросила Мири, - ты хочешь что-то спросить? - Нет, - уронила Регина. - Паук тебе рассказал, что я отсюда родом, да? – поморщившись, поняла Мирослава, но всё же видно было, что она не разозлилась. - Да. Скажи… твои родители – как они допустили, чтобы с тобой такое случилось? – наконец сформулировала Гина. - Отца у меня нет. А мама… ну, ей нужны были деньги. Она много пила, плакала, когда я бывала дома, извинялась. А потом она перебралась жить наверх, сказала, что не может видеть, как они меня мучают. Регина кивнула, глядя, как снаружи Паук разговаривает с дежурными солдатами и подошедшим офицером. Сказанное Мири вполне укладывалось в её представления о людях. Трусость, нежелание столкнуться с последствиями собственных ошибок лицом к лицу. - Только не надо плохо о ней думать, - поспешно попросила Мирослава, нервно накручивая на палец кончик тёмного хвоста, - она ведь одна меня растила, да ещё и в этой дыре. Ты же видела, это настоящий ад. Там нет солнца, а кто не работает и не учится наверху, тот никогда даже не видит естественного света. - А где твой отец? – спросила Регина. Сбивчивые попытки Мири оправдать мать её не интересовали, зато какая-то неявная пока мысль стучалась в голову. - Эээ… нигде. Не знаю. Паук с довольным видом вернулся и завёл мотор. - Всё решилось. Скорее всего, твой конкурент и не планировал задерживать тебя навсегда. Возможно, просто демонстрировал своё превосходство. Или вариант похуже – пытался задержать, либо отвлечь нас обоих от поисков. В любом случае, тот сайт, похоже, содержит что-то стоящее. - Что если это просто приманка? А на самом деле пустышка, чтобы мы потратили время? - Подожди, Регина, - перебила Мирослава, - почему ты спросила о моём отце? - А что твой отец? – удивился Паук, - у тебя ведь его нет? - Нет. Ну, номинально, наверное, и есть. Но я не знаю, кто он. - А что насчёт Куклы? – мысль медленно, но верно оформлялась в голове Регины, - у неё есть отец? - У неё полная семья, и ещё брат есть, - ответила Мири, но не успела Гина разочароваться в своей идее, Паук поправил: - Приёмные. Биологические родители оставили их с братом в детдоме. Регина вскинула голову и встретилась с вампиром взглядом. Он тут же вернулся к дороге, но по глазам было ясно, что мысль уловил. - Надо выяснить, был ли отец у Самиры. - Что нам это даст? Или ты думаешь, что у нас, как в индийской мыльной опере, будет один отец на троих? – хмыкнула Мирослава. - Я ничего не думаю. Просто хватаюсь за соломинку. К тому же, мне уже пора вернуться к работе, я взял только три выходных. Да и Семён действительно никудышный ведущий. - Да, тебе, кстати, уже звонили по этому поводу, - припомнила Мири, - я слышала, как Семён говорил по телефону с кем-то по имени Ярослав. - Это мой создатель, - коротко пояснил Паук, - большая шишка в нашем бизнесе. Если он звонит, значит, отпуск закончился. - Погоди, ты сказал, шишка? – дождавшись кивка, Регина продолжила, - может, у него есть допуск на тот сайт? Или хоть информация о нём? Он же твой друг? - Ну, не сказать, чтобы прям друг, - Паук мягко улыбнулся, - больше как отец. - Тем более. Так куда мы едем? - В бункер. Там защищённая линия, хотя не уверен, что от этого парня можно защититься, если честно. *** Однако сразу после приезда Пауку не удалось поговорить со своим создателем. Его позвали по делам сразу же, как только все трое добрались до бункера, куда в этот раз Регина, побывав в трущобах, спускалась уже спокойно, без ощущения, что они находятся где-то по пути к центру Земли. Да и мысль о том, что там полно охраны, с которой справиться её конкуренту-программеру не под силу, успокаивала. - Это надолго, - Мирослава потянула Гину за руку, - идём, посидим у меня. Регина даже обрадовалась, когда они ушли из коридора со множеством дверей, который снился Гине ещё несколько лет после побега. Во внутреннем лифте Мири нажала кнопку с буквой «Ж». Открывшийся спустя пару этажей коридор был практически идентичен предыдущему, за исключением того, что там не было ни одного охранника. Ходили туда-сюда какие-то люди, но не в форме, а в обычной одежде, открывали и закрывали двери без карт доступа, да и на вышедших из лифта никто не обратил внимания. - Это жилые помещения для персонала, - пояснила Мирослава, - и ещё комната отдыха, кухня, всякие душевые… в общем, неважно. Ещё до того, как они остановились у одной из дверей, оттуда вышла незнакомая женщина с крашеными светлыми волосами. - Ну наконец-то, - не скрывая облегчения, обратилась она к Мирославе, - я не знаю, как ты выдерживаешь эту девчонку, но она меня пугает. Я пошла, и если нужно будет снова быть нянькой, то для тебя я всегда занята. Не дожидаясь ответа, женщина с поразительной скоростью зашагала прочь на высоченных шпильках. Мири скорчила ей вслед рожу и пояснила: - Самиру одну оставлять нельзя, ей становится скучно. Идём быстрее. Регина вслед за Мирославой вошла и очутилась в типичнейшей детской. Правда, сидящей в центре Кукле было даже на вид уже около пятнадцати. А на самом деле, как прикинула Гина, Самира выходила старше неё самой. - Привет, Ира, - с искренней радостью Мирослава присела рядом с Куклой и взяла её за руки. В ответ Самира ничего не сказала, но чуть подняла голову, открывая своё бледное личико. Регине стало нехорошо, и она отошла к стене, прикрыв глаза. Головная боль пульсировала, становясь то сильнее, то слабее, но до конца исчезала редко, особенно в последние месяцы. - Эй, всё нормально? – мягко спросила Мирослава, тронув её за плечо. Гина вздрогнула и поспешно отстранилась. Момент, когда хотелось, чтобы Паук её обнял, прошёл, и теперь даже подумать о таком долгом физическом контакте было неприятно. - Сколько ты уже знаешь, что больна? - Анализы получила пару дней назад. Может, неделю. - Я не об этом. Когда ты начала подозревать, что болеешь? Регина глубоко вздохнула. - Не знаю. Несколько месяцев. Когда начало тошнить, я думала, отравилась. Потом уже поняла, что что-то серьёзное. Но я врачей не особо люблю. - Я помню, как это бывает, - меланхолично ответила Мири. Видимо, у стены Регина стояла довольно долго, потому что Мирослава успела переодеться в джинсы и свитер объёмной вязки. - Ты до этого вообще никогда не болела? – Регина стянула с себя отвратительную кофту из трущоб и с облегчением отложила подальше. - Давай я тебе что-нибудь своё дам. Тут холодно в одной майке, - не дожидаясь ответа, Мири отошла к шкафу – судя по двум кроватям, в этой комнате они с Куклой жили вдвоём, - нет, никогда не болела. И я тоже ужасно врачей боюсь, с детства, когда я отключалась, а приходила в себя уже со шрамом на животе. Они специально его отмечали маркером, потому что он почти сразу проходил, и так врачам с другой стороны платформы было легче понять, где резать. Регина снова вздохнула. Она поняла, что неприятное чувство, посетившее её ещё в трущобах, было жалостью. - Вот, - Мири с довольным видом вытянула с полки синюю клетчатую рубашку, - тебе подойдёт. Регина кивнула, стянула свою грязную майку через голову и на секунду замерла. - Что? – удивлённо спросила Мирослава. - Спасибо, - сказала Гина и натянула рубашку.