Ангел за партой

— Нет, не получается. Мои руки так долго находятся в вытянутом положении, что я уже чувствую, как сводит сухожилия. Самое обидное — осталась-то всего парочка сантиметров. — Я не дотягиваюсь. — Чуть повыше подпрыгни, чувак! Давай, ну же, я в тебя верю! Я поворачиваю голову и лукаво улыбаюсь Рэю, давая понять, что для меня нет ничего невозможного. Резкий рывок вверх — и миссис Джоби удобно устраивается на полочке под потолком рядом с бюстиком Исаака Ньютона. — Высший пилотаж! — хохочет Рэй. — Мальчики... — со смехом выдыхает Тена, качая головой. Я спрыгиваю со стула с улыбкой победителя и вытираю склизкие руки о джинсы. — Господи, ну ты отчаянный, — всхлипывает Рэй, вытирая кулаком уголок левого глаза. Я смотрю на друга. Рэй сидит на учительском столе, весь уже красный от смеха, его чёрные волосы всклокочены, очки съехали на нос, а в глазах веселье. Совсем другое дело. Последний месяц бедняга ходил как в воду опущенный — грузовик задавил его кота, а Рэю он был как брат. Разумеется, я всячески пытался приободрить приятеля, но ничего не помогало, я и сам понимал, что тут только время поможет. Поэтому сейчас просто ужасно рад, наблюдая, как он захлёбывается истерическим смехом. Он и Тена — мои самые лучшие друзья, они со мной во всех моих геркулесовых подвигах. Ну, есть ещё один друг, но он уже давно школу закончил и не особо разделяет мою опасную склонность к бунтарскому неповиновению. А именно так называется мой сегодняшний проект по физике. В дверном проёме появляются Дин и Чарли; шумно и не стесняясь в выражениях обсуждая, как Аника отравилась хотдогом из столовки, они проходят в класс и садятся на свои привычные места сзади. Вскоре вслед за ними показываются другие одноклассники, и я понимаю, что пора готовиться к уроку. Физика. Сегодня я намерен отомстить одной очень несправедливой мадам, самым возмутительным образом вогнавшей меня в тройку отпетых придурков, у которых — цитирую её Светлость — "мозгов в голове, судя по всему, меньше, чем у кроманьонца". Прибавьте к этому издевательский тон и высокомерно вздёрнутый нос, получите миссис Грин во всём её совершенстве. Когда я осмелился возразить, что по всем физическим параметрам объём мозга у кроманьонца в любом случае был больше, чем у современного человека, и её несостоятельная гипотеза, мягко говоря, откровенная лажа, она злобно сверкнула очками и молча нарисовала мне в табеле большой жирный "ноль". Тогда, совсем осмелев, я добавил, что это не тот случай, когда размер имеет значение, и она взбесилась и выставила меня за дверь. В общем, между мной и нашей физичкой возникла такая взаимная любовь, что Ньютон видел нас во сне, когда ему яблоком по котелку шарахнуло. Я уверен. Переставляю стул обратно к своей парте и сажусь рядом с Теной. Рэй устраивается слева от меня, поправляя очки и доставая из рюкзака учебники. — Может, всё-таки передумаешь? — голубые глаза Тены с искорками веселья на тёмной радужке внимательно изучают моё лицо. Её рука тянется, чтобы слегка выправить воротник моей школьной рубашки, смятый в ходе недавней стратегической операции. Знаю я эту монашку — беспокоится, что я снова полдня проведу в директорском кабинете, однако у самой кровь закипает от мысли о том, что сегодня удастся над кем-нибудь поприкалываться. Рэй в этом плане поспокойнее и осторожнее, но тоже нечист на руку — все мы тут не без греха. Тройка отличников-дебилов. — Как ты можешь! Я спать не смогу, если не защищу проект по физике, Тена! — я смотрю на неё с притворным укором, и та прыскает. Взяв что-то из своего рюкзака, Рэй опускает руки под парту и толкает меня в бок. — Чувак, забери, — шепчет он. Я тоже опускаю руки под стол и беру у него из рук главную составляющую моего сенсационного проекта. А вот и бубонная чума. Миссис Грин появляется в дверях с таким выражением на лице, словно в эту невзрачную школенку пожаловала сама герцогиня, а мы, верные подданные, видимо, должны были уже сломать себе колени, целуя пол, по которому она пойдёт. Как-то раз эта страдающая комплексом Наполеона бедолага обмолвилась нам в приказном тоне, что с её появлением в классе всегда должна резко наступать могильная тишина. Я тогда подумал про себя, что эту жабью морду вряд ли можно отнести к категории учителей, которые смогут заставить замолчать двадцать с лишним семнадцатилетних старшеклассников, но вслух озвучивать свою догадку не стал, а она за мою снисходительную доброту отплатила мне чёрной ненавистью. Но ничего, сегодня я буду более прямолинеен и устрою ей встречу с родственниками. Через пять минут миссис Грин надоедает стоять в позе суриката: так и не дождавшись почётной минуты молчания, она важно вышагивает к своему столу. — Сегодня защищаем проекты, — мерзким каркающим голосом объявляет она. На самом деле, я всё же допускаю маленькую вероятность того, что мои тёплые нежные чувства к ней слегка гиперболизированы. Возможно, я становлюсь немного необъективен, когда вижу её прекрасные кривые зубы, еле прикрытые тонкой верхней губой с нависающими над ней сексуальными усиками, и представляю, что этими зубами она в мыслях тысячу раз пережёвывала моё сердце. Коварная сердцеедка эта миссис Грин, и в её случае даже метафоры оживают и становятся буквальными. Кроме шуток, эта подлая старушенция просто-напросто испоганила мою репутацию непогрешимого отличника. Иногда бывает так, что преподаватель тебя тупо не любит, и тут хоть об стену убейся — он гнев на милость не сменит. Я подходил к ней несколько раз после уроков, признавал, что порой перебарщивал с комментариями — видит Бог, я не хотел зла, это моя обычная практика, я шучу над всеми без задней мысли, никто из учителей не обращает внимания, мол-де, и вам тоже не помешает подружиться с чувством юмора. Иногда бывает так, что преподаватель — овца. Я так и остался неоценённым и поверженным её неприступной бесчувственностью. — Есть те, кто сегодня не готов? — миссис Грин поднимает взгляд от таблицы с табелем класса и сверкает глазами. — Сразу руки поднимите, я вам нули поставлю, и будете свободны. Сидя на первой парте, всё ещё держа руки под столом, я оборачиваюсь и вижу, как в воздух несмело поднимается парочка рук. — Бездельники, — сварливо шипит учительница, вырисовывая в журнале художественные кружочки. — Вставайте и проваливайте, — она поднимает взгляд и рявкает на Рика и Мелани. Последняя достойно пытается отстоять свою честь: — Но миссис Грин, простите, я просто не знала, что сегодня мы будем защищать... — Вон! Ничего не хочу слушать! Вид у бедной Мелани такой убитый, что я решаю её взбодрить. — Хоть кому-то повезло, — кричу я, и на лице Мел тут же расцветает скромная улыбка. Затылком почувствовав холод, я поворачиваю голову, сталкиваюсь с прямым испепеляющим взглядом миссис Грин и кривлю рот в выражении "ваш-покорный-слуга". — Хотите присоединиться к ним, Лаундж? Я искренне не понимаю, как ядовитая желчь в её тоне ещё не растворила её язык. Должно быть, это так ужасно. Беру себя в руки и ласково ей улыбаюсь: — Что вы! Я так вас люблю. Сзади раздаются смешки. — Вы действительно думаете, что сдадите мне сегодня проект? — она выгибает бровь. — Конечно! Я полгода над ним работал. Тут уже Рэй с Теной не выдерживают и обрызгивают слюнями парту. Миссис Грин, видимо, решила, что обладает лазерным взглядом, как у Супермена, потому что так долго не отводить от людей глаза просто неприлично, если вы только не собираетесь выжечь им внутренности. — Что ж, посмотрим, — многообещающе поджимает губы она. Я откидываюсь на спинку неудобного стула и расслабляюсь. Над головой шумно гудят вентиляторы. За окном тусклая серая осень, переходящая в зиму — ничего интересного. Сдвоенный урок тянется бесконечно долго, на втором часу у меня начинает урчать в животе от голода, но коварная церберша не отпускает никого на перерыв. Она намеренно избегает смотреть на меня, хотя я настойчиво зову её взглядом, умоляя дать мне шанс выступить. Оттягивает мой триумф, свинья. Мои пальцы снова склизкие, и я не уверен, что Стиви будет терпеть так долго. Проходит ещё, как мне кажется, целая вечность. Наверное, я успел бы написать десятитомный сборник "Я познаю дзен", сидя на этом стуле. Тена и Рэй уже давно выступили, представив её сиятельству наглядную модель механизма рождения новых звёзд. К слову, проект был выполнен вполне достойно — я знаю, что оба трудились над ним с начала учебного года и потратили уйму денег на порошки и сам макет, но миссис-люблю-всем-подложить-говна не оценила совместность их труда и разделила оценку напополам. Когда Тена снова садится рядом, её наэлектризованные чёрные волосы лезут мне в лицо, и я могу чувствовать исходящие от неё волны гнева. Рэй спокойно плюхается слева, флегматично разглядывая листопад за окном, однако даже мне страшно представить, какие жестокие планы отмщения сейчас вертятся у него в голове. — Лаундж, у вас-то что? — наигранно усталым голосом тянет миссис Грин через какое-то время, выдёргивая меня из задумчивости. Я оглядываюсь и понимаю, что она действительно оставила меня напоследок. Все уже защитили проекты, получив свои шестёрки, тройки и нули, и сидят сейчас, бесцельно плюя в грязный коричневый потолок. Бедняжка, думает, что заставила меня понервничать в ожидании. Я улыбаюсь улыбкой, которую взял напрокат у дьявола. Проворно поднимаюсь с места, держа руки за спиной, и подхожу к учительскому столу. Иногда мне становится странно от мысли, что я перерос верхний край школьной доски. Быстро же летит время... Миссис Грин сидит со скучающим видом, подперев рукой правую щёку, и смотрит на меня с выражением нескрываемого раздражения. — Что в руках? — спрашивает она. — Сенсация, — отмахиваюсь я. — Уважаемые одноклассники и миссис Грин, — вижу, как ребята начинают заинтересованно поднимать головы, — мне удалось сделать поистине великое открытие — масштаба если не вселенского, то уж точно межгалактического... — Лаундж, ближе к делу, — недовольно цокает учительница, потирая висок. — Что у вас за теория? — Теория квантовой телепортации. Я вижу, что Рэю приходится прикрыть кулаком рот, чтобы сдержать смех. Одноклассники начинают хихикать, и мне стоит больших трудов держаться самому. Сердце заходится в рискованном возбуждении. Тена просто улыбается. Пока. Миссис Грин сердито взмахивает рукой: — Садитесь, Лаундж! У меня нет времени на ваши очередные глупости. — Нет уж, позвольте. Вы продержали меня до последнего, а я ведь готовился! — горячо возражаю я. — Дайте хоть один шанс, прошу. Физичка быстро-быстро моргает и начинает еле заметно трястись. — Суть теории? — выдыхает она сквозь зубы. — Суть теории проста, — слёту начинаю я, озвучивая подготовленный текст. — В 1899 году в США некий Амброз Бирс предположил, что на Земле существует энное количество пустот — проще говоря, дыр — внутри которых, как известно, ничего нет. Он сравнил наш мир со свитером — вы ведь носите свитера, миссис Грин? Так вот, тогда вам наверняка известно, что неплотная вязка оставляет между нитями пространство. Дыры. Амброс Бирс считал, что они не совсем пусты, ведь — попади в них маленькая букашка, она подумает, что попала в другой мир... — Хорошо, я поняла, — нетерпеливо кивает головой миссис Грин. — Макет где ваш? На чём вы собрались изображать вашу телепортацию? Выдержав театральную паузу, я медленно мотаю головой. — О нет, мэм, я не собираюсь изображать телепортацию. Я собираюсь её наглядно продемонстрировать. С этими словами я наконец перемещаю затёкшие руки вперёд и кладу на учительский стол большую болотную жабу. Миссис Грин с визгом вскакивает и отшатывается от стола с резвостью, весьма поразительной для мадам её возраста. — Что за чёрт? — Это не чёрт, миссис Грин, это Стиви, — спокойно поясняю я. — Хотя, согласен, этот джентльмен чем-то больше смахивает на Халка, но я бы предпочёл обойтись без оскорбительных сравнений. Стиви любезно согласился принять участие в моём эксперименте. Класс начинает откровенно ухахатываться. Я старательно сдерживаю улыбку, однако чувствую, как левый уголок губ упрямо тянется вверх, отчего получается, что я как будто ухмыляюсь. — Живо уберите эту гадость с моего стола! — вопит учительница, тыча пальцем в сторону Стиви. Грубиянка. Где её манеры? Я пожимаю плечами: — Как раз это я и собираюсь сделать. Стягиваю с себя жилетку и кидаю её на стол: — Фокус-мокус, Жабус-Исчезатус! Под дикие визги физички и очередной взрыв всеобщего хохота, я беру жилетку с жабой в руки, обнажив пустой стол. — ЛАУНДЖ! Что вы себе позволяете?! — Секундочку, миссис Грин, вы не досмотрели второе действие, — я многозначительно вскидываю вверх указательный палец. И когда её взгляд следует под самый потолок, к бюстику Ньютона, возле которого уютно притулилась вторая жаба, я понимаю, что готов любоваться бесценным выражением этого лица всю вечность.