Fus ro dah

Такао выбросило в реальность, как рыбу на берег в сильнейший зимний шторм. Боль сковала ребра, не давая вдохнуть свободно, и каждый удар сердца волнами растекался по пострадавшему боку. Под руками ощущалась жесткая шерсть овец, которых разводили в Скайриме; открыв глаза и осмотревшись, он убедился, что очнулся в одной из таверн Северных земель. Казунари приподнялся на локтях и вытянул шею, стараясь разглядеть вид за окном. Данстар? — Мы в Морфале, — донеслось из противоположного угла комнаты, и Такао позволил себе внимательно осмотреть Мидориму, привалившегося плечом к дверному косяку. Шинтаро выглядел здоровым, свежим и полным сил — полная противоположность Казунари, которому казалось, что случайно забредший в болота вампир выпил его почти досуха, где так и бросил. "Как мы добрались сюда?" — хотел спросить Такао, но из горла вырвались лишь какие-то непонятные хрипы. Мидорима нахмурился, в два шага пересек комнату, на ходу открывая бутылку с водой, и, остановившись у изголовья кровати, протянул её Казунари. Тот попытался сесть, но вспышка острой боли в ребрах заставила его передумать. — Мне нужно время, чтобы восстановить силы, — нахмурился Шинтаро еще больше. Такао чуть было не подавился водой, которую жадно глотал до этого — Мидорима практически извинялся! — Я долечу тебя, только чуть позже. Казунари кивнул, протянул пустую бутылку в его сторону и улыбнулся так широко, как только мог. — Не сильно у меня и болит, не переживай, Шин-чан. — Я и не переживаю, дурень, — Мидорима, аккуратно поставив сосуд на место, скрестил руки на груди и присел на край кровати. — Мы потом поговорим о твоем поведении, вот что. — Я уже начинал думать, что сегодня — мой удачный день, но мне показалось, — хрипло рассмеялся Казунари, но, простонав, замолчал и схватился рукой за больной бок. — Я собрал тебя практически по кускам, будем считать, что на этом твоя дневная доза удачи закончилась, — Шинтаро аккуратно, но твердо убрал мешающую ему ладонь Такао и прощупал пострадавшее место. — У тебя трещина в ребрах, это неприятно, но неопасно, вот что. — Утешает, — процедил сквозь зубы Казунари, морщась от неприятных ощущений. — Более чем, — согласился Мидорима, кивнув. Через несколько часов, которые они провели в тишине — разговаривать было больно, поэтому Такао вынужден был помалкивать — Шинтаро снова взялся за лечение. Ощущения были не из приятных — скрежет, с которым срастались ребра, вдобавок вызывал и зубную боль. — И все-таки, — начал Казунари, радостно ощупывающий полностью здоровое собственное тело, — зачем ты понадобился Акаши? — Думаю, у Кисе были догадки на этот счет, — пожал плечами Мидорима и, отпив из бутылки немного эля, добавил, — если бы кое-кто не решил совершить диверсию, я бы даже узнал, вот что. — Так ты все-таки хотел поехать к нему в Виндхельм? — улыбнулся Такао, щелкнув пальцами. — Ведь отрицал, Шин-чан, а врать нехорошо… — Умолкни, — вздохнул Мидорима, устало протирая глаза. — Да, мой тан, — хмыкнул Казунари, устраиваясь в кровати поудобнее и почти сразу проваливаясь в сон. Вечером, когда они уже собирались покинуть комнату, в дверь постучали. Мидорима, коснувшись своего лука пальцами, вопросительно посмотрел на хускарла. Такао кивнул и еле слышно шепнул заклинание, позволяющее заглядывать за стены — с другой стороны на него в упор смотрели два разноцветных глаза. Пустой шкаф, повинуясь магии Казунари, с грохотом упал и помешал двери открыться. Шинтаро, достав стрелу из колчана, нацелился на вход в комнату, пока Такао выбивал окно из рамы. — Проклятье, — выругался Такао, подув на израненную осколками стекла руку, и, дождавшись, пока Мидорима приземлится на влажные доски, которыми были вымощены дороги в городе, выпрыгнул на улицу вслед за ним. — Туда, — махнул рукой в сторону леса Шинтаро, срываясь с места. Казунари периферийным зрением видел, как в их окне появилась и тут же скрылась голова Мибучи, и как из таверны выбежал Акаши, устремившийся следом за ними. Они быстро покинули город, но зря понадеялись скрыться в редком лесу Хьялмарка — Сейджуро и Рео не отставали, постепенно сокращая разрыв. — Догоняют, Шин-чан, — выкрикнул Такао мелькавшему между деревьями Мидориме. — Не убежим, — неожиданно остановился около кустов Шинтаро и, натянув тетиву лука, добавил. — Уходи, тебя это уже не касается. Казунари нервно усмехнулся, вздохнул и вышел на середину поляны, слабо освещенной Луной. — Иногда ты бываешь таким глупым, Шин-чан. Я, как всегда, их отвлеку, — Мидорима, уже открывший рот, чтобы возразить, был перебит, — а ты скройся в кустах и бей без промаха. Как и всегда, — улыбнулся Такао. — Не хочу умирать, знаешь ли. Молнии в его руках приятно покалывали пальцы. Акаши вышел к нему спокойно, не спеша — Казунари показалось, что тот перестал бежать уже давно и медленно следовал к месту встречи — но чуть запыхавшийся Рео, стоящий за его спиной молчаливой тенью, опровергал это предположение. Такао пригнулся, затылком ощущая внимательный взгляд Мидоримы, и заставил магию в его ладонях всколыхнуться, привлекая к себе внимание. — Какая приятная встреча, — кивнул Сейджуро, выходя на освещенное Луной место. — Иногда не видишь тебя годами, а иногда — встречаешь дважды в день. Казунари, я рад тебя видеть. Такао кивнул в ответ, усмехнувшись. — Мне нужен Шинтаро. Не подскажешь мне, где его найти? — Не подскажу, — слишком быстро и резко ответил Казунари и, нахмурившись, прикусил щеку. — Кусты на той стороне поразительно хороши для засады, ты не находишь, Рео? — вампир за его спиной кивнул и, улыбнувшись, сделал несколько шагов в сторону Такао, преграждая тому путь к Императору. Молнии всколыхнулись, освещая лес, с треском потянули хищные пальцы к Мибучи и Сейджуро. Свистнула стрела и с глухим звуком вонзилась в дерево позади Акаши. Казунари растерянно выдохнул, с удивлением рассматривая Рео, скорчившегося от боли, и Сейджуро, которого не достали ни магия Такао, ни зачарованное оружие Мидоримы. — Кто владеет временем, тот владеет миром, я же говорил, Шин-та-ро. Мибучи, уже оправившийся от ожогов, выпрямился и хищно улыбнулся. — Ты же знал, что я выучил этот туʼум, — покачал головой Сейджуро, глядя на разрастающееся пламя в его ладони. — Не люблю подобные заклинания, но ты не оставляешь мне выбора. Ледяная преграда перед укрытием Шинтаро выросла за мгновение до того, как огненный шар достиг бы его. Казунари довольно выдохнул, направляя другую руку в сторону застывшего Мибучи, ожидавшего команды Капитана. Акаши вздохнул. — Feim, — слово на Драконьем языке зазвучало страшнее рёва любого дикого зверя, и Такао, почти вслепую выпустивший заклинание паралича в Рео, бросился наперерез Сейджуро, который в бесплотной форме легко преодолел ледяную стену и медленно приближался к Мидориме, снова натянувшему тетиву. Молния прошла сквозь тело Акаши, ледяное копье тоже — Казунари растерянно оглядывался на Шинтаро, ожидая хотя бы малейшей подсказки. Но тот молчал и смотрел на Императора так же, как загнанная в угол жертва смотрит на хищника. Момент, когда действие заклинания Сейджуро закончилось, Такао уловил и, наколдовав кинжал, ударил. Акаши, отступив вбок, позволил Казунари пройти мимо и упасть животом на его пустую руку. — Стой! — возглас Мидоримы потонул в мертвой тишине, повисшей на поляне. Такао удивленно рассматривал сотканный из магии меч, пробивший его тело насквозь; Акаши, брезгливо изогнув губы, отпустил рукоять — и Казунари, захрипев, рухнул на землю у его ног. — Говорят, когда смерть тянет к тебе руки, время замедляется, — в руках у Сейджуро появилась секира, и в её неярком свете кровь, текущая из-под бледных пальцев Такао, казалась черной. — Но оно все равно идет, Шин-та-ро. Чем быстрее мы решим нашу проблему, тем больше шансов, что ты снова успеешь спасти нашего дорогого друга. Мидорима кивнул, скидывая лук на влажную от вечерней росы траву, и поднял руки, демонстрируя отсутствие оружия. — Если бы все было так просто, как ты ожидаешь, и я бы просто хотел тебя убрать, я бы давно это сделал. Надеюсь, это ты понимаешь. Шинтаро еще раз кивнул и бросил короткий взгляд на Такао, который часто и тихо дышал, отплевываясь кровью. — Ты пойдешь со мной и сделаешь то, что я скажу, — Сейджуро надавил рукоятью секиры на лезвие меча, заставив Казунари глухо простонать. — Хорошо, только прекрати. Акаши кивнул, заставил исчезнуть заколдованное оружие и, глядя на Мидориму, бросившегося зажимать рану Такао, покачал головой. — Довакин должен быть с соответствующим ему по силе человеком, Шин-та-ро. Ты бы усложнил мне задачу, если бы скрывался один. Ответа не последовало и, чуть улыбнувшись, Сейджуро подошел к Рео, который сидел на опушке и незаинтересованно наблюдал за происходящим. — Красивый прием, Сей-чан, — одобрительно кивнул Мибучи. — Отправляйся домой и подготовь все, что нужно, — проигнорировал похвалу Акаши и, достав ключ из мехового жилета, аккуратно вложил его в протянутую ладонь. — В лаборатории есть все, но я не успел довести приготовления до конца. Рео кивнул и, потянувшись, исчез в ночном лесу. — Тихо-тихо, не дергайся, — Мидорима, подложив одну руку под поясницу Такао, постарался улыбнуться. — Всего лишь пара дыр в желудке, ничего серьезного, вот что. — Прости, — Казунари всхлипнул и, зажмурившись, с усилием сглотнул. — Жизнь за тана, а не… — Успокойся и молчи, — Шинтаро убрал ладонь от его живота и, осмотрев рану, удовлетворенно кивнул. — Все отлично заживает. Сегодня явно твой день, вот что. Такао изогнул губы в попытке улыбнуться. — Холодно. — Отвратительная погода, — согласился Мидорима. — Не засыпай, вот что. Расскажи мне что-нибудь. — Сначала молчи. Потом говори… — из горла Казунари раздался хлюпающий звук, напоминающий смешок. — Хочу свиных ребрышек и эля. Шинтаро хохотнул и покачал головой. — Я уже почти залечил тебя, поэтому убери трагизм из голоса, вот что. Такао кивнул и, повернув голову вбок, смотрел, как Акаши, присев на другом конце опушки, ел козий сыр и даже не глядел в их сторону. — Неужели он правда видит будущее? И бессмысленно бежать от него? — Казунари вздохнул, почувствовав знакомое чувство тошноты, и послушно подставил руки, когда Мидорима перевернул его на живот и поставил на четвереньки. — Опять всю кровь в желудок залил? Шин-чан, должны быть более гуманные способы лечения! — Угомонись и скажи мне, — шепотом ответил ему Шинтаро, пока Такао выворачивало на траву, — талисман, который я давал тебе, с собой? Казунари утвердительно закивал и, резким движением сорвав кулон с шеи, бросил его в сторону Мидоримы. Шинтаро поднял с травы стеклянную птицу, пробормотал несколько слов на древнем языке и разломал её на несколько частей, выпустив небольшое темное облако наружу. — Скрыть нас от глаз Императора на несколько секунд сможешь? — Такао кивнул в ответ и утер рот от крови — если Мидорима придумал еще один план, то почему бы и не попробовать. Рука Шинтаро легла ему на затылок, придерживая; Казунари дернулся от неожиданности, но потом покорно расслабился, шепнув заклинание. — Wuld, — Акаши повернул голову на звук и, не увидев их на месте, вскочил на ноги. —Nah, — Такао задержал дыхание. — Kest. Окружающий мир на секунду слился в удивительное полотно из черно-белых нитей; когда все закончилось, Казунари сглотнул, подавляя накатившую на него тошноту, схватился за воротник плаща Шинтаро и рвано вдохнул. — Нет времени, вот что, — Мидорима нетерпеливо дернул Такао за рукав. — Давай, бежим. — Где мы? — Казунари послушно последовал за своим таном, оглядываясь. — Потом. Когда Такао понял, что бежать уже не может, он остановился и, привалившись спиной к стене туннеля, сполз на пол. — Не могу больше, Шин-чан, — Мидорима вздохнул, утер выступивший пот с лица и сел рядом. — Что это за пещера? И как мы сюда попали? — Это — тайные пути Магов из Винтерхолда, и зайти сюда могут только члены Коллегии. Акаши может попытаться взломать руны, защищающие туннель, но я сомневаюсь, что он будет это делать — слишком много сил и времени ему придется потратить, — Такао кивнул, обозначая, что понял все, о чем ему говорят. — Талисман, который у тебя был все это время, называется "амулет Успеха". Внутри — сущность Ноктюрнал, при ношении которой тебе, как ты говоришь, "просто везёт", но когда выпускаешь её на свободу, взор даэдра устремляется на тебя, наделяя безграничной удачей в течение дня. Поэтому то, что вход в туннель оказался в ближайшем холме, что Акаши отвернулся и не заметил нашего отсутствия вовремя, и то, что мы с тобой скоро окажемся дома — все это дары Ноктюрнал, в которую ты не верил. Казунари фыркнул и рассмеялся. — Мы не являемся полноценными членами Коллегии, Шин-чан. Как же мы… — Мидорима скептически изогнул бровь и кивнул. — О, нет. Только не говори, что благодаря твоей Госпоже Удаче нас сюда впустили. — Благодаря не Госпоже Удаче, а Госпоже Ноктюрнал, но, в целом, ты прав, вот что. — Но откуда … — Кисе, в очередной раз обчистив Сумеречную Гробницу, взял для меня. — А почему очередной такой амулет не может оказаться у Акаши в руках? — Потому что в нашем мире может находиться только одна такая реликвия. Такао удовлетворенно кивнул и, помолчав немного, вдруг рассмеялся. Мидорима непонимающе глядел на него, нахмурившись. — Шин-чан, ты отдал такую мощную вещь мне? Я имею в виду, ты, повернутый на удаче, не забрал себе амулет Абсолютного Везения? — У меня… Талисман Дня… — пробормотал Мидорима в ответ, нахмурившись. — Ты все-таки дорожишь мной, — победно улыбнулся Казунари и снова засмеялся. — Шин-чан такой заботливый. — Я смотрю, ты уже отдохнул, — Шинтаро встал, потянул за собой Такао и, отвернувшись, поправил лук на плече. — Идем. Не мне объяснять тебе, «Мастеру Школы Иллюзии и Изменения», об искривлении пространства, но до Винтерхолда мы доберемся через пару минут. — Но я правда Мастер, Шин-чан! — фыркнул Казунари, догоняя Мидориму. — Но, знаешь, спасибо за сегодня. Если бы не ты, меня бы здесь не было. Шинтаро не ответил, лишь усмехнулся и продолжил свой путь. Он, как мог, продлевал им обоим жизнь, и, раз весь ближайший день сама Удача на его стороне, Акаши точно не доберется до него за это время. А бараньи ребрышки в столовой Коллегии уж точно не должны подгореть!